Рецензии на книгу «Здравствуй, грусть (Сборник)» Франсуаза Саган

Что? Грусть? Просто грусть? Эта девченка просто грустит! (далее есть спойлер)
"Здравствуй, грусть". Эта заключительная фраза покоробила, удивила, взбесила меня. Я недоумеваю! Грусть! Как минимум, угрызения совести! Страдать она должна а не грустить. Иначе я не вижу смысла в человеческой жизни. В данном случае, жизни Анны. Ведь если бы не эта девченка, мелкая, эгоистичная, коварная, глупая девченка, Анна была бы жива! Анна, видите ли, мешала её перспективам куражить с отцом до утра! Анна заставляет меня учиться, Анна хочет, чтобы я была прилична и умна, Анна хочет, чтобы из меня вышло что-то путное. Да как она смеет этого хотеть! Не хочу я этого! Хочу гулять и пить, спать с мальчиками! А ну-ка, пошла бы ты, не дам тебе и отцу быть счастливыми. А отец тоже хорош. Животное. Тьфу...
И после всего этого грусть? Здравствуй, грусть! Черт меня подери, я явно чего-то не догоняю здесь. Прошу прощения за эмоции.
Я допускаю, что со временем можно себя простить. Но я ни слова сожаления не увидела. Да, умерла, может даже покончила с собой. Спасибо Анна, что оставила возможность нам с отцом думать, что это несчастный случай! Низко донельзя.

В общем-то, название у книги вполне себе говорящее. Во время чтения накатывает откровенная меланхолия, с которой, впрочем, ничего не хочется делать, только расслабиться и позволить ей заполнить тебя целиком. Вообще говоря, эта книга совершенно необычайно атмосферна, и меланхолия, грусть - лишь часть ее тонкого букета, в котором еще можно найти солоноватый запах моря, тепло нагретого солнцем песка, пьянящие нотки первой любви, расслабленную томность, терпкий привкус серьезности и утонченности и острую, всепоглощающую горечь. Все это замешивается в совершенно невообразимый коктейль, увлекающий читателя в самую гущу книжных событий, не оставляя шанса выплыть на поверхность, пока не дочитаешь все, до последней строчки.
Герои настолько живые, что, пока я читала, возникало ощущение сродни вуайеризму, будто я подглядываю в замочную скважину за их жизнью и переживаниями, за их благородными стремлениями, грязными мыслишками, мечтами и надеждами. У каждого из них достоинства, недостатки и милые особенности переплетаются так тесно, что сложно отличить одно от другого. Отец Сесиль, с одной стороны, милый, веселый и щедрый человек, а с другой - поверхностный и не умеющий себя сдержать, сама Сесиль - яркая и беззаботная, как бабочка, но со всеми атрибутами переходного возраста, далеко не самыми приятными, Анна - спокойная, сдержанная, элегантная умница, но высокомерная, закрытая, не желающая понимать тех, кто рядом с ней - все они настолько многогранно и беспристрастно описаны, что остается лишь восхититься мастерством автора. Очень достойно, браво!
Что касается Сесиль... Во многих рецензиях я увидела осуждение ее поступка, откровенное и неприкрытое. Сесиль, дескать, плохая, избалованная, фу такой быть, как она посмела играть чужими судьбами, это же так безнравственно. Нет, ну я почти даже готова поверить, что все, кто ее осуждал, в 17 лет были святошами и премилыми людьми без вороха неприятностей пубертатного периода, но, тем не менее, это слишком однобокое суждение. Мы все читали сказки о "хороших" девочках и злых "мачехах", это история как раз о том, только вместо сказки - реальность, вместо злой мачехи - просто сильная женщина с чрезмерной склонностью к диктату, а вместо "Золушки" - своенравная девочка, которая не понимала, почему у нее отбирают свободу и какого, собственно, черта ей распоряжается чужая ей женщина, я уж молчу про то, что у нее никто не спросил, хочет ли она видеть в семье Анну, надо ли ей это. Я не говорю, что решение интриговать - это хорошее решение, я говорю о том, что решение бороться весьма предсказуемо и логично, а легитимных методов борьбы в руках подростка не так уж и много. Тянет лишь искренне сочувствовать всем участникам этого треугольника, столь талантливо выписанного Саган.
Достойная, интересная, сильная книга, которая смакуется, как чашка хорошего, крепкого кофе со сливками.

