Рецензии на книгу «Рэгтайм» Эдгар Доктороу
В особом ритме
По прочтении романа я попыталась слушать музыку одноименного с названием жанра, и она мне не понравилась, но это не суть важно. В отличие от романа, который с первых строк увлекает своим удивительным ритмом и стилем.
Хотя поначалу кажется, что весь сюжет - это разрозненные зарисовки на тему американской истории начала XX века, где вымышленные герои прекрасно сосуществуют с реальными историческими персонажами. Форд, Гудини, Драйзер предстают на страницах романа ожившими легендами, а большие или не очень зарисовки на тему их собственных историй служат прекрасным дополнением к сюжетному полотну.
Постепенно разрозненные кусочки сюжетных линий начинают все ближе соприкасаться с друг другом, когда на фоне вроде бы отдельных лоскутков начинает вырисовываться целая и цельная картина на тему общественно-политической, социальной и мировой истории, где личная история человека как часть общего глобального процесса.
При достаточно небольшом объеме романа, он удивительным образом затрагивает сразу несколько насущных и важных проблем: эмансипация, феминизм, расовая дискриминация, полицейский и чиновничий произвол, профсоюзные движения, эмигрантская доля тех, кто приехал сюда за лучшей долей, семейные и личные драмы, борьба за справедливость и удивительное переплетение человеческих судеб. Вот уж действительно Как причудливо тасуется колода порой....
На фоне масштабных проблем и значимых событий особым образом звучат личные истории героев, вобравшие в себя взлеты и падения, любовь и трагедии, горечь и радость.
Полный иронии, роман читается легко, если получится уловить этот ритм, в котором он звучит и стать созвучным ему....
Собери их всех.
Книжное государство. Городские объекты
KillWish. Тур 4. Средневековье: Стрелы Робин Гуда
Не жалейте флагов, или По закону несправедливости
Белый. Ослепительно-синий. Белый. Белый. Треск и щёлканье флагов под свежим ветром с Атлантики. Белый. Чёрный… Чёрный?! Ну нет, чёрным здесь не место!
Короткое время рэгтайма. Короткое, но такое насыщенное, что впору назвать его эпохой. Гудини, Драйзер, Фрейд, Пири, Бербанк, Эдисон, Генри Форд, Дж.П. Морган, Вудро Вильсон, эрцгерцог Фердинад, Панчо Вилья — персонажи романа, аллегорические фигуры на карте места-времени. А главные герои безымянны, но решительно завладевают нашим вниманием: Отец, Мать, Младший Брат Матери, Тятя, Малышка…
В великой стране пытаются выжить и ужиться друг с другом её приёмные дети — часто злые, часто неразумные. Политика. Много политики. Люди отстаивают свои убеждения и своё представление о том, как должна быть устроена жизнь.
И тут же — детство и юность кинематографа — от книжек с «оживающими картинками» (стоит лишь пустить страницы веером из-под пальца) до первых завоёвывающих общее признание серийных фильмов. Вот честно: когда Тятя продал первую такую книжку (с маленькой фигуристкой) в магазинчик, как бы сейчас сказали, «приколов» — у меня слёзы навернулись. Хотя никто не умирал, не расставался навсегда, не клялся в любви…
Среди главных героев вдруг появляется эпизодический персонаж: Коулхаус Уокер младший. Постепенно, как вариация, перерастающая в лейтмотив, он становится центральной фигурой повествования, потому что…
Несправедливость. НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ!!!
Коулхаус — свободный человек. Но — чёрный. И лишь поэтому некоторые белые думают, что им можно всё…
Гордость, человеческое достоинство, права на уважение, целость самолюбия — всё разбито вдребезги! Оборвите эти цветы с венка, которым украшен человек, и он сделается почти вещью.
И.А. Гончаров «Обрыв»
Коулхаус вещью не сделался. Он объявил войну белым ублюдкам, отнявшим у него самое дорогое в жизни.
…грохот звёздно-полосатых полотнищ над головой, фейерверки перерастают во взрывы. И над всем этим звучит рэгтайм: энергичные и грубоватые аккорды левой, прихотливые и замысловатые синкопы правой, и выше них, выше нас — отстранённое лицо Музыканта: слегка насмешливое, слегка высокомерное. Такое, что хочется встать навытяжку, как Младший Брат Матери перед Коулхаусом Уокером и, глядя в его полные горечи глаза, чувствуя, как все заранее приготовленные слова вылетели из головы, вымолвить пересохшими губами только одно:
— Знаю, как взрывать.
