Чтобы дойти до цели, человеку нужно только одно - идти.
Даже кобылы у вас - сплошная контрреволюция!
-Свобода подобна счастью-,... для одних вредна, для других полезна.
Игнатов не понимал, как можно любить женщину. Любить можно великие вещи: революцию, партию, свою страну. А женщину? Как?
Кому-то было отпущено жизни с щепотку, как ее дочерям; кому-то – с горсточку; кому-то – неизмеримо щедро, целыми мешками и амбарами, как свекрови. Но смерть ждала каждого – таилась в нем самом или ходила совсем рядом, кошкой ластилась к ногам, пылью ложилась на одежду, воздухом проникала в легкие. Смерть была вездесуща – хитрее, умнее и могущественнее глупой жизни, которая всегда проигрывала в схватке.
Словосочетание "женская литература" несет в себе пренебрежительный оттенок - в большей степени по милости мужской критики.
Дурные мысли, как гвозди, вколачиваются в мозг, колют его на части.
Хорошие мысли имеют обыкновение прилетать по ночам.
«Как можно открыть познанию сердце? – размышляет Зулейха. – Сердце – дом чувств, а не разума».
Даже язык татарский устроен так, что можно всю жизнь прожить – и ни разу не сказать «я»: в каком бы времени ты ни говорил о себе, глагол встанет в нужную форму, изменит окончание, сделав излишним использование этого маленького тщеславного слова. В русском – не так, здесь каждый только и норовит вставить: «я» да «мне», да снова «я»…
Мысли – не речка, плотиной не перегородишь; пусть текут
“Жизнь – сложная дорога, улым. Сложная и длинная. Иногда хочется сесть на обочине и вытянуть ноги – пусть все катится мимо, хоть в саму преисподнюю, – садись, вытягивай, можно!”
Пытался - слово для слабаков.
- Вы часто думаете о том, "что было бы, если бы"?
- Нет.
- И правильно делаете. Есть только то, что есть. Только то, что есть.
Работай, Зулейха, работай. Как там мама говорила? Работа отгоняет печаль. Ох, мама, моя печаль не слушается твоих поговорок…
Вид из окна в трубочку не свернешь, в чемодан не положишь.
Организм пациента спасает себя сам. А врач только помогает, направляет его силы в нужное русло, иногда убирает лишнее, ненужное, отжившее. Путь к выздоровлению врач и больной проходят рука об руку, но главная партия, решающий ход всегда - за пациентом, за его волей к жизни, за силами его организма.
Partir, c’est mourir un peu. Уезжать – это немножко умирать.
Игнатов не понимал, как можно любить женщину. Любить можно великие вещи: революцию, партию, свою страну. А женщину? Да как вообще можно одним и тем же словом выражать свое отношение к таким разным величинам - словно класть на две чаши весов какую-то бабу и Революцию? Глупость какая-то получается.