Gala

В жизни Миры изменилось все. Появился ребенок, дом, куда хочется возвращаться, страстный муж. Она выбрала горячего и непредсказуемого мужчину, а вместе с ним и кипящую ревность. Как оказалось, с Димой может быть настолько жарко, что дышать становится нечем. Неужели прохладная нежность покажется целительной для свежих ожогов на сердце? Останется ли Мира вариться заживо за закрытой дверью или решится выйти наружу?

Я паркую машину у офиса мужа и столбенею от того, что вижу. Из притормозившего у обочины такси выбирается Юля, моя подруга. Она вытаскивает из машины девочку. Совсем маленькую, на вид ей не больше годика. А мой муж Сережа торопится Юльке навстречу. Целует в щеку, берет у нее из рук ребенка и с улыбкой подбрасывает девочку вверх. А та, видимо, очень хорошо с ним знакома, потому что совсем не боится. Сережа держит малышку, и смотрит на них обеих с такой нежностью, что мне и не снилась. Они...

Соня давно подозревает, что муж изменяет ей, но никак не решится на откровенный разговор. Однако и жуткие сны, и гадание на кофейной гуще буквально кричат о том, что если она не закончит эти болезненные отношения, то может произойти что-то ужасное, ведь Соня постоянно видит, как убивает мужа. Видения такие яркие, что порой она не понимает, где заканчивается сон, а где начинается реальность…

— Меня отчислят, если я не оплачу семестр в течение этой недели. И я навсегда потеряю шанс на то, чтобы выбраться из того болота, в котором живу. Вот что такое настоящие проблемы, Соболевский! Но тебе этого никогда не понять. — Детка, все, что решается деньгами — не проблема, а расходы, — лениво улыбается Тимур Соболевский, следя за мной взглядом кота, поймавшего мышь. — Когда эти деньги есть — то да, расходы, — огрызаюсь я. — А когда их нет и взять неоткуда — проблема. — И где твое...

— Я не знаю как тебе сказать, Ленусь, — Мила неловко улыбается, — черт… слушай… — закусывает губу на секунду и торопливо выпаливает, — у меня с твоим Димкой было! Блин! Ленусь! Как-то так получилось… Я сама не знаю… Нервно мнет в пальцах край шелкового красного шарфика. И опять кусает губы. Бледнеет и шепчет: — Ну, он же тебе бывший муж, да? И… блин, все равно стремно… Ленусь, что ты молчишь? Блин, мне так стыдно, но я не смогла молчать. И, кажется, у меня задержка. Я отставляю на полку пачку...