Электризующая смесь фактов и вымысла
Роман Доктороу сделался классикой американской литературы на наших глазах и подтверждение этому его отражение в других сферах искусства – фильмах, мюзикле, обучающей литературе. Русскоязычному читателю достался еще и дополнительный бонус – современный российский писатель Василий Аксенов пересказал нам роман. Этот роман – своеобразный поток сознания в ритме рэгтайма умного и эрудированного, хорошо знающего историю своей страны автора. И едкого, как кайенский перец! Доктороу возьмет современное ему представление об Америке начала XX века и нарисует на него сатирический шарж, подобно тому, как один из его героев рисует и вырезает силуэты из бумаги. И картинки заскользят под пальцами, и герои романа задвигаются, заживут и расскажут нам свои истории. И каждая история будет как веточка дерева, которые в результате сплетутся в плотную крону сюжета.
Как по словам автора, кто-то ... живет настоящей жизнью, а кто-то лишь винтик в судьбе другого, лишь повод для чужой судьбы , так судьбы вымышленных персонажей переплетутся с судьбами исторических личностей, таких, как Гудини, Пири, Генри Форд, Дж.П. Морган и Эмма Голдмен. Вот они, ничуть не менее живые в рассказах Малыша - Папа, Мама, Младший брат Мамы, Тятя и Малышка. И несчастный Коулхаус Уокер младший, с его чувством собственного достоинства, на его беду опередившим свое время. В их историях, как в разных зеркалах, отразится история Америки начала века, когда под синкопы рэгтайма рождался двадцатый век с его войнами, революциями, сексуальной свободой и кинематографом. Век, в котором всем известный европейский призрак переплыл океан и (сейчас будет, как в учебнике по марксизму-ленинизму, но из песни слова не выкинешь) рабочие массы обрели самосознание и поняли необходимость борьбы за свои права, когда чернокожее население перестало считать нормой расовое неравенство, и начался расцвет феминистического движения. Когда во всех сферах человеческой жизнедеятельности закончилась эра избранных и началась эра масс.
Как на картинах уже появившихся импрессионистов, автор сочными мазками рисует нам этот мир. И мы видим нищету эмигрантских кварталов и благотворительные балы богачей, променады одетых во все белое отдыхающих под океанским бризом и стачки заводских рабочих из-за мизерной зарплаты. Подъем патриотизма обывателей под звездно-полосатым флагом и фейерверками не отменяет махрового расизма, и кипение этого чудовищного котла уже взрывается первыми революционными выступлениями. А над всем этим гремит рэгтайм и начинается эра Великого немого и фабрики грез.
Автор поймал момент, когда мир, подобно кабинке на рельсах на вершине аттракциона, застыл на развилке между золотым веком старого мира и новым, уже гремящим моторами автомобилей и самолетов, создающим новейшие средства уничтожения себе подобных и придумавшим наивную и опасную сказку о равенстве людей. Еще мгновенье и мир непоправимо ухнет в XX век со всеми его ужасами и обретениями.
Флэшмоб 2016. За совет спасибо большое Оле Clickosoftsky
Пятый тур. Вокруг света с ... Литературным персонажем
Восхитительно! При том, что исторические реалии того времени и той страны совершенно вне поля моих интересов, а вот поди ж ты, "Рэгтайм", в котором отражена истинная душа Америки начала ХХ века, оказался бескомпромиссно захватывающим воображение романом. Поразительно гармоничная мешанина персонажей - реальных и вымышленных, разрозненные кусочки историй, то одной гранью, то другой примыкающие друг к другу. Громкие знаковые имена эпохи - Форд, Морган, Гудини, Фрейд, Хомер, Пири, Голдмен и прочие прекрасно соседствуют с другими персонажами книги - безымянной семьёй, история которой и является главным связующим звеном романа. Вглядываясь в этих схематичных, казалось бы, Деда, Папу, Маму, Младшего брата Мамы, Малыша, а также Тятю и Малышку, в то, что с ними происходит, усматриваешь практически все характерные черты "эры рэгтайма".
В маленьких, но многочисленных зарисовках изумительными чёткими штрихами показан переход общества в новый, совершенно иной со всех сторон XX век. Тут и жуткие городские трущобы, в которых ютятся семьи мигрантов, едва сводя концы с концами; и благотворительные балы совершенно изумительного идиотизма; и хлынувшие из Европы передовые и не очень идеи - фрейдизм, феминизм, анархизм; и пик эры прогрессивизма, с реформами во всех значимых системах страны, включая конвейеры Генри Форда, профсоюзы и кинематограф, и конечно, укрепляющуюся гражданскую позицию среднего класса. Прекрасный и ужасный подъём Америки накануне войны и последующей Великой депрессии.
