красавцем не назовешь. но что-то шевельнулось в ней от его пристального взгляда. она не знала, что это было, не могла подобрать название, но позже, размышляя об этом, решила, что он был первым мужчиной, которые увидел в ней женщину, а не ребенка, и в этом была его щедрость, рыцарство, которое даже почти пятьдесят лет спустя по-прежнему ее завораживало