Занимательная наркология

life, drugs and rock-n-roll

  Начну с того что Макаревич, фамилия которого вынесена на обложку, сей труд писал не сам, а в соавторстве с неким широко известным в узких кругах доктором-наркологом Марком Гарбером. Я подозреваю, что в оригинальном бумажном издании текстовые блоки, написанные Макаревичем как-то отличались от абзацев, пренадлежащих перу вышеназванного медицинского светила. В моей же жестокой *.txt версии всё слилось в один большущий абзац. Может, тем оно и лучше -- отчетливее чувствуется разница. Макаревич пишет, как и поёт -- простыми и понятными словами, образы отчётливые и однозначные, юмор тонкий, с лёгким налётом грусти. На его фоне потуги Гарбера кажутся попыткой Валуева станцевать менуэт. Слог доктора натянут и ненатурален. Прикинувшись то ли Борисом Бурдой, то ли Википедией, он расчёсывает о том, откуда взялось название "коньяк" или открывает Америку сенсационным фактом, дескать когда-то морфинизм пытались лечить героином. По качеству шуток Грабер вплотную приближается к Петросяну. Короче, не слова о нём, только о Макаревиче.

Life
  Как бы не отмежевывался автор от своей ностальгии, но никогда я не поверю, что можно -- не любя -- в столь тёплых тонах описывать мажорные флэты и хипповски-диссидентские хазы, однотипные, как Макдональдс, и в то же время, такие разные пельменные, капустники и сэйшны. Собственно, книжица -- сборник разнообразных воспоминаний автора, в которых в той или иной роли имели место наркотики.

  Многие из этих ситуаций представляют собой доставляющие лулзы. Например, приехала "Машина Времени" в Томск, где раньше других городов началась безалкогольная компания.
  

В ресторане при гостинице, где мы остановились, пустые столы были сдвинуты в угол, а музыканты в тапочках мялись на сцене, что-то репетируя. На естественный вопрос: «Открыт ли ресторан?» — официантка ответила, не вставая со стула: «А вы что, пельмени-то с фантой есть будете? Пельмени без водки только собака ест».

Drugs
  Не являясь фанатом "Машины", не смогу, в то же время, отрицать её принадлежность к рок-н-роллу. Рок-н-ролл без наркотиков невозможен,и Макаревич, как рокер совкового разлива, из всего разнообразия оных предпочтение отдает алкоголю. Но уж в этом он знает толк и к вопросу подходит основательно. Названия глав: "О водке". "Самогон". "Сухарь". "Портвейн". "Немного о смешании". "О метафизике перебора" etc.

  Выпил за свою жизнь автор немало, чего нисколько не смущается; чувствуется гордость Андрея Вадимовича за себя -- и дозу свою знает, и похмеляться умеет, и алкоголиком себя не считает. Рассуждая о спиртном и культуре пьянства достигает чуть ли не Ерофеевских высот. Судите сами:

Человек, который, выпив первую рюмку, заводит длинный рассказ или, не дай Бог, подняв вторую, затягивает многоступенчатый тост, — дилетант, он глух к происходящему, гоните его к чёртовой матери. После первой — тишина. Прислушайтесь к себе. Слышите, как открываются потайные дверцы, как побежал ток по стылым проводам? Теперь посмотрите в глаза друзьям. Видите — с ними то же самое? И в момент открытия последней дверцы выпивается вторая. На отрезке жизни между второй и третьей наступает пик гармонии с миром, и если бы человечество нашло способ это состояние удержать — вопрос вечного счастья был бы решён.

  Ближе к концу книги автор немного внимания уделяет нынче подзаброшенной привычке -- курению, вспоминает несколько забавных ситуаций, связанных с куревом и дает краткий обзор табачных изделий эпохи развитого социализма.

