Книги Кирилл Ликов

— Любезнейший, почем у вас музы? — Вам для чего? — А что, есть разные? — Есть, и превеликое множество. Для танца, для пения, для сочинения стихов и прозы, для истории, для музыки. У нас самый большой выбор муз в городе! Хозяин умолчал о том, что в этом городе нет больше магазинов, торгующих музами. Но, увы, таковы законы торговли. — Вы понимаете, я как бы поэт…«Вертепские истории» — это цикл философских сказок для взрослых, где фантазия переплетается с реальностью, а магия — с повседневностью....

Приятно, боголепно. И тут как ножом по сердцу резануло. Глядит царь-батюшка, а по черному пятну поля идёт крестьянин с сохой и борозды кладёт. Да хорошо бы ровненько клал, симетричненько. Так нет! То меж бороздами больше расстояние оставит, то меньше, никакой системы. Выскочил царь батюшка из кареты, прямо на ходу от возмущения. Ножками топочет, ручками сучит, требует своих сподручных привести к нему негодяя крестьянина. Те рады стараться, на конях на поле едут, мужика под белы ручки берут, к...

Что ты отшила этого наглеца, это правильно. Но дату смерти говорить было глупо и неразумно. Такие вещи вообще не говорят без убедительной просьбы. Синдром, конечно, синдромом, но люди, когда гриппом болеют, платочек с собой носят, чтоб не кашлять на других. Так что учись молчать, милочка, иначе ляпнешь такое кому-нибудь поопаснее и посильнее, а он в ярости и гневе тебе милую головушку снесет…«Вертепские истории» — это цикл философских сказок для взрослых, где фантазия переплетается с...

Поле, широкое поле. Это дом для многих маленьких и не маленьких жителей нашего березняка. Тут в отличие от зарослей и чащоб кипят свои страсти, происходят свои истории, празднуются свои даты. Но если все это есть, то непременно будут существа желающие узнать все, что происходит рядом. Кто-то для своей безопасности, кто-то наоборот узнать на кого можно рядом напасть, а кто-то просто для интереса. А если есть желающие узнать новости, то есть и газета, в которой эти новости печатаются.

Наоборот, он живо представил себе другую картину. Его бьют, он терпит, но как только эти уроды подходят к Люде, ещё живой и непорочной Люде, его Люде, он превращается в оборотня, и рвет всех их на мелкие куски с остервенением и упоением. «Вертепские истории» — это цикл философских сказок для взрослых, где фантазия переплетается с реальностью, а магия — с повседневностью. Рассказы цикла повествуют о жизни города Вертепск и его обитателях. За внешней фантастикой скрывается подтекст, а магия и...

Этого старика Иван видел ещё в детстве. В очень далеком детстве. Он жил тогда в квартире родителей, недалеко от Вокзальной площади и они часто тут играли. Ваня рос, а старик сидел на своей скамейке. Иван вырос, ушел в армию, вернулся, а старик все так же сидел на скамейке. Парень уехал учиться в другой город, а старик так же сидел на скамейке. Иван приезжал домой каждые каникулы, но не обращал на сидевшего, на скамейке, старика никакого внимания. А зачем? Он что-то типа достопримечательности...

Сожженные книги это цикл рассказов где скрывающиеся от опасности в заброшенной библиотеке сталкеры, жгут книги, чтоб согреться и одновременно читают их. Кто знает, что им может попасться под руку…Я проснулся. Проснулся? А я спал? Скорее я почувствовал себя. Просто почувствовал, что я существую. Еще миг назад, я точно не чувствовал себя, а это значит, что я был либо мертв, либо без сознания, либо спал. Мертвым я никак быть не мог, ибо это уже насовсем и не излечимо.

Ой, ты гой еси добрый молодец, аль мимо ступай, красна девица. Было то намедни, а может и надысь, никто не упомнит. А чего спрашивается помнить? На болоте у нас жизнь размеренная, неторопливая, тут что вчера, что месяц назад, все едино. Культурной жизни на нашем болоте, если признаться, отродясь не было и в ближайшем будущем не предвидеться.

Будущему поэту не показалось странным тогда, что совсем посторонний человек вмешивается в его дела, дает напутствия и объясняет ему что-то. Убитому горем человеку вообще редко что кажется подозрительным, а тем более акт помощи и поддержки. Ему даже не показалась подозрительной та визитка, хотя кроме черного фона и золотого тиснения, там не было ничего написано, только огромный, почти со всю визитку, кроваво-красный заковыристый вензель…«Вертепские истории» — это цикл философских сказок для...

Страшные дела творятся с недавнего времени в нашем царстве, ой, страшные. Ещё недавно жили, не тужили, ничего беды не предвещало. Деревья росли вверх кронами, камни на земле лежали, рыба в озёрах да реках плескалась, девок на улицах городов и сёл не крали. И тут как грянет гром и молния, поднимется ветер северный, Бореем у людей названый…

Когда-то очень давно я познакомился с творчеством великого поэта древности Омаром Хайямом и влюбился в его рубаи. Потом я познакомился с творчеством современного писателя и поэта Олега Ладыженского, и у него были свои рубаи, которые он назвал в честь великого поэта «хайямками». Мне тоже захотелось писать рубаи, но «хайямки» было уже занято, и я до сих пор пишу свои «к…омар…ики». А для простоты письма и чтения я их делю на стайки по четыре штуки. Четыре строфы по четыре строки, средний размер...

«Вертепские истории» — это цикл философских сказок для взрослых, где фантазия переплетается с реальностью, а магия — с повседневностью. Рассказы цикла повествуют о жизни города Вертепск и его обитателях. За внешней фантастикой скрывается подтекст, а магия и чудеса становятся метафорой наших страхов, надежд и повседневных реалий.

«Вертепские истории» – это цикл философских сказок для взрослых, где фантазия переплетается с реальностью, а магия – с повседневностью. Рассказы цикла повествуют о жизни города Вертепск и его обитателях. За внешней фантастикой скрывается подтекст, а магия и чудеса становятся метафорой наших страхов, надежд и повседневных реалий.

Было это в тридевятом царстве, в тридевятом государстве. В селе Новораздолбайкино, что налево от Тмутаракани, дня два не доезжая до Киева.Завелся там Горыныч…

Ехал как-то Илья Хмуромец на своем мерине, гарцуя, потрясая своею булавою, на базаре недавно купленной…