Рецензии на книгу «Перебои в смерти» Жозе Сарамаго

Унылый живчик

Жозе Сарамаго - человек прогноз. Хотите узнать - что будет, если все на земле вдруг ослепнут, перестанут умирать или вы встретите своего абсолютного двойника? Прогнозы, конечно, у него не самые оптимистичные, поэтому при советской власти Сарамаго бы сослали в лагеря, как не верящего в наше светлое будущее. Эти его картины предполагаемого человеческого уродства на основании уродства существующего крайне занимательны, признаны нобелевским комитетом, ибо Сарамаго удалось родиться в Португалии, но назвать их сколько-нибудь позитивными можно с натяжкой. Конечно, автором всюду заложен поучительный, заставляющий думать смысл, который в итоге должен становится каким-то светом нынешним. Но помимо всего, какой-то части человечества его произведения видятся эталоном нудятины, а потому - совершенно непроходимыми, хотя я бы назвал Сагамаго этаким унылым живчиком. Занудство автора проявилось даже в том, что он прожил почти 90 лет. Но в каком бы возрасте не вышло из-под его пера произведение, его автор все равно видится грустным лысым стариканом.

Кто-то всю жизнь проводит в поисках правды, справедливости или истины, хотя очевидно то, что все эти понятия женского рода. Впрочем, найти в своей жизни женщину не так-то и мало. В "Перебоях в смерти" женщиной оказалась и смерть, что, если вдуматься изначально, вполне очевидно. Смерть - единственная женщина, говоря с которой о смерти, ты говоришь о ней самой. Но практически также ты и говоришь со своей любимой девушкой, ибо она для тебя смерть, да и какая женщина не любит, если речь идет только о ней. Россия, например, женщина в принципе. Германия и Япония - мужчины. Эдак всю вторую мировую можно свести к дискриминации по половому признаку.

У Сарамаго же все произведение построено на словесной демагогии. Временами очень смешно, временами довольно лениво, но всегда очень оригинально. Игра логики Сарамаго бесконечна. Противоречия и сорванные покровы доведены чуть ли не до совершенства. Смерть умерла! Бог напился! Под столом лежал пыльный пылесос. Сарамаго вдруг написал лирический текст о собственных страданиях.
Формой произведение напоминает эссе на тему смерти, стиль же для автора вполне обычный - нечто среднее между докладом товарища Брежнева на 22 съезде КПСС и инструкцией по применению СНИПа 22-18бис. Госслужащий в Сарамаго выдает себя с головой, поэтому самое важное при его чтении - выбрать интонацию. Невнятный бубнеж подобного текста может послужить лишь хорошей колыбельной при первых же звуках вашего голоса, даже если голос этот весьма условен и звучит только в вашей отдельностоящей голове.

Хитросплетения логических вывертов Жозе Сарамаго хотя и восторгают, но пища эта даже не тонкая или какая-то особенная, а крайне специфическая. Не расстраивайтесь, если ваш кишечник не захочет ее воспринимать - вас просто с детства кормили другим. Запеките Сарамаго целиком, полейте его Оноре де Бальзаком, посыпьте Генри Джеймсом, даже можно по вкусу добавить Уэльбека - получится совсем не изысканное блюдо, а нечто, чем впору кормить извращенцев. Но литература этим и прекрасна, ибо предлагает блюда не только разноплановые, но и разнохарактерные.

В журнале "Мир фантастики" однажды была опубликована статья о том, что же позволяет причислить ту или иную книгу к разряду фантастических. Был даже проведен соц.опрос. И вот что выяснилось: наиважнейшим для фантастической книги является наличие некого фантастического допущения, которое и является альфой и омегой такого рода книг.

В этом произведении допущений хватает. Номер раз: смерть перестала выполнять свои непосредственные функции в одной отдельно взятой стране, чтобы доказать ,что вовсе она не такое уж и зло. И в стране начинается дикий хаос, на всех уровнях пищевой цепи и гос.управления царит ужас и трепет. Благодаря Сарамаго, все это выглядит смешно до колик, такой жизнерадостный фарс на тему корысти, глупости, чванства - ну, в общем, все то же самое, что можно написать о властях и без фантастической подоплеки. Смех да и только.

Допущение номер два: в середине книги смерть возвращается. И вот тут становится не до шуток, ибо она решила модернизировать свою работу и уведомлять о своем приходе заранее. Никто теперь не умирает просто так, неожиданно, но узнает об этом за неделю...и оказывается, что это не очень хорошая идея. Из жизнерадостного фельетона книга трансформируется в средоточие психологического гнета и скорби. Автор даже не пытается острить. Контраст с первой половиной книги разительный.

Третье допущение: смерть - женщина...и этим все сказано. Вот с третьим допущением получилось не очень, ибо до того, как смерть начала проявлять свою женскую сущность, роман был скорее философским. А когда оказалось, что она красивая и влюбчивая леди, все неожиданно стало таким милым и романтичным, что как-то даже неудобно становится, как будто что-то немного не на своем месте. Словно автору непременно, вопреки всему захотелось разбавить суровую прозу смерти общечеловеческим экзистенциальным хеппи-эндом. Впрочем, его право.

