Рецензии на книгу «Скунскамера» Андрей Аствацатуров

Вторая книга Аствацатурова понравилась мне больше первой. Не знаю, было ли это так задумано, я всё подозреваю в нём слишком тонкого тролля, чтобы это оказалось просто сборником баек. Конечно, есть официальная версия толкования и "Людей в голом" и "Скунскамеры" (едва ли не как дилогии), дескать, мы рождаемся людьми в голом, этакими румяными табула раса, свободными от налёта цивилизованного мира, морали, всякой пыльной ерунды большого (или умеренного, какая разница?) города. А потом мы постепенно провариваемся в кипящем масле социальщины, и мы уже не мы, а продукт, полученный в результате обработки нас миром. Разные компоненты с которыми мы взаимодействовали — разный результат на выходе, но смысл один. Скунскамера мироздания, парад уродцев, ололо.

Не хочу так читать это произведение, хоть режьте. "Скунскамера" понравилась мне больше всего за атмосферу Петербурга глазами подчёркнуто рафинированного интеллигента в миллионном поколении. Обшарпанные подъезды, пивные ларёчки, подворотни, дождливо-алкогольная романтика и всё такое. И я не хочу думать, что эта самобытная атмосфера является каким-то там продуктом какой-то там искусственно созданной культурной ситуации. Хотя, конечно, является. Но если на таком заострять внимание, то жизнь вообще будет тщетна, пуста, колюча и неприятна. Сейчас же можно просто окунуться в чужое болотце ощущений, поплавать там, получить удовольствие... Философия и правда не может сосуществовать напару с удовольствием? К чёрту тогда такую правду и философию.

"Скунскамера" — обаятельный сборник баек и побасенок. Если в первой книге царствовал хаос, а большая часть историй была непродуманна и стихийна (читай — почти всегда не слишком интересна), то тут картина более цельная. И это хорошо. И вообще, чоужтам, Аствацатуров как персонаж в собственном произведении (чёрт его знает, какой он в реальности, по видеолекциям и интервьюхам особенно не поймёшь) — мой мужской идеал.

Аствацатурналии - (мн., ж.), комплекс культурно-немассовых мероприятий, направленных на прославление и продвижение т.н. петербургского интеллегентски-рефлексирующего образа жизни (в г. Санкт-Петербурге и пригородах), характеризующегося бесцельным шатанием по улицам, посещением заведений общепита, ностальгическими воспоминаниями о детстве и обучении в школе, содержании в детском саду, просветительской работой филологической специализации в высших учебных заведениях. Для А. симптоматично также изложение произошедших событий в форме небольших историй, баек, несмешных анекдотов и парадоксальных метких наблюдений, в которых иногда фигурируют полуфольклорные представители петербургской богемы, реже - мировой культуры.

Приведём примеры:
Едем как-то с Ильёй Стоговым в его белом форде-эскорте 1989 года выпуска по Софийской, и он мне рассказывает, как в 1998 году нетрезвый клавишник Скутера на концерте в Юбилейном после каждой песни нагибался и блевал за кулисы. Тут я ставлю в сиди-проигрыватель диск с концертом Buena vista social club, играет песня Chan-Chan, и я говорю Стогову: Знаешь, Илья, не знаю, на каком языке они поют, но я понимаю, что они хотят сказать мне.
***
Выхожу как-то после концерта Металлики из СКК, а перед выходом стоит Илья Чёрт и ест сухарики "Емеля с сыром". Я ему говорю: Илья, ты тоже с концерта? А он удивлённо так выпучивает глаза: Какой концерт, у меня сегодня концерта нету.
***
Стоим как-то с Джорджем Гуницким на южной границе Купчино, там где дома кончаются, и дальше уже только степь и перекати-поле, и я говорю ему: Джордж, а ведь это уже Сибирь!
***
Еду как-то в автобусе, я рядом сидят два школьника 6-9 лет и цокают языками. Тут к ним подходит старушка и строго говорит: Петербургские школьники не должны цокать языком в автобусе!
***
В университете был преподаватель по Безопасности жизнедеятельности, который на лекциях говорил: Есть много болезней и предрасположенностей, от которых люди полнеют, но самый действенный рецепт по-прежнему один - жрать надо меньше.
***
Пошли как-то с Фёдором Двинятиным покупать пиво на площади Мужества. Я говорю продавщице: Дайте нам две бутылки Хвойнинского Элитного. Тут Двинятин внезапно высовывается вперёд и перебивает: Нет, не давайте ему Элитного, дайте нам две бутылки Хвойнинского Жигулёвского. Я говорю: Ты чего, Фёдор? Он отвечает, а ты на состав их посмотри и сравни. Читаю. Состав Элитного: солод, вода, хмель. Состав Жигулёвского: солод, вода, хмель, сахар. Воооот, говорит Двинятин, сам посуди, какое ж это пиво без сахара?
***
На днях встретил на Большой Конюшенной Аствацатурова. Он на меня так посмотрел, как будто знал, что я его Скунскамере единицу поставил