В паутинке частных историй в фокусе романа внезапно появляется Коулхаус Уокер младший. Чернокожий мужчина средних лет с образцовым чувством собственного достоинства, никак не вписывающийся в ещё расистское общество Америки. Он готов любыми способами отстаивать свои права и наказать тех, кто поглумился над ним. У него это почти получается, но какой ценой...
А ещё у романа потрясающий стиль, точнее он тут не один, он постоянно течёт и изменяется. Не знаю, правда, кому за это поклониться: то ли Эдгару Л. Доктороу, то ли Василию Аксёнову, который переводил "Рэгтайм" на русский. В любом случае текст сочный, разнообразный и очень образный.
Старичина был худ и сутул, да ещё и подпахивал плесенью, может быть, потому, что гардероб его весьма обветшал, а от любых новых вещей он категорически отказывался.
И напоследок немножечко рэгтайма...
It was in vaudeville and he was on the bill,
With all the singers, dancers, acrobats and clowns,
There was a dancing bear, even a dog act there,
And a comedian who never let em down,
But, when he came on to do his fav'rite song,
He really wowed em in the cities and the towns,
They came from near and far, to see the vaudeville star,
The entertainer!
("The entertainer", Скотт Джоплин)
Альтернативный книжный клуб
+
Книжное государство, с командой "Стройотряд КЛУЭДО" вместе с Таней tatianadik , Наташей thali , Викой SantelliBungeys и Олей Penelopa2
В темной уютной комнате устраиваешься поудобнее на диване. На полу стоит фильмоскоп. На белой стене - последовательно меняющиеся кадры.
Вот Гудини общается с обычной американской семьей, а вот он же - показывает свои головокружительные номера, представления на грани человеческого воображения.
А вот Зигмунд Фрейд, посетивший Америку со своей теорией, перевернувшей сознание человечества и взбудоражившей Европу.
Вот Генри Форд, блестящий предприниматель, гений своего времени, любуется плодами своей гениальности - первыми съехавшими с конвейера новенькими фордами, модель "Т".
А это Джон Пирпонт Морган - важный, знающий цену всему, олицетворяющий власть, почти всемогущий. Морган плывёт в Египет, охваченный новой идеей, хотя, казалось, ничто уже не зацепит его, циничного в своем величии.
На следующем кадре - Эмма Голдман, или Красная Эмма. Женщина - ходячая идея. Она долго вещает с трибуны, а потом ведет под руку другую красивую женщину и уводит её в никуда.
Дальше - Гудини представлен эрцгерцогу Францу Фердинанду. Эрцгерцог с супругой несимпатичны, даже отталкивающие. Люди с отсутствующим взглядом, словно полностью ушедшие куда-то в себя.
Вперемешку с этими вызывающими восторг кадрами - небольшие зарисовки о жизни обычных жителей Америки. Людей, приехавших в эту страну Свободы и Демократии в поисках лучшей жизни. Людей, которых полностью захватила эта american dream. Людей, пытающихся добыть себе пропитание, накормить ребенка и всё ещё верящих в лучшее. Людей, живущих спокойной размеренной мещанской жизнью. Все они сначала, на фоне Сильных и Великих сего мира, - просто толпа, одинаковая и безликая. Но дальше создатель этого диафильма по очереди будто выдергивает из толпы кого-то и ставит в центр нового кадра.
Вот в кадре - обычная бедная еврейская семья из Западной России. Тятя и Малышка. Безымянные, практически безголосые. Робкие и чистые, в последних кадрах они предстают уже несколько преобразившимися, в полный рост, совершенно прекрасными.
А вот - семья американская. Отец, Мать, её Брат, Малыш и его Дедушка. Опять без имен, но каждый - со своим, ярким характером. Они живут обычной жизнью приличной американской семьи, пока кадр не сменится.
В следующем кадре, практически теряющаяся на фоне этой БЕЛОЙ семьи бедная ЧЕРНАЯ девушка со своим новорожденным бэби. Картинка вздрагивает, недолго задерживаясь, сменяется следующей, но надолго остается в памяти зрителей.
И дальше - несколько кадров, внушительных и запоминающихся. Черный Герой, Коулхаус Уокер, ярким пятном уже выделяющийся на фоне всех "белых", на голову став выше самых Сильных и Великих мира сего. Как сказали бы люди, жившие через несколько -десят лет после, Крутой Уокер. И крут этот ниггер не масштабностью своих поступков, а своим внутренним стержнем, готовностью идти за идею.
