Станислав Лем. Автор произведений-легенд, на которых выросли поколения поклонников научной фантастики, — «Соляриса», «Эдема», «Звездных дневников Ийона Тихого» — и множества других.
Лауреат множества национальных и иностранных литературных премий. Писатель, которого критики называли «последним из философов-энциклопедистов».
Но прежде всего — классик не просто мировой фантастики, но — мировой литературы XX века.
Три часа ночи. Пишу смертельно усталый, с поседевшей душой.
Всё существующее — не более чем изменение натяжения водородных ионов на поверхности клеток мозга. Вы меня видите, — но это, собственно, лишь изменение натриево-калиевого равновесия на мембранах ваших нейронов.
Я выглянул на террасу. Птичка чирикала как ни в чем не бывало – дура.
С точки зрения здравого смысла историю человечества не понять. Разве Кант, Аверроэс, Сократ, Ньютон, Вольтер поверили бы, что в двадцатом веке бичом городов, отравителем легких, свирепым убийцей, объектом обожествления станет жестянка на четырех колесах, а люди предпочтут погибать в ней, каждую пятницу устремляясь лавиной за город, вместо того чтобы спокойно сидеть дома?
По пути в конференц-зал я набрал кипу местных газет – такая уж у меня привычка. Я, конечно, читаю не на всех языках, но по-испански человек образованный всегда что-нибудь разберет.
Я пускал корешки чуть пониже коленей, а выше зазеленел. Теперь и руки покрывались почками. Почки росли на глазах, набухали и распускались, белесые, правда, как и положено подвальной растительности; я чувствовал: еще немного – и я начну плодоносить.
Лишь кретины и каналии ненавидят гениталии, нынче всюду стало модно славить орган детородный!
Она показала мне две пилюли, белую и чёрную, — чтобы я посоветовал, какую ей принять.
Откуда возьмутся в таком мире шабли, куропатки, закуски в соусе беарнэ? Последние куропатки вымерли четверть века назад. Наш мир – давно уже труп, прекрасно сохранившийся, поскольку его все искуснее мумифицируют.
Какая женщина не захочет иметь серебряные фонарики вместо глаз, телескопически выдвигающиеся груди, крылышки, словно у ангела, светоносные икры и пятки, мелодично звенящие на каждом шагу?
Все тут рослые, красивые, улыбаются. А я слаб, по-детски капризен, всё меня раздражает.
Очнулся я в киселе. Кисель был клюквенный, определённо недослащённый.
После нескольких крупиц проклятого порошка человек начинает верить во что попало — в лампу, в ложку, в ножку стола…
Можно выращивать на шляпе японские карликовые растения методом гидропоники, но можно, к счастью, их не выращивать и не носить.
Молчание – лучшая тактика при случайных знакомствах.
Мечта, если дать ей волю, всегда одолеет реальность.
Машина, тупая, бесхитростная, неспособная пораскинуть умом, делает, что прикажут. А смышлёная сначала соображает, что выгоднее: решить предложенную задачу или попробовать от неё отвертеться?
...надел свежую рубашку, поправил перед зеркалом галстук, одернул смокинг, напоследок заехал себе под ребро, для поднятия духа и для контроля...
Я – парниковая цветная капуста под солнцем.
Их собаку зовут Киберняжка. Она уже три года как умерла.
"Даже Галактика больше не манит меня, как не манят нас путешествия, если некуда из них возвратиться."