Мы все безумцы или, может быть, это мир вокруг нас сошел с ума? Доктор Ганнибал Лектер, легендарный убийца-каннибал, попав за решетку, становится консультантом и союзником ФБР. Несомненно, Ганнибал Лектер — маньяк, но он и философ, и блестящий психиатр. Его мучает скука и отсутствие «интересных» книг в тюремной библиотеке. Зайдя в тупик в расследовании дела серийного убийцы, прозванного Красным Драконом, ФБР обращается к доктору Лектеру. Ведь только маньяк может понять маньяка. И Ганнибал...
Неужели так ужасно убить человека? А если это вынужденная мера?
Полицейская статистика может изменить ваше отношение к кухне.
Грэму не всегда удавалось провести грань между тем, что уместно в данной ситуации, и тем, что отдает дурным вкусом. Наблюдатель, который смог бы проследить за ходом мыслей Грэма, был бы поражен мешаниной, парящей в его голове, отсутствием четких границ между мыслями о предметах, не имеющих ничего общего между собой. Все, услышанное и увиденное вновь, причудливо соединялось с воспоминаниями прошлого. Любой другой человек вряд ли смог бы сохранить здравый рассудок, продолжая удерживать эти образы в памяти. Сам Грэм не знал заранее, куда уведет его воображение, но был бессилен остановить поток собственных мыслей. Заложенные воспоминанием понятия о границах допустимого отступали перед его шокирующими своей раскованностью фантазиями. Возможно, он и сам хотел, чтобы в его сознании существовали барьеры, надежно защищавшие все, что было ему дорого в жизни, от разрушительного воздействия его собственных мыслей, сменявших одна другую со скоростью света. Обычные, стереотипные оценки мало значили для него, не они определяли его восприятие действительности.Грэм считал свой образ мышления гротесковым, но отнюдь не бесполезным, сравнивая его со стулом, сделанным из оленьих рогов. Но как бы там ни было, он все равно не смог бы изменить себя.
«…И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа»
Дорогой Уилл!
Теперь мы с вами оба томимся в больничных палатах. Вы страдаете от ран, я же — от отсутствия книг… Интеллектуал доктор Чилтон позаботился обо мне как нельзя лучше.
Жизнь забросила нас в примитивное время — уже не первобытное, но еще и не просвещенное. Любое разумное общество либо убило бы меня, либо вернуло бы мне мои книги. Полумеры — бич нашего времени, не так ли, Уилл?
Желаю Вам скорейшего выздоровления и надеюсь, что случившееся не испортит Вашу внешность.
Я часто думаю о Вас.
Ганнибал Лектер.
- Знаете, как вам удалось поймать меня, Уилл?
- До свидания, доктор Лектер. Вы можете звонить по номеру, записанному на обложке дела. Мне все передадут.
Грэм пошел по коридору.
- Знаете почему вы поймали меня?
Грэм уже исчез из виду и быстро шагал к стальной двери.
- Вы поймали меня, потому что мы с вами одинаковые!
Речь редко служит показателем того как человек умеет излагать свои мысли на бумаге.
Она спрашивала себя: неужели Долархайд думает, что она понимает
его только благодаря обостренному слуху, свойственному слепым? Это всего
лишь очень распространенный миф. Может, следовало объяснить ему, что на
самом деле слепые просто относятся к услышанному с большим вниманием?..
Человек видит лишь то, что он замечает, а замечает то, что так или иначе присутствует в его сознании…
Альфонс Бертильон
Ростом Молли была метр семьдесят, как и Грэм. Когда целуешь женщину не наклоняясь, это приятно щекочет нервы, может быть, потому, что так целуются в постели — там все одного роста.
Ведь приятно же Богу убивать — Он постоянно этим занимается, а разве мы не созданы по Его образу и подобию?
Вы, вероятно, читали во вчерашних газетах о том, как Бог обрушил в Техасе церковную кровлю на тридцать четыре прихожанина. Это случилось в среду вечером и, наверное, как раз тогда, когда они елейными голосами выводили псалом, прославляя Его имя. Разве Ему было неприятно?
Мимо проезжали обитатели соседних домов. Они бросали быстрые взгляды в сторону злосчастного дома и спешили отвернуться. Место, где произошло убийство, становится ненавистно людям, точно лицо предавшего их человека, и проявлять откровенное любопытство к такому дому пристало лишь детям, да чужакам.
Природа не знает слова "милосердие". Какими им быть - милосердными или жестокими, - выбирают люди благодаря особым органам, которые отличают их от рептилий - существ с крошечным мозгом.
Когда ты на взводе, держи рот на замке.
Природе, этой Зеленой Машине, чуждо милосердие. Милосердие привносят в мир люди. Оно рождается в тех клетках мозга, благодаря которым за миллионы лет эволюции мозг рептилии превратили в мозг человека.
Убийство само по себе тоже иллюзия. Его не существует. Наши понятия о морали создали убийство, и только для нас это слово имеет смысл.
Страх приходит с воображением. Это как наказание, как плата за богатую фантазию.
По тому, как человек говорит - никогда нельзя наверняка судить, как он пишет.
Шрамы это напоминание о том, что прошлое реально.
«Не мы изобрели нашу природу, и не мы наделяем себя характером: он дается нам вместе с легкими, поджелудочной железой и всем прочим. Зачем же бороться с самим собой?» (Ганнибал Лектер, др. мед.)
Страх обычно сопутствует воображению. Это как бы плата за воображение.
Когда нервы ни к черту, лучше стараться держать язык за зубами.
А то, мой дорогой Уилл, что если этот наш странник находится в особых отношениях с луной, то он, видимо, выходит из дома и смотрит на нее. Перед тем как привести себя в порядок, ну вы понимаете. Вы когда-нибудь видели кровь в лунном свете, Уилл? Она выглядит абсолютно черной. Хотя, конечно, сохраняет свой естественный блеск. Чтобы так развлекаться, да еще в чем мать родила, нужно быть уверенным, что соседи не увидят. Соседей нужно уважать… хм.