Доводилось ли вам сталкиваться с махровыми эгоистами? А влюбляться в них? Те, кому "повезло", меня поймут: это мрак. Ужос-ужос, кошмар, убиться об стену, придушить подлую тварь... семантический ряд можно продолжать до бесконечности.
Никто не спорит: все мы в той или иной степени эгоисты. У всех свои желания, страхи, скелеты в шкафах и мечты. Мы с Саган не об этом, мы именно что о махровых эгоистах, так называемых нарциссических личностях,феномен которых очень точно описан в блестящей работе Сэнди Хотчкис
Это люди, которые органически не умеют считаться с другими, абсолютно поглощены собой и при этом очаровательны, легки в общении и совершенно неотразимы. Столкновение с подобными типами (пол здесь не важен, это верно подмечено у Саган) чревато и кончается, в лучшем случае, разбитым сердцем. А сердце - материя хрупкая, срастается плохо.
У Саган эгоистов двое - интересный мужчина лет сорока и его семнадцатилетняя дочь. Девочка помешана на папаше (всё в рамках приличия, любовь платоническая), он её друг, наперсник, сообщник, образец для подражания и идеал. Образ девочки, как и большинство характеров у Саган, абсолютно придуман: подростки не столь тонко разбираются в человеческих отношениях (особенно, если большую часть жизни провели в закрытой школе) и не столь изощрены в своих манипуляциях. Нет, они могут изощряться, но выглядит это точно по-другому. Однако диагноз - эмоциональная тупость - поставлен писательницей правильно. Анна, женщина на которой папаша собирается жениться, тоже образ абсолютно книжный. Она сочетает в себе черты малосочетаемые в принципе: уверенность в себе, отстранённость, ироничность, острый аналитический ум с тонкостью, хрупкостью и ранимостью. Слишком много достоинств, слишком наворочено, слишком неправдоподобно. Но если пафос Саган снизить и представить на месте Анны кого-то чуть менее интеллектуального, но столь же ранимого, история сразу вырисовывается.
Мораль, собственно, проста: хрупкие барышни, как увидите эгоиста, руки в ноги и бежать. Жизнь у нас одна, и прожить её надо. Чтобы не было мучительно больно.

Прочитано в рамках игры Дайте две (light-версия)

Не все ли равно - как называться

"И я поняла, что куда больше подхожу для того, чтобы целоваться на солнце с юношей, чем для того, чтобы защищать диссертацию."

В этом предложении можно глагол "целоваться" заменить на "писать что-то типа "Здравствуй, грусть!"

Что мне всегда нравилось у Саган - это названия, которые она давала своим произведениям. Этой женщине настолько плевать, что там на обложке ее книг, вот она и лепит что попало. С таким же успехом произведение могло называться не "Здравствуй, грусть!", а "Прощай, печень!"

Обдурив Эльзу, юная Франсуаза Саган в лице еще более юной Сесиль, пытается таким же образом обдурить и читателя. Девушка, использующая людей для своих только собственных целей, довольно вольно использует термин "совесть". Вернее, он вроде бы и соответствует ситуации - девушка типа хочет отказаться от своих нелицеприятных планов и совесть здесь вроде бы очень уместно упомянуть. Но затем она составляет про себя четкий план дальнейшего, все также, в духе интриг, цинических целей и вдруг ее "совесть" от этого успокаивается. И что это была за совесть? Внешне, опять же, и возраст, и тема вполне соответствуют метаниям девушки в поиске "что правильно, а что нравится", но сама для себя и Сесиль, которая притворяется, и Саган (тем более) давно уже все решили. Все это очень похвально, ибо "Здравствуй, грусть!" увидела свет, когда Франсуазе Саган было 19 лет, писалась в возрасте Сесиль (в районе 18), что говорит о многом. Перед нами не только раннее взросление, но и практика, практика, практика.

