Рецензии на книгу «Обрыв» Иван Гончаров

А за ними стояла и сильнее их влекла его к себе — еще другая, исполинская фигура, другая великая «бабушка» — Россия.

Роман-открытие.  Даже слов нет. Сейчас постараюсь собрать мысли в кучу, а вы, дорогие читатели моего отзыва, мне в этом поможете, ведь правда? Однозначно могу сказать лишь то, что "Обрыв" - это безоговорочные пять звезд! Ну или с новой системой 10 баллов. Итак, приступим к разбору.

Главный герой... А кто здесь главный? Мы ощущаем центральным персонажем Райского именно потому что видим происходящее его глазами, его восприятием былого. Но Иван Александрович Гончаров замечательно смог раскрыть ВСЕХ персонажей. Любая линия, каждый характер, портрет выписан изумительно четко, начиная от Татьяны Марковны Бережковой и заканчивая слугой Егоркой. Каждый персонаж, будь он хоть десятистепенный, закончен и при этом не одна из этих зарисовок не сделала сюжет перегруженнее, тяжелее. Это не просто талант, это гений!!!

Райский - человек чувства и страстей. Конечно, как выяснилось, страсти эти кипели на каждом шагу и в душах доброй половины героев, но, как это и есть в реальной жизни, на первый взгляд все прикрыто, все чинно. Лишь только Райский обнажает перед читателем свои метания с первых страниц. Кто он? Художник, писатель, скульптор, артист... Всего помаленьку. Таких как Борис, на свете много, увлекающийся, живой, искренний, так и не понявший почему нужно годами рисовать в Академии бюсты вместо того, чтобы сразу создать шедевр века. Райскому невозможно не симпатизировать, как невозможно отвернуться от человека, в чью душу ты смог заглянуть.

Гончаров вообще смог заставить меня сочувствовать и сопереживать каждому герою. И даже вовсе не потому что в ком-то я нашла самое себя. Вовсе нет. Хотя часто именно это подстрекает нас к единению с книжным персонажем. В случае "Обрыва" секрет сопереживания в том, что Гончаров сумел поймать душу каждого героя и показать ее читателю. А ведь если ты понимаешь, то уже наполовину влюблен.

Марк Волохов, вот уж кто из центральных персонажей мог бы вызвать мое негодование, потому что самая яркая черта его бытовых взаимоотношений это как раз то, что я больше всего в людях и не люблю. А именно демонстративная показная нахальность. Ее мы видим сразу, раньше чем самого Марка, еще по письму Леонтия. И не негодовать нельзя: ведь он просто так, без малейшей на то причины рвет книги из шикарной библиотеки Райского! Да поймут меня и мой гнев обитатели livelib. Марк предпочитает везти в окно, нежели войти в дверь, украсть нежели взять предложенное... Эдакий бунтарь, вольнодумец, революционер, открыто презирающий угодничество, взяточничество, эксплуатацию. Впрочем, в этом Борис Райский ему друг и товарищ (стоит вспомнить его разговоры с Беловодовой, к примеру).

Женские образы в романе бесконечно приятны и удивляют. Бабушка - Татьяна Марковна Бережкова, столбовая  дворянка, немножко деспотичная, но такая справедливая, податливая, мудрая... Ну разве можно ее не любить? И ведь при всем ее благородном поведении тоже оказалась дамой не без страстей на сердце.

Марфенька и Вера. Две сестры, но какие же разные, а? Марфенька чиста, открыта, простодушна, а Вера "с идеями", себе на уме, эдакая женщина современной эпохи, не просто захотевшая жить собственным умом, но еще и сумевшая применить это на практике. Марфенька, светлый ангел, созданный для семейного уюта и тепла, способна приносить людям исключительно радость, но не ей быть путеводной звездой творческого человека. Кто ближе лично мне? Сложно сказать. Я не могу сказать, что вижу себя в той или другой. Нет. Но знаете, на фоне усталости от общих проблем в своей собственной жизни, я б сейчас предпочла быть Марфенькой и никаких Вериных драм. 

Тушин Иван Иванович. А что тут скажешь? Я влюбилась! Ну а разве могут быть недостатки у того, в кого влюблен?)) Усмехаетесь? Шутка не удалась? Ну а может и зря, в конце концов, он настоящий мужчина, и единственный из первостепенных героев "мужеского пола", кто не повел себя неразумно или неправильно, пойдя на поводу у слабости. (Да, я припоминаю то, чем кончился урок нравственности, который Борис преподал Уленьке. Ситуация аховая была, на мой взгляд.)

К центральной истории всепоглощающей страсти (имен не называю во имя интриги) можно относиться по-разному. Стоило ли героине вступать в эти отношения?  Что они дают, только ли это губительная сила, сжигающая изнутри? А может это благодатная почва для чего-то нового? И без этой страсти и борьбы с собой и миром не могло быть и дальнейшего развития? Обо всем этом можно гадать, ведь для каждого из читателей ответы будут свои, все мы чувствуем и проживаем каждую сцену романа по-своему.

Самое ужасное, что моя рецензия выходит за границы разумного по объему, а так хочется поговорить еще и о Козлове с супругой, Полине Карповне, о Тите Никоныче, о Марине с Савелием, о Викентьеве, о Тычкове... Вот в этом и проявляется то, о чем я писала в начале: даже далекие от центральной линии герои, просятся в рецензию, ибо ярки. 

Не могу не вспомнить все же об одном милом событии. Все время хихикала, когда Райский с его метаниями уехать или остаться, чуть ли не каждые тридцать-сорок страниц приказывал Егорке приготовить  чемодан с чердака к отъезду.  Бедный Егорка!  

Итого, мы имеем в наличии интересный лихо закрученный сюжет с тайнами, изменами, интригами, написанный живым, красивейшим языком с весьма тонким юмором. Гениально! Давно я не чувствовала ТАКОГО восторга от книги. 

И как же приятно, что это НАШ, русский классик!

Игра в классики, тур 1

Первая мысль после прочтения этой замечательной книги у меня была примерно такая: "Почему я не прочитала этого раньше?" (в школьной программе был только "Обломов", один из моих любимых произведений, но вот "Обрыва, к большому сожалению, не было. Он мне безумно понравился сейчас, уверена, что и тогда бы пришелся по вкусу, я себя знаю...)

Необыкновенно красивый роман, необычайно глубокий, полный самых разных чувств, переживаний, ярких героев и неожиданных сюжетных линий. Роман о силе духе, тонкой романтической любви и настоящей страсти, роман о самовоспитании и самопожертвовании, роман о долге и чести, настоящих друзьях и мнимых, роман о правильном поведении и о низких поступках, роман о твердости и предательстве...Я даже затрудняюсь сказать, какой стороны жизни не затронул бы в своем великом романе классик, до чего не дотронулся своей кистью мастера слова. Читать и наслаждаться каждым словом и предложением - ну вот как так можно, оказывается, можно...Читать и сопереживать, радоваться, волноваться, тревожиться, печалиться, вдохновляться, размышлять. И надеяться...Надеяться на счастливый финал. И он, наверное, и есть счастливый. Жизнь так или иначе берет свое, она все расставляет по своим местам...

Композиция романа прекрасно оттеняет замысел автора и сохраняет интригу. Первую половину книги мне казалось, что главный герой романа - Борис Райский, этот повеса и Дон Жуан, бросающийся то в живопись, то в литературу, внезапно приехавший на лето погостить в родное имение.