Надо отметить, что роман написан в типично сарамаговском духе (сложные отношения со знаками препинания, нежная любовь к запятым, нарочито простой и недалекий герой-рассказчик, благодаря которому молоко вдвойне смешней и.т.д.). Правда, в данном случае, в книге ни одного лишнего слова, ни одной лишней буквы, все произведение словно подчиняется какой-то загадочной формуле, позволяющей сконцентрировать максимум смысла на минимуме бумаге (иными словами, книжка небольшая, но насыщенная). Рекомендуется к прочтению даже тем, кто уже не раз сталкивался с проблемой исчезновения смерти в кино, книгах, комиксах и других художественных произведениях, потому как это действительно новый и
самобытный взгляд на данный вопрос.

Такое впечатление, что Сарамаго иной раз не мучается с придумыванием сюжета для своих романов, а садится за стол и конструирует всего лишь одно какое-то фантастическое допущение.
А что если бы вдруг люди взяли и ослепли?
А что если бы вдруг люди перестали умирать?
А что если бы вдруг люди начали говорить все до одного на разных языках?
Как, нет ещё последнего романа? Но он вполне возможен в рамках литературно-философских экспериментов Сарамаго. Формула такая: ввести какое-то фантастическое допущение, а потом мысленно "в песочнице" пошагово конструировать теоретически-литературную модель того, что бы из этого вышло. Как бы люди отреагировали с точки зрения социальных связей и личного поведения, в какую бы сторону у них побежала мораль, как бы аукнулась религия, кто бы задумался о философской стороне, а кто бы о чисто практической...

Со "Слепотой" удалось на отличненько, а через десять лет появляются "Перебои в смерти". И я честно признаюсь, что это тот редкий случай, когда самоповтор не вызывает скуку. Точнее, вызывает, потому что Сарамаго в принципе рассчитывает на некоторую тягомотность при чтении, упаковывая увлекательнейшие сюжеты в такой монотонный словесно-препинательный ковёр, что диву даёшься, как на деле все эти чудеса начинают казаться обыденными. Но лёгкий налёт скуки тут как раз не сам самоповтор вызывает, а стиль автора, так что несчитово.

Впрочем, действительно (по-настоящему) заскучать Сарамаго не даст. Как только эксперименту начнёт не хватать воздуха, и все главные статистические данные по представлению автору будут уже выявлены, он сразу же ввяжется в новый эксперимент, логически связанный с предыдущим. А что если... А что если смерть всё-таки вернётся, но при этом люди будут за неделю до даты своей кончины точно узнавать об этом факте? Как такой финт повлияет на расслабившиеся человеческие умишки?

Тут, конечно, с Сарамаго можно соглашаться или не соглашаться, мы всё равно никогда не узнаем, кто из нас прав, потому что все эксперименты чисто теоретические. Можно попробовать примерить ситуацию на себя или поспрашивать родных и близких, как бы они повели себя в этом случае. Тут я куда больше верю эксперименту общему, первому, когда участвовал целый социум. Теперь же от общего к частному, к каждой личности.

Но стоп, это же всего две трети книги. Одна треть — на первый эксперимент, вторая треть — на второй. А что же дальше, куда уж уже?

Можно уже. Последняя часть романа посвящена совсем уж частной истории, в которой и смерть из смерти с маленькой буквы постепенно превращается во вполне себе лично-определённую Смерть с большой. И личность для эксперимента выбирается из ряда вон по каким-то причинам, да ещё и так из ряда вон, что сама смерть (да и Смерть тоже) над ней не властна.

Не знаю, насколько хорошо пишет Сарамаго на родном языке. Перевод неплохой, но при всей своеобразности стилистики он всё-таки больше мыслитель, чем литератор. В какой-то момент начинаешь чувствовать, что с повествованием что-то не так, философский эксперимент к концу уже подошёл, а теперь надо вырулить ещё и литературно, что получается не всегда ловко. С другой стороны, может быть, причина именно в этой философской настырности, которая довлеет над словами. В любом случае, стоит почитать пару знаковых вещей у Сарамаго, чтобы понять, а нужен ли именно вашей душе и уму этот автор. Причём аннотации и краткий пересказ сюжета здесь не помощники, нужен именно текст автора по хардкору. Не покатит, так лучше и не браться. Зато если покатит, то можно провести за хорошей книгой пару вечеров. Один вечер - читая оную, а один вечер - мысленно проводя в голове те же самые философские эксперименты, что и Сарамаго, попутно оценивая их вероятность, например, на более близкой к нам реальности.

А что если в России, совершенно по-другому с философской точки зрения заточенной стране, вдруг перестали бы умирать люди? Ручаюсь, что уж у нас бы так просто народ не поверил, что такая штука и навсегда.

