Драматургия
Семейная жизнь – спектакль. У кого-то – оперетта, у кого-то – драма абсурда. А если речь идет о знаменитостях, то «билеты» в этот «театр» раскупают на годы вперед… Когда герой пьесы «Спектакль» – известный летчик – внезапно погибает, его личная жизнь становится предметом интриг и домыслов. Жена, любовница, кого из них он любил больше и любил ли вообще? Блистательная драматургическая эскапада в духе Сомерсета Моэма заставит вас улыбнуться и в очередной раз вспомнить слова Шекспира о том, что не...
Муж Петровны – пьяница. Перед сенокосом он в очередной раз пропал на два месяца и заявился к ней на поле в новом костюме, да еще с адвокатом и нотариусом. Оказалось, что вот уже несколько лет они учредители какой-то фирмы вместе с его старым другом, который недавно погиб. Таким образом, они получили большие деньги, но есть люди, которые хотят их украсть. И вот муж нашел в Москве адвоката, который бы взялся вести это дело, и все, что ему нужно, – это символический аванс в десять тысяч рублей. Как...
Успешный бизнесмен Марко Росси прилетает на несколько недель в Италию, чтобы провести время с родителями. Как раз в этот период в его жизни появляется странный роман по переписке. Мужчина увлечен и заинтригован. Но что ему готовит судьба? Главный герой — человек со своими недостатками и слабостями, который пытается разобраться в себе, наладить отношения с семьей, найти любовь и понять, какие ценности важны в жизни. История о любви, дружбе и о том, за какими масками мы зачастую прячемся.
Одна из самых актуальных сегодня пьес Брехта. «Господин Пунтила и слуга его Матти» создана по рассказам и наброскам финской писательницы Хеллы Вуолийоки. В центре истории – самодур Пунтила, богатый финский землевладелец. Он добр, приветлив и щедр – пока пьян. Но стоит ему протрезветь, как он тут же становится жестоким, эгоистичным и расчетливым. В форму бесшабашной комедии Брехт облекает свои рассуждения о природе власти.
Действие «Коломбы» происходит в парижском театре. Эта пьеса о том, как жизнь – красивая или тяжелая, неважно – меняет человека через его отношение к себе и к окружающей его действительности. В театр волею судьбы попадает простая цветочница Коломба – отважная красавица, которую оставил муж, и теперь она вынуждена исхитряться, чтобы прокормить себя и своих детей. Благодаря смекалке у нее получается строить успешную карьеру в театре.
История, положенная в основу спектакля, произошла на самом деле. Двенадцать лет назад англичАни н Джон Бейкер, житель маленького городка в графстве Йоркшир, внезапно заболел — ему поставили диагноз «лимфома» — и вскоре скончался. Жена Джона и ее подруги, состоящие в Женском обществе, каждый год выпускали календарь, тема которого менялась. И когда Джон заболел, у дам возникла идея сделать эротический календарь и самим сняться для него, чтобы поднять его популярность, а деньги перечислить в фонд...
Герои пьесы «У нас всё хорошо»: маленькая Девочка, чья жизнь сводится к изысканию способов прогулять школу и посмотреть телевизор, её родители и их друзья, существующие безо всякой определенной цели, словно заведенные куклы. Режиссёр, Актёр и Ведущая как эмблемы современного телевидения и массовой культуры — все они «не живут и умирают без всякой надобности». Отправными точками их жизни становится вовсе не то, что они совершают, а то, чего они «не» совершают, и за пределами отрицательной частицы...
В книгу замечательного драматурга Е. Шварца «Сказка о потерянном времени» вошли самые знаменитые его сказки, которые хорошо знают и любят все поколения читателей и зрителей в нашей стране. Это «Обыкновенное чудо», «Сказка о потерянном времени», «Новые приключения Кота в сапогах» и другие. Произведения Е. Шварца всегда неожиданны и заставляют пересмотреть свою жизнь не только героев, но и читателей. Содержание: Рассеянный волшебник Сказка о потерянном времени Два брата Новые приключения...
В антологии представлены современные швейцарские авторы, пишущие на немецком, французском, итальянском и ретороманском языках, а также диалектах. Темы пьес, равно актуальные в России и Швейцарии, чрезвычайно разнообразны: от перипетий детско-юношеского футбола («Бей-беги») до всемирного экономического кризиса («Конец денег») и вечных вопросов веры и доверия («Автобус»). Различны и жанры: от документального театра («Неофобия») до пьес, действие которых происходит в виртуальном пространстве...