Затем, с развитием сюжета, кажется, что главная героиня здесь Вера Васильевна. троюродная сестра Бориса и ее загадочная любовь-тайна.

А под конец книги кажется, что героиня все-таки бабушка, Татьяна Марковна...

Вот такой непредсказуемый роман...Вот такая непредсказуемая и прекрасная жизнь. Порой тяжелая и горькая, но все равно бесконечно прекрасная: ведь в мире полно людей, которым вы не безразличны, которые за вас хоть в огонь, хоть в воду.

"Страсти жить мешают", замечает вначале книги один из персонажей, - а ведь действительно, так подумаешь и придешь к выводу, спокойнее жить куда лучше. И настоящая любовь не кричит о себе во весь голос, не делает громких заявлений. Зато она всегда согреет, поддержит, утешит, вдохновит, возродит...

5/5, книга, в которой хочется жить, до того здесь много интересных личностей-персонажей (и не только среди главных героев, здесь все персонажи каждый на своем месте: Марфинька, Софья, Аянов, Марк Волохов, Тит Никоныч, Полина Крицкая), с которыми бы с удовольствием пообщался, здесь очень много прекрасных собеседников, цельных людей, здесь есть правда жизни. Уроки жизни. И красота родной земли.

Прочитано в группе "Читаем классику вместе"

Об...манутое ожидание

Поздравьте меня: я прочитал все 3 "Об" Гончарова - "Обломов", "Обыкновенная история" и вот теперь "Обрыв"! Вам действительно стоит меня поздравить, ибо ради последнего достижения я прошёл через колючие тернии - "Обрыв" я читал месяц, со скрипом, с ленцой, оттого и оценка соответствующая. Этот роман писался в течении 20 лет, и читать его хочется столько же. Чтение обращает тебя в режим размеренной праздности, размазанности во времени и пространстве, главными причинами которых являются почти полное отсутствие сюжета (1) и излишнее количество страниц (2).
1) Весь сюжет заключается в том, что Райский приезжает в Малиновку, и там начинается "Санта-Барбара". Бесконечный замес с участием дюжины персонажей, каждый из которых успевает сконтактировать с каждым, устроить с ним долгий и зачастую бессодержательный разговор, а то и влюбиться.
2) 850. Да, не рекорд. Но тех же "Карамазовых" я читал очень быстро и увлечённо. А "Обрыв" всё не кончался и не кончался. Эта книга была как огромный приторный торт в холодильнике - и съесть никак не можешь зараз и выкинуть жалко. Меня как будто затянуло в глубокий обрыв, и я никак не мог из него выбраться. Я уже проклял свой принцип всегда дочитывать книгу и не читать 2 книги одновременно (и понял, что все правила существуют для того, чтобы их нарушать).

Наверное, не столько принципы, сколько образ Райского заставлял меня дочитать до конца. Где, кстати, меня ждало жестокое разочарование, т.к. я ждал от него значительных метаморфоз, слома жизненных позиций, а получил лишь другое увлечение. Видите ли, я сам очень похож на Райского. Да, вы это по сто раз на дню читаете, мол, "у меня и у героя (героини) столько много общего!", но тут я подкреплю доводами. Райский: артистическая натура, недохудожник, недомузыкант, недописатель, новоиспечённый скульптор, ценитель женской красоты, "лишний человек". Я: пытался сочинять прозу (бросил), хочу научиться игре на пианино (неосуществляется), люблю живопись (и ленюсь изучить её подробнее); в женщинах вижу образцы высшей красоты (сам не понял что сказал, но чувство искреннее), очень влюбчив, занимаюсь поисками красоты в обыденных вещах, и при всём при этом - ничего толком не делаю, не имею Дела. Ну, учу детишек, да и всё.
Адуев, Обломов и Райский - одного поля ягоды, и каждый симпатичен мне по-своему. Может быть, если бы из всех троих получилось бы сложить одного - назовём его Адломский - то вышел бы идеальный/гениальный человек, воплотивший бы в себе достоинства каждого из трёх. Что-то кроется в именах героев: один из "ада", другой "из рая", третий посредине - но что именно, я разглядеть не могу...

Книга не совсем уж прошла мимо. Некоторые верят установке, что нужная книга попадает в руки в нужное время. Так что, возможно, именно эта книга подтолкнула меня на мысль: по подобию Райского, поехать летом на месяцок в деревню и попробовать заняться написанием романа (или повести). У нас с Борисом даже названия деревень схожи: Малиновка и Романовка (а совсем рядом с ней есть ещё Марьяновка), и некоторое пересечение книжной и, если позволите, реальной реальностей всё же наблюдается. Но я то ждал, что Райский и Вера будут вместе, а если нет - что он, пройдя через боль и страдания, обретёт счастье и спокойствие. А он... Снова увлёкся. И я уверен, что через некоторое время ему снова станет скучно. Так что, я уж и не знаю, копировать ли мне такую поездку (о которой я раздумывал ещё до чтения), и решение приму ближе к лету.

Я в немалой степени зол на эту книгу - она отбивает желание читать вообще, читать любую литературу, затягивая в пучину психологических баталий и вписывая тебя в медленный ход малиновской жизни. За этот месяц по вине "Обрыва" я, как видите, почти разучился писать хорошие рецензии. Да и жалко мне вас! Вы только что прочитали 850 страниц тягомотной прозы, а теперь ещё и вынуждены читать столь же вялотекущий длинный отзыв... Посему закругляемся!

Лучше бы вместо 20 лет корпения над "Обрывом" Гончаров написал с пяток других романов, что-то типа: "Обман", "Обвал", "Облако", "Обида" или "Обитель зла".

«Обрыв» – идеальное каникулярное чтение. Как ещё назвать книгу, в которой описания природы занимают по две страницы, описания характеров по целой главе, где даже третьестепенные персонажи, мелькающие один раз, прорисованы со всей тщательностью, со всеми деталями? Если уж говорить о Большом Романе в русской литературе, то вот он. Широк русский писатель, я бы сузила.
Роман Гончарова перерастает сам себя, ему мало места, как тесту, разбухшему в кастрюле. Все многочисленные тайны, раскиданные по его страницам, шиты белыми нитками: проницательный читатель, к которому любил обращаться Чернышевский, очень быстро обо всём догадается. Скажем, характер главного героя – Райского – ясен абсолютно после первых пятидесяти страниц, а впереди этих страниц ещё несколько сотен.
Роман Гончарова утомляет и умиротворяет одновременно. Из него вышел бы отличный сериал, удивляюсь, как никто до сих пор не наваял. Действия тут мало, каких-то психологических переживаний тоже не так, чтобы очень много, зато «течения жизни» сколько угодно. Читаешь, и невольно думаешь, что Чехов сжал бы всю эту махину до тридцати страниц, вытряхнул всю пыль, отжал бы всю воду, и получился бы шедевр.
Гончаров писал роман долго и мучительно, и это чувствуется. Он не то чтобы натужный, но лишённый воздуха, слишком неповоротливый, слишком вязкий. Вроде и стиль хорош, но уж больно напоминает русскую дорогу: и едешь, и едешь, скачешь по кочкам, и вот тебя уже укачало. В каждом классе есть такие хорошисты, как писатель Гончаров: они всегда всё пишут правильно, ровно, гладко, но ждать от них новой неожиданной мысли, живого чувства не приходится.
Гончаров словно противопоставляет себя взбалмошному, несобранному, мечущемуся Райскому. Уж он-то, в отличие от своего героя, способен осилить адский труд по написанию романа. Он доводит дело до конца. Райский же его то ли раздражает, то ли завидует он этой непонятной нервности и неуспокоенности.
В общем, роман у Гончарова получился очень русский, даже с «бабушкой Россией» в конце. Несколько тенденциозный, несколько перегруженный, но в целом, вполне читабельный и симпатичный.