Я очень люблю книги Сарамаго. Мне случалось из-за этого пропустить остановку в транспорте и однажды даже уйти с пары в университете. Это так, маленький дисклеймер, чтобы никто не принял оценку слишком всерьёз. Потому как книжка далеко не самое лучшее в творчестве автора и, если уж на чистоту, не тянет на ту оценку, что я ей поставил. Так что всё, что ниже, написано сквозь призму фанатского восприятия.

Итак, что же мы имеем? Во-первых, фирменный синтаксис и строй фраз, намеренное игнорирование всяческой "излишней" пунктуации, "утопленные" в текст диалоги, плавное сползание от собственно наратива к авторским лирическим отступлениям и обратно. Это всё характерно для Сарамаго и уже давно стало его визитной карточкой, но конкретно здесь выглядит слегка вымученным, тяжеловесным. В той же "Книге имён" те же приёмы работают несравненно лучше, именно так, как задумывалось, погружая читателя в текст.

Во-вторых, сюжет, слегка напоминающий "Слепоту". Точно так же в центре внимания Сарамаго некий мистический катаклизм, выворачивающий наизнанку привычную жизнь героев. Автору интересно посмотреть на функционирование общества и поведение людей в переломных, нетипичных ситуациях. Но опять же, здесь впечатление оказывается несколько смазанным, психологизм заменён какой-то фальшивой нарочитой иронией, создаётся впечатление не драмы, но гротескной комедии с чёрным юмором.

Впечатление в некоторой мере поправляет финал романа, где Сарамаго наконец переходит от общества вообще к конкретным персонажам. Ситуационно эта часть книги довольно проста, финал читается заранее, но эмоциональность и неподдельная доброта, присущая всем, даже самым жестоким книгам Сарамаго, играет свою роль и тут. Притом эмоциональность эта при всей своей глубине очень мягкая и аккуратная в отличие, например, от ряда авторов, которых принято обвинять в наигранной патетике и провокации читателя на жалость.

В общем, книгу я могу смело посоветовать только любителям творчества Сарамаго, которые уже прочитали многие его романы и знают, чего стоит ждать. Для первого же знакомства рискну посоветовать что-то другое, вот хотя бы "Слепоту", о которой упоминалось выше.

Смерть-одно из тех немногочисленных переживаний, через которые рано или поздно проходит каждый живущий.Её наступление неотвратимо.Однако сущность смерти окутана глубокой тайной. (Гроф С,Хэлифакс Дж.)

В одной стране(в какой именно в книге не сказано)смерть перестала умирать.Перестала
умирать-как-то это... нескладно.Но,с другой стороны,нельзя же сказать,что смерть перестала жить.Смерть всегда находится в состоянии смерти.Смерть мертва-следовательно,жить не может.Стоп!Давайте с начала,с первой строки:"На следующий день никто не умер"-ну вот так-то оно лучше!

На следующий день никто не умер!Вы представляете?Ведь это же...Это же...сбылась мечта идиота!Жить вечно-вечно жить!!!Ух ты,вот это да!!!!Едрить колотить!!!Извините,размечтался.Похожая реакция была и у жителей неизвестной страны.Ну что же,их можно понять.И действительно,отрадно осознавать,что смерти больше нет,а жизнь вечна.

В предыдущем абзаце я поставил неоправданно большое количество восклицательных знаков-теперь,дабы удержать равновесие,постараюсь напичкать текст знаками вопросительными.Начнем-с.Итак:Кто дарует бессмертие-Бог или Дьявол?Что для человека бессмертие-Рай или Ад?Одинакова ли смерть для человека,знающего,что умрёт,и для лошади,понятия об этом не имеющей?Что делать со всё возрастающим количеством немощных,тяжело больных,находящихся при смерти,но продолжающих жить людей?Что произойдёт с гигантским рынком похоронных услуг?КАк отреагируют страховые компании?Не нагреет ли мафия свою волосатую лапу в крепком рукопожатии с государством на всем этом бессмертии?Хорошие вопросики,правда?Если что(если надумаете читать книгу) ответы ведь вам искать.

Фантастический роман-притча Жозе Сарамаго,на мой грешный взгляд,насквозь пропитан сарказмом.У меня сложилось стойкое мнение,что Сарамаго не очень-то любит людей,видимо есть за что.Книга не самая простая в прочтении-автор явно не сторонник гладкописи.По тексту видно,как его раздражает так называемое правильное построение фраз,но,друзья мои,поймите- не каждый автор согласится писать так гладко и красиво как,скажем,Г.Акунин.А в общем и целом очень милая и добрая история с достаточно неожиданным концом.Приятного вам прочтения и спасибо за внимание.