  Ну и, явно нехотя, приходит-таки к теме нелегализированного счастья -- с гневом отзываясь о игле и колёсах, делится воспоминаниями о парочке случаев курения гаша и одном -- принудительного употребления какой-то гадости типа трамадола.

rock-n-roll
  Книга полна любви и обожания к Битлам и Роллингам, распития происходят на концертах и сэйшнах, реп-базах и студиях, в ресторанах и на вокзалах городов, где гастролировал автор. Среди упомянутых имён -- БГ, Джаггер, Костров...
  Ничего нового в том, что рок-музыканты люто пьют нет, как и в том, что после потребления их тянет на подвиги. Но всё-же..
  

В семьдесят восьмом изобретательный Крис Кельми, игравший тогда в «Високосном лете», придумал напиток, состоявший на одну треть из ликёра и на две трети из появившегося только что в продаже полусухого «Арбатского» вина. Девушкам нравилось, Крису нравилось, что их валит с ног.

NB
  И опять увлёкся. Рецензия, всё-таки, это выражение личного впечатления от книги. Буду краток: хорошо. И прежде всего потому, что Макаревич предельно корректен. Обходя вниманием скарбёзные истории -- а их, я уверен, в его жизни было не мало,-- он предельно тактично не переходит на личности. Назови имена тех, кто, к примеру, учавствовал в "гудеже по-питерски" или вызывал хорошую погоду алкотрэшем в Японии -- и книга подымет немыслимый ажиотаж. А так как дешевой популярности автор не ищет -- спасибо ему за сочный рассказ, теплый юмор, непередаваемый шарм эпохи 70х-80х и просто за то, что я не зря потратил три часа времени.

Макаревича раньше только слушала, не читала. Но подозревала, что если человек создавал ТАКИЕ тексты - то проза у него тоже должна получаться достаточно складная. Рада, что не ошиблась! До того, как нашла эту книгу в сети, она у меня уже находилась в подборке "Алкоголизм в литературе" - кто-то посоветовал. Но прочитав - я подумала и из подборки её удалила. Так как речь в ней всё-таки не об алкоголиках, а о людях, которые любят и умеют выпить. И делают это с чувством, с толком, с расстановкой, а также с уверенностью в завтрашнем дне. Понятно, что автор, да и соавтор-консультант, тоже члены этого всемирного братства, иначе бы им такой шедевр вряд ли удался.
Сама я - человек малопьющий, да и вообще лет до двадцати с пьющими людьми близко не сталкивалась. Может, поэтому не прониклась к ним никакими отрицательными эмоциями, и никогда не делала потом разницы в общении с пьяным или трезвым человеком. Так что книгу эту читала взахлеб, цитировала с экрана целыми страницами мужу - хохотали дружным дуэтом. Он-то, кстати, в отличие от меня тут же опознал, откуда срисовано оформление обложки! Не скрою, творение Макаревича открыло мне глаза на многое, что всегда интриговало в этой области. Например - почему многие мужики не любят чужих компаний, длинных тостов и больших рюмок, почему считают, что правильная пьянка и женщина - несовместимы, откуда идут корни анекдота с концовкой "...о, блин, да тут ещё и море есть!". Ну и всё в таком духе.
Страшно обрадовалась, прочитав о феномене "управления погодой". Дело в том, что я лично знакома с человеком (профессиональным алкоголиком), который обладает такими способностями! Он нам не однажды разгонял тучи на пикниках. Но я не подозревала, что это напрямую связано с алкоголем, и что это не единичный случай, а, можно сказать, явление.
В общем, книга развлекла, порадовала, а также дала окунуться в прошлое.

подвижническое желание автора в поисках истины ставить опыты на себе заслуживает, согласитесь, уважения.