Прочитано в рамках флэшмоба-2013
За совет спасибо medulla

Ай да, на волге, ай, прямо в обрыве нашенские люди строили любовьЪ в доме нумер раз или егорка, тащи чумодан

Трагическая пиеса во многих актах

Действие рас

Жил-был боря. И он не просто жил, он все красивое любил. На целых пять минуточек, потом резкая смена кадра, то есть в мире много красоты. Особливо женской. Сплошные портреты и статуи во плоти. К тому же, в карманах есть монеты. Значит, можно тунеядничать, то есть неистово поклоняться красоте.

Вползает боря. Сильно утомленный. В спб так много женщин. Красивых. Очень. Нет никакого продыху.

Боря: Устал. Сильно. Еду в провинцию, черт возьми. Ибо сколько можно терзаться. Не разорваться же мне. Гениальному.

Греческий хор: А и езжай.

Раздается конское ржание. Дорога припорошена брызгами искусства и все такое.

Действие рас-рас

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз.

Боря: Нет мне мятежному художнику покоя. И тут статуи.

Марфенька: (кокетливо) Ну, так уж и нет.

Боря: А что ты сделала, чтобы развиться не только в грудь, но и в женщину новой формации?

Марфенька: Ась, братец?

Боря: Так. Ясно. Свободна. В сад.

В саду неистово поет соловей, и резво бегает викеньтев. Марфенька зачем-то краснеет.

Греческий хор: Соловей мой, соловей...

Действие рас-рас-рас

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз. Раздается треск костра. Идет внеочередное заседание дома нумер раз.

Боря: Нет, нут нет как нет мятущейся душе покоя. Мало того, что снова вокруг сплошные статуи, так еще и роковые синие занавески, то есть синяя бумага, то есть письмо на синей бумаге. Кто писал тебе, жестокая? Кто? Сознавайся, вера!!!

Вера: (загадочно и кокетливо) А и не скажу.

Боря: Ах, так?! Егорка, тащи чумодан! Завтра же отъезжаю в спб!

Вера: Ну, прям так уж и чумодан.

Бабушка: (проходя мимо костра, с суровой интонацией) Не забывай о судьбе кунигунды.

Вера заносчиво хмурится.

Боря: Ага. Егорка, утащи чумодан. Я заинтригован.

Сильно загадочно трещит в кустах. Пробегает ссыльный революционер и похабник - марк. С ружьем.

Бабушка: Тьфу, окаянный.

Греческий хор: Синяя, синяя, синяя бумага...

Действие в знаке бесконечности

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз. Раздается треск костра. Идет внеочередное заседание дома нумер раз.

Вера: Если любишь, то клянись и скорей давай женись.

Революционер: Нет, так мы не договаривались. Я люблю, но по новым правилам жизни. Чисто секс, а потом до свидания.

Вера: Тогда расходимся, чтоле. Так любовь не построишь.

Революционер: Вот именно, любви так-то противопоказаны обручальные кольца и борщи с кулебякою. Ты свободная женщина, вера, или что?

Сильно загадочно трещит в кустах. Неистово рыдает боря, посыпая седины синим пеплом. Неистово рыдает бабушка, поминая недобрым словом кунигунду.

Боря: Сгиб, сгиб идеал красоты. О, роковое синее письмо. Егорка!

Неистово матерится егорка, сердито пиная барский чумодан. В обрыве неспокойно. Стреляют.

Греческий хор: ...

Занавес

И так всю книгу, так всю книгу. Ёпрст. Зато теперь я знаю, что читали на досуге (каторги на них нет) и чем вдохновились создатели дома-2.

Прочитано в рамках группового чтения в клубе "Читаем классику вместе"

Один мой довольно близкий друг (замечу в скобках - глубоко верующий) обронил как-то, что во мне сильны православные ценности. Я согласилась, но задумалась: откуда это? Долго ковыряться в себе не пришлось, ибо ценности эти оттуда же, откуда может быть и все остальные мои беды и радости внутренних метаний - из русской литературы.

Роман "Обрыв" Ивана Гончарова поначалу угнетает своей обстоятельностью: кажется, ты не вынесешь всей этой глыбы подробностей и наблюдений, описаний внешности и судеб, типажей и типчиков. Но постепенно наступает примирение - это свой, особый путь восприятия реальности и ее анализа. Дай мне Бог быть столь же чуткой к малейшим движениям души и повадкам окружающих: как богаче стала бы моя жизнь, а там - тешу себя надеждой - и их тоже.

Этот роман - это роман нравов, но в нем нет ничего сатирического, он лишь в прямом смысле описывает нравы того времени, а более всего - страсть, ее терзания и последствия. Да, герои Гончарова часто экзальтированы, а нравственность эпохи такова, что главную драму романа любой современный человек переживет всего лишь за пару дней или десяток уколов совести, но вопреки этому психология души человеческой в каждой строчке, а не только в главной драме, передана восхитительно.

В который раз восторгаюсь русской литературой, ее пронизывающим взглядом в самый сокровенные глубины души и умению точно, в два-три абзаца дать практически исчерпывающий портрет человека.

Спасибо, Roni , это замечательный совет! Прости, что так долго не бралась!

Долгое время Гончаров для меня оставался автором только "Обломова" — романа, который в школьные годы показался мне невыразимо скучным и потому непрочитанным; след этого неприятия полуавтоматически перенёсся на всё творчество автора. И потому хотя я знал и о "Обрыве", и о "Фрегате "Паллада", да и о "Обыкновенной истории" тоже знал, но ни одну из этих книг не читал. Правда "Обломова" несколько лет назад таки осилил, и к искреннему изумлению роман в целом произвёл на меня вполне удовлетворительное впечатление. В общем, поймав себя недавно на стремлении залатать дыры и прорехи в читательском кафтане, я первой "заплатой" наметил именно "Обрыв" — ничем таким особым мой выбор не был обусловлен, просто с чего-то нужно было начинать...

За последние несколько лет я перечитал довольно большое количество книг классической направленности. И многие из них показались мне и интересными и содержательными и злободневными и прочее. Только вот практически все они читались с холодным сердцем — в том смысле, что все мои читательские переживания были в основном умственного, рассудочного плана. Но вот чтение "Обрыва" выдернуло меня из спокойного русла — и сердце забилось трепетно-импульсивно и с грацией шарика от пинг-понга, и кулаки истово пожмакали собственные колени, и пару раз горько-солёная предательская влага выкатилась непрошено, заставив тайком отвернуть морду лица к стене, дабы рядом живущие и присутствующие люди не кинулись с расспросами — что да как... Не знаю, почему, но история нескладной диагонально-перекрёстной любви тетраэдра главных героев — Веры, Ивана Ивановича Тушина, Марка Волохова и Бориса Райского зацепила мощно и взахлёбно, а переживания прочих не менее главных героев этого романа тоже стали и поводом и причиной едва ли не катаклизмических движений души.