«Имейте мужество жить. Умереть-то любой может».
Роберт Коди

На следующий день никто не умер. Смерть устала и под Новый год взяла отпуск, перестав давать упокоение душам тех, кто в этом упокоении нуждается. Люди по-разному реагируют на отсутствие естественного процесса умирания: кто-то надеется на милость смерти (которая, кстати, настаивает на написании своего имени с маленькой буквы, ибо она не всеобща), кто-то оплакивает ещё живых родственников, кто-то решает делать на этом бизнес, создав маффиозную группировку (именно с двумя «фф»). Однако, всех этих людей роднят размышления на тему, что же будет дальше и, этакий исконно-русский вопрос, что делать.
У Сарамаго очень много философии по поводу жизни и смерти, общества и государства, и все эти размышления очень внятны и читабельны (если так можно сказать об авторском стиле!).
Ближе к концу книги появляются настоящие герои, вокруг которых и разворачивается действие. Смерть одушевляется и выходит в народ. Финал, конечно, с моей точки зрения, изумителен.

А вы ещё не заметили, что все люди - персонажи мультфильма. Стало быть, и вы - тоже.

Начиная читать, понимала, что это совершенно не мой жанр и, скорее всего, совершенно мне не понравится. Так я и продолжала думать первые 140 страниц, (даже не впечатляло меня отсутствие разделение текста на диалоги), но потом повествование пошло от имени смерти (в книге все имена с маленькой буквы). Очень интересно читать о чувствах смерти, как она порой ведёт себя, как капризная девочка, как она, как и обычный человек, выполняет рутинную работы, как пытается заговорить со своей косой, но не знает, что ей сказать, как всеми возможными способами пытается поймать "жертву", которая никак не хочет получать "лиловое письмо".

Здравствуйте, дамы и господа, большие и маленькие, старые и молодые, любого пола, вероисповедания, расы и характера, здравствуйте все, кто умеет читать, либо, на худой конец, слушать чтобы ему читали другие и внимать и понимать при этом. Поговорить я с вами хочу об одном из выдающихся деятелей культуры, и литературы в частности, португальце по имени Жозе Сарамаго. Этот, в высшей степени любопытнейший человек, успел блеснуть своими талантами, написав от лица Иисуса Христа, от лица слепых людей и от лица смерти, а может и ещё от чьего интересного лица, повествование от которого считается либо совершенно некультурным, либо абсолютно невозможным. Ещё более выдающимся фактов жизни и творчества этого человека является то, что за свои труды он умудрился получить Нобелевскую премию по литературе, даже не имея среднего образования, а являясь, по сути, механиком и революционером. В связи с этим, хоть на какие-то правила и нормы языка он плюёт с высокой колокольни, создавая в произведениях свой язык, отражающий его личность, его идеи, и очень сильно напоминающий дикий хаос от коего у любого ценителя правил повылазят волосы на глазах. Своим бешенным стилем, и своей невероятной силой убеждения, своей свободой от правил, навязанных нам школьным образованием, которое превратило нас в частичных зомби, Сарамаго поднимает и мастерски рассматривает очень серьёзные проблемы. Ещё более мастерски он цинично иронизирует над ними. Здесь же мне хотелось нет, не рассмотреть, а лишь высказать своё отношение о конкретном романе автора – “Перебои в смерти”. Некоторые читатели воскликнут – мол зачем нам читать всякие эмоции, абсолютно не наполненные конкретным содержанием, четкой мыслью, систематизацией и анализом. На этот вопрос я вам, читатель, ответить не могу, ибо тут одно из двух у нас с вами вырисовывается – либо я говорю что, мол, незачем, не читайте, то вы тут же отворачиваетесь и уходите, либо я говорю вычленяя самую суть дальнейшего сообщения и вам уже незачем читать далее, свою юппи-версию вы уже получили. В таком случае я просто попрошу не волновать не себя, не меня подобными вопросами, у других же читателей данного опуса я прошу прощения за это бессмысленное отступление, и за всю ту демагогию, что я развёл выше, пытаясь складывать буковки в слова, а те, в свою очередь в длиннющие предложения, тем самым показывая мол – вот, поглядите какой я умный. Уверяя, целью всех высказываний было не это. Моей единственной и искренней целью было показать каков Сарамаго, каков его стиль, каковы его построения и умозавихрения. Получилось у меня или нет решать, конечно, вам. А я же продолжу своё повествование далее, конкретно о данной книге, но уже без умничаний и подражаний, ибо устал от них, закрутился и завязался в собственных хитросплетениях. Хочется отдохнуть от них, вернуть собственное естество, расслабиться и поведать о прочитанном.
Всё!

О романе.
Условно я разделил для себя это произведение на три части. Поэтому так его и рассмотрю, по отдельности.
1)Пир.

На следующий день никто не умер.

