Эта лошадь хороших кровей... частично. Не там, где ты на нее смотришь. С другой стороны, где тебе не видно.
Всего-то и нужно, что захлопнуть за собой дверь, радостно сделать первый шаг, и вот ты уже вышел из старой жизни и вошел в новую!
Я даю вам слово. Но боже мой, боже мой, как мне трудно его давать!
В конце концов, самое лучшее во всяком отпуске -- это не столько отдыхать самому, сколько наблюдать, как другие работают.
В конце концов, не так радует отдых сам по себе, как праздное наблюдение за чужой работой.
Разнообразие и создает мир.
Ты ведь сам понимаешь, что рано или поздно тебе придется начать новую жизнь, и сейчас для этого самое подходящее время. Что-то вроде поворотного момента в твоей жизни. И пожалуйста, не думай, что тебе труднее все это выслушать, чем мне произнести.
Чем сосредоточенней возня вокруг, тем приятнее осознать, что ты к ней не имеешь никакого отношения.
Не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле.
В конце концов, самое лучшее во всяком отпуске - это не столько отдыхать самому, сколько наблюдать, как другие работают.
Они приводили разные исторические примеры, когда мужество и умение внушить доверие, какими ты обладаешь, вместе с набитым кошельком одолевали законы.
Это мой мир, и я ничего другого себе не желаю. Что она не может дать, того и желать нет никакого смысла, чего она не знает, того и знать не следует.
И не спорь со мной — это единственное, чего я совершенно не выношу.
Было золотое предвечерье. Запах пыли, которую они поднимали по дороге, был густой и успокаивающий. Из цветущих садов по обеим сторонам дороги их весело окликали птицы
Когда у тебя совесть чиста, очень хорошо брести, куда тебя ведет дорога.
Постарайся осознать, что на этот раз мы не просим тебя, а обязываем.
— Час пробил! — сказал Барсук наконец с большой торжественностью.
— Какой час? — спросил дядюшка Рэт, с тревогой бросая взгляд на каминную полку, где стояли часы.
— Спроси лучше, чей час, — ответил дядюшка Барсук.