Сочинение древнегреческого полководца и историка посвящённого событиям, происходившим в V веке до н. э. в Персии, когда 13000-ный отряд греческих наёмников принял участие в междуусобной войне, начатой сатрапом (правителем) Лидии, Фригии и Великой Каппадокии персидским царевичем Киром с целью свержения с престола его старшего брата, царя царей Артаксеркса II.
Ведь, вообще говоря, без начальников ни в каком деле не может получиться ничего хорошего и полезного, а в военном деле и подавно: известно, что хороший порядок здесь спасителен, а беспорядок уже многих погубил.
Зачем я здесь лежу? Мы все лежим здесь, словно наслаждаемся покоем. Так что мне тут - до старости лежать?
для всякого человека, а особенно для начальника, не существует ничего более достойного, чем доблесть, справедливость и благородство
Цитата: «...якщо ви придивитеся, то побачите, що одні й ті ж самі люди в небезпеці проявляють себе як боягузи, а коли небезпека минає, стають нахабнішими за всіх...»
Все мы смертны, -- сказал Ксенофонт, -- но разве поэтому надо погребать нас живыми?
Однако меня удивляет, - сказал Ксенофонт, - что когда кто-нибудь из вас мной недоволен, он помнит об этом и не молчит. А если я помог кому-нибудь во время холода или добыл что-нибудь для больного и нуждающегося, то об этом никто не помнит, равно как и о моих похвалах за хороший поступок, или о посильных наградах доблестным воинам, - об этих вещах вы не помните. А ведь лучше, справедливее, достойнее и приятнее помнить добро, а не зло.
Я думаю, сам Кир получал подарков по разным поводам больше любого другого человека; и все это он преимущественно отдавал своим друзьям, наблюдая за образом жизни каждого из них и, сообразуясь с его потребностями. И сколько ему ни присылали украшении воинских или других, он, говорят, и тут высказывался в том смысле, что столько драгоценностей не уместится на его собственной особе, а, согласно его мнению, хорошо одетые друзья - лучшее украшение мужчины.
"Ведь насколько мне известно, Хирисоф, вы, лакедемоняне, полноправные граждане, с самого детства упражняетесь в воровстве, и воровать, если только это не коснется особо оговоренных законом предметов, считается у вас не дурным, а хорошим поступком. А для того, чтобы совершивший кражу научился скрывать свои деяния, у вас узаконен обычай – попавшегося в воровстве подвергать телесному наказанию. Теперь настало время показать нам плоды твоего воспитания и позаботиться о том, чтобы нас не накрыли при тайном захвате горы и не дали нам основательной встряски".
"Положим, -- сказал Хирисоф, -- ведь насколько я знаю, афиняне тоже великие мастера в деле тайного хищения общественного достояния, даже в тех случаях, когда вору грозит большая опасность; притом особенно сильны в этом деле знатные граждане, в тех случаях, когда знатные считаются у вас достойными управлять государством"
Кто же захочет отправиться послом после того, как он сам убил послов?
Как нам с лёгким сердцем приносить жертвы богам, совершая безбожные дела?