Читатель с явным неодобрением взирает на тщетные попытки автора оправдаться во всеобщих глазах и тоже врет, ибо в итоге все равно Франсуазу простит. А уж Сесиль и подавно. Не потому простит, что ее одобрил, а потому что поверил в ее якобы попытку говорить правду. А правдивость в данном случае красива, органично заволакивающа, очень по-женски эмоциональна, но здесь как раз тот случай, когда нужно думать, чего форма женского романа совсем не предполагает. Одно из важнейших мест, где читателя снова обманули. В итоге женский романчик Саган превращается во что-то большее. Он остается женским на основании содержания, но основывается на стройном и серьезном мышлении автора. Казалось бы, перед нами истерия юной девицы, которая сама не знает чего хочет, ибо произведение раскрашено в переливчатые цвета и блещет полной палитрой эмоциональных всплесков и нелепостей. Но везде, даже за кажущимся малозначимым, проступает довольно холодный, совсем не девичий рассудок.
(хотел написать "мужской" - передумал. Затем хотел написать именно "женский" из тех соображений, что цинизм мужской - дело обыденное, а проявленный женщиной входит в историю).

Произведение подкупает если не честностью мышления Франсуазы (написано от первого лица), то честностью событий. Что-то подобное автору удалось пережить, основа так и плещет реалом. Зато все остальное создано специально для того, чтобы запутать саму себя, а заодно и читателей. Саган уверяет, что заварила сюжетец "Здравствуй, грусть!" исключительно "против воли, из беспечности и любопытства". Последнее еще как-то похоже на правду, ибо размеренный и четкий текст, очень приземленный на самом деле, сдобренный только пьяными слезами, говорит об авторе гораздо больше, чем то, какой она пытается себя изобразить (равно и Сесиль). Фразы типа "ее доброта была утонченной формой ума, а то и просто равнодушия" определяют. Кстати, если девушка постоянно восторгается собственным папашей, то, кроме явных фрейдистских интерпретаций, здесь присутствует откровенное косвенное самовосхваление. Не очень тонкий понт.

Где-то в середине произведения наконец-то появился более правильный термин "стыд". Не "совесть", а "стыд". Стыд - это то, что принимаешь на свой счет, его нельзя успокоить, подобно совести. Переживая стыд, ты меняешься. И тебе решать - хочешь ли ты меняться, соответственно, если не хочешь, то не делай ничего такого, что повлечет за собой стыд. Зато совесть способна всегда искать успокоение, чтобы со временем стать резиновой зиной.

В произведении очень сочно и очень скрупулезно изображен внутренний враг, который имеется у каждого. Проходят годы, десятилетия, порою - вся жизнь, а тень этого врага все довлеет над чьей-то личностью. Сложно бороться с тем, что неубиваемо тем оружием, которым наделила тебе природа. Но это иллюзия. Достаточно умения что-то анализировать (или неумения). Сопоставьте глобально сущность этого врага со своей собственной и вы поймете, что у вас нет ничего общего. Если не анализировать, то еще легче - признать его "плохим". Основное же здесь - врагов жалеть нельзя. Потому нельзя давать ему и шанса. Следовательно - никаких переговоров с врагом. Конечно, врага следует уничтожать исключительно в самом себе. Избавиться от его влияния. Но кому-то будет проще убить его физически. Франсуаза Саган разделалась со своим очень умело, элегантно, ни оставила ему ни шанса, по возрасту довольно рано, еще и умудрилась при этом завоевать популярность самобытного и молодого писателя.

Уравновешенность в итоге так никогда и не станет приоритетом для автора, которую по жизни будет штормить от Москвы до самых до окраин островов Лесбос. Уже довольно сложная, противоречивая на избранном этапе, система мышления, описанная в "Здравствуй, грусть!" более чем рациональна и продуманна. Самобичевание необходимо для зрителей, логические доводы тоже, еще можно прилюдно лишиться невинности, поведать всем о теле собственного отца и простоте окружающих примитивных человеческих организмов. Люди вообще кролики и существуют исключительно для опытов. Сам крольчатины переел. Высокомерие, финансовая свобода, недоверие к окружающим ( в дальнейшем равнодушие), практический подход, скука - это то, на чем вырастет громаднейший монстр женского рода по имени Франсуаза Саган. А всего каких-то 140 страниц, хотя текст очень насыщенный, читается как легко, так и очень трудно - зависит от того, как это все воспринимать самому.

Итог по сюжету (хотя сюжет имеет примерно такое же значение, как и название произведения): Сесиль все сделала верно. Если отец заводит новую жену, то отношения их не касаются исключительно совершеннолетних детей (читай "живущих отдельно"). А приводить доченьке всяких уродливых теток, которые будут ребенка запирать на ключ и указывать - через какое отверстие им дышать - на это ни у какого папаши прав нет. Если говорить конкретно об Анне, которую папаша и привел, то пусть радуется благополучному исходу, ибо Сесиль не запирала ее на долгие годы в подвал с последующим медленным расчленением. "Я прижалась губами к жилке, которая все еще билась на его шее". А ведь могла и зубками полоснуть.

