В нашем уютном номере, я протянула руку и дернула его за шелковый галстук, распуская узел.
— Одеваешься, чтобы произвести впечатление, — сказала я одобрительно.
— Нет, Ангел. — Он склонился, и его зубы легко коснулись моего уха. — Чтобы произвести впечатление, я раздеваюсь...
— Я люблю тебя. Даже когда ты иррациональна, ревнива и своенравна.
“Я хочу просыпаться с тобой каждое утро и засыпать рядом с тобой каждую ночь, - немедленно и серьезно сказал он.
- Я хочу о тебе заботиться, беречь тебя, и любить тебя так, как ни один другой мужчина не мог. Я хочу дать тебе все-каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждую мысль, все они принадлежат тебе. Я сделаю тебя счастливой. Каждый день, я сделаю тебя счастливой”. Он держал между пальцами кольцо, которое отдавало блики при попадании солнечных лучей.
- Я нашел это кольцо вскоре после того, как я был изгнан с небес. Я держал его у себя долгое время. Я хочу, чтобы ты поняла это. Ты разбила мои страдания. Ты дала мне новую вечность. Ты моя девочка, Нора. Ты все для меня.”
– Застегнешь мне молнию?
Глаза Патча медленно исследовали каждый сантиметр моего тела, став еще чернее, чем обычно.
– Мне предстоит нелегкое испытание, если ты отправишься в этом платье на бал со Скоттом. И предупреждаю: если ты вернешься домой, а твое платье будет выглядеть хотя бы чуть-чуть помятым, я Скотта достану из-под земли. И когда найду, он не обрадуется.
– Я передам ему твое предупреждение.
– Если скажешь мне, где он прячется, я сам ему передам.
Я с трудом удержалась от улыбки:
– Что-то подсказывает мне, что это будет куда доходчивее.
– Скажем так: он точно поймет.
"Я нашла его." После всего, что произошло, я нашла Патча. И вместо того, что бы разделить со мной восторг, единственное чувство, которое исходит от него - это холодная отстраненность.
Наполовину заполненный, лучше чем пустой. Неведение- худшая из всех мыслимых форм унижения и страдания.
-ты приятно пахнешь, – заметил он.
И придвинулся ближе, заставляя меня физически почувствовать его мощь, как поднимается и опускается его грудь, как его кожа обжигает мою. По затылку побежали мурашки, и я вздрогнула от удовольствия.
– Это называется душ… – начала я машинально и затихла. Моя память зацепилась, захваченная врасплох удивительным и сильным чувством бесстыдства. – Мыло, шампунь, горячая вода, – добавила я запоздалую мысль.
– Без одежды. Я знаю процесс, – сказал Джев, что то необъяснимое промелькнуло в его глазах.
- Я люблю тебя, ты заставила меня вспомнить, каким я был раньше. Ты заставила меня хотеть стать таким же снова. прямо сейчас, обнимая тебя, я чувствую, что мы сможем преодолеть все разногласия вместе. Я твой, если ты хочешь.
- Я тоже тебя люблю. - ответила я.
— Это не конец, — сказала я. — После всего, через что мы прошли, ты не имеешь права отталкивать меня. Я не собираюсь позволить тебе так просто уйти.
— Что ты задумал?
Его улыбка была слабой.
— Я бы не назвал это «задумал». Я бы назвал это распеванием «Аве, Мария» за пару секунд до взрыва.
— Ты заключил сделку с Хэнком. Ты спас мне жизнь. Ты сделал это ради меня. Почему?
— Ангел, — прошептал он, обхватывая ладонями мое лицо. — Ты, верно, не отдаешь себе отчет в том, на что я готов пойти, лишь бы ты была рядом.
Мне пришлось четыре раза поворачивать ключ зажигания, прежде чем двигатель подал признаки жизни, но я говорила себе, что это не повод ставить крест на машине. На самом деле это значило только, что машина… ну, скажем, зрелая, как хороший сыр. Она повидала мир. Возможно, возила многих интересных людей. У нее был опыт, и в ней, несомненно, чувствовался шарм восьмидесятых. И главное, я не заплатила за нее ни единого цента.
- Есть только одно, что я знаю наверняка, то, что я сделаю для тебя все, даже если это будет против моих инстинктов или моей природы. Я отдам все, что у меня есть, даже свою душу, ради тебя. И если это не любовь, то, это лучшее, что у меня есть.
Мне не нужно было слов, чтобы понимать, как он боится тоже.
Не высказанные вслух слова образовали в горле болезненный ледяной ком, безмолвный крик раздирал меня изнутри, мучительный и беспощадный , грозящий разорвать меня на мелкие кусочки.
Он заботился о Норе больше, чем о любой девушке, которую когда-либо знал. Он нес за нее ответственность.
-Если ты еще раз произнесешь слово" пиар", я...я сделаю что-нибудь ужасное.
Например, врежу ему. А потом врежу себе за то, что вообще всерьез рассматриваю подобные предложения.
-Подумай об этом. Утро вечера мудренее.
-Утро уже наступило.- я загнула по очереди три пальца на руке.-Раз, два, три... Так, хорошо, я подумала. Плохая идея . Очень плохая идея. Мой ответ-нет.
- Все о чем я могу сейчас думать - это постель.
- Мы с тобой одинаково мыслим.
- Ты тоже думаешь о постели?- но Патч говорил мне, что он редко спит.
- Я думаю о тебе в моей постели.
В нашем уютном номере, я протянула руку и дернула его за шелковый галстук, распуская узел.
— Одеваешься, чтобы произвести впечатление, — сказала я одобрительно.
— Нет, Ангел. — Он склонился, и его зубы легко коснулись моего уха. — Чтобы произвести впечатление, я раздеваюсь...
— Я люблю тебя. Даже когда ты иррациональна, ревнива и своенравна.
“Я хочу просыпаться с тобой каждое утро и засыпать рядом с тобой каждую ночь, - немедленно и серьезно сказал он.
- Я хочу о тебе заботиться, беречь тебя, и любить тебя так, как ни один другой мужчина не мог. Я хочу дать тебе все-каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждую мысль, все они принадлежат тебе. Я сделаю тебя счастливой. Каждый день, я сделаю тебя счастливой”. Он держал между пальцами кольцо, которое отдавало блики при попадании солнечных лучей.
- Я нашел это кольцо вскоре после того, как я был изгнан с небес. Я держал его у себя долгое время. Я хочу, чтобы ты поняла это. Ты разбила мои страдания. Ты дала мне новую вечность. Ты моя девочка, Нора. Ты все для меня.”
-Отличная работа. Завтра начнем силовые упражнения.
-О? Будем таскать булыжники?- предположила я скептически, все еще отдуваясь и стараясь выровнять дыхание.
-Нет, деревья с корнем вырывать.
Я уставилась на него.
-Разбрасывать в разные стороны,- уточнил он жизнерадостно.
Его предательство причиняло мне ничуть не меньшую боль. Я просто поверить не могла , что он собирается так поступить со мной.
Мне не нужно было слов, чтобы понимать, как он боится тоже.
Не высказанные вслух слова образовали в горле болезненный ледяной ком, безмолвный крик раздирал меня изнутри, мучительный и беспощадный , грозящий разорвать меня на мелкие кусочки.