- Мир не спасла. Дракона не соблазнила, - произнесла я в пустоту. - Пойду поем.
Некоторое время, минут пятнадцать, показавшиеся мне вечностью, мы просто ели горячее. Кто-то ел, а кто-то ковырялся вилкой в креветках под сливочной шапкой и уныло молился Кросту.
Ну… если фразу «да чтоб ты сдох, скотина такая, вылези из койки Ясперы и помоги мне!» вообще засчитают за молитву.
В восемнадцать, возможно, существует только ненависть и любовь. В тридцать с хвостиком оттенков куда больше.
– Насколько большим хвостиком? – живо заинтересовалась я.
Кейман как-то странно покосился в мою сторону, и двусмысленность вопроса дошла не сразу.
– Нормальный хвостик, – так забавно, немного обиженно, пробурчал он
Издеваешься над больной девушкой? Я, между прочим, об тебя ударилась. — Ну давай я тебе поцелую, где болит, — коварно усмехнулся этот гад. Правда, я за полгода уже научилась отвечать на его подколки: — Нет, когда я обо что-то ударялась, папа демонстративно это “что-то” пинал, мол, с обидчиком разделался. М? — Мне не нравится такая игра, — теперь уже Рикард надулся.
-Что вы делали на свидании? — Обсуждали, какая дурацкая у тебя прическа.
— А, опрокинула на алхимичку аквариум с пауками. Несла его после урока обратно в живой уголок и на втором этаже не удержала.
— Какой ужас.
— Да, пауки очень испугались, когда запутались в ее прическе.
Пойдем в гостиную, Люция уже сделала и принесла кофе.
— Кофе? — Я икнула. — В меня не влезет кофе.
Влезло. И еще две пироженки, и клубники целая креманка.
— Шеф, куда сейчас?
— Ко мне, — бросил Сантери.
Я слегка обалдела.
— В смысле «ко мне»?! Ко мне! В смысле… ко мне. Вы поняли, в общем!
И кот-колдун свернулся калачиком, чтобы поспать. Иногда я думала, что из него получится отличный мужик. Спит, ест, советы дает, кошечек клеит.
Женщины – как дети. Им легко внушить, что они ошиблись. Посмотрите на толпы женщин, терпящих, пока их бьют мужья, уверенных, что «хоть плохонький, но мой». Или на армию тех, кто активно в Интернете и на телевидении убеждает жертв изнасилований, что они сами виноваты в случившейся беде. С детства девочкам внушают «ты сама во всем виновата, не дала списать». Далее, подростками, «ты некрасивая, поэтому тебя не любят парни». И так далее, до бесконечности. Любую женщину можно убедить, что она упустила свое счастье. Исключений нет.
Лучшее снотворное – проведенная на голых досках ночь.
В классификации малоразумных существ мы у тренера явно стояли сильно ниже собак, потому что он не просто выгнал нас на зарядку, но и превзошел сам себя в оздоровительном цинизме и спортивной жестокости.
Зачем вообще нужны любовь и некроманты, если можно просто поспать?
– Ванесса, у тебя все в порядке?
– Гм… да. Все по плану.
Теперь задумчивым взглядом одарили и Дориана. Да чего же он мне в хвост так вцепился, больно же!
– У вас очень странный план.
– Предлагаю тогда отметить это новым этапом в отношениях и перейти на «ты». Так будет сподручнее дальше общаться.
– Предлагаю сразу перейти к заключительному этапу и друг друга послать.
Улыбки ректора никогда еще не сулили ничего хорошего, но какую подлость могла предвещать ТАКАЯ счастливая мина?
Если там очередная неприятность, то я – в море и к сестрам. Надеюсь, у них на дне морском есть какое-нибудь успокоительное, я не знаю, галлюциногенный коралл или антистрессовая медуза…
Ты офигел?! – поинтересовался Дориан.
– Я первый ее схватил!
– А я старше!
– Вот и уступи ребенку!
– Я тебе сейчас место на кладбище уступлю!
песнь вышла… ну не совсем песнью сирен, скорее подвыванием пьяной русалки на тритоньем корпоративе.
Надо было упирать на возраст, – не удержалась я. – Старость, больные колени…
– А твой диплом, адептка Вилар, я потеряю в любом случае, – с ненавистью в голосе отозвался магистр.
Я хочу, чтобы все сдохли! – мгновенно ответил Гийом.
Мы дружно поддержали:
– И я.
Джинс чуть не окосел, поперхнулся воздухом и завис. Даже дымок у лампы перестал колыхаться.
– А я хочу, чтобы сдохли все, кроме меня, – в полной тишине раздался флегматичный голос магистра Блэка. – А вам, дебилам, надо учиться формулировать желания, иначе вас первый же джинн сделает моими клиентами.
Ну что вы, госпожа ректор, это я переволновался, когда она защищалась. И случайно поставил трояк. Хотел на хрен отчислить, представляете? Деканат сказал, что исправлять ведомости нельзя. Я пытался.
Всегда есть риск наткнуться на труп, но гораздо хуже наткнуться на психопата, который этот труп организовал.
Я явственно чувствовала чьи-то руки у себя за спиной.
- Осматриваю бант, - раздалось у самого уха. - Он так и манит. Как на подарке.
- Распаковывать не советую.
Наконец вспомнил, что сын наверняка уже дома, досматривает десятый сон. И не обидится, если отец на ночь глядя зайдет к нему пообщаться.
- Вставай, мелочный интриган. - Брэнд пихнул сына, делавшего вид, будто он спит. - Есть разговор.
- Папа? Ты почему так поздно? Что-то случилось?
- Артен, дорогой, в том, что у тебя нет актерских способностей, я убедился, когда ты был в третьем классе...
- Заканчивай спектакль и подумай, чем ты можешь быть мне полезен.