Фраза, с которой начинает Сарамаго – шедевриальна! За неё отдельный плюс. Но вот далее… Нет, это не роман, это памфлет политический. Тут нет главного героя, вообще. Лишь толпа, или даже скорее - государство. И от этого как-то не по себе. Автор старался профессионально, но, в то же время, очень так иронично подойти к проблеме. А звучит проблема следующим образом – сбылась мечта идиота. Счастье? Да нет, куда там! У вечной жизни есть куча своих отрицательных сторон. И основная – социальное неприятие. Государственные институты рушатся, многие люди остаются без работы, на умирающих родственников жалко тратить денюжку и время, церковь села на мягкое место вместе с наукой и т.п.. В стране хаос, политики чешут репу, но ничего кроме перхоти на листочек с решениями не падает. Создаются новые инстанции, но хаос продолжается. И так бы он и длился, но…
2)Уведомления.

Memento, homo, qui pulvis es et in pulverem revertis.
Запомни, человек, прах ты есть и возвратишься в прах (лат).

Смерть вернулась! Дип-дип ура! Но что это? Новая причуда? Представьте – теперь вам может прийти конвертик по почте. Симпатичный. А там дата вашей ближайшей смерти. Удобно, да? Можно дела все доделать? А на деле нет. Одно дело абстрактной смерти бояться, а другое – вполне определённого листочка… А вообще, если честно, не дополнял я что хотел сказать автор этой частью своей книги. Тут как-то и толпы то толком не было. И никого. И читать эту часть было тяжелее всего. Оно конечно на любителя, но лично мне не нравится, когда книга на меня так действует – возникло ощущение, будто у меня восемь глаз, и все косят…
3)Единственное пришествие, или виолончелист.

С вами разговаривать – что брести по лабиринту, лишённому выхода.

Не скажу что удалось виолончелисту (сами читайте), но это круто! А часть данная – самая лучшая! Тут и герои есть любопытные, и диалоги шикарны – хоть половину под запись! И неожиданно, и на одном дыхании. И глубоко так в суть смерти, казусов, любовий всяких. Эдакае иронично-философско-романтично-злобная повесть. С интригой.
Любая система может умереть. Ничто человеческое не чуждо нечеловеку...
В общем – мучения второй части стоили наслаждения третьей. И конец шикарный!

Ну и -

На следующий день никто не умер

Благодарности:
Книга прочитанна в рамках флэшмоба 2012, по совету самого креативного читателя Kreative , если я ничего не путаю, конечно) Спасибо за совет и стимул, Мари! Без него я бы вряд ли пробился через вторую часть произведения и не встретился бы с третьей)

Будни и праздники обыкновенной смерти

Получила совет прочесть эту книгу в игре как самую необычную книгу из моей подборки.
И впрямь очень необычная. Я не была знакома с автором, не знала сюжета книги… ничего не знала. Но как только я прочла первое предложение я поняла- вот оно то, что мне нравится. Не понимала сначала почему и только прочитав страниц 10-20 сообразила - стиль , темп просто совершенно мой.
Я в последнее время начала слушала аудиокниги и мне всегда было странно, что чтецы часто говорят медленно и с выражением, попробовала поставить программу говорилку робота , ускорила воспроизведение и вот оно чудо- книги стало легко и интересно слушать все , не отвлекаясь на интонацию, на тембр, на какие то паузы., которые навязывает чтец, ведь он так видит, а я бывает и не так. Я паузы делала сама в голове, где мне хотелось, я ставила вопросительные и восклицательные знаки сама тогда когда хотела.
И вот автор Жозе Сарамаго решил в книге , в тексте преподнести мне то, что я всегда хотела в аудио формате. Здесь нет знаков препинания, а мне они честно и не нужны, я сама их редко использую, может и не там где надо, часто когда пищу рецензию потом долго исправляю все свои предложения, ставя кое где эти знаки.
Книга читалась влет- просто ну очень быстро, именно так , как я всегда ставила себе текст в аудио с ускорением . Очень понравилось мне это, и я поняла, что всегда мне только мешали все эти знаки, отвлекали- здесь просто льется речь.Тем более она такая интересная, столько сравнений, метафор, да и сюжет книги нетривиален- для меня был нов, хотя может другим это казалось и не таким. Каждое предложение можно было выписывать и приводить в качестве цитаты. Вначале , в первой части было удивительно и приятно читать мысли о церкви, и маФФии, о коммунальных службах, которые просто совпадали с моими, я так не могу и не пытаюсь сформулировать как мастер-автор, но они были созвучны моим. Было весело даже кое где , смеялась и хмыкала. Но вторая часть заставила задуматься, здесь уже не до смеха было. Философские рассуждения о природе смерти, жизни были поучительны. И сама трогательная история не оставила равнодушной.
Спасибо автору, попробую и другие его книги которые давно в вишлисте, но было страшно начинать знакомство с новым автором, португальцем- останавливало что-то. Теперь знаю, что не стоит боятся нового никогда.

Благодарю missis-capitanova за совет в игре ТТТ- если бы не она,так и лежала бы книга в више, и знакомство с автором может не произошло бы,а может отодвинулось бы на годы.