И хотя Макаревич и утверждает, что никакой я ностальгии не испытываю ни по совку, ни по собственной молодости – она сквозит во всех воспоминаниях, красочных описаниях разнообразных выпивок в разных условиях и в разных компаниях. Практически все случаи, описанные в книге, приходятся на советское время. Я не берусь его описать – молодые не поймут, а остальные знают, о чём я.
Рассуждения Макаревича снабжены комментариями его друга - врача-нарколога, из которых можно узнать, например, почему при выпивке «градус надо повышать», а не наоборот. И как и на что воздействуют наркотики. И чем отличается пьющий человек от алкоголика. И множество других забавных сведений, которыми вполне можно блестнуть в компании.
Занимательно. Познавательно. Увлекательно. Вкусно. Чувствуется, что автор хорошо разбирается в вопросе и любит «это дело».

С точки зрения философии алкоголизма книга не открывает ничего нового. Она больше о том, как надо употреблять напитки различной крепости. И в этом, правда только иногда, автор вполне преуспел. Особенно удался раздел про водку - написано сочно и со знанием дела.

Хотя истинное счастье даёт первая и главным образом вторая рюмка. Здесь очень важно глубинное ощущение времени – я имею в виду интервал между ними. Он не измеряется секундомером и может варьироваться от полутора до четырёх минут в зависимости от коллективного состояния. Если вы в хорошей компании – это чувство не подведёт. Человек, который, выпив первую рюмку, заводит длинный рассказ или, не дай Бог, подняв вторую, затягивает многоступенчатый тост, – дилетант, он глух к происходящему, гоните его к чёртовой матери. После первой – тишина. Прислушайтесь к себе. Слышите, как открываются потайные дверцы, как побежал ток по стылым проводам? Теперь посмотрите в глаза друзьям. Видите – с ними то же самое? И в момент открытия последней дверцы выпивается вторая. На отрезке жизни между второй и третьей наступает пик гармонии с миром, и если бы человечество нашло способ это состояние удержать – вопрос вечного счастья был бы решён.

Вполне достойной, но вяловатой для рокера, показалась глава о портвейне. Хотя, вполне возможно, что портвейн и рок - это больше питерская тема, чем московская.

Портвейн следовало заливать внутрь сплошной струёй, не отвлекаясь на вкус. Он бил по голове тёплой подушкой, угол зрения ощутимо сужался (в буквальном, а не в переносном смысле), тянуло к каким-то добрым глупостям, но кто-нибудь тут же заводил спор на тему, кто лучше – Битлы или Роллинги, и вся энергия портвейна вылетала в этот спор, и внутри возникала не занятая ничем пустота – как будто из горшка вырвали растение вместе с землёй, и срочно надо было добавить, а вот добавляли уже не обязательно портвейном – чем удавалось. Портвейн, надо сказать, не терпел смешений. Он даже сам себя не терпел в количестве более полутора бутылок на рыло. В общем, рвало.

Про пиво, "сухарь", табак, "траву" и прочую дурь - не получилось вовсе. Если с первым понятно - не богемные это причиндалы, то с последними Макаревич либо лукавит, либо и правда знает о них мало и практическим опытом употребления не обладает...
Что откровенно не понравилось:
- автор приписывает своему жизненному пути общеизвестные байки и истории, кое-что преувеличивая (как в эпизоде с "забухать по-питерски"), а кое-что и вовсе придумывая на ходу;
- комментарии Марка Гарбера, неуместные своей претензией на научность в исповеди рокера и, вполне возможно, что именно присутствие в соавторах строгого цензора, не позволило стать книге исповедью, а не набором баек;
- лирические отступления не по теме, в которых автор ругает Советскую власть, сетует на докучливых поклонников и пренебрежительно отзывается о начинающих артистах...

Очень няшная макаревичецентричная книжка, автор коей и врач-нарколог по профессии (давний собутыльник по факту) вещают каждый о своих наркотических (в основном, конечно, алкогольных) похождениях и предпочтениях.
Ностальгически-совково, завлекательно и душевно.

Умеренные дозы этой книги не нанесут вам ни малейшего вреда и более того: могут быть весьма полезны для душевного и физического здоровья.