Научная Фантастика
Научная фантастика о переселении сознания, других мирах, экспериментах гениального профессора, чудесном лекарстве для продления жизни, мир после термопотопа, любви девушки-астронавта и сотрудника спецслужб...
Стив Вест, зараженный непонятной субстанцией после полета на Марс, попадает в больницу. Оставляя разум Стива в целости и сохранности, ужасный организм постепенно завладевает его телом и начинает изменять его, превращая Веста в уродливого монстра-убийцу. Ошеломленный происходящими с ним изменениями, Стив сбегает из карантина…
На дворе стоял март, когда новенькая по имени Ая Отонаси вошла в наш кабинет. Весь класс был ошеломлен ее красотой и сгорал от любопытства, почему она перевелась в конце учебного года. Ее «представление», однако, ограничилось простым сообщением имени, после чего над классом повисла мертвая тишина. По крайней мере, пока… — Кадзуки Хосино. …она не назвала мое имя. — Я здесь, чтобы раздавить тебя. Версия текста от 07.05.12. Последнюю версию можно найти на http://ushwood.narod.ru/unh/unh.html ...
На дворе стоял март, когда новенькая по имени Ая Отонаси вошла в наш кабинет. Весь класс был ошеломлен ее красотой и сгорал от любопытства, почему она перевелась в конце учебного года. Ее «представление», однако, ограничилось простым сообщением имени, после чего над классом повисла мертвая тишина. По крайней мере, пока… — Кадзуки Хосино. …она не назвала мое имя. — Я здесь, чтобы раздавить тебя. Версия текста от 27.05.12. Последнюю версию можно найти на http://ushwood.narod.ru/unh/unh.html ...
Говард опустил еще четыре монеты Джорджа в следующие машины. Все четыре выдали джек-пот. Джордж вошел в раж. Он протянул Говарду еще денег. Тот вытер пот со лба и неохотно пошел к новым автоматам. Они не поскупились. Говард опять отсчитал свои тридцать процентов, но все же он испытывал явный дискомфорт. Он не был азартен.
Этот рассказ вполне себе закончен. Написан он был, как следует из даты на рукописи, 5-6 апреля 2009 года. А на следующий день я врубился в рассказ "Статуя великой богини" и про этот рассказик забыл. Так он и остался в рукописном виде. Теперь я его вытащил на свет. Кстати, рассказ на эту же тему и почти под таким же названием ("Герой") я пытался написать ещё в 1972 году. Но, вздумал работать под раешник, писать скоморошьим стихом, а поскольку я не поэт, то потерпел фиаско. А что получилось здесь,...
В литературу Майкл Фрейн, английский писатель, драматург и переводчик, вошел поначалу как романист. В его первом романе «Оловянные солдатики» объектом сатирического запала стали компьютеры, создающие литературные произведения. В 1966 году за «Оловянные солдатики» Фрейну была присуждена премия Сомерсета Моэма.
Долина Дар на Венере обладает уникальным микроклиматом. Любое существо, попадающее туда, впадает в анабиоз и может находиться в этом состоянии неизмеримо долго. Однажды жители Венеры решили организовать выставку находок из этой долины. Среди экспонатов было множество образцов сохранившейся с древних времён флоры и фауны. Но наибольший интерес у венерианских учёных вызвал один загадочный экспонат — Морган Грац, человек с Земли.
Америку охватила пандемия. В тысячи и тысячи взрослых и детей вселились демоны, принимающие известные каждому американцу с детства образы персонажей из фильмов, книг и комиксов. В душе у кого-то поселился Индиана Джонс, а у кого-то — Росомаха… Кто-то стал Люком Скайуокером, а кто-то — Суперменом… И нет такого экзорциста, который помог бы жертвам этого тотального умопомешательства. Впрочем… а так ли это плохо? Ведь самые прославленные и обаятельные герои американской поп-культуры всегда были...
На новой, только что заселённой землянами планете Горин решил пойти прогуляться в рощу древолистов. Посреди рощи неожиданно обнаружилась старая, забытая свалка эмбриотехники. Соседская девочка не советует Горину туда ходить: там водятся проволоки — тонкие и прыгучие змейки.
Cоздан прибор на новых элементах — нейристорах, сравнимый по сложности с человеческим мозгом. Обучают его как ребенка, обрушив на него лавину информации. И, вскоре он превращается в разумное существо, личность, которую назвали Яшей, снабдили манипуляторами и синтезатором речи.