UPD. Самый главный эпизод забыл, филологический!
Еду в автобусе в 10 утра, напротив присаживается молодая хрипло переговаривающаяся пара с банками, замаскированными газетой, но запах от них исходит вполне однозначный: классическая "Яга". Девушка долго и путано объясняет, что надо раздеться, потому что ехать до конечной, до университета, и будет жарко. Долго передавая друг другу банки, снимают куртки. Молодой человек начинает слушать плеер, девушка достаёт книжку. Слушать плеер спутнику она не даёт, постоянно перебивая его разговорами о том как они придут в универ и как там здорово. Вчитавшись в книжку она постоянно прерывает чтение, чтобы показать молодому человеку какое-нибудь слово:
- Смотри, левиафан. Откуда это слово? Я понимаю, что оно значит. Оно значит исполин. Я понимаю его термин. Но откуда оно такое взялось?!
Тут я не выдерживаю:
- Левиафан это древнее библейское имя. А уменьшительное от него - Лев. Может слышали, Лев Толстой?
Искра понимания в глазах и осторожные кивки.
- Так вот, это его для краткости Львом величают, а на самом деле у него в паспорте значилось Левиафан Николаевич Толстой.

Начну я, пожалуй, так: "Скунскамера" - это новое творение начинающего питерского писателя Андрея Аствацатурова. На мой взгляд ... Но в этом месте продвинутый читатель (а на LiveLib, я убеждён, таких большинство) аккуратно заметит: "какое же оно новое? а "Люди в голом"? "Скунскамера" - это, вобщем-то, заурядное продолжение скверно сделанной первой книжки. Всё те же щи ..." А я спокойно так и очень интеллигентно возьму и не соглашусь - те, да не те! На мой взгляд, "Скунскамера" не в пример лучше первой книжки. И дело даже не в том, что в "Скунсе" стало меньше (по сравнению с "Голыми") приколов типа "опа-жопа", аккуратно списанных с наимоднейших позавчерашних властителей дум, просто мне показалось, что текст книги стал в меньшей степени орудием самоутверждения и самолюбования писателя Аствацатурова, а приобрёл некую доверительную интонацию, распологающую к внимательному прочтению. Не знаю, чья в том заслуга - издателя, автора или редактора, но книжка получилась лёгкой, ироничной (что называется на тоненького), местами даже не глупой (что в современном книгосложении всячески порицается). Мой вердикт - до зелёной рожицы "Скунс" не дотянул, но горизонтальные синие палочки заработал вполне честно.

Читайте, друзья мои, современную русскую прозу и получайте удовольствие!

ОЦЕНКА: 2.5 из 5.0

Недавно посмотрела запись лекции Аствацатурова про Кафку в "Доме Бенуа", ностальгия схватила за горло, взялась за "Скунскамеру", хотя зареклась читать художественные произведения за его авторством - ну чтобы не огорчаться, "Люди в голом"-то были так себе.
Как же, черт возьми, иногда приятно ошибаться!
Эта книга мне понравилась намного больше, чем "Люди в голом". Каким-то магическим образом "лоскутки" соорудились во что-то осмысленное и симпатичное, читать стало легко и интересно. По сути, "Скунскамера" - это проапгрейженые "Люди в голом", всё те же забавности из "детства, отрочества и юности" героя - автора - повествователя, только теперь вот этот вот худосочный мальчик - интеллигент, такой питерский тимбертоновский Виктор, становится милее и ближе, я бы, кстати, и третью книгу про него прочитала с удовольствием.