Жизнь одна и допускать в нее всякое дерьмо типа Анны ни к чему. Если, конечно, вы не копрофиллист. Понятие о дерьме, собственно, у каждого свое, поэтому для оценки людей всякое определение типа "хороший" или "правильный" не годится. Основное здесь - "нравится". А дальше оно уже может совпадать с чем угодно. Потому, немногочисленные Анны, возьмите себе за правило, вы так их любите, эти правила, каждое утро убиваться лбом о стену где-нибудь подальше от Сесиль. В этом подальше как раз находится лес. Он совпадет и с "правильно", и с "хорошо", и с хвойной листвой, щекочущей конечности.

Как верно замечено Сесиль, среди многочисленных проблем отношений, любви и трагедий отношений и любви, главное - пойти искупаться, если тебе этого захотелось. Любовь подождет. Женщины и мужчины подождут. Весь мир подождет, куда ему деваться. Только пиво ждать не станет. Брымс.

Напоследок несколько слов об Анне. Женщинам типа Анны необходима обезьяна, которая вокруг них прыгает. Несмотря на кажущееся легкомыслие, отец Сесиль совершенно не такой. Причин для замужества у Анны довольно много, но ни одна из них не касается отца Сесиль конкретно. Анне нужно замуж, быстрее, ибо старость не за горами (ей, кстати, 40 с хвостиком, Саган еще не научилась придавать женскому возрасту обтекаемый вид - у нее всем женщинам 19,29,39, 49 и т.д.. Как будто не возраст, а цена в магазине), замуж нужно за состоятельного, а самое главное - она не умеет заводить близких отношений, боится неправильно себя вести, такие на улице никогда не знакомятся, по существу у нее единственный вариант - бывший муж подруги. Либо отец Сесиль становится мужем, либо - снова одна, что неправильно. Везде тупик. В общем, здесь что угодно, только не любовь к отцу Сесиль.

Типа спойлеры.

В итоге - уязвленное самолюбие, несоответствие того, что происходит в Правилах Жизни на ближайшие 100 лет, а потому и крах всех планов. Концовку Саган настругала, естественно, сугубо коммерческую, мифологическую. Это с одной стороны. С другой, если следовать канве вышесказанного о внутреннем враге, то концовка радостная и логически выдержанная. Чтобы задурить голову читателям добавлена только всякая слезливая фигня о том, что "она же живой человек" (Анна). Живой? Ну да, она ходит и дышит. Только это еще не означает, что человек живой. Я бы не удивился информации о том, что Сесиль поковырялась в машине Анны. Тогда и название произведения может пригодиться. Действительно, если какая-то овца вдруг покончит с собой, то это может стать поводом, чтобы иногда по-пьяни взгрустнуть. Чем Сесиль и занялась. Не все ли равно - из-за чего грустить.

Bonjour tristesse

Потому что у куклы лицо в улыбке,
Мы, смеясь, свои совершим ошибки,
и тогда живущие на покое мудрецы нам скажут,
что жизнь такое… (Иосиф Бродский «Песня невинности, она же – опыта»)

Обласканное солнцем побережье Сан-Тропе, ветер бережно касающийся лиц, легко летящие паруса… Глянцевая реальность, сладкая жизнь и невыносимо прекрасная Франция. Вечное лето, вечная молодость и вечное счастье. А если и случится печаль, то уйдет она незаметно, растворясь в лазурном свете моря… Грусть тоже может быть красивой…

«Здравствуй грусть» - своеобразный гимн бездумной молодости. Кукольный образ мыслей Сесиль – мировоззрение самой Саган. Такой эгоизм с оттенком девиаций, философия прелестного монстра. Чего скрывать, малышка Франсуаза любила деньги, роскошь, необременительную легкую жизнь. Её не интересовали «простые» проблемы из области «во время прийти на службу», «купить продукты», «накопить пенсию». Она была готова воспринимать лишь чувственную сторону бытия и не спешила подстраиваться под модные революционные настроения. Она не стеснялась, а гордилась и кичилась этим.

Однажды Саган умудрилась поучаствовать в студенческом митинге. Кто-то из молодежи спросил её: «Вы к нам на «Феррари» приехали, чтобы высказывать свою поддержку пролетариату?» — «Ничего вы не понимаете, дурачки» — парировала Саган, — «не на «Феррари», а на «Мазератти».