Выплеснув в предыдущем абзаце всю силу своего эмоционального отклика на прочитанное, можно теперь попробовать отнестись к этой замечательной книге более ровно и спокойно. Первое, что бросилось в сознание — это практически психодиагностическая точность портретов, созданных гением Гончарова. Уже с первых описаний поведения и поступков Бориса Райского перед нами отчётливо и выразительно прорисовывается даже не просто психотип, но отдельная Личность — сначала вызревающая в мальчишке и подростке, а потом уже в молодом человеке. Да и все остальные персонажи романа, вовсе не являющиеся второстепенными, неглавными, тоже выполнены авторов с филигранным мастерством и скрупулёзной точностью. Ни один поступок и ни одна фраза любого из героев книги не вываливаются за пределы достоверности и психологической обусловленности — все эти и фразы, и взгляды и убеждения, и поступки, и род деятельности, всё-всё точно вписывается и во внешнюю ситуацию, и в социальные особенности того времени, и в основные тенденции предлагаемых Гончаровым условий. Наверное всё величие этого романа и состоит в его острой социальной злободневности, в том, что автор выделил главные и наиболее волнующие российскую общественность тех лет и десятилетий явления и тенденции…

Расписывать что-то по персонажам и их действиям — значит повторять написанное предыдущими читателями и рецензентами — многие из них написали всё то, что мог бы написать и я (если бы хватило слов, потому что многие написали и точно и красиво и сочно), поэтому просто выскажу своё СПАСИБО всем тем, кто так же высоко оценил эту книгу!

Что ж, теперь на очереди «Обыкновенная история», а там и прочее гончаровское…

Книга прочитана в рамках Заседания Виртуального Книжного Клуба "Борцы с долгостроем" №24. Май 2014, и одновременно с Игрой в классики. Тур № 2, ход №1.

Все читали и знают «Обломова». Может быть, кому-то это произведение и нравится. Тем, у кого школьная программа не вызывает рвотного рефлекса, зато любовь к русской классике приводит в восхищение яйцеголовых друзей, а собутыльников – к нетерпимому негодованию. Я определенно из этих поклонников «Обломова». И поэтому скажу своим коллегам по диагнозу – если не хотите разочароваться в Гончарове, не читайте «Обрыв». Если уж приключилась с вами эта беда, и вы уже собрались читать, взяли в руки книгу или к лично моему ужасу прочли уже пару-тройку страниц – срочно одумайтесь, уберите книгу в шкаф, выкиньте. Немедленно выйдите на свежий весенний воздух, пожарьте яичницу, выпейте водки, заведите ребенка. Но не читайте «Обрыв», если вы полюбили Гончарова за «Обломова» так, как полюбила его я. Ведь потом пить боржоми будет поздно. Меня не спасли ни трепетное отношение к русской классике, ни любовь к российской истории XIX в., ни простая любознательность. И даже к 18-летней пигалице, которая, доведенная до экстаза Кингом, Майер и Коэльо, гневно тыкает пальчиком в ненавистную отечественную литературу прошлого, захотелось подойти и понимающе похлопать по плечу.
«Обрыв» я бы классифицировала как помесь классического тургеневского романа с сентиментальным, любовно-сопельным европейским ширпотребом своего времени. Помесь тропического банана с маринованным огурцом, элегантного фокс-терьера – с неуклюжим дикобразом.

Центральная тема «Обрыва» – любовь. Любовь, в муках которой главный герой Борис Райский, как думается, должен обрести целостность личности. Райский – по-достоевски и по-тургеневски мечущаяся душа, а за левым плечом его притаился и коварно зевает Обломов. Но, кажется, в теплый и знакомый образ вкралась какая-то фальшивая нота. Эта нота способна перевернуть всю мелодию, обратив ее в навязчивую какофонию, если будет повторяться. И эта нота повторяется. Образ Райского выхолощен, отлакирован до несносного блеска. Психологизм оборачивается сентиментальной плаксивостью. Сколько-нибудь сильные внутренние противоречия, которые объяснили бы метания героя, куда-то убраны. Это вызывает невольный вопрос у каждого, кто знаком с банальной диалектикой, а не только у такой зануды, как я – почему герой тогда вообще развивается в ходе повествования? Закрыв книгу, я себе ответила – да он и не развивается. И задумалась. Выходит, что Райский – не только не полноценен как персонаж, т.е. действующее лицо романа, но и искусственен, неправдоподобен и кричаще неудачен, как литературный образ.

Искусственности, натянутости в «Обрыве» и без Райского много. Кое-чего стоит и образ влюбленного революционера Марка Волохова, к слову своей риторикой и поведением напоминающего М.А. Бакунина. На месте русского анархиста я бы очень оскорбилась, увидев, как собственные революционно-народнические идеи, не побежденные даже Карлом Марксом и армией его последователей в дискуссиях Первого Интернационала, автор «Обрыва» буквально «накрывает… эээ… вагиной», т.е. ставит в ничто рядом с любовью к молодой и скромной девушке из русской глубинки. А, может, Бакунин бы и посмеялся такой убежденности автора «Обрыва». Волохов не только лишен психологизма. В его образе, стремясь уколоть зарождающееся народничество, Гончаров демонстрирует полное непонимание революционеров как психологического типа, мотивов их поведения, образа жизни и, главное, характера. Последнее особенно вызывает негодование. Революционер Волохов в «Обрыве» – это прощелыга, вор, барыга и жмот, начитавшийся Прудона и, к своему горю, влюбившийся в Веру. Как тут вослед советской критике не заклеймить Гончарова «буржуазным беллетристом»? Можно не симпатизировать революционерам. Они люди, а левачество – это порой смешная поза. Но ведь есть и гениально-карикатурные «Бесы» Достоевского.

Пару теплых слов можно сказать разве что о женских образах романа. Гончарову определенно лучше всех удалась бабушка с характером Татьяна Марковна, олицетворяющая старую, традиционную Россию – предрассудочную до крайности, но справедливую по-своему и нравственную. В целом удачен и образ живой и естественной Марфеньки. В меньшей степени – центральный женский образ девушки Веры, в котором порой проступают, как гнилые тени, те же искусственности, что и в образе Райского.

Не буду останавливаться на конкретных неправдоподобностях сюжета, несогласованностях и сомнительных эпизодах поведения героев. Любезная и дотошная советская критика куда лучше меня справилась с этой работой.

Не могу пройти мимо только одной особенности «Обрыва». Не любите длинных и ни-к-чему-не-ведущих диалогов? От странных ответов персонажей Ремарка или Хэмингуэя вас бросает в дрожь? Трепещите. Пятидесятистраничные диалоги «Обрыва» приведут вас к такой встряске, что вам позавидуют эпилептики. Если печатное слово сравнивать с оружием, то «Обрыв» – без сомнения, самая тяжелая артиллерия, которую мне доводилось встречать прежде. В этом войске каждый солдат страдает последней и совершенно неизлечимой стадией словесного поноса.

После всего сказанного выше и последнего в особенности не могу удержаться от дешевого каламбура. Название книги неудачно. Может быть, не «Обрывом» надо назвать книгу из 700 страниц, наполненных до отказа бессмысленными диалогами и нелепостями, а как-нибудь иначе. Давайте назовем ее лучше «Надрыв».

