— Ты красивая, - сказал Язгулов. — Умная. Просто... Не нужна мне, понимаешь? Я сглотнула слюну. Я всё прекрасно понимала. Я лишняя деталь в механизме, это я давно уже поняла, но... — А как же моя беременность? — Вот её ты зря придумала. Ты всё ею испортила, Анют. Я с женой сейчас развожусь, потому что она детей хочет, а я иметь их не могу. Мир вокруг меня рушился, с грохотом засыпая всё обломками. — Я правда беременна! - воскликнула я. — Если ты решила забеременеть от кого-то, чтобы...
Я всегда думал — нет ничего страшнее войны.
Ошибался.
Страшнее вынести женщину из огня и узнать в ней ту, которую любил больше жизни.
Увидеть рядом ребёнка от другого — будто нож в сердце.
Я готов был ненавидеть, но почему-то возвращаюсь.
И с каждым разом всё явственнее чувствую — за её молчаливой болью скрывается что-то важное.
Что-то, что заставляет усомниться во всём, во что я верил все эти годы…
— Почему вы решили вернуться?.. Из-за твоей послеродовой депрессии? — Климат Лондона не пошел мне на пользу, — улыбаюсь, уходя от ответа. — Серьезно?! — подкатывает глаза Арина, — Верится с трудом, но я все равно дико рада! Подруга даже примерно не представляет, какие чувства меня одолевают сейчас. Это нечто похожее на потребность снова побывать на месте преступления. — Денежко тоже в городе. Знала?.. Покинувший мои легкие воздух встает в горле плотным пузырем. Я разворачиваюсь к ней лицом...
— Черт! Кто тебя сюда пустил? — возмущается Леха, стирая полотенцем ручейки пота с шеи, — Выйди и закрой дверь с той стороны. Воздух в помещении прохладный, но спертый, однако я все равно глотаю его гигантскими дозами. — Леша, я спросить хотела… — Дуй отсюда! — Зачем ты моей подруге голову морочишь? У девочки к тебе все серьезно. — И у меня серьезно. Впитываю в себя яд его слов и врастаю ногами в пол. Так холодно становится! — Ты врешь. Я же знаю о твоих чувствах! Повесив полотенце на...
Я безответно люблю его уже несколько лет.
А он все это время убивается по другой.
Смотреть на это невыносимо.
Я не могу так больше. Хватит!
Я заставлю себя выбраться из болота, в которое превратились мои чувства к нему.
Но стоит только решиться поставить точку, как одна случайная ночь меняет между нами всё…
Он называет меня любимой, а я не помню даже своего имени. Этот опасный мужчина скрывает какой-то страшный секрет и кажется, я забыла, что значит быть Насильно Его.
*Однотомник*
На что человек готов пойти, чтобы добиться своей цели? Чем согласен пожертвовать и какими принципами ради этого поступиться? И можно ли оказавшись среди «зверей», и живя по их законам, остаться Человеком? Что делать, если вдруг нежданная и такая удивительная любовь путает все карты, взрывая ладно устроенный мир? Награда это или наказание? И любовь эта — нечто большее, чем запретное яблоко. Это ящик Пандоры, на дне которого всегда остается надежда… В тексте присутствуют ненормативная...
Дамиан Ланкастер — жестокий, властный, беспринципный. Он уверен, что всё решают деньги, власть и насилие. Анжелина Палмер — милая, нежная, наивная. Она считает, что может изменить мир, принося в него добро и любовь. Два разных мира. Их пути никогда не должны были пересечься. Но судьба, как известно, та ещё стерва. Ангел, попавший в чертоги ада? Или Демон, оказавшийся в райском саду? Добро и зло. Свет и тень. Сможет ли она подарить своё сердце грешнику? А он сможет, не имея сердца,...