Ars Moriendi по Сарамаго

Ars Moriendi — «Искусство умирать»

В начале книги присутствует некоторая шутливость, если не сказать сарказм — хотя это слово опасное, и стоит только сказать «сарказм!», как тут же, неведомо откуда, набегают всякие леонарды и шелдоны, чтобы подискутировать на эту тему, а то и опровергнуть фантастический домысел, — нет, не сказать, так что назовём это максимально точно — ирония, ну вот, совсем другое дело, да и то — будь у нас разговор tête à tête, я бы ещё безнадёжно махнула рукой, — автору куда интереснее играть со словами, каламбурить, оксюморонить и неприкрыто стебаться, чем художественно описывать мир (вернее, страну), из которого по невыясненным обстоятельствам сбежала смерть, бросив своих подопечных на произвол судьбы и жизни, нет, автору интереснее обыгрывать языковые тонкости сложившейся ситуации: там, видите ли, для похоронного бизнеса у него засияла заря новой жизни, а тут, понимаете ли, у него ящерка сыграла в ящик, — и всё это было бы даже смешно, если бы нам сразу честно сообщили, что это роман-игра, но большинство читателей ведутся на интересную тему и совершенно упускают из виду, что это!-же!-Сарамаго! чей беспокойный ум ни минуты не проводит спокойно, хотя вот лично я не отношусь ни к смерти, ни к вечной жизни, ни к вечно игривому Сарамаго серьёзно, поэтому мне было смешно и даже очень, — что тут скрывать, — ведь я сама ценю хорошо подогнанные по смыслу слова, а уж переводчики этой книги явно облазили все идиоматические словари, не щадя живота своего (за что честь и хвала всем павшим на поле боя), и перевод у них получился прямо автору на загляденье, не говоря уже про нас, читателей, простых смертных, так что мне нравится и перевод, и шутки автора, и даже слог — эта чёртова заковыристая манера строить предложения и выводить на странице извилистые абзацы с десятками запятых на одну единственную точку, — даже слог Сарамаго мне импонирует, поэтому, наверное, я так легко увлеклась подражанием ему и не могу остановиться, ведь вы же не думаете, что я по доброй воле разгоняю вам тут предложение без тормозов, — нет! нет! и ещё раз нет! только из любви к писательскому мастерству Сарамаго! Уфф, а теперь попробуйте прочитать всё это на одном дыхании. Мне до уровня Сарамаго ещё писать и писать, вот ведь хорош, подлец! Как человек он, конечно, не подлец, но когда откроете книгу — вы меня поймёте. Да и Сарамаго можно понять: жизнь одна, а ещё столько всего не сказано, и сказать его нужно правильно... Вот и пускается писатель во все тяжкие.
И в этом, должно быть, есть какой-то скрытый смысл. Разумеется, я знаю, что Сарамаго именно так обычно и пишет — читателю легко заблудиться (или задохнуться) в лабиринтах его мысли, — но в романе «Перебои в смерти» эта манера кажется особенно к месту, будто писатель на свой манер хотел показать, что перед смертью не надышишься. Жирную черту под ироничностью этой мысли подвела бы смерть автора вскоре после завершения романа про смерть, но Сарамаго эту дамочку перехитрил и успел выпустить в свет ещё несколько книг, прежде чем его покинуть. Я как-то раньше не задумывалась, жив он или нет, но, даже не заглядывая в Википедию, после этого романа уверилась: что-то такое писатель предчувствовал, и так как книга выпущена давно, у его предчувствий было полно времени, чтобы сбыться.

