В 1944-м, когда немецкие бомбы падали на Лондон, завязался роман между писателем Морисом Бендриксом и женой его приятеля Сарой.
Спустя два года они встречаются вновь, и Морис, приложив немало усилий, наконец узнает, кто стал его соперником и кто виноват в конце одной любовной связи…
Вы и любовь можете объяснить? Как же! – сказал он. – У одних это – вроде жадности, хотят чем-то владеть. Другие хотят подчиниться, снять с себя ответственность. Третьи жаждут восхищения. Многим нужно выговориться перед кем-то, кто не заскучает. Многим недостает матери или отца. Ну и, конечно, биологические мотивы.
“Она всегда и сразу понимала, что за поцелуем, слышала шепот души.”
- Ревность - знак истинной любви.
Мы не принадлежим никому, даже самим себе.
Как странно, когда тебя любят! Не захочешь, а чувствуешь ответственность.
– Боюсь,– сказал Генри,– я толком и не молился с самого детства. Когда-то я просил, чтобы Бог помог мне попасть в первую десятку.
– Попали вы?
– Попал во вторую. Наверное, такие молитвы не считаются?
– Всякая молитва лучше, чем ничего. Вы признаете Божью силу, а это своего рода хвала.
Пока не знаешь, можно придумать многое…
“Какие мы, люди, плохие, а еще говорят, что нас создал Бог!”
И я подумал с завистью и грустью, что если ты владеешь чем-то, ты можешь этим не пользоваться.
“Почему ненависть не убивает страсти?”
Внешний мир давит так, словно тебя пытают.
Рассказать о печали гораздо легче, чем рассказать о радости. Когда нам плохо, мы осознаем нашу жизнь, хотя бы и до ужаса себялюбиво -- это я страдаю, это мои нервы измотаны. Счастье уничтожает нас, мы себя не чувствуем.
Я не ухаживал за ней, не соблазнял ее. Мы не доели мясо, не допили вино и вышли на улицу, думая об одном и том же. Точно там, где в первый раз, мы поцеловались, и я сказал:
— Я влюбился.
— И я, — сказала Сара.
— Домой не пойдем.
— Да.
Если не видишь, как горюют, в это не веришь. Очень легко огорчать на расстоянии.
Ты не бойся, любовь не кончается. Если мы друг друга не видим...
Пока ты счастлив, ты выдержишь любой распорядок…
Но любовь, наверное, труднее расслышать, чем ненависть.
Странно узнать и поверить, что тебя любят, тогда как сам ты знаешь, что любить тебя могут только родители да Бог.
“Жалость к себе и ненависть шли рука об руку через сад, словно два сумасшедших без санитара.”
“У нас было столько тем, что целые страны нашей жизни оставались белыми, как на карте,– потом закрасим…”
- Муж хуже всех знает свою жену.
Женщины могут преувеличивать значимость своего возлюбленнного.