— Мне нужна жена. На год примерно, — говорит Леон. — А я здесь при чем? — смотрю на него настороженно. — Получишь деньги. Они же тебе нужны? — Не до такой степени! — Вот сумма, — он чиркает золотой ручкой в блокноте. — На раздумья минута. — Что это? Что ты предлагаешь?! — Фиктивный брак. Будем женаты только на бумаге. У тебя минута. *** Семь лет назад по моей вине жизнь Леона Золотова чуть не рухнула под откос, и он отплатил мне сполна. Но даже несмотря на это, у меня не получается его...
Дамиан Ланкастер — жестокий, властный, беспринципный. Он уверен, что всё решают деньги, власть и насилие. Анжелина Палмер — милая, нежная, наивная. Она считает, что может изменить мир, принося в него добро и любовь. Два разных мира. Их пути никогда не должны были пересечься. Но судьба, как известно, та ещё стерва. Ангел, попавший в чертоги ада? Или Демон, оказавшийся в райском саду? Добро и зло. Свет и тень. Сможет ли она подарить своё сердце грешнику? А он сможет, не имея сердца, полюбить? ...
«Арктика, он же Майк Авдеев, — надежда и свет всего русского хоккея — вернулся в «Родину» … Эта новость застала меня врасплох и всколыхнула разум. Показатели опального экс-форварда «Далласа» впечатляют: 80 — игр за сезон; 30 — шайб, 5 из которых победных; 3 — выговора от тренера за злостное нарушение режима; 1 — готовая на все, восторженная массажистка; - 1 — лучший друг, недавно предложивший мне встречаться. Я бы мечтала перестать думать ночами об этой арифметике, но, увы, не получается....
Я влюбилась в него еще в восемнадцать, а он предложил стать друзьями. После одной ночи я оборвала все связи. Теперь у меня есть моя Мия. А он вернулся. Зачем?
— И ты в этом кружевном безобразии поехала в дом престарелых? — Отстаньте! У меня болит голова! — Да оттуда же сегодня пятерых стариков выписали, Ника! Это первый случай, когда они уехали не вперед ногами!.. — Вообще-то, я должна была вчера идти на свидание… Мужской смех как по команде меркнет, а спокойный лед в голубых глазах трескается от злости. — В смысле на свидание?.. Вот в этом?.. — слишком уж неравнодушно он сжимает мое « кружевное безобразие». — И с кем же?.. — Ну точно не со...
Федерика: Итак, мне 40…За моими плечами семнадцать лет несчастливого брака, на шее — три вечно орущих мам-че-купилы, в руках — бразды правления огромным маркетплейсом, доход от которого интересует бывшего мужа намного больше, чем собственные дети. Для полного счастья мне не хватает… няньки.Кого-то надежного, умного… И желательно, зная моих детей, с крепкой шеей и стальными нервами. Влад: Ему 42. Разведен. Есть дочь. Имеется полюбовница. Бывший спецназовец по документам и навсегда в душе. Для...
— Ты-ы? Тайно встречаешься с Огневым? Пшикнув на подругу, продолжаю изображать из себя заинтересованного в инновациях серьезного педагога. У самой внутри подгорает. Не верится, что до такого мезальянса опустилась. Антон Огнев — красавчик, эмчеэсовец и самый фантастический бабник в городе. Но главное… он лучший друг моего бывшего парня, который мне изменил. — И как тебе Антон? Ты должна мне все рассказать, Есения. Сейчас же. Я умру если не узнаю, слышала у него там… — Вот еще, — потирая...
«Тимур. Тридцать два. Абсолютно здоров, привит, чистоплотен. Из аллергии — ваниль, брак и отношения. Ищу стройную, раскованную, с четвертым размером груди. Если придете все втроем — не обижусь». * — Это и есть твой грозный майор Бойцов? — Угу… — Какой красавчик! Дура ты, Лерка, что не согласилась, когда он тебе предлагал. Сжимаю кулаки. — Я будущий оперативник, Маргарита, а не какая-нибудь шлындра! — Аккуратно поправляю очки. Закусив губу, я рассматриваю прищур черных глаз и наглый оскал...