Потому не удивительно, что в своих книгах, в том числе и «Здравствуй, грусть», она всё больше писала о счастливчиках: юных, богатых, амбициозных и фортовых. Её героинь ни на миг не отпускает удача, даже смерть родственников всегда является вовремя и с наследством, уже не говоря о сущих пустяках, вроде небеременностей в отсутствие контрацепции. Всё это преподноситься не просто как счастливое стечение обстоятельств, а как дар избранной, поцелуй богов. Сияние беспечной молодости, где есть только она и бескрайний мир желаний и удовольствий. Всё, что этому мешает должно быть немедля уничтожено.

И непросто так в романе отношения персонажей (Сесиль и Анна, Сесиль и Отец, Отец и Анна) развиваются по одному и тому же сценарию, по Фрейду они назывались бы любовь/ненависть. Чаша весов перевешивается постоянно, на какой стороне она окажется зависит только от сиюминутного эгоистичного чувства. В качестве скромной платы за аморальность, герои согласны грустить, но также легко, одухотворенно и беспричинно.

Саган и её взбалмошная героиня стали настолько близки, что на одном из фестивальных показов в Каннах писательница заявила что в день своего тридцатилетия сядет за руль «Феррари» и со всей скоростью направит машину в пропасть над Монте-Карло: «Какой смысл жить после того, как поймешь, что стареешь?». Конечно, она этого не сделала, и дожила до 69ти, видимо всё-таки найдя смысл.

Искусственная беллетристика? Однобокость? Не знаю… То, о чем писала Франсуаза Саган возможно, и было однотонно, но однотонно красиво. Талант имеет право быть однотонным ;)

Первое, что приходит на ум после того, как я закрыла последнюю страницу - томная история. Жаркое, летнее побережье Средиземного моря, белый песок, сосновая роща, вилла...
Несмотря на неприглядность и легкомыслие главных героев, общая атмосфера повествования очень приятная, расслабляющая.

Отец и дочь, очень похожие в своей безрассудности, скоротечности чувств, отсутствии традиционных моральных якорей, живут в свое удовольствие. И винить их в этом нельзя, каждый сам выбирает свою жизнь. Но когда от этой веселой беспутности и эгоизма начинают страдать окружающие, тогда это печально.

Анна, друг семьи, женщина очень, даже через чур, уравновешена, сдержана и уверена в своей правоте. Она в повести показана, как противовес легкомысленной семейке. Она любит отца Сесилии, и готова изменить его жизнь к лучшему, заодно взяв под крыло и дочь. Но Анна не учла того, что Сесилия не хочет никакой власти над собой, не хочет учить философию и вести себя сдержанно. И как избалованный ребенок, она исподтишка начинает пакостить будущей мачехе...

Автору было девятнадцать лет на момент написания этой повести. Удивительно, насколько глубоко совсем молодая девушка передала характеры таких разных персонажей.

Игра В погоне за радугой.

Так, словно входишь в воду. Поначалу ступням тепло, песок влажный и горячий, так и хочется идти дальше, глубина манит, но не тут то было. Чем дальше, тем холоднее.
Так и каникулы Сесиль. Такое радужное начало! Всегда интересно читать о своих ровесниках и сравнивать. Всё равно начинаешь находить какие-то сходства, становится ещё занимательней! Замечательное лето, в руках песок, рядом море, жгучее солнце на пляже. Маленькие интриги, тайны, незначительная ложь. Как же без любви? Небольшой романчик с красивым и сильным парнем, сладкие минуты близости, иллюзия любви и страсть. Но долго это не продолжается, вода становится леденяще холодной и будто смывает все миражи. Накатившееся горе, символический конец каникул и конец любви, которой первоначально не было. Здравствуй, грусть

Осталась лишь грусть

Здравствуй, книга!
Ты, наверно, недоумеваешь над тем, что наши литературные пути снова пересеклись, а я не могу не восхищаться уместностью случая и своим решением дать тебе второй шанс. В читательской среде о тебе проносятся разные слухи, что ты скучна и неказиста и герои твои не больше, чем картонные декорации… Есть и те, кто утверждают, что ты прекрасна как сюжетно, так и стилистически. А некоторые все никак не могут к тебе подступиться. Я больше не сомневаюсь! Какие могут быть сомнения, когда ты стала украшением минувшего вечера? А ведь когда-то давно и я захлопнула тебя, так и не дочитав. Скажешь «Глупая!» и будешь права.

