...искусство не всесильно
Дрисса почувствовал, что слабеет; голова трещала, как старая шхуна под ударами волн. Слова собеседника причиняли ему боль, как удары бича.
Желающего судьба ведет, нежелающего — тащит
Город Тулуза плодил преступность, как поджелудочная железа – гормоны
...донору необязательно быть живым
Ночные поезда – разломы в пространстве-времени, параллельные вселенные: внезапно приостановленная жизнь, тишина, неподвижность. Оцепенелые тела; вялость, сны, похрапывание… И бешеный галоп колес по рельсам, скорость, влекущая людей – их сущности, их прошлое, их будущее – в другое место, до поры скрытое во тьме.
Красный поезд появляется из туннеля, как язык изо рта...
Неужто он один совершенно несовместим с современным миром? Каждый раз, включая какой-нибудь национальный телеканал, Мартен чувствовал, что погружается в океан оглупляющей незрелости, что его пытаются насильно накормить чем-то тошнотворно-липким, вроде сладкой ваты. Ничего, у него есть книги и музыкальные записи, авось до конца жизни хватит…
Мысли Серваса перескочили на Шарлен… При встрече в галерее он ощутил исходящую от нее волну тепла и жизненной силы. Эта женщина была подобна опиуму; она могла бы принести ему освобождение, вылечить его от сердечной муки.
Жизнь иногда делает нам щедрые подарки ... чтобы потом укусить побольнее.
«Повсюду, где светится экран телевизора, в кресле сидит человек, который не читает»
«Вся проблема белого цвета, — подумал депутат, — заключается в его маркости»
Слово "друг" порой лишено смысла, чего не скажешь о слове "враг".
В молодости ему казалось, что он избавился от наваждения, что со временем воспоминание сотрется и в конце концов перестанет причинять боль. Всеобщее заблуждение. Потом Сервас понял, что тень осталась при нем. Ждет, когда он повернет голову. У тени, в отличие от него самого, впереди была вечность.
«Дети, они всего лишь дети, — подумал майор. — Дети с другой планеты под названием Молодость, такой же далекой и загадочной, как Марс». Он не любил думать об этой планете тоскливыми одинокими вечерами, потому что она напоминала ему, какое это проклятие — зрелый возраст.
— Люди голосуют, — сказал Кашалот. — Им кажется, они что-то решают… А на самом деле они не решают ровным счетом ничего. Зато приводят к власти одну и ту же касту — выборы за выборами, созыв за созывом. Одну и ту же группу людей, которые все и решают. Нас… Говоря «нас», я имею в виду и наших политических противников. Две партии, которые уже пятьдесят лет делят власть между собой, делая вид, что ни в чем не сходятся, хотя в действительности сходятся почти во всем… Мы уже пятьдесят лет являемся хозяевами этой страны и продаем нашему доброму народу липу, которую называем «политической альтернативой». Подобное сосуществование должно было бы насторожить нацию, но нет — люди продолжают верить мошенникам, а мы пользуемся их великодушием.
«Не используй умные и слишком сложные слова там, где достаточно самых простых».
— Подожди, Мартен, подожди, прошу тебя. Знаешь, что Барак Обама ответил одной из подружек на ее слова: «Я тебя люблю»?
Он обернулся.
— И что же?
— «Спасибо». Не благодари меня, пожалуйста…
Для мудрости нет ничего ненавистнее мудрствования.
В жизни случаются обстоятельства, когда правд несколько.
В книгах и мультфильмах его детства все герои — животные и люди — были храбрыми, прямыми и честными. Сегодняшние — из сериалов и художественных фильмов — отличались мягкотелостью и лживостью, манипулировали окружающими и цинично относились к жизни. «Фантастические» ценности — прямота, физическое мужество, моральное изящество — больше не котировались.
У каждого признака цивилизации есть признак варварства;каждый свет борется с ночью; каждая дверь, за которой горит очаг, скрывает дверь, что прячется во тьме.
— Теперь у нас достаточно сведений, чтобы быстро в этом продвинуться. Я представлю свои заключения к понедельнику.
— К понедельнику? Будем надеяться, что убийцы не станут себя утруждать в выходные.
Sapiens nihil affirmat quod no probet. «Мудрый не станет болтать о том, чего не видел сам».
Есть два типа людей: негодяи и все прочие. Каждый должен решить, к какому лагерю примкнуть. Если вы не сделали выбора, то считайте себя в лагере негодяев.