Страсти и варенье

Читая эту книгу, помни о филологии! Сказуемое там, подлежащее, порядок слов. Хотя об этом всегда надо помнить, а с «Обрывом» дело такое, что слово это в русском языке многозначное, может многое обозначать, и автор этим вовсю пользуется. Представляю, каким довольным был Гончаров , когда придумал эту аллегорию: волжский обрыв как метафора резкого обрыва отношений. А мне вот беседку, беседку было жальче всего, невиноватая она ни в чем, а разлома-а-а-ли...

Любопытно, что в книге туева хуча страниц, натуральный кирпичик, в разных изданиях по-разному, конечно же, но я читала около 800. Ну так вот, я то думала перед началом чтения, что это будет чуть ли не философский трактат, вспоминая о пытке религией в Достоевских «Братьях Карамазовых» , а оказалось, что чуть ли не все 800 - о любви. Ну, о страсти еще. Любви, любви, страсти. Влюбленности. Еще любви. Можно капельку варенья? Можно, нате. Варенье частенько упоминается, но любовь чаще. И о страсти? Я ж еще не сказала про страсти? Сказала? Ну а что, страсть лишней не бывает. Страсть и варенье, как много в этом звуке для сердца гончаровского сплелось...

Можно подумать, что тяжеловато читать было? Нисколечки, Гончаров так красиво пишет, что можно сказать книга улетела влет. Дело осложнялось только тем, что меня выбешивал, вымораживал, выносил мозг мне, по-страшному тупил главный герой, Борис Иванович Райский, тьфу ему три раза. Что в жизни, что в книгах, что в кино не переношу таких товарищей. Ничего он в жизни не добился, ничего, абсолютный неудачник, нуль, ноль, зеро, зато воооооооооооооот с такенными претензиями. И учит, и учит, и учит, типун бы его за язык тяпнул. Слушать его кудахтанье "вот ты, Беловодова, не живешь, раз не любишь, и ты, Марфенька, не живешь раз страстей не испытала, и ты, Вера,.." И все девушки должны почему-то проникаться страстями, любовями и влюбленностями именно к нему, Бореньке, в ответ на бесконечные поучения, видимо, это же так романтично, у меня аж зубы скрипели после очередной сентенции.

Боренька после любовной неудачи с красавицей вдовой Беловодовой 25 лет приезжает в семейное имение, которым управляет его бабушка, Татьяна Марковна. Ооо обожаю эту женщину, самый яркий и самый крутой персонаж оказался, разве что Вера еще, но о Вере чуть попозже. Бабушка - огонь, она и за хозяйством следит, так чтоб расходы копейка в копейку сошлись, на пашни выезжает, по дому распоряжения отдает, все у нее крутится и вертится, все в дело идет. И за внучками Верой и Марфенькой присматривать успевает, так что девушки от рук не отбились. Несколько патриархально (матриархально) поставила уклад, ну, она с тех времен, что так было правильно, и все вертелось по накатанной. А новых веяний... она, кстати, их и признает. Свободы Вере с Марфенькой дает ровно столько сколько нужно, чтобы те не чувствовали себя взаперти, а те платят ей в ответ любовью и настоящей привязанностью. Так вот Татьяна Марковна сразу раскусила Бореньку и на радость мне припечатала: "Что же ты за урод? Хороший, но урод!" И я спешу с ней согласиться.

Боренька не хочет заниматься своим имением ни капельки, ни счета просмотреть, сколько денег у него имеется, ни с мужиками общаться, не для того его роза цвела! Все, что его интересует, это некие его таланты, которые он никак не выроет. Есть у него художественная жилка, талант, признаваемый всеми, да только чтобы развить этот талант во что-то путное, надо же упорным трудом заниматься, на уроки в Академию ходить, бюсты рисовать, а это ж скушно, однообразно, это не для Бореньки. Так и профукает Боря свою художественную направленность, ничему его жизнь не научит, ни на грамм.

По очереди будет он ухаживать то за Марфенькой, с интересным характером персонажем, то за Верой. Марфа - младшая внучка Татьяны Марковны, из тех, что до старости девочка, не сказать, чтобы пустая, но несколько поверхностная девушка, дитя природы, наивная и веселая, она и знать не знала, что Борис на нее глаз положил, это и спасло.
И Вера - шикарный женский персонаж, силы воли девушка необычайной. На страсти Бориса не повелась, но разожгли в ней что-то его речи, и Вера умудрилась влюбиться в Бориса номер 2, нигилиста Марка Волохова. Почему Борис номер 2? Да потому что как будто с него списан. Смысл речей чуть другой, но мля и учит, и учит, и учит. Как в таких влюбиться то можно?

Но у Веры с Марком конфликт, хотя оба и влюблены. Мне трудно встать на чью-то сторону. Потому что чисто по-женски, я на стороне Веры, конечно же. Конечно, я хочу любовь до гроба и обязательств от мужчины, что не бросит, не уйдет по прошествии лет так 7, что если наскучу ему, то он последует долгу, а не велению зова. Но речи Марка - нигилистические тогда, следовать велению сердца - нонсенс!, находят во мне отклик еще больше. Забавно, как нонсенс XIX века превратился в официальную установку века XXI - никто не обязан нести на себе ношу до скончания дней. Наскучил тебе партнер после 5-10-20 лет брака - всегда можно развестись. И я этой установке следую тоже. Может быть, она и вредна, но я вовсе не хочу себя обрекать на унылый брак, скуку и не дай бог драки, если мне станет уныло, скучно и захочется кого-нибудь убить, лишь бы больше не видеть. Автор конфликт решает в пользу Веры, конечно же, потому что парадигма того века была за нее, а с высоты времен видно, что нигилистические призывы Марка победили. Тут каждому решать самому, на чьей он стороне. Я же на стороне любви...

Читать трудно страницы до пятисотой, пока фокус держится на Борисе, после же, когда история смещается на любовный треугольник становится безумно интересно и не оторвать. Ну, и волжские пейзажи немало помогают. И чай с вареньем!

Игра в классики 4/17

Обрыв и его дно

Не легко читать великую русскую классику переходного периода. Судя по статье в конце книги, Гончаров соединил в своем романе и Пушкинских героев и Карамзина и еще зарубежных классиков. Романтизм, одним словом. Но только с русским надрывом. До того неожиданным был накал страстей и огонь страданий, что я даже устала. Под конец меня пробирал нервический смех сквозь классическое «не-ве-рю!». Автор переносит опереточные страсти в деревенский быт. Возможно из уст итальянца такой сюжет был бы более уместным. Про этот роман можно бесконечно долго говорить, изучать, сравнивать, писать научные диссертации.

Да на тебе пахать надо! (с)

Главный герой Борис Райский связан с миром своей артистичной натурой. Поэт, прозаик, художник, композитор, скульптор. Читатель встречает Бориса в споре с его другом Аяновым о чувстве прекрасного. Главному герою требуется переделать всех в своем обществе, в первую очередь женщин. А потом, если получится – мужчин. И тех и других надо научить любви, страсти, чувству красоты. Райский признает приоритет страстей в личности. По-моему однобокий взгляд. Он пытается привить свои ценности, как пастор вещает: иди люби, страдай, гори. Неприкаянное сердце главного героя, его ничем не озабоченный ум, причиняют ему постоянную боль и невероятные страдания. Была бы у Райского хоть какая-то забота кроме «скуки», было бы бодрее и веселее. У него великий талант бросать начатое, попросту говоря – банальная лень. Занять бы буйную голову определенным занятием и все были бы счастливы. Особенно его бедные женщины.

