Книги Георгий Гулиа
![Мои гуси-лебеди [рассказы о детстве]](/images/placeholder.jpg "Мои гуси-лебеди [рассказы о детстве]")
В этой книге известный писатель, лауреат Государственной премии СССР вспоминает о детстве, о детстве абхазского мальчика, начиная с дореволюционных лет и кончая первыми годами Советской власти. Игры, шалости, приключения и открытия; учитель-отец, ставший впоследствии народным поэтом Абхазии, жизнь в дружной семье, где господствует справедливость, доброта и гостеприимство… За всем этим ощущается время, эпоха, ярко передана атмосфера жизни молодой Советской Республики. Для среднего и старшего...
Роман повествует об эпохе царствования фараона Эхнатона (XIV век до н. э.) – одной из узловых эпох в истории египетской культуры. Это время богато гениями зодчества, ваяния и живописи. Но личность самого фараона-реформатора до сих пор остается загадкой. В мировой художественной литературе нет произведений об Эхнатоне и его времени. Роман Георгия Гулиа интересен оригинальной разработкой этой темы.
Гулиа Георгий Дмитриевич (1913—1989), русский советский писатель абхазского происхождения. Заслуженный деятель искусств Грузинской ССР (1943). Заслуженный деятель искусств Абхазской АССР (1971). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1949). Член ВКП(б) с 1940 года. Вершиной творчества автора являются его исторические романы, посвящённые древнему миру и раннему средневековью, собранные нами под одной обложкой книги. Приятного чтения, уважаемый читатель! Содержание: ИСТОРИЧЕСКИЕ...
Эта книга — о народном поэте Абхазии Дмитрии Гулиа. А по существу — рассказ о становлении абхазской художественной литературы и культуры, о прошлом и настоящем абхазского народа. Представьте себе поэта, которому, прежде чем писать стихи, надо создать алфавит и букварь. Представьте себе руководителя театра, которому, прежде чем поднять занавес, надо написать пьесу и создать театр. Представьте себе ученого, решившего посвятить себя культуре своего народа, ученого, которому почти все приходится...
Историческая трилогия Г. Гулиа. Части трилогии связаны между собою тем, что главные герои их жили и боролись на великих изломах истории. В их сердцах бушевали великие страсти. Правда, страсти эти не однородны по своему значению для мировой истории. Но от этого герои не становятся менее знаменитыми. Содержание:
1. Предисловие к трилогии
2. Фараон Эхнатон
3. Человек из Афин
4. Сулла
Сборник исторических рассказов Георгия Дмитриевича Гулиа.
Содержание:
1. Баллада о первом живописце
2. Вивацца-младший
3. Возвышение фараона Нармера
4. Заветное слово Рамессу Великого
5. Крепость
6. На пороге мрака
7. Навстречу огню
8. Очень странные люди
9. Перикл на смертном одре
10. Руан, 7 июля 1456 года
11. Смерть святого Симона Кананита
12. Суд под кипарисами
13. Тайна пирамиды Сехемхета
14. Фараон и воры
15. Чудак
Чингиз Абдуллаев, Стивен Сейлор и др.
Настоящий сборник романов раскрывает перед читателем кровавые страницы истории величайшего античного государственного образования Древнего Рима. Государства, которое на протяжении многих веков вело только завоевательные грабительские войны, время от времени перемежая их гражданскими войнами, тяжесть от которых, как и в первом случае, ложилась на простой народ. Содержание: 1. Ахматов А. Хроники времени Гая Мария 2. Гулиа Г. Сулла 3-4. Дорман П. Парфянин. Кн. 1-2 5. Абдуллаев Ч. Заговор в...
В новой книге Георгия Гулиа — три исторических романа. Первый посвящен эпохе ранних викингов, населявших Норвегию и Данию; второй — о знаменитом завоевателе Ганнибале; третий — о великом нидерландском художнике Рембрандте.