Вообще в романе Сарамаго поднимает страшно (в буквальном смысле слова) интересный вопрос: а что было бы, если бы люди перестали умирать? Вопрос не новый, но я почему-то сходу припоминаю только пару книг — до зубовного скрёжета легкомысленных, — в которых авторы попытались столь дивный новый мир вообразить. Сарамаго на их фоне выгодно отличается как раз сочетанием чувства юмора с увлечённой серьёзностью учёного, которое позволило ему заглянуть за линию горизонта настоящего и увидеть, что мир будущего на самом деле абсурден. Этим открытием автор и делится с читателями на страницах книги. Если вам с лёгким жизненным абсурдом не по пути, то лучше сворачивайте с этой дорожки прямо сейчас.
А я хочу подробнее поговорить о том, какой ответ даёт Сарамаго на заданный вопрос (см. начало предыдущего абзаца, если забыли, что за вопрос) и как это характеризует его в качестве писателя. Чтобы ничего не заспойлерить, мне придётся выразиться предельно кратко (наглая ложь, конечно): ответ Сарамаго даёт весьма нелицеприятный. При всем очаровании мысли, что людям больше не придётся умирать, автор ясно даёт понять, что смерть — это необходимое и едва ли не главнейшее условие жизни. А чтобы ответ был более наглядным, он делает несколько хитрых ходов.
1. Люди у него перестают умирать только в одной стране. О-о-о, вы даже не представляете себе, насколько это хитрый ход! Во-первых, между «бессмертной» страной и её соседями возникнет неминуемый конфликт, который может послужить двигателем сюжета. Во-вторых, благодаря этому на роман нельзя навесить определённый ярлык — в особенности, ярлык антиутопии. Исчезни смерть во всём мире, то он быстро бы превратился в кромешный ад (почему, спросите у своего воображения или можете обратиться к книге и экстраполировать происходящее в одной стране на целую планету), а так — писателю не приходится тратить все силы на то, чтобы спасти мир, он просто позволяет одной конкретно взятой стране спасать себя самостоятельно (благо, в остальном мире смерть никуда не делась, и демографические, социальные, экономические и политические проблемы по-прежнему можно решить за бугром). Ну и в-третьих, этот ход порождает ещё один интересный вопрос: если в остальном мире люди продолжают умирать, то почему эта страна «обессмертилась»? И автор с удовольствием на него отвечает, хотя и не в хронологическом порядке. Насколько мне известно, многих читателей расстраивало, бесило, разочаровывало или угнетало то, что по смыслу роман делится на две части: сперва автор «изгаляется» в социальной сатире, а потом переходит к эмоциональной драме персонифицированной смерти (да, именно так, с маленькой буквы, ведь эта смерть — общая, а не чья-то личная). Мне же кажется, такая структура была неизбежна, ведь первое авторское допущение гласит: люди больше не умирают только в одной стране, — а значит, автор чувствовал себя обязанным как-то это прояснить, и чего-то такого следовало ожидать ещё с первых страниц. Но согласитесь, какой хитрый ход: сделал одно лишь допущение — и роман почти готов!
2. В первой части романа главными действующими лицами являются корпорации. Сразу оговорюсь, что в данном случае использую определение корпорации как объединения лиц по сословному или профессиональному признаку. И тогда очевидно, что главными героями вначале выступают правительство, армия, маффия, церковь, народ, похоронное дело, страховое дело, здравоохранение и т.д. Это ещё не персонификация, как во второй части, но уже близко к тому, хотя эффект производит на читателя совершенно противоположный: ситуация рассматривается с позиции общества, обезличивая трагедию и низводя её до уровня злого крикливого заголовка в региональной газетёнке. И всё же именно такая подача событий позволяет со стороны взглянуть человеку на то общество, к которому каждый из нас неизбежно принадлежит (если только вы не маугли). Этот приём не такой хитрый, как первый, зато даже более наглядный.

На фоне корпораций даже персонифицированная смерть во второй половине уже не воспринимается как отдельный персонаж, как похожая на человека личность. Она напоминает скорее вездесущего персонажа-корпорацию, персонажа-явление, феномен, каким смерть на самом деле и является. Только другие писатели об этом почему-то забывают, отдавая предпочтение романтическому образу смерти-человека и его необыкновенным смерто-человеческим внутренним драмам. Но Сарамаго дотошен в своих размышлениях — в этом-то и заключается главная особенность его стиля.
Итак, первая половина книги вводит нас в интереснейший мир и несколькими приёмами подготавливает читателя ко второй половине, которая начинается довольно невинно: смерть меняет правила умирания в этой многострадальной стране и внезапно сталкивается с тем, что после перемен модернизированный и отлаженный, казалось бы, процесс даёт сбой. Один единственный сбой — но он-то и переворачивает всё в жизни смерти с ног на голову. А через переживаемую смертью внутреннюю драму читатель может узнать те самые причины, по которым смерть вообще вздумала что-то менять. Всё это подводит меня к описанию третьего хитрого приёма Сарамаго.

3. Композиция романа выстроена по принципу монеты, у которой, как известно, есть две стороны. Роман зациклен первой и последней фразой «И на следующий день никто не умер», у которой есть две стороны под названиями «Почему» и «Что из этого вышло», — чем не монетка? А по ребру витиеватым латинским шрифтом написано «Всё в мире связано» или «Как аукнется, так и откликнется». Таков стиль Сарамаго.
Но, наверное, может показаться, что это нельзя назвать в строгом смысле слова «приёмом», пусть и третьим, ведь это отчасти следствие первого приёма, а отчасти попытка автора избежать простых и скучных ответов.
Как я уже писала выше, автор сам себя поставил в условия, когда нельзя сказать «А» и не сказать «Б», потому что без близкого знакомства с персонифицированной смертью и подкрепления её поступков внутренней мотивацией — всё, что автор рассказывал в первой половине книги, оказалось бы скучной, канцелярской и неправдоподобной фантазией. Мы видим одну сторону, но есть ещё и вторая, которую нам и хотят показать. Но при этом Сарамаго, наверное, посчитал отчаянно скучным прямо отвечать на вопрос, по какой причине смерть ушла в досрочный неоплачиваемый отпуск, поэтому он просто следует хронологическому порядку и вкладывает в композицию-монетку собственный смысл: перед глазами у читателя оказывается та сторона, в которой что-то меняется. Пока в стране грандиозные перемены из-за отсутствия смерти, пока читатель наблюдает за тем, как раскрывается и развивается старое общество в новых условиях, смерть сидит где-то там у себя в коморке сложа руки и ничего не делает. Но как только жизнь общества устаканивается, и люди окончательно входят в новую колею, автор переворачивает монетку, чтобы показать смерть, для которой настало время перемен.
Так что, несмотря на предопределённость, я всё же считаю это самостоятельным и красивым художественным приёмом, сильно страдающим только от того, что я пытаюсь выразить его словами, хотя воспринимать композицию надо интуитивно. Проще говоря, у Сарамаго можно поучиться писательскому мастерству (вернее, тому, что оно состоит не в одном только складывании слов в предложения), но не ищите у него готовых ответов.

