Иные знатные девицы сбегают себе из дому и горя не знают. Увы, семейка Ири — Алые драконы. Попробуй таким откажи! Вот и едет дедушка к ней в гости, в город, где она понемногу властелинствует. А у неё, как назло, какой-то бардак. И ладно бы носки разбросаны или любовник под кроватью! Но нет, хуже: племена дикарей нападают на город, глава общины попаданцев чуть не дерётся с Верховным Жрецом, наместник слегка умер (что, как ни странно, не мешает ему ходить на работу), а строители утопили мост в...
Интересно, почему мы всегда в итоге берём от родственников именно то, что в них больше всего ненавидим?..
Вот за что терпеть не могу менталистов: с вами даже о вяленом мясе и пропавшем рагу не поговоришь без многослойных моральных дилемм.
дежурный некромант (как выяснилось, именно такого рода маги за неимением лекарей в Чу становились врачами) выглядел так, как будто и сам был наспех воскрешённым зомби, не первой свежести притом.
Общество устроено очень забавно: всегда кто-то должен загребать руками жар и грязь, чтобы остальные спали спокойно. Всегда кто-то должен служить козлом отпущения на случай смены режима или прочих подобных весёлых мероприятий, когда тех, кого называли героями, начинают именовать злодеями, и наоборот.
Но такова она, справедливость — одна из самых переборчивых шлюх в мире, улыбается лишь тем, кто ей дорого платит. Все это, на мой вкус, весьма иронично…
сожаления ничего в этой жизни не меняют, никогда. Не возвращают, не воскрешают, не исправляют, не спасают. Они бессмысленны. Имеет значение лишь то, что делается сейчас.
У Главы Совета сделалось весьма кислое лицо: кажется, он до сих пор не смирился с тем, что их Властелин, страшно сказать, баба. То есть, полезность Ири он признавал, могущество её понимал, но все равно в глубине души искренне полагал, что женское место находится где-то между кроватью и кухней
— А что, по твоему, с понравившимися женщинами делают? — фыркнула белка. — И не надо такое лицо корчить. Любят их, любят! Ну, или на работу берут, а потом — любят.
Игорь честно попытался изобразить по этому поводу восхищенный трепет, но получилась, к его огромному сожалению, его обычная скептическая рожа.
И вот, пока Игорь решал, существует ли Господин Наместник в принципе или является глюком, тот, будучи подлым диверсантом и явным претендентом на премию Дарвина, с размаху наступил Игорю на хвост.
Парень слёту познал все страдания всех котов мира, чьи хвосты были оттоптаны в темноте хозяевами-полудурками.
— На этом свете столько всего неожиданного — взять хоть тот же рассвет, например… Вечно он начинается совершенно неожиданно и катастрофически не вовремя!
— Листья вахаби, — гордо сообщил фейри. — Чистейший отвар, без примеси. Пробовали когда-нибудь?
— Э… нет, — отозвался он не очень уверено. — Они бодрят?
— Ещё как! Даже покойничка могут взбодрить — при должной концентрации. Ну, и если он свежий.
— Кто из них?
— Оба, — проказливо улыбнулся эльф.
Тоска Игоря по кофе приобрела масштабы почти вселенские. Попадись ему сейчас тот автомат с дрянными помоями, который в их городской больнице стыдливо выдавал себя за кофейный, парень бы его обнял, как родственника. Увы, иномирье было в этом смысле жестоко к визитёрам: ни единого кофейного автомата. Нигде.
В конечном итоге, вся жизнь — это сплошное карабканье по отвесным стенам бесконечной пропасти. Смысл не в том, чтобы не падать вовсе — сие невозможно. Смысл в том, чтобы упорно продолжать движение.
Ири не стала говорить, в кого превращается, но он же не совсем дурак! Цвет её волос и глаз, запах, её истории о воспитании драконят и осторожное хождение кругами вокруг оборотнической темы… он, может, и подтормаживает порой, как операционка с тысячей вирусов, но — не до такой же степени!
Уяснил ещё на Земле: если женщина хочет иметь секреты, не стоит ей мешать в этом начинании.
Особенно это актуально, как он предполагал, в случае с женщинами, которые превращаются в драконов.
Он не раз и не два задумывался о тех самых, книжных попаданцах. Как они умудряются так быстро и в полной мере принять реальность происходящего? Как ухитряются не сомневаться каждую секунду?..
— Слишком уж ты напустилась на Чёрного. Он молод и горяч.
— Отличное оправдание скотскому поведению!
У Чо всё больше возникало чувство, что тут одно из двух: либо Жрец — не человек, либо книги о людях, как бы так сказать, склонны слегка недооценивать интеллект этой расы.
— И каковы же главные проблемы… у города и Властелина? — на памяти оранжевого Старейшина крайне редко позволял себе столь вкрадчивый тон.
— Главных проблем две — дураки и вопросы.
Последнему идиоту, назвавшему его параноиком, беловолосый вывихнул челюсть. Так что все окружающие быстро уяснили: Глава Стражи Властелина совершенно точно не параноик. Кто угодно, но точно не он.
Всё же, местные кровавые тва… в смысле, Властелины в разы могущественнее иномирных родичей.
И, чего уж там, по факту значительно кровавее.
Может, потому их называют "почтенными господами", а не "кровавыми тварями"; обычное дело.
— Этот мир похож на сказку, — сказал он, отсмеявшись. — Из тех, старых, с моралью в виде кучи трупов в конце.
Те, перед кем нужно оправдываться за проявление милосердия — недостойные существа.
Эх, ну и тяжко же быть влюбленной женщиной, когда ты — страшный Властелин!