Да, у Юраш получилась редкая вещь — история, где Смерть не пугает, а притягивает, а дракон — не просто символ силы, а почти метафора боли, власти и желания. И главное — написано не вылизанно, а живо, с дыханием.
В ней чувствуется что-то личное, будто автор не просто сочиняла, а вытаскивала из себя. Рианнон — не героиня, а голос. Смерть — не антагонист, а выбор. И даже если стиль местами сырой, это не мешает — наоборот, усиливает эффект.
Книга не кричит о свободе, она показывает её в деталях. В отказе подчиняться, в умении сказать «нет», в способности идти туда, куда страшно.
Это не история о любви, хотя чувства здесь есть. Это история о женщине, которая не сдаётся и не растворяется в чужих желаниях. И это делает её сильнее
любого монстра, титула или магии.
Таких нестандартных историй становится больше, и это радует. Не просто фэнтези с магией и поцелуями, а что-то с нервом, с тенью, с настоящим одиночеством.
— Продается жена! Кличка — Рианнон. Бесплодна, без магии, скучна в постели. Десять золотых! Кто даст больше? В день тридцатипятилетия мой муж выставил меня на позорный аукцион прямо в бальном зале. Он снял с меня обручальное кольцо и надел верёвку на шею — по древнему обычаю, как с престарелой кобылой. Гости смеялись, любовница гладила живот с наследником, которого так и не смогла подарить я. И тогда я прошептала одно-единственное желание: — Забери меня… Только забери… Я не думала, что...
В ней чувствуется что-то личное, будто автор не просто сочиняла, а вытаскивала из себя. Рианнон — не героиня, а голос. Смерть — не антагонист, а выбор. И даже если стиль местами сырой, это не мешает — наоборот, усиливает эффект.
Книга не кричит о свободе, она показывает её в деталях. В отказе подчиняться, в умении сказать «нет», в способности идти туда, куда страшно.
Это не история о любви, хотя чувства здесь есть. Это история о женщине, которая не сдаётся и не растворяется в чужих желаниях. И это делает её сильнее
любого монстра, титула или магии.
Таких нестандартных историй становится больше, и это радует. Не просто фэнтези с магией и поцелуями, а что-то с нервом, с тенью, с настоящим одиночеством.