И пока по воле судьбы уже неделю во мне гнездится какое-то тревожное чувство, ты рассказала мне о Сессиль. Она юна и беспечна. Жажда удовольствий и счастья наполняет каждый ее новый день. Взяв за истину утверждение Уайльда, что грех – единственный яркий мазок, сохранившийся на полотне современной жизни, Сессиль нежится в лучах полуденного солнца, ходит под парусом и наслаждается мгновениями беззаботной юности. Всеми силами пытается восполнить утрату жизненных красок за годы серой бытности в пансионе.
Зачем ей что-то менять, когда Реймон – отец во всем потакает ее прихотям? Именно он подарил ей эту богемную безмятежную жизнь без особых правил и принципов. И, казалось бы, этой неге не будет конца, пока однажды в вилле на взморье не появится Анна. Ее появление способно перечеркнуть все прежнее существование отца и дочери. Вот только готовы ли они к такому повороту?
Готовы или нет, а вот только жизнь их уже заведомо не будет прежней. Конечно, можно долго и нудно обвинять Сессиль в распущенности и эгоизме, разрушившем счастье отца и Анны, приведшем к необратимым последствиям, но нужно принять во внимание, что другой жизни – правильной, упроченной моральными принципами – она толком не ведала, а нынешняя беспечная пришла к ней нескоро. Ей чужды привязанность, верность, потребность в ком-то. Скоропалительная, бурная, мимолетная – такая ей нужна любовь. Анна же навязывает ей правила, не удосужившись даже приглядеться к своей подопечной. Рубит с плеча, не прося объяснений и не выясняя причин.
Можно во многом обвинить и Реймона, не способного понять дочь и возлюбленную, сгладить острые углы противостояния. Даже в любви он остается гедонистом, нарциссом на закате лет, вечным любителем женщин. И все же кто вправе требовать от него мгновенного изменения натуре? Сиюминутных кардинальных перемен? Никто. Он попадает в ловушку собственного же характера, ловко расставленную Сессиль.
И нельзя только сокрушаться над участью Анны. По крайней мере, я не могу исключительно жалеть ее. В чужой монастырь она приходит со своим уставом, не пытаясь даже уяснить сути прежних порядков и обычаев.
В сложившейся ситуации каждый в чем-то виноват. Кто-то направил события к страшным результатам в угоду эгоизму, кто-то приправил и без того острое блюдо безразличием, кто-то неуместным стремлением подчинить все собственной воле. И, в конечном счете, на месте возможного счастья осталась лишь грусть, укутывающая плечи, да череда воспоминаний – горьких, бесконечных. И потому я не в состоянии обвинить исключительно кого-то одного в романе. Почему-то мне кажется, что в голосе Сессиль звучит бессильное отчаяние, куда более превосходящее душевную тоску. Зная ее, оберегающую всеми силами свой душевный покой, большей платы за содеянное и не может быть.

И потому я хочу признаться тебе, дорогая моя книга, что ты очаровательна. Столько в тебе – небольшой – печали и тоски, столько нерастраченных чувств и эмоций, столько невысказанной боли, что последняя страница не становится финалом. Она лишь прелюдия к долгим размышлениям о жизни, приоритетах и счастье. О любви.

Чем бы дитя не тешилось

Моё первое, давно откладываемое знакомство с Франсуазой Саган прошло успешно и оставило приятные впечатления. Казалось бы, такое небольшое произведение, а подумать есть о чём. Например о том, что безделье до добра не доводит.
Перед нами счастливая французская семья, снявшая на лето роскошную виллу на побережье Средиземного моря. Богемный папа, беспечный, любящий жизнь и удовольствия мужчина сорока лет. Его избалованная и горячо любимая дочь Сесиль семнадцати лет, только недавно покинувшая пансион, с треском провалив экзамен. И юная любовница папы, полубогемная красавица-статистка Эльза. С моральными принципами у семейки так себе отношения. Сесиль - откровенная, плохо воспитанная бездельница, любящая деньги, dolce vita и не обременённая заботами о будущем.

Наверное, большинством моих тогдашних удовольствий я обязана деньгам — наслаждением быстро мчаться в машине, надеть новое платье, покупать пластинки, книги, цветы. Я и по сей день не стыжусь этих легкомысленных удовольствий, да и называю их легкомысленными потому лишь, что их так называли при мне другие.