Кузина Рейчел

Таких «кузин» в романе две. Сначала рыба - Софья. С холодной улыбкой и полу прикрытыми веками, молодая вдова. Первая страсть Райского. Если бы она смогла оценить всю горячность и искренность главного героя, если бы не была настолько глубоко увязшей в петербургском обществе и его правилах. Тогда и не случилось бы «обрыва». Убегая от этой рыбы, Райский едет в свое имение в селе Малиновка. Очаровательный пасторальный пейзаж с пастушкой бабушкой. Но вдруг явление второго экземпляра Кузины Рейчел. Мало того, что Вера морочит голову Райскому, который в свою очередь морочит голову читателю. Так Вера еще и попадает в историю. Так сказать «ложный шаг» по-деревенски (ох, напрасно ломать голову что за «ложный шаг» - этого мы так и не узнали. Наверное так принято в высшем обществе столицы). Вера попадает в «обрыв». Тут для меня начался театр статистов. Заламывание рук, умирание, хандра. Страдание с большой буквы «С». Вера, Татьяна Марковна и Борис были столь полны чувств, что даже казалось переигрывают.

Проснусь – обнимает,
Поем – обнимает!
(Кто с бабушкой жил – тот меня понимает)

Татьяна Марковна олицетворяет в этом романе добро, порядок и ум. Властная и консервативная, но язык не поворачивается назвать ее старухой. Только Бабушкой. Не смотря на веру в устои, она сердобольная, по-житейски мудрая и добрая, готовая помочь и родным, и гостям, и опустившимся личностям. Для меня она и еще несколько героев оказались наиболее достойными интереса. Когда человек соблюдает свои правила, когда с достоинством может признать свою неправоту, а не навязывает свою точку зрения всем вокруг, в этом случае можно сказать, что личность сильная и самодостаточная. Все-таки эгоцентризм Райского и Веры, которые играют сольную часть в книге, сильно утомляют.

***
Прочитано совместно с Клубом «Читаем классику вместе!»
+ по предмету Структура прекрасного «Школьная вселенная» третий класс

Чуть-чуть спойлеров....
Да, иногда, что бы понять, надо пройти очень длинный путь. Надо научиться многому. Всё-таки люблю я то старое время, очень люблю.
Даже не знаю, как написать..Потому что очень разнообразно, потому что очень неординарно. Если начнёте читать в первый раз и захочется желание бросить, не поддавайтесь этому желанию. Всё, в чём кажется занудство и затянутость- это только знакомство, предисловие, что бы лучше понять, уловить, узнать и почувствовать. А ещё сравнить начало и конец. И немного задуматься. Обрыв заставляет задуматься не только над жизнью, а ещё над тем, что у каждого в жизни свой обрыв. И какое бы дно ни было у этого обрыва, оно учит нас чему-то. Каждого- своему.
Персонажи. Райский сначала уж очень раздражал. Особенно когда пытался учить жизни Беловодову. Чем-то напоминал мне сэра Генри из «Портрета Дориана Грея»,но постепенно я к нему привыкла и даже полюбила. Его поиск себя, его стремления, особенно его юность, о как мне это близко!!! А потом всё-таки благородство, мужество, умение понять и простить.
Жаль Леонтия, мне всегда нравились такие люди. Может кто-то думает, что его нельзя уважать, но я его очень люблю.
Татьяна Марковна- чудо бабушка. Божьим одуванчиком её не назовёшь, характер ещё тот, но всё же, чудо!
Марфенька. Она мне ближе Веры намного, наверное потому что я хочу быть похожей на Веру, но чувствую что на неё не похожа совсем, от этого такая небольшая ревность что ли..Вот Викентьев мне очень нравится! Все они хорошие, добрые, дружные. И у каждого свой обрыв..Разве что у Марфеньки с Викентьевым обошлось- удержала таки бабушка. Наверное, поэтому сложилась пара одна за весь роман.
Вот кто вызывает у меня симпатию и в то же время отталкивает, кого я никак не могу определить – это Марк. Человек, который родился не в своё время. Немного поспешил. Ему бы сейчас, в наше время, ну или ближе к ХХ веку. Что отталкивало больше всего- его обращение с книгами. Простите меня, старую библиотечную крысу, но я бы на месте Леонтия и Райского (хотя и Райскому за равнодушие) руки бы отодрала и сказала бы что так и было! Книги- это святое! Простите, вырвалось, в романе это ведь совсем не главное, обрыв не в этом. Это так, к слову пришлось.
В Тушина просто влюбилась. Человек слова, дела, надёжный, сильный и верный.
Всё-таки я ещё раз убедилась, что для классики нужна спокойная обстановка. Классику надо читать, вникать, так же медленно и плавно, как проходят там события. Страсти кипят, боли, слёзы, радость, а всё равно- эта буря как бы в замедленном действии, буря настоящая, такие потрясения и эмоции!!!Как умели писать!Как складывали текст! Поэтому и нельзя читать на ходу в перерывах между звонками..Я думаю, что многое упустила..Но надеюсь, что обязательно наверстаю, прочту ещё раз в более спокойной обстановке. Обязательно перечитаю, найду время ещё раз прожить жизнь с такими замечательными героями….

"Страстей подать мне! Да побольше!.."

Мое чтение романов Гончарова напоминает поездку на поезде дальнего следования. Например, "Москва - Владивосток"... Мы медленно, никуда не спеша, отчаливаем от станции отправления, по пути развивая необходимую скорость. Но вдруг вдали замаячит станция и скорость сбрасывается до минимума и на вокзал мы еле-еле вползаем. Потом снова набираем, разгоняемся и снова сбрасываем. И так целую неделю... Точно так же я читаю романы Ивана Александровича - долго пытаюсь настроиться на них, притереться с ними, пока на читательском горизонте не замаячит интерес. Я развиваю скорость и стремительно влетаю в сюжет. До поры до времени - пока в нем не появляется (а она обязательно появляется!) своеобразная "станция", которая сбрасывает взятый мною темп и на какое-то время даже вынуждает повременить с чтением... Пересилив себя, продолжаю чтение и снова все входи в колею - живо, стремительно, проворно. Но только чтобы рано или поздно снова встретиться с очередной "станцией"... Так было в своем время с "Обломовым" и так вышло и с "Обрывом"... Но несмотря на подобные перипетии роман оставил после себя скорее положительные читательские эмоции и удовлетворении от того, что не глядя на обилие "станций" наш состав таки дошел до пункта назначения, ведь оно того стоило!

Сюжет. Несмотря на кажущуюся на первый взгляд простоту, сюжет таит в себе многое. Вроде как есть такой себе озорной повеса Борис Павлович Райский и автор покажет нам историю его неоднократных влюбленностей, мелких страстей и творческих мытарств. Начав чтение, я даже слегка испугалась того, что задумка может оказаться такой банальной и поверхностной. Но за этой историей, за судьбами главных героев можно рассмотреть прекрасные зарисовки того исторического периода, существующие в обществе устои, обычаи, бытующие мнения и предрассудки. Читая, нередко ловишь себя на мысли о том, что рад тому обстоятельству, что тебе не довелось жить в ту эпоху и быть частью того общества...