Истории семи успешных женщин, строящих свою карьеру, окруженных внешним лоском, но не испытывающих счастья. Изысканный многослойный десерт из откровенных и честных признаний каждой из них. За гламуром, сарказмом и постоянной конкуренцией кроются истинные чувства и настоящие ценности, которые все сложнее обрести в современном мире в бесконечной гонке на выживание.
Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России). Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и...
«Книга увлекательная, яркая, красивая, щедрая в своей живописности… Мария Шенбрунн-Амор отважно и ясно пишет свою историю XII века, соединяя, как и положено историческому романисту, великие события далекой эпохи и частную жизнь людей, наполняющих эту эпоху своей страстью и отвагой, коварством и благородством». Денис Драгунский В эпоху исключительных личностей, непреложных верований и всепоглощающих страстей любовь женщины и ненависть мужчины определяют исход борьбы за Палестину.
«Свенельд» – это драма в стихах, обратившаяся к древнерусской тематике последней четверти X в. Легендарный варяг Свенельд – прославленный воевода киевских князей Игоря Старого (878–945) и Святослава Храброго (942–972). На склоне лет воевода достиг практически всего: славы, богатства, уважения. Но однажды случается непоправимое: его младший сын Лют убит в древлянских лесах. И это событие становится поворотной точкой в жизни и судьбе ветерана войн и мастера политических интриг.
«Тут он и жил. И грабил как… страсть! Проезду не было. Дедушка покойник сказывал, — он еще махонькой в те-поры был, — бывало, говорит, соберет махоньких ребятишек к себе, в лес, и ничего, не трогает; не то, чтобы, к примеру, бил, али что, — ничего. Ходи, говорит, ребята, завсегда...»
«А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел — так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы...»
«Целый день они у меня тут. Вот жар-то посвалил, все сейчас прибегут. Васютка уж вон там под ивой старается, удит. С большим мне, друг, хуже, верно тебе говорю… не люблю… а парнишко придет — первый он у меня человек. Ты думаешь — парнишко что? Он все понимает, все смыслит, только ты его не бей, не огорчай его…»
«А мы, вишь ты, ловили рыбу. Он и подошел к нам. Посидел, посидел. Словно бы, говорит, мне скучно. Третий день сердце чешется, да и отошел от нас. Сидим мы под ивой — ветерочек задул, так махонькой… ветерочек, да ветерочек. Смотрим — по небу и ползет туча… от самого от Борканова. Так и забирает, так и забирает… Страсть! Подошла к реке-то…»
«Нет, нам судить. Страм! Вам теперь есть, поди, нечего, а она в колясках разъезжает. Надо полагать, парень от ее безобразия-то и помутился. Помутишься! Жил, можно сказать, в довольстве, да в роскоши, к науке себя приспособить хотел, а опосля покойника вы его на кухню прогнали...»
«Ну, Бог с ней! Ведь Бог все видит!.. Отец и денно, и нощно пекся об ней, а она против родителя… Захотелось вишь благородной, барыней быть захотелось!.. Ведь она, матушка, без моего благословения с барином под венец-то пошла. Да я ей, матушка, и то простил. Я ей все отдал: все, что еще старики накопили, я ей отдал. На, дочка, живи, да нашу старость покой, а она… ну, Бог с ней! Ты подумай, матушка, кабы я пьяница был…»
«Хотел удавиться!.. Сестра упросила глупости этой не делать. Бабушка взяла эту книжку и тетрадку, да в печку бросила. И Нана, и все слова, и все обстоятельства, все сгорело!.. В четверг повестка… к мировому!..»
«Жидок народ стал, и купечество все смешалось, так что настоящих-то и не видать совсем. Бывало в ярмарку-то от самой Москвы вплоть до Нижнего стон стоит. Купец-то, бывало, всю душу выкладывает. На, говорит, смотри, какая она такая есть...»
«Только что бы, господа, условие теперича такое, пить не отставая от других судопромышленников; обгонять можно, а отставать нельзя, у нас так и в контрактах сказано. А то произойдет скопление судов, задние баржи и коноводки, которые будут иметь притеснение, а хозяевам, значит, ущерб!..»
«Что ж, плакать, что ли? Ну, напились, что за важность! Мадера такая попалась… В нее не влезешь: черт их знает из чего они ее составляют. Пьешь — ничего, а как встал — кусаться хочется. Обозначено на ярлыке «Экстра, этикет, утвержден», ну, и давай. После к Яру заезжали. Иван Гаврилыч певицу чуть не убил...»
«Чистосердечное раскаяние, принесенное в суде, на основании нового законоположения, ослабляет… Закон разрешает вам по внутреннему убеждению, а потому я прошу вас судить моего доверителя по внутреннему убеждению. Я отвергаю здесь всякое преступление. Я долго служил в Управе Благо…»