Беспокойные люди эти американцы. Каждый мечтает стать Питером Пэном или феей Колокольчик. Глупо это выглядит, когда целая страна бежит куда-то в погоне за счастьем. А если его не находят, то просто впадают в панику.
Если в твоей жизни есть любовь, ты не умрешь в глухом одиночестве, как собака под забором. Но всем ли суждена любовь? Это дело всего лишь счастливого случая. Как погода. Сколько угодно подлецов и бездарностей были тем не менее способны любить. Гитлер любил Еву. Сталин тоже, должно быть, кого-нибудь любил. Нет. К нам нужно подходить с более тщательной меркой. Так есть ли что-нибудь лучше тех неожиданных проверок на достоинство и мужество, единственной подготовкой к которым может быть только вся прожитая жизнь? Тех моментов, когда ты должен шагнуть вперед из молчащего строя и заявить о себе, сказать «да», когда другие говорят «нет»; ни секунды не колеблясь, вернуться в горящий дом. Или просто задать вопрос — как малыш Шандор в школе на улице Уллой, который встал из-за парты и спросил учителя, почему в учебниках истории склеены страницы. В такие моменты ты можешь проиграть — это будет кошмар, какой тебе и не снился. А можешь выиграть. Такое тоже возможно.
Я храню в памяти твое лицо, как икону, чтобы тайно поклоняться ей, когда иду в незнакомой толпе.
«Теперь превращение людей в бесчувственных кукол стало целым искусством.»
«Не алкоголь убивает пьяницу, а неразделенное бремя душевных мук.»
мы составляем мнение о мире еще в молодости, а потом всю жизнь собираем доказательства тому, что увидели
Люди всегда просят о помощи так, что этого сразу и не поймешь.
Полное счастье встречается редко, это удел детей, наркоманов и религиозных фанатиков.
...Не алкоголь убивает пьяницу, а неразделённое бремя душевных мук.
— Люди меняются, Алек. — Правда? Я думал, что они просто становятся больше похожи на самих себя.
«Никто не обязан всегда быть слабым.»
красавцем не назовешь. но что-то шевельнулось в ней от его пристального взгляда. она не знала, что это было, не могла подобрать название, но позже, размышляя об этом, решила, что он был первым мужчиной, которые увидел в ней женщину, а не ребенка, и в этом была его щедрость, рыцарство, которое даже почти пятьдесят лет спустя по-прежнему ее завораживало
любовь — это еще не все, люди не всегда могут вернуться обратно
«И почему ты говоришь, что он «стал» просто невозможен? Он и раньше таким был.»
«Такие вещи трудно объяснять — как ни старайся, все равно выйдет глупо. Но каждый раз, когда опускались сумерки, каким бы прекрасным ни был вечер, она не находила себе места. Задернутые шторы не помогали. Ночь за ними сгущалась и давила на стекла, как вода.»
«Возможно ли прожить жизнь, ни разу не испытав — пусть на час или два — искушения переступить роковую черту самоубийства?»
«Она не уставала повторять учителям помоложе: «Никогда не ставьте на ребенке крест. Никогда не думайте, что проблема в нем, а не в вас».
«Какой урок можно извлечь, наблюдая за тем, как кто-нибудь умирает? Может, смысл был в том, чтобы еще сильнее столкнуть человека с его собственной жизнью, заставить его увидеть необходимость примириться с ней?»
Он был физически неспособен обнять кого-нибудь. Очень многие не умеют этого делать, в том-то и беда.
«Какое расстояние нужно пройти от замысла до воплощения?»
«Мой отец говорил, что счастье и горе — это две собаки, которые гоняются друг за другом. Если видишь одну, то и другая недалеко. На самом деле он не верил в счастье. Как во что-то, за чем гоняешься всю жизнь.»
счастье - это что-то неуловимое, как любовь, и чтобы описать его, нужны такие же нежные слова
«Мы не растрачиваем нашу нежность — вот почему нам удается жить вместе.»