Где-то на стосемьдесят какой-то странице обнаружилось, что АСТ (да позволит мне автор стащить такое к нему обращение из книги, очень уж длинно писать все целиком) - внук Жирмунского, которого мы штудировали на первом курсе..я тут же прониклась в некотором роде уважением. Почему-то ранее этот факт от меня ускользал.
Забавный, на первый взгляд, мир автора оказался действительно "закупоренным", как он сам позже признался. Похожее ощущение было от "Шурика..." Улицкой, когда все думали, что главный герой красавец и мачо, а оказалось, там такое рыхлое, неуверенное в себе существо в очках к тому же.
Ненавязчивые истории из детства нет-нет да перемежаются вставками из "сегодня", так что один друг в Америке, другой успешный ученый..и прочее..а вот у АСТ как-то незаладилось все..и жена "адью", и в работе тоже..не айс..
но меня развеселила парочка историй, я улыбалась в метро и даже поделилась ими с друзьями, правда, это почти то же самое, как я бы рассказывала байки из своей жизни, которых тоже навалом..
так что будем считать, что мы просто потусили вместе с АСТ несколько дней, остались довольны.

Книгу я прочитала в конце мая. Сейчас конец августа и вот, хоть убейте, не могу вспомнить ни одной детали из этого произведения. И даже просмотр книги заново меня не спас, потому что все равно при беглом просмотре книга не вспомнилась. Выход только один - сесть и начать ее перечитывать. И самое удивительное, что меня этот факт совсем не расстраивает, а, наоборот, радует. Объясню почему.

Я помню, что, когда я только читала эту книгу в мае, я начала копаться и искать другие произведения автора, потому что хотелось еще и еще читать его рассказы о жизни. Я помню, что я много смеялась, когда читала произведение, я помню, что стиль автора и его зарисовки мне очень понравились. О чем это произведение? Произведение о детстве героя, о его родителях, жене, друзьях, о его Доме, о его Городе, об алкоголиках, стоящих около пивных ларьков, об университете, о кинотеатрах и клубах, вообщем о нашей жизни. Написано легко, с юмором, с сатирой и с грустью. Про наше советское детство, про наше настоящее. Про все понемногу. Это такие небольшие рассказы из жизни, "Денискины рассказы" для взрослых.

Поскольку у автора библиография всего ничего, это даже хорошо, что книга так быстро забылась. Станет грустно и тоскливо осенью - сяду и обязательно перечитаю для поднятия настроения.

Книга прочитана в рамках игры "Killwish"

Новая книга Андрея Аствацатурова «Скунскамера», продолжение неожиданно – и для издателей, и для самого автора – ставших год назад столь популярными «Людей в голом», как нельзя лучше убеждает на своем примере, что популярность нужна автору не только чтобы раздавать красивым девушкам автографы, но и для творческой, в первую очередь, свободы. Главное отличие «Скунскамеры» от «Людей в голом» заметить нетрудно: на обложке теперь нет подзаголовка «роман».

И это полностью соответствует тому, что читатель найдет внутри. Собственно, первая часть трилогии (автор везде рассказывает, что задумал серию именно как трилогию) тоже была не вполне романом. Но рыночные условия заставили аттестовать книгу именно как роман. Теперь же, добившись популярности, Аствацатуров не только освободился от навязанного рынком жанрового определения, но и, получив свободу, позволил себе написать книгу еще менее похожую на роман, чем даже «Люди в голом». Попросту, можно сказать, вызывающе на роман не похожую.

В отличие от первой книги, которая все-таки притворялась текстом с началом, концом, последовательно развивающимся сюжетом, какой-никакой композицией, «Скунскамера» - то, что получается у Аствацатурова лучше всего: собрание веселых историй и анекдотов про детство автора, перемежающихся байками из не столь отдаленного прошлого, про «уже взрослого Аствацатурова». Композиция – намеренно разболтанная. Сначала нам рассказывают о детстве мальчика Андрюши, о его непростых отношениях с родителями и бабушкой. О том, например, как однажды в детском саду дети слепили из хлеба пистолет и фотоаппарат, а воспитательница устроила показательное разбирательство и пропесочивание («хлеб – наше богатство»). Или вот еще история: одна девочка в детском саду все время писалась, и на время тихого часа ей поставили перед кроватью горшок. Другие дети обиделись, что им персонального горшка не досталось, стали подходить и тоже писать в этот горшок. А попало за все про все приятелю автора, которому и пописать-то толком не удалось: когда он подошел, горшок уже был переполнен.

