– Будь милой со всеми в доме Торстенов! Если у них есть кошки, то и с ними тоже!
– Я чешусь от кошачьей шерсти, – сдержанно напомнила я. – Но не переживай: если вдруг надумаю вытереть руки о скатерть, то при этом обязательно улыбнусь.
"Не зря я считала, что кактусы похожи на мизантропов!"
— Я придумала название для романа! — Она пристроила папку перед подругой, со звоном сдвинув посуду. — Смотри!
Без особенного интереса подпольная библиотекарша развязала тесемки. На титульном листе, венчавшем рукопись, красивыми буквами было выведено: «Четыре угла одного треугольника». Название пришлось пару раз перечитать. Если бы чертежник Эдон Рауф увидел, тотчас бы умер от сердечного приступа!
— Существо, незнакомое с геометрией… — Рита кашлянула, видимо, стараясь сдержать ругательства, — как ты придумала это название?
— Оно мне пришло на философии! — счастливо вздохнула писательница. — Знаешь? Слушала я о невыносимости бытия, и как сверкнуло в голове! Как сверкнуло!
— Заметно, — пробормотала Рита.
Благородные девицы были внезапные, как городские голуби, непонятно каких сюрпризов ждать, когда они находились в опасной близости.
Загнанные в угол наследницы разоренных магических семей умели превратить жизнь человека в чистилище.
У меня два вопроса. Где ты встречала сексуального ректора? Глянь на нашего. Ректоры, как генералы, получают эполеты только к возрасту,когда пузо перерастает эго и затмевает мужское достоинство. И, вообще, кто пустит бывшего военного в цветник к невинным девицам?
Хотя, полагаю, даже на панихидах было веселее. В поместье колдовского семейства точно. Мы только бабку Вермонт четыре раза хоронили, а потом три месяца по дому отлавливали неупокоинный бабусин дух!
Что это, Αделис Хилберт?! Ты рехнулась? Вообще стрелки на компасе сбились? Настоящая эсса, желающая мгновенного развода, должна буравить подлеца ледяным, полным презрения взором, а не пускать слюни при виде его на редкость неплохого тела!
... в Эсхарде тоже есть одна замечательная пословица: надо уметь красиво промолчать, если не хочешь превратиться в ледяную статую.
Не смей снимать штаны, иначе я их приморожу тебе к заду, будешь отдирать с мясом!
– Аделис, ты благородная – демон тебя дери – эсса, а выражаешься, как портовый грузчик!
– В выражениях ты, к слову, тоже далеко не менестрель, – парировала я.
Эффект неожиданности достигнут! Мысленно я поблагодарила матушку за то, что научила появляться с фанфарами, даже если эти самые торжественные фанфары звучат только у меня в голове и подозрительно напоминают издевательские бубны.
— Уф! — Он комически прижал ладонь к груди. — Это удар ниже пояса, Аделис.
— Тогда почему ты хватаешься за сердце? — насмешливо выгнула я бровь.
— У меня почти полный комплект женатого человека: супруга,теща, горгулья и ремонт.
В разговоре с тещей он вообще взял в привычку мило улыбаться. Всегда, при любом вопросе или споре. В общем, как сумасшедшей, временное буйство которой нужно просто стоически пережить.
В голове крутилась совершенно абсурдная мысль, что светлые боги страдают глухотой и отсутствием чувства юмора. Я же просила обойтись малой кровью и всего лишь обрушить крышу храма. Зачем громить всю мою жизнь?
Светлым этот день назвал бы только искренний оптимист.
Он запнулся на последнем слове, будто не понимал, как оказался связанным с исчадием демонического чертога не ритуалом изгнания, а брачными узами.
Я карабкалась наверх с потрясающей «грацией» откормленной лани с отдавленными медведем копытами.
Никто же не догадывался, что в мирном доме, пока хозяин преспокойно творил великие дела, поселилась беда… в смысле, эсхардская жена.
Я была склонна верить древним трактатам, где утверждали, что грифоны — создания из небесных садов. Поймите правильно, если светлые боги или обитатели демонического чертога не при делах,то каким образом родители первого птицезверя сумели сговориться? Что вообще нашлось общего у льва и орла?
— Если бы жизнь была простой, то люди походили бы на бабочек, — припомнила я любимое выражение моей матушки.
Мадам помедлила, снова смерила меня придирчивым взглядом и вдруг махнула рукой:
- Давайте просто запишем: "главное достоинство - юная нимфа". Вы же юны?
- Двадцать один год - это ещё юность или ближе к старости? - на всякий случай уточнила я.
- Ладно, - вздохнула сваха, - оставим коротко: нимфа.
Повинуясь магическому приказу, чернильное перо живенько закрасило в блокноте слово "юная" и исправило на "свежая". Как морковка, в общем.
– Мне она говорила, что женщина рождается или умная, или красивая. И всегда так жалостливо по голове гладила.
– Это потому что тебя – она считала умной.
В искусстве быстрого одевания манекенщицы дают фору стражам-первогодкам.