Так много слов, а о чём книга — во всяком случае, мне так кажется, — вам до сих пор не понятно, правда? Но содержание, хотя и является тем первым, что в книге привлекает, на самом деле, последнее, о чём стоит переживать. Однако кое-что по поводу сюжета, особенно второй половины книги, я всё же скажу: мне понравилось, что книга закончилась торжеством человеческого духа в смерти. Этот мотив мне очень близок, я и сама недавно вставила подобную сценку в своё произведение. Большую часть книги автор отшучивался и от смерти, и от эмоций, отдалялся и охлаждал любые чувства — книга вовсе не трагична, хотя и про смерть. Но в конце — даже не второй половине, а только в самом конце — автору всё-таки изменяет выдержка, и он (конец, а не автор) выплёскивается на читателя, будоражит, заставляет сопереживать тому, что вроде как всю дорогу называл недостойным нашего сострадания — смерти. И эта эмоциональность прекрасна. Книга закончилась, но жизнь — пока нет.

Книгомарафон, август 2018

Эта книга ввергла меня в ужасный нечитун. Уже больше недели я не могу начать читать что-то другое. В этом маленьком по объёму романе такая мощная смысловая нагрузка, что мне потребуется много времени, чтобы передумать все мысли, которые возникли после прочтения.

А история эта о том, как в новогоднюю ночь, в неназванной стране люди перестали умирать. Вот вообще, хоть вилами соседа проткни – не умрёт, а будет дальше поливать цветочки и стрелять солью в мальчишек, ворующих яблоки в саду. Жители страны были рады внезапно наступившему бессмертию, но вскоре стало понятно, что радоваться особо нечему. Исчезла смерть, но не болезни, боль, поэтому смотреть на своего изо дня в день страдающего отца, сына или мужа становится невыносимо.

Проблему (да, именно проблему) бессмертия автор рассмотрел со всех возможных сторон. Бессмертие – это не прекрасное чудо, а явление, которое влечёт за собой экономический, политический, социальный кризис. Ритуальный бизнес, который обеспечивает заработком многих людей, религия, которая существует на идее смерти и воскрешения и многие другие социальные учреждения и правила становятся людям не нужными.

Сарамаго посредством фантастического сюжета своей книги протестует против всего, что его не устраивало в политической жизни своей, реальной страны. Правительство неназванной страны своими решениями «так лучше для народа» доходит до многих абсурдов, премьер-министр заключает сделки с преступными группировками, а король и вовсе не знает о том, что происходит в его стране. Также Сарамаго в этом романе поддаёт очень смелой критике католическую церковь.

Но на этом автор не останавливается. В определённый момент сюжет книги очень органично и удачно меняется: смерть снова вступает в свои права. И все проблемы, описанные до этого, начинают возникать в обратном порядке. Но и на этом автор не успокоился, и сюжет меняется в третий раз. В этой части романа присутствует некая лирика, которая в той или иной степени понятна всем людям. Также впервые за всё повествование появляются яркие главные герои. Вообще эта часть романа немножко напоминает сюжет фильма «Смерть берёт выходной», но не обходится без сложных философских вопросов, конечно.

В своей книге Сарамаго издевается над романтическим образом бессмертия в литературе и кинематографе. Кто сказал, что вы будете жить припеваючи? Бессмертие избавляет от смерти, но не от страданий, болезней и боли. Автор как будто говорит нам: «Хотите бессмертия? Тогда посмотрите, к чему оно приведёт».

Единственный минус в книге – это авторская орфография и пунктуация. Сарамаго не признаёт имена собственные, не признаёт логическое деление на абзацы, знаки препинания и оформление диалогов. Зато огромные сложноподчиненные и сложносочиненные предложения очень даже он любит. Вот чистой воды издевательство. И так сложно читать из-за смысловой нагрузки, так ещё и все глаза об это авторское безобразие сломаешь.

Вообще, книга более, чем стоящая. Но я твёрдо убеждена, что читать её нужно только тогда, когда самому захочется. Не вестись на советы друзей или списки must-read. Не-а, к этой книге нужно быть готовым.

Прочитана в рамках игр "Книжное путешествие" и "Собери их всех!", дуэль с platinavi .