Папаша без зазрения совести меняет любовниц, как носки, не заботясь о нравственных принципах и о наличии в доме подростка, впитывающего всё как губка. Я всё понимаю, это замечательно, когда у отца с дочерью складываются дружеские доверительные отношения, но существуют определённые границы, когда отец должен всё-таки выполнять функции отца, а не приятеля по играм. Вообще, некоторые его общественные представления довольно своеобразны:

Хотя я не разделяла отвращения моего отца к физическому уродству, отвращения, которое зачастую побуждало нас проводить время в обществе глупцов, все-таки в присутствии людей, лишенных всякой внешней привлекательности, я испытывала какую-то неловкость, отчужденность; их смирение перед тем, что они не могут нравиться, представлялось мне каким-то постыдным недугом.

Вскоре к счастливой троице прибавляются ещё два персонажа. Первый, давняя подруга умершей пятнадцать лет назад матери Сесиль - Анна, которую Реймон, отец девушки, приглашает погостить на виллу. Второй же персонаж - молодой человек Сирил, с которым Сесиль знакомится на пляже и которого быстренько записывает в кавалеры. Ну правильно, скучно же философию учить; а тут можно бегать под соснами целоваться. Единственный здравомыслящий человек во всём произведении - это Анна. Хотя это-то потом и вылезло ей боком.
Так что тут и драма, и трагедия и "любовный треугольник", и отношения отцы-дети, и красоты французской Ривьеры. Не верится, что Саган написала это произведение, сразу же принёсшее ей известность, в возрасте всего лишь девятнадцати лет. И откуда в таком юном возрасте берутся такие глубокие рассуждения?
Книгу прослушала сначала в исполнении Николая Козия, а потом в исполнении Ирины Ерисановой. Качество записи в первом варианте оставляло желать лучшего, тогда как Ирина отлично справилась с чтением, плюс хорошее качество

Книга прослушана в рамках игры Охота на снаркомонов, Игры в цитаты Книгомарафона 2020 и в рамках флешмобов группы Мир аудиокниг.

Здравствуй, скука!

«Перебирая воспоминания, боюсь наткнуться на такие, от которых на меня накатывает тоска»

«Здравствуй, грусть» - первый опубликованный роман Франсуазы Саган, который моментально принес известность автору. Но меня, должна признать, он совсем не впечатлил. Роман читается тяжело, и он вовсе не из тех, в которые погружаешься с головой с первой же страницы. И впервые французская атмосфера меня не очаровала. Неоднозначная книга, которая, безусловно, содержит в себе интересную идею, но меня она не зацепила, не вызвала ни отрицательных чувств, ни положительных. История меня не заинтриговала, мне не было интересно, чем же всё завершиться, мне было плевать на судьбу героев, их поведение не вызвало ни сопереживания, ни возмущения, только равнодушие. Для меня произведение оказалось достаточно скучным, от него не веет жизненной энергией, как утверждает сама автор. Интересная задумка, но книга абсолютно не моя. Не тянуло меня к роману.

История достаточно банальная. Давно овдовевший отец вместе со своей дочерью Сесиль и очередной любовницей на лето уезжают на море. Но, неожиданно, к ним приезжает погостить Анна – давняя подруга его жены. И неожиданно разгульный образ жизни, к которому привыкли отец с дочерью, резко обрывается, когда отец объявляет, что собирается жениться на Анне.

Эта книга о том, как одна девушка решила, что имеет право играть с судьбами других людей. Эгоистичная, глупая девушка, которой в свое время не дали должного воспитания, не научили ответственности, которая считала, что жизнь состоит только из гулянок и недолговечных отношений. Сказать, что все ее жестокие поступки были отчаянным шагом, вызванным чувством ревности к своему отцу, не получается. Просто девочке было скучно, жара совсем припекла ей голову, да и еще с ней так «жестоко» поступили – заставляли летом учиться, запретили гулять с мальчиком, который и вовсе ей не нравился, пытались научить ее, как себя правильно вести, хотели, чтобы из нее вышел толк. Вот и Сесиль решила отомстить. Кроме себя Сесиль никого не любила, и если ее и мучила совесть, то она быстро могла переключиться на другое и найти себе оправдание. Ее не волновали чувства других людей, ей было на всех наплевать. Одним словом, избалованная девушка с неправильным представлением о жизни. Но кто бы мог ее научить, показать, что хорошо, а что правильно, когда ее отец был занят только своими любовницами?