Герои. Гончаров - прекрасный рассказчик и герои из-под его пера выходят яркие и живые. Они - воплощение и олицетворение своего времени, в каждом из них живет частичка эпохи и все вместе в совокупности они дают нам полную картину русской жизни в период второй половины XIX века. Какими бы по своей сути не были герои, но равнодушными они Вас точно не оставят! Хочется буквально пару слов сказать о ключевых фигурах этого романа чтобы показать какими я восприняла их и какими врезались они в мою память.

Борис Павлович Райский. Бездельник, балабол и барчук. Вращается в кругах столичной «золотой молодёжи», пишет картины, немного музицирует, сочиняет роман о жизни. А по сути не занимается ничем толковым. Ни одно дело не доводится им до конца. Холит и лелеет в себе чувство скуки и спасение от него видит только в одном - в страсти. Именно поэтому гормоны швыряют его от бедной девушки Натальи к кузине - вдове Беловодовой, от младшей сестрицы Марфеньки к старшей Вере... Свою страсть он навязывает всем вышеперечисленных девушкам и при том делает это так пошло, так настырно, что читать мне это местами были мерзко. Вообще, приблизительно 2/3 части романа мое отношение к Борису балансировало на грани ненависти и презрения. И только лишь в конце, когда он сбросил с себя это придуманное самим собой наваждение, я смогла увидеть в нем и кое-какие положительные качества, а в конце даже добродушно посмеяться над ним. Вообще же, по сюжету мне очень нравилось и казалось до нельзя точным выражение в его адрес бабушки "Ты, Борюшка, прости меня: а ты, кажется, полоумный!" и "Он урод, твой братец, только какой-то особенный урод!" То есть, все, что делает Райский хоть и бестолково, хоть и нелогично и даже глупо, но зла в том нет...

Очень сильно меня раздражало то, что разговоры Бориса Павловича в основном так и остаются разговорами и редко его слова переходят в дело. Хотя в некоторых его рассуждениях и есть рациональное зерно... К примеру, весьма похвальна его лекция кузине Беловодовой о том, как живут ее крепостные и о том, какое все таки зло это самое барское иго. Но за этими словами ничего не стоит, так как сам Райский тоже барин, у него тоже есть свои "мужики да девки" и он никак не стремится облегчить их участь. Даже нос в свое имение не показывает, а предоставляет всем управлять бабушке, человеку старого уклада, ярой стороннице феодализма! Или другое его рассуждение о том, каково несправедливо общественное мнение, которое применяет абсолютно разные подходы к оценке поведения мужчин и женщин и что то, что для мужчины считается нормой, женщину может погубить навеки... Все это красивые слова и не более... А на деле - сплошная лень и безделье, которое герой прикрывает своими "артистическими склонностями", причисляя себя без достаточных на то оснований к творческой братии... Берется учить жизни других, а сам то что умеет? Но печальнее всего то, что таких вот Райских сейчас - пруд пруди! Его образ нынче в ходу как никогда! Куда ни посмотри - все хотят философствовать, раздавать советы, учить других уму-разуму, проводить тренинги, семинары, вебинары и пр. - в общем, делать что угодно, лишь бы не работать! А языком молоть - это, знаете ли, не мешки ворочать!

Кстати, прочитав историю написания "Обрыва" можно найти определенные параллели между самим Райским с романом его жизни и тем, как тяжело писался Гончаровым "Обрыв"... Видимо, в образе Райского автор немножко увековечил сам себя...

Вера. Изначально она пленила меня. Мне хотелось танцевать от счастья, что мне попался в литературе такой нетипичный образ русской девушки - дворянки из глубинки. А то зачастую авторы рисуют таких барышень в духе Тургеневских девушек, а тут - характер, сила духа, стойкость, свободолюбие! И как оказалось грустно понимать, что все это не ее, все это взято ею себе, примерено на себя только потому что таким был человек, которого она любила... Вообще, в ситуации с Верой наглядно проиллюстрировано то, что женщины, сколько бы вокруг них не было достойных мужчин, всегда постараются выбрать наименее достойного и почему-то решить, что именно она сможет его изменить и именно ради нее он это ей позволит! И возложив на себя эту миссию, горько потом разочароваться, когда ее итогом станет полное фиаско... Забавно то, что как ни страдала Вера от ухаживаний Райского, от попыток добиться ее расположения и проникнуть в ее тайны, с Марком она ведет себя точно так же. Она забывает о том, что бранила за этого своего кузина и выбирает ту же самую линию поведения, говорит те же фразы, выдвигает аналогичные требования...

Марфенька. Девушка - праздник, девушка - цветок. Она живая, бесхитростна, романтичная. Сколько бы ей не было лет, она останется такой же веселой хохотушкой, которую искренне радует и восхищает все вокруг нее. Мне кажется, что Викентьев и она - прекрасная пара. Я так и вижу ее хорошей женой и матерью почтенного семейства и хозяйкой ухоженного, процветающего поместья... Я внутренне торжествовала, когда она осталась глуха к попытке Райского разжечь в ней ту самую пресловутую страсть!

Татьяна Марковна. Ооочень колоритный персонаж. И вот вроде бы понимаешь, что она - архаизм, пережиток прошлого, поборница феодализма и всевозможных традиций и обычаев, но тем не менее симпатизируешь ей. Это тот случай, когда, как говорится, старый конь борозды не портит... Она - центр той Вселенной, вокруг вращаются все члены этой семьи. Она словно некий столп, стоящий на страже интересов своей семьи, болеющий душой и телом за каждого из домочадцев. Да, Татьяна Марковна местами строга, местами деспотична, через чур властна, но все это исключительно из желания защитить и уберечь... И как бы не подкосила ее история падения Веры, как сильная женщина она смогла воспрянуть духом сама и вдохнуть жизнь в свою внучку. Эта женщина просто не может не вызывать восхищения!

Марк Волохов. В романе олицетворяет якобы человека нового уклада и нового времени. А по сути - человек -пустышка. Такой же как и Райский - диванный философ. При чем, философия у него иногда бывает двойственная: например, он всячески склоняет Веру к свободной любви, не обремененной узами браки, и в то же время с презрением вспоминает тех женщин, которые в свое время приняли подобное его предложение... Поэтому, как видим, всем его убеждениям грош цена. Чем он смог околдовать Веру - для меня загадка, так как на мой вкус он ничего из себя не представляет. Хотя с другой стороны, Вера и Марфенька жили в деревенской глуши и полной изоляции и выбор в кого влюбиться у них был невелик. Они в отличии от множества героинь русских классических романов не выезжали в свет, в их честь не устраивались балы и приемы... Поэтому большого выбора кому отдать свои руку и сердца они не имели...

Помимо этих героев хочется акцентировать свое внимание на таких персонажах как дворовая девка Марина и жена учителя Козлова Ульяна. Вот вроде бы тоже они каждая по-своему совершают падение - еще и похлеще Вериного, но из-за отличий в их социальном положении разгульная жизнь Марины и Ульяны воспринимается совсем иначе - кто-то удивленно пожмет плечами, кто-то ухмыльнется, а кто-то вообще никак не отреагирует - мол, дворовая девка и жена уездного учителя - что с них взять. То ли дело барыня! Хотя все они женщины, сложены одинаково, мыслят схожими категориями, стремятся к любви.. Вот только понимают ее по-разному... А общество судит их далеко не одним и тем же мерилом...