«… Георгий Гулиа менее всего похож на человека, едущего спиной вперед. Писатель остросовременный по складу своего дарования, чуткий не только к проблемам, но и к ритмам, краскам, интонациям дня сегодняшнего, он остается самим собой и в исторических своих книгах. <…> Жизнь и смерть Михаила Лермонтова» прослоена такими комментариями от начала и до конца. Даты и факты, письма, свидетельства очевидцев и современников, оценки потомков, мнения ученых – все это сплавлено воедино, обрело смысл и...
«… О Ганнибале, карфагенском завоевателе, герое Второй пунической войны, написана уйма книг, главным образом научных, документальных. Имеются о нем и свидетельства древних авторов, среди которых я бы особо выделил Тита Ливия. К сожалению, не осталось ни одной книги, написанной карфагенянином. Поэтому мы лишены возможности сопоставить римскую точку зрения на личность Ганнибала с карфагенской. Что же до художественной литературы, то трудно назвать роман или повесть, рисующие образ...
Исторические романы Георгия Гулиа составляют своеобразную трилогию, хотя они и охватывают разные эпохи, разные государства, судьбы разных людей. В романах рассказывается о поре рабовладельчества, о распрях в среде господствующей аристократии, о положении народных масс, о культуре и быте народов, оставивших глубокий след в мировой истории.
В романе «Сулла» создан образ римского диктатора, жившего в I веке до н. э.
Исторические романы Георгия Гулиа составляют своеобразную трилогию, хотя они и охватывают разные эпохи, разные государства, судьбы разных людей. В романах рассказывается о поре рабовладельчества, о распрях в среде господствующей аристократии, о положении народных масс, о культуре и быте народов, оставивших глубокий след в мировой истории.
Место действия романа «Человек из Афин» – Древняя Греция второй половины V века до н. э. Писатель изображает время Перикла, высшую точку расцвета Афин.
«… Жизнь викингов была полна приключений на больших просторах суши и моря. Бывая в различных странах, я пытался увидеть какие-нибудь следы их, чтобы лучше понять, что же это были за люди. Ведь любопытно, например, что осталось от эпохи викингов в Швеции и Дании, Финляндии и Иране, Египте и Тунисе, во Франции и Англии, в Болгарии и Ливане… Не упускал я из виду викингов и в Эстонии, на Нижней Волге и Каспии, на днепровских берегах и в Новгороде… А что говорить о знаменитых сагах, посвященных...
«… Омара Хайяма нельзя отдавать прошлому. Это развивающаяся субстанция, ибо поэзия Хайяма – плоть от плоти народа. Куда бы вы ни пришли, в какой бы уголок Ирана ни приехали, на вас смотрит умный иронический взгляд Омара Хайяма. И вы непременно услышите его слова: «Ты жив – так радуйся, Хайям!»
Да, Омар Хайям жив и поныне. Он будет жить вечно, вековечно. Рядом со всем живым. Со всем, что движется вперед. …»
«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае… Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки. – Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать...
«… «Но никакой речи о компенсации и быть не может, – продолжал раздумывать архиепископ. – Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав – ни юридических, ни фактических – на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, – это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу». И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей...
«… Воины обступили вождей полукругом. Иоанн готовился произнести большую речь. Но шум, затеянный какими-то драчунами, прервал его на первом же слове. Стража сломя голову бросилась унимать буянов. Однако оказалось, что это вели двух абазгов. Они называли себя посланцами от жителей Трахеи или Гагары – так именовали свою крепость абазги. Воины грубо обыскивали абазгов, осыпая их бранью. Иоанн оглядел прибывших и спросил: – Кто вы, откуда и что вам надобно? Посланцы – старик и отрок – приблизились...
«… Ученый продолжал: – Человеческое тело, великий царь, исполнено величайшей гармонии. Его Ка живет в нем же. Ка словно вода в сосуде. Когда человек умирает, его Ка испаряется, будто водяной пар. И пропадает. Никто не видел, твое величество, чтобы пыль обретала душу. Душа умирает вместе с живым существом. Разве ты можешь опровергнуть эту истину? Фараон колебался. Он не мог сказать ни «да», ни «нет». – Нет! – ответил за него ученый. – Вот нагляднейший пример. Фараон Джосер приказал зодчему...