После историй о детском саде рассказчик переходит к воспоминаниям о начальной школе, то и дело переключаясь «по ассоциации» на куда более поздние события. Но мы-то понимаем (разницы между взрослыми персонажами и детьми почти никакой), что все это нужно для того, чтобы показать: все взрослые – не более чем испуганные дети, которых с детства учили делать «то, что надо», и вот они (мы) послушно это делают, боясь ненароком напортачить и схлопотать нагоняй.

Сам автор на многочисленных презентациях любит подробно объяснять замысел, правда, оговариваясь, что, может быть, в книжке он и не прочитывается, а это он только для себя все необязательные, сложные объяснения придумал. В этом с ним трудно не согласиться: увидеть в книге изображение человека, загнанного в крохотную камеру жизненных обстоятельств, и оттого воняющего подобно скунсу потому, что «Впуская в себя чужие идеи, человек начинает дурно пахнуть, а репрессивная культура одновременно защищает», сумеет не каждый. В то же время книгу гораздо проще прочитать как историю о том, что одни люди с самого детства приспосабливаются к внешним обстоятельствам и условиям, имеющим над ними власть, а другие этим обстоятельствам, быть может, дрожа от страха, но противостоят. Так вот: от этих, привыкших приспосабливаться, пованивает – но при чем здесь скунсы и их защитная (а вовсе не подхалимская) реакция, решительно непонятно.

Эта книга Андрея Аствацатурова – вторая после «Людей в голом». Практически это продолжение с тем же героем-интеллигентом-нытиком, теми же его дружками, несентиментальными историями из детства и всё тем же настойчиво звучащим к месту и не к месту ядрёным русским словцом. В общем, ощущение дежавю после «Людей в голом». Такое чувство, что автор в первой книге выплеснул на нас не все ещё обсценные слова и не все байки рассказал. Друзья всё это и так знают, к психотерапевту пойти ещё решиться надо. А тут читатель подвернулся. На вот: читай, хоть со «Скунскамеры» начинай, хоть с «Людей…», хочешь с конца книги, хочешь с начала.

Нет, можно, конечно, упереться интеллектом в стену и говорить о фрагментарной прозе, о саморефлексии автора, о чувстве юмора, о больно глубоком философском подтексте. Но это всё с большой натяжкой. Конечно, читатель сразу же «просекает» и тему голого человека (в экзистенциальном смысле), и вопрос второй книги «Скунскамера» о том, как не стать частью этого уродливого мира. Но эти идейки живут в книжках какой-то отдельной жизнью. А нам было бы круто получить глубокие мысли, завёрнутые в какую-нибудь стоящую художественную обёртку.

А посему «Скунскамеру», как и предыдущий текст, надо отнести к разряду облегчённой книжной продукции. Своего читателя эти книги, конечно, найдут. Над этими книжками можно провести пару вечеров, дорогу от пункта А до пункта В, порой отплёвываясь от очередного мата, порой усмехнувшись. Гомерического хохота от них не ждите. Смешнее «Дон Кихота» и «Мёртвых душ» всё равно ничего нет.

И вообще эта вторая книжка, хотя и более цельная, но очень вялая, временами даже пессимистичная. Ни Ленинграда, ни тем более Петербурга там нет. Вернее, он вроде там описан, но это универсальное тоскливое описание любого города нашей страны. И если интересно читать об отваливающейся плитке на доме или о пивных ларьках, читайте. Однако эти описания не выходят за пределы словесных шаржей брюзжащего интеллигента.

Я с большим уважением отношусь к научной и учебной деятельности А. А. Аствацатурова. Поэтому его эти две книжки расцениваю так : Филолог на досуге. Не трогайте филолога. Он устал быть умным всегда. Что, так сказать, позволено филологу, не позволено быку.

Рецензия написана в рамках игры "Несказанные речи..."

Легко написана. Понравились детские впечатления от мира и детского сада. Почему-то только кажется, что автор описывает 80-е годы, но не 70-е. Хотя м.б. все было одинаковое :-). В любом случае приятно окунуться в атмосферу своего детства, много юмора и забавных эпизодов.

Написано остроумно, свежо и самокритично. Читается без натуги и ненужной зауми, легко и приятно. Я читал преимущественно перед сном, и порой читалка выскакивала у меня из рук и улетала в сторону, сделав сложный кульбит пока я безрезультатно старался беззвучно содрогаться от накатывающего волнами смеха.