Произведения Гончарова на фоне остальной русской классики для меня отличает также наличие юмора. В некоторых местах я, сдерживаясь, хохотала вслух. Например, каждый раз, когда в сюжете появлялась Полина Крицкая! Или когда в финальных сценах Райский, не начав толком свой роман, решает удариться в скульптуру! Тонко, иронично, ненавязчиво, но так удачно получается шутить у автора над своими героями!

Развязка. Я искренне благодарна Гончарову, что он сделал финал таким, каким он есть: что он не дал Вере повторить ошибки многих героинь русской классической литературы и сломя голову бросится за своим соблазнителем; что он оставил нам надежду на то, что у Веры и Тушина все еще может получится; что Райский излечился от своей безумной страсти и, несмотря на всю свою ветренность и легкоувлекаемость, странствуя по свету, не забыл, что за ним стоят и горячо зовут к себе три фигуры: его Вера, его Марфенька и бабушка...

Вообще, конечно же, роман можно воспринимать по-разному и смотреть на основную его идею тоже под различными углами: кто-то увидит в нем борьбу старого и нового; кто-то - страсть как мощную движущую силу... А для меня после прочтения и размышления над характерами его героев, главной мыслью стало то, что все их беды и горести происходят от одного- от обилия свободного времени, от безделья, от того, что маются и не знают, чем себя занять... В романе есть прекрасная мысль, высказанная Аяновым, с которой нельзя не согласится:

Книга прочитана в рамках 70-го тура игры "Борцы с долгостроем" и 1-го тура игры "KillWish"
26/30

— Оставайся с нами! — говорила она ему с упреком. — Куда едешь? сам не знаешь…
— В Рим, бабушка…
— Зачем? Папы не видал?
— Лепить…
— Что?
— Горбатого

В "несвадьбе в Малиновке" юмор закончился. Или Гончаров устал от собственной самоиронии, или посчитал, что имеет уже достаточный вес, которые позволяет ему не рисовать карикатурных Обломовых - Адуевых, а продемонстрировать нечто настоящее. Произведение от этого совсем не выиграло. Оно покажется очень глубоким тем, кто всерьез воспринимает загадку русской души. Мне эта загадка видится напечатанной в каком-то несерьезном журнальчике крупным шрифтом с разгадкой, приведенной здесь же, без всякого таинства.

Блуждание главного героя, гениальное в своей бестолковости, который сам не знает - чего хочет, а ищет твердой, в данном случае, женской руки, смешны и бессмысленны. Это такая миловидная разновидность Гамлета, который предстает перед нами не в образе откровенного невротика, а прячущего свою мужскую несостоятельность за целой надуманной системой поиска смысла бытия, показной творческой направленностью - с единственной целью - лишь бы никто не упрекнул в непрактичности и безделье. Следовало бы поместить такого клоуна в другую непереносимую среду, чтобы он безуспешно занимался круглыми сутками поиском хлеба насущного и можно быть уверенным, что о нем бы никто и никогда не услышал. Русский Емеля возлежал на печи и по-щучьему же велению ждет свою ставриду. Праздность оставляет ему много времени на поиски сам не знаю чего, великой любви, самокопание и всякое такое. Он, как капризный ребенок, уверен в том, что все должны быть счастливы тем, что он из коляски гугукает и требует периодически раскурить ему трубку.

Тема "веришь-не веришь", "любишь - не любишь", "ох-ох, ах-ах" занимает львиную долю произведения, представляет из себя реальный порожняк и многовековое топтание на одном месте. Связка Вера - Марк, оперирующая логикой, в повествовании наиболее живая и действенная, интересна, но подвержена также стадному маразму, только имеет несколько другую форму. Мужской реализм и женский романтизм, то, что сочетается в Вере, представляет собою древнюю битву полов в одном, отдельно взятом организме, которая предсказуемо заканчивается окончательной и безоговорочной капитуляцией мужского начала. Любить иль думать - вот в чем вопрос. Сигануть ли с обрыва головой вниз или привлечь инвестиции для строительства моста, соединяющего этот обрыв с ближайшим гипермаркетом.

В итоге автор признал - что для него есть Россия. Признал, но не убедил. Райский и семья - ха-ха, ха-ха. Гораздо более подходит формулировка "толпа женщин, которая всегда его ждет". Россия в любви, в терзаниях, в бессмысленной беготне туда-сюда. Только любовь какая-то отстраненная, издали. Эй, привет, я тебя люблю. Но имущество перепишу, хотя и уеду за границу. И не лезьте со своей логикой. Логика вредна русскому человеку.

Женщина как тень: когда следуешь за ней - убегает, убегаешь от нее - следует за тобой.

Вот и закончилось мое знакомство с «Обрывом». Сказать, что расстроена, грустна? Нет!!! Я безумно рада. Я безумно люблю классику и с уважением к ней отношусь, поэтому не обхожу ее стороной, а стараюсь более глубже с ней знакомиться. Я совершенно не привязалась к персонажам, что не свойственно для меня. Я с превеликим удовольствием перевернула последнюю страницу книги. Мой интерес к книге можно описать в виде волны, которая, то поднимется, то опуститься. 1 часть вообще мне тяжело далась. Во второй проснулся интерес, через некоторое время погас, потом опять появился и так до конца книги. Мне было скучно.
В книге задето много важных тем, много образов, про которых можно говорить бесконечно. Но для меня примером стала Татьяна Марковна Бережкова. Я не стану описывать ее достоинства, ее умение управлять домом, ее опыт в воспитание внучек и прививание им нравственности. Лично для меня эта женщина открылась с другой стороны. Конечно, мы живем в другом веке, с другим понятием и отношением к жизни. Вот поэтому ее поступок и стал для меня ценен, а она сама как женщина – кладезь мудрости. Ой, о ней я могу говорить бесконечно. Она была хозяйкой дома, которую все боялись, уважали и любили. А поступок, о котором я говорю, заключался в ее отношении к ситуации с Верой. В первую очередь она посчитала себя во всем виноватой, что за ее грех расплачивается бедная девочка. Именно это редкое для нашего времени качество –осознание собственной вины - меня больше всего поразило. Редко встретишь человека, тем более человека прожившего жизнь, который будет в неудачах детей, внуков винит себя. Зачастую многие скажут ша..ва, даже не вспомнив, какими были сами. И во-вторых, она ни единым словом не сделала намека на оскорбление внучки, хотя понимала, что оглашение данной ситуации пагубно скажется на ее репутации. Она как курица, в ласковом понимании этого слова, спрятала своего цыпленка под крыло, тем самым выказав еще большую свою любовь к Вере. В общем, эта женщина стала для меня примером.
Другие же герои произведения для меня ни чем не выделились важным, запоминающимся. Каждый был на своем месте и в принципе получил то, чего заслуживал. Из всех конечно мне только жалко Тушина. Жалко, за его настоящую преданную любовь к Вере.

Книга прочитана в рамках игры "Русское лото" +"Собери их всех" +"Книжное государство" + "Наперегонки со временем" - спасение Винишни + "Игра в классики"-юбилейный тур + "Книжное путешествие" и благодаря совету Flicker .