— Ангелина, мне не нужен ребенок с отклонениями. Это бред рожать! Спроси у врачей! Нашему сыну врачи поставили страшный диагноз на семнадцатой неделе. Муж требовал сделать аборт. Ему, будущему министру, нужна здоровая родословная. Безукоризненная репутация, послушная красавица-жена, умные и воспитанные дети — идеальная семья с картинки. — Тим, я не могу понимаешь? Если я не рожу сейчас, то… Это огромный риск. — Риск рожать инвалида, — припечатал словом. — Ты измучаешь нас и этого… ребенка. ...
Мой муж предложил нам обоим выбор, свободу и общение с другими людьми: женщинами… и мужчинами. Он был уверен, что это сделает наши отношения ярче. Только что это? Легализованная измена или шоковая терапия для давно женатых супругов. Мне предстояло в этом разобраться…
— Сколько ему? — Ты знаешь. — Точно скажи, — Дима повернулся и припечатал взглядом, — до дня. — Два года три месяца и пять дней. Доволен? — Знала, что беременна, когда последний раз виделись? — Нет, — ответила поспешно. Слишком. — Не смей мне лгать! — ударил по рулю. Я вздрогнула, но не отвернулась: он не смеет мне что- то предъявлять! — Что тебе нужно?! — разозлилась я. — Три года прошло. У меня своя жизнь! — Это и мой сын, — напомнил бескомпромиссно. — Ну зачем он тебе? Ты женат! У...
- Полюбуйся во сколько ты мне обошлась, - на стол передо мной летит веер документов с многомиллионными убытками компании. Хочется проорать в который раз, что это не моя вина, но Кайсаров не услышит. Он все решил. И я просто молчу, склонив голову и ожидая своей участи. Ненавижу его и боюсь. - Получишь от десяти лет, Майя. Меня окатывает удушливой волной ужаса, я не заслужила. Кайсаров долго молчит, а потом равнодушно роняет: - Но ты можешь выбрать. Есть еще золотая клетка, Майя, моя клетка....
- Он хоть настоящий? – скептически усмехаюсь. Кольцо на бархатной подушечке кажется дорогим, а камень в центре и вовсе неприлично огромным. - И откуда сомнения, позволь спросить? – ядовито цедит мужчина, захлопнув коробочку у меня перед носом. - Пффф, предложение в обеденный перерыв, два десерта по цене одного и бриллиант? Да… конечно, - качаю головой, щедро приправив голос долей сарказма, - Марго была права, ты ее недостоин. Неудачник с фальшивым камнем…. - Что? – его брови взлетают вверх. ...
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
— Ах! Тим! — до боли знакомый голос. — Юлька, ты с ума меня сведешь, чертовка. Перед глазами спина Тимура. Он даже не снял футболку! Под ним Юля, моя лучшая подруга. Ее длинные, стройные ноги обвивают поясницу Тима. От предательства сердце сжимается и взрывается. — Это жестоко, Тим. Я же люблю тебя! Ты обещал мне быть рядом. Оберегать… Любить… Он стреляет в меня взглядом, в котором читается недовольство, даже какая-то злость. — Мы были детьми, Варя! И говорили глупости. Его крик бьет по...
– Мне не нужны дети от девки на одну ночь, поняла? – грубо сказал Он своей спутнице. – Но будь ты правда беременна, родила бы наследника. А потом исчезла бы из моей жизни. Одна. Без ребенка. Я стояла от них в полуметре и от страха забывала дышать. Потому что этот восточный мужчина – Хозяин Криминальной Империи. И отец ребенка, которого я ношу под сердцем сейчас… Пара двинулась дальше. А девица, проходя мимо, надменно бросила под ноги скомканный лист. – Подними, – сделал Он ей замечание. –...