Цитаты из книг

Это очень грешно, но когда я с тобой, мне не нужен бог.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Целыми неделями тратишь душу на пошлую болтовню со всяким отребьем, а когда встречаешь настоящего человека, поговорить нет времени.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

— Я полагаю, главное — никого не трогай, и тебя не тронут, а?
Румата покачал головой.
— Ну нет, — сказал он. — Кто не трогает, тех больше всего и режут.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Останемся гуманными, всех простим и будем спокойны, как боги. Пусть они режут и оскверняют, мы будем спокойны, как боги. Богам спешить некуда, у них впереди вечность.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

...слишком много ненависти, слишком мало любви, ненависти легко научить, а вот любви - трудно, и потом любовь слишком затаскали и обслюнявили, и она пассивна, почему-то так получилось, что любовь всегда пассивна, а ненависть зато всегда активна и потому очень привлекательна, и говорят еще, что ненависть - от природы, а любовь - от ума, от большого ума...

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Когда экономика в паршивом состоянии, лучше всего затеять войну, чтобы сразу всем заткнуть глотки.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Странно устроен человек: если перед ним лестница, ему обязательно надо вскарабкаться на самый верх. На самом верху холодно, дуют очень вредные для здоровья сквозняки, падать оттуда смертельно, ступеньки скользкие, опасные, и ты отлично знаешь это, и все равно лезешь, карабкаешься – язык на плечо. Вопреки обстоятельствам – лезешь, вопреки любым советам – лезешь, вопреки сопротивлению врагов – лезешь, вопреки собственным инстинктам, здравому смыслу, предчувствиям – лезешь, лезешь, лезешь... Тот, кто не лезет вверх, тот падает вниз, это верно. Но и тот, кто лезет вверх, тоже падает вниз...

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Человек - не природа, он не терпит пустоты. Оказавшись в пустоте, он стремится ее заполнить. Он заполняет ее видениями и воображаемыми звуками, если не в состоянии заполнить ее чем-нибудь реальным.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Нет ничего дороже времени, подумал он. Час стоит жизни, день бесценен.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо…

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Сущность человека, в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Ни лошадь, ни собака, ни мышь не обладают таким свойством. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения. Затруднительно сказать, хорошо это или плохо. Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди давно бы уже погибли, и на свете остались бы злые и бездушные. С другой стороны, привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем, кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности. И каждый новый день порождает новый ужас зла и насилия…

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Психологически почти все они были рабами — рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом — рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распутных друзей, рабом своих рабов.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Человек рождается слабым. Сильным он становится тогда, когда нет вокруг никого сильнее его.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

В нашем деле не может быть друзей наполовину. Друг наполовину — это всегда наполовину враг.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Умные нам ненадобны. Надобны верные.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

- Что ж, - сказал он, - извольте. Я сказал бы всемогущему:
"Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть!
Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
- И это все? - спросил Румата.
- Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
- Бог ответил бы вам: "Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему
останутся нищими".
- Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
- Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
- Накажи жестоких, - твердо сказал он, - чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
- Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место
займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
- Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
- И это не пойдет людям на пользу, - вздохнул Румата, - ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют
вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
Не давай им всего сразу! - горячо сказал Будах. - Давай понемногу, постепенно!
- Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
- Да, я вижу, это не так просто, - сказал он. - Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, - он подался вперед, - есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше
всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
- Я мог бы сделать и это, - сказал он. - Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не
будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
- Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
- Сердце мое полно жалости, - медленно сказал Румата. - Я не могу этого сделать.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

Когда человек что-нибудь делает, он всегда делает это для себя. Может быть, и существуют на свете совершенные эгоисты, но уж совершенных альтруистов не бывает.

Мир Полудня (сборник)

Аркадий Стругацкий

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

- Что ж, - сказал он, - извольте. Я сказал бы всемогущему:
"Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть!
Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
- И это все? - спросил Румата.
- Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
- Бог ответил бы вам: "Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему
останутся нищими".
- Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
- Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
- Накажи жестоких, - твердо сказал он, - чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
- Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место
займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
- Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
- И это не пойдет людям на пользу, - вздохнул Румата, - ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют
вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
Не давай им всего сразу! - горячо сказал Будах. - Давай понемногу, постепенно!
- Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
- Да, я вижу, это не так просто, - сказал он. - Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, - он подался вперед, - есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше
всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
- Я мог бы сделать и это, - сказал он. - Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не
будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
- Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
- Сердце мое полно жалости, - медленно сказал Румата. - Я не могу этого сделать.

Это очень грешно, но когда я с тобой, мне не нужен бог.

Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир.

Целыми неделями тратишь душу на пошлую болтовню со всяким отребьем, а когда встречаешь настоящего человека, поговорить нет времени.

«Теперь не уходят из жизни, Теперь из жизни уводят.»