Маленький рассказ, задуманный как философский о том, как делать выбор и какой правильный. Но вышло совсем коротко, грустно и не с тем смыслом ))
Анна и Яна — планеты сёстры. Когда-то народы этих планет развивались вместе и смогли выйти в космос. Яна процветает. Власть на Ане перешла в руки реакционеров, трусов и консерваторов. Теперь всё под контролем: энергия, геном, свобода, мораль и даже любовь. Планета окружена энергетическим оборонительным щитом, остались только необходимые полёты к поясу астероидов за энергеном. Астеронавт Интал понимает ущербность жизни на Ане. Отправляясь за энергеном, он собирается бежать на Яну. Красавице-жене...
Кроссовер «Чужой жизни» с миром Тумана, начатом в «Трамонтане» и «Строптивой» темного тезки. Ну и там еще девять-десять фендомов затянуло, чисто случайно, ничего плохого не имея в виду.
Могущественной цивилизации очень мешает маленькая планета. Она — досадное препятствие, камешек на пути, который надо уничтожить. А для космонавта, терпящего бедствие, этот мирок — единственное, что осталось в жизни…
Он запрокинул голову, всматриваясь в фигуры Атланта и Кариатиды.
– Мне нравится! – заключил мэр. – Вон какая она воздушная да капризная: ишь, отвернулась, не подступись, будто знатная дама.
– А как вам Атлант? – спросил скульптор, и довольная улыбка озарила его лицо.
– Глаз с неё не сводит, – засмеялся мэр. – А ему следует балкон поддерживать.
– Значит, поймал я их линию, – загадочно сказал скульптор.
Автор: Паоло Бачигалупи. Перевод: Вадик Сено. Девушка, вошедшая в полицейский участок выглядела очень знакомой, но мне потребовалось какое-то время, чтобы понять откуда я ее знаю. Старлетка, что ли? Или кто-то, кто решился на пластическую хирургию, чтобы походить на знаменитость? Красивая. Подтянутая.
…Я видел Разум. Я вижу, но не могу поверить! Они такие же, как мы. Они… прекрасны, — казалось, Канов не находил слов. Вдруг его голос дрогнул. — Господи, какая прелесть… кажется, разгерметизация… Астероид. Я всё забыл, не успел увернуться… Но я видел!..
В проёме двери, что вела на лоджию, за голубоватой тюлевой занавеской, метавшейся на границе света и тени, стояла... нагая девушка. Будто сполох неведомого огня осветил комнату. Алёшин увидел её всю сразу – капли дождя на молодом теле, мокрые волосы, улыбку. Зажжённые светом уличного фонаря, капли обтекали холмики груди, ползли по животу, пропадали внизу – на краю золотистой опушки.
Новый сосед объявился в конце января, поздним вечером. Он вошёл на кухню с чёрного хода. Точнее, даже не вошёл, а влетел. Георгий Петрович, который как раз направлялся в свою комнату с чучелом совы, задержался и с любопытством уставился на молодого человека в чёрном облегающем костюме и необычной дымчатой куртке.
Он оторвал предохранительный целлофановый язычок, и брошюра легко раскрылась. От тонкой, как бы даже просвечивающей бумаги повеяло запахом хвои. На обложке значилось: «Проходная пешка, или История запредельного человека». Имя автора ничего Ивану Ивановичу не сказало. Зато, взглянув на год выпуска, он почувствовал лёгкое удовлетворение: 2978. Так всегда! Копии делать научились, а опечатки как были, так и остались.
«...разрушительный смерч, пронёсшийся вчера во второй половине дня вдоль побережья... разрушены несколько домов, павильоны и киоски, сорваны крыши... Потоплены лодки... Раненые...
Но самые неприятные минуты пережила, по-видимому, Мария Д., которую торнадо засосал в свою воронку, поднял в воздух и перенёс с косы на берег. Пострадавшая – и это не игра слов – практически не пострадала».
«Пятнадцять ярусов по десять этажей. Через каждые три яруса — зоны отдыха, так называемые „висячие сады“… Часа за три управлюсь», — подумал Лоусон.
В свои сорок два он сохранял неплохую форму. Этому помогали утренняя гимнастика и ежедневные занятия на тренажёре.
Первые десять этажей Генри одолел на одном дыхании. Дышать на лестнице, впрочем, не очень-то и хотелось. Ступени грязные, везде пыль, на площадках горы мусора.
— У вас не найдётся спичек? — спросил он. Голос был глуховатый и немного простуженный.
Я молча подал зажигалку.
Когда незнакомец не без труда добыл огонь, я пристальнее вгляделся в его продолговатое, загрубевшее от ветра и солнца лицо. Мне показалось, что я уже где-то видел эти пронзительные ясно-карие глаза, морщины, которые будто шрамы пересекали лицо, эти короткие усы. Но где?