Цитаты из книги «Кнульп» Герман Гессе

Если бы прекрасное оставалось таким же вечно, это бы нас радовало, но как-то и расхолаживало; ведь каждый думал бы: зачем торопиться это увидеть, еще успеется. А что бренно, что не сохранится, как есть, - на то я гляжу не только с радостью, но и с состраданием.

И вообще странная это штука - наши желания. <...> Мы предпочли бы остаться такими, какие есть.

Но ты ведь каждый день открываешь какую-то мудрую вещь, а завтра она для тебя уже ничего не значит.

Ты малость расклеился, дружище, надо взять себя в руки и попробовать выкарабкаться.

Но хватит об этом, будем довольны тем, что было.

Ты же знаешь, я всегда этим отличался, если меня захватывало что-то новое, я забывал обо всём на свете.

Он не любил строить планы или давать наперед обещания. Ему бывало не по себе даже, если завтрашним днем он не мог располагать по своему выбору.

Думать, размышлять - грош этому цена, ведь обычно поступают не так, как думают, на каждом шагу решают одно, а делают, как сердце прикажет.

Можно наблюдать людскую глупость, можно смеяться над ней или чувствовать к ней сострадание, но не надо мешать людям идти своей дорогой

Ту боль, что таится в каждой людской связи, я еще не успел испытать, я еще не ведал, что двух людей, как бы они ни были близки, всегда разделяет бездна, которую шаг за шагом по хрупкому мостику пытается преодолеть одна только любовь

Каждый, кто серьёзно относится к своим мыслям и делам, - святой. Надо всегда делать то, что считаешь правильным.

Я любил в жизни дважды - я имею в виду, по-настоящему, - и оба раза был убежден, что все это навеки и кончится только с моей смертью; и оба раза это кончилось, а я, как видишь, не умер.

-Так удовольствуйся же тем, что было, - назидательно говорил Господь. - какой толк от твоих причитаний? Или ты в самом деле не видишь, что всё было верно и хорошо и не могло быть иначе?

"Кнульп сказал:
- У каждого человека своя душа, ей невозможно слиться ни с какою другою. Двое могут повстречать друг друга, говорить друг с другом и быть рядом. Но души их как два цветка, выросших порознь, каждый из своего корня: они не способны сблизиться, не то им пришлось бы оторваться от корней, а этого они как раз и не могут. Они только посылают свой аромат и свои семена, потому, что их тянет друг к другу, но куда попадет семечко, зависит уже не от самого цветка, это зависит от ветра, а он прилетает и улетает, как хочет."

"...отец может передать в наследство сыну нос, или глаза, или способности, но не душу. Душа каждого человека рождается заново."

" - Когда же ты будешь доволен, - наставлял его Господь, и к чему все эти непрерывные жалобы? Ты что, и в самом деле не понимаешь, что всё было хорошо и не могло быть иначе?"

О людях образованных он судил, как способный ребёнок о взрослых, признавая, что они сильнее и могущественнее его, но втайне презирая их за то, что, при всем их могуществе, они ни на что путное не способны, и, при всех своих талантах, так и не решили ни одной загадки.

Самое прекрасное - оно таково, что от него всегда чувствуешь не только удовольствие, но печаль и страх.

У каждого человека есть своя душа, её невозможно смешать, спутать с какой-нибудь другой. Два человека могут встретиться, поговорить, подружиться. Но их души, словно цветы, укоренены каждая в своём месте, ни одна не может сблизиться с другой, иначе она оторвётся от своего корня, а этого она не может сделать. Цветы распространяют свой аромат и рассеивают свои семена, так как им хочется быть вместе. Но цветок не может послать своё семя в нужное место, это делает ветер, а он появляется и исчезает там, где ему хочется.

Можно наблюдать за людьми со всей их глупостью, можно смеяться над ними или сочувствовать им, но не надо мешать им идти своей дорогой.