Несмотря на ужасный характер Сесиль, я во всем виню Анну. Мне кажется, она перегибала палку. Анна могла бы постараться найти подход к Сесиль, к тому же она была в том возрасте, когда ее можно было, найдя подходящие слова, направить на правильный путь. Но она решила строить из себя хладнокровную, ко всем равнодушную, высокомерную женщину и за это поплатилась сполна. Нет чтобы потихоньку начать менять образ жизни семьи, к которому они привыкли в течение двух лет. Я понимаю, она хотела лучшего для Сесиль, чтобы она получила образование, стала более утонченной, интеллигентнее, и перестала бы общаться с глупыми людьми. Но все это можно было бы проделать с хитростью, лаской, а не обрушивать внезапно новые правила и показывать, кто тут новый хозяин, да и еще каждый раз выставлять Сесиль глупой и невежественной и общаться с ней не на равных, а будто ее это все утомляет. Поэтому я бы Анну умной не назвала, да и в книге нет каких-то моментов, чтобы действительно в этом убедиться. А еще, зачем ей нужен был Реймон? Неужели она поверила, что ради нее он измениться. Хотя, любовь зла, и сердцу не прикажешь.

Второй же виновник – это Реймон, который попросту решил уйти на второй план и подумал, что пусть женщины во всем разбираются сами. Реймон, который в свои сорок лет так и не смог вырасти и сам и не знал, чего хочет. И поэтому решил: пусть его дочь занимается самовоспитанием. Он прощал ей ее дурные поступки и глупые рассуждения. Его дочь вела себя дико, а отцу было хоть бы хны.

Если честно, герои раскрыты не полностью, очень поверхностно, но нужно учесть, что автору в момент написания романа было всего 19. Но вот к языку я придраться не могу. Может он и не самый красочный и не такой сложный, но читать было приятно.

Финал меня впечатлил, но именно это я и ожидала увидеть, но, думаю, он чересчур драматичен. Жаль, что герои так и не вынесли никакого урока. Может, это и похоже на реальную жизнь, когда мы тоже не всегда учимся на своих ошибках и повторяем их снова и снова, но не думаю, что люди так быстро прощают самих себя, за ужасные поступки.

Если честно, я ожидала совсем другого от Саган, не знаю, больше энергии, а тут все как-то спокойно и достаточно неторопливо и нудно. Правда, интересные мысли порой попадались. И действительно книгу можно долго обсуждать, так как тема достаточно злободневная. Но грусти он точно не вызывает. Правда, я точно не стану этот роман перечитывать. Хотя я рада, что познакомилась с Саган.

Моя оценка: 5/10

Ох....
Вот так да. Маленький роман, который вызвал бурю противоречивых чувств. Понравился? И да, и нет.

Все, что касается сюжета, героев, их мыслей и поступков — мимо. Семнадцатилетняя Сесиль — эгоистка, интригантка и бездушная дрянь. Хотя с чего бы это она выросла другой рядом с таким папашей — легкомысленным котярой и прожигателем жизни?! И Анна. Женщина, которая имела несчастье полюбить сей завидный экземпляр в штанах, и которая пытается как-то упорядочить жизнь двух оболтусов. Конечно же Сесиль это не нравится! Гораздо лучше курить без меры, напиваться до скотского состояния (все это — обратите внимание! — в компании любящего папашки) и обжиматься с мальчиками. Вот нужна ей эта учеба! А вот Анна, будучи умной, принципиальной и порядочной женщиной, как-то не просекла хитрость и мстительность будущей падчерицы. Да и на возлюбленного глядела сквозь розовые очки...
Грустно? Все гораздо хуже. Хотя для папы-дочки и грусть — чересчур сильная эмоция.

Это мое первое знакомство с прозой Франсуазы Саган, так уж получилось. Очень понравился язык и какая-то акварельность романа. Это завораживает и притягивает. Думаю продолжить знакомство с автором.

ПЕРВЫЙ ТУР "ВОКРУГ СВЕТА С ФИЛЕАСОМ ФОГГОМ". Остановка №2. Париж, Франция.
Флешмоб 2014. 4/15. Большое спасибо, corca , за расширение моего читательского горизонта.