Последние кадры - снова Гудини, убийство эрцгерцога Фердинанда, смерть Дж. П. Моргана. Счастливые Тятя и Мама. Красивые Малыш и Малышка. И шоколадный малыш. Великая страна, большое будущее.
И дивная мелодия рэгтайма...
Спасибо Clickosoftsky за рецензию, вдохновившую на прочтение
И отдельная благодарность marfic за "волшебный пинок" в виде совета в Флэшмобе-2014
Кто-то из нас живет настоящей жизнью, а кто-то лишь винтик в судьбе другого, лишь провод для чужой судьбы.
Богатые декорации с Гудини, Фордом, эрцгерцогом Францем-Фердинандом, даже доктором Фрейдом и Карлом-Густавом Юнгом, много сюжетных линий, но в центре всего история обычной американской семьи: Родитель, Мать, Отец, Малыш, Младший Брат Матери, которые живут себе припеваючи, пока не находят возле дома чернокожую женщину Сару с её бэби. Потом объявляетс и отец ребёнка - тоже чернокожий, музыкант Калхаус Уокер-мл.
Поначалу трудно читалось, не мога понять, что за разрозненные куски историй, но когда они сплелись в сюжет - это было волшебно, и Эвелин Несбит, и Тятя с Малышкой, и всё то же семейство, единая мелодия. Рэгтайм.
Кстати, совсем недавно читала о расизме, но там гораздо позже по времени и всё совсем не так, тут другой угол, и другая точка зрения гордого и свободного Калхауса на проблемы расовой дискриминации, ведь всё не закрутилось бы так, как закрутилось, будь Калхаус типичным негром, с покорным и услужливым отношением к "хозяевам" жизни.
Почему вы отвергаете вашу собственную свободу? Почему вам обязательно надо за кого-то зацепиться, чтобы жить?
Флешмоб 2014: 12/15.
За совет благодарю Zatv
Танцуют все...
Примерно первую треть своего объёма книга старалась меня запутать и сбить с толку. Надо признаться, что это ей почти удалось и я уже начинал ловить себя на некотором смятении в отношении будущей своей оценки — намечалось что-то в районе "удовлетворительно".
Но тут автор решил, что погружение читателя в означенные рэгтаймовские времена состоялось и событийный ряд выпрямился в одну стремительную прямую — закончились всякие петли объездных и подъездных и автострада романа приобрела уютную и надёжную ширину и ровность. И весь этот хайвейский комфорт так и продолжился до последней строчки интересного и неординарного романа.
Вообще, примерно до половины объёма на заднем плане читательского сознания маячил "Манхэттен" — не остров Манхэттен и не историческое ядро Нью-Йорка, а одноименный роман Дос Пассоса: и по времени действия романы стоят неподалёку друг от друга, и по энергетике и стилистике соседствуют. Однако постепенно роман Доктороу выплыл на первый план и занял центральное место в зоне внимания (а роман Дос Пассоса уплыл на задний фон, чтобы потом переместиться в тело рецензии-отзыва).
Вообще роман Доктороу очень стильный, настолько, что спервоначалу чуть напрягаешься, однако обозначенные в начале романа сюжетные линии нескольких персонажей постепенно сливаются в один событийно-драматический центр. Но от этого слияния и превращения роман в линейный его стильность никуда не девается и не уничижается, а с учётом социальной значимости проблематики (права цветного населения в США в начале XX века) так даже ещё и приобретает дополнительные смыслы.
Ну и, наконец, небольшой объём радует — всё чётко, всё по делу, всё толково и по существу.
Прочитано в рамках годового флэшмоба 2017, совет от lida44 — спасибо за неординарный совет, вот и ещё одного автора для себя открыл :-)
Доктороу вошел в мою литературную жизнь очень поздно, но настолько мощно и захватывающе, что сейчас это один из моих самых любимых современных писателей.
"Рэгтайм" - уникальный роман, на страницах которого известные исторические личности (Гудини, Эмма Гольдман) встречаются с вымышленными персонажами в захватывающем круговороте времени, событий и мест.
Эта мастерски написанная символическая притча показывает Америку рубежа 19-20 веков, во всем блеске и нищете. Социальная критика Доктороу настолько умна, тонка и символична, что нисколько не раздражает, а наоборот, восхищает, развитие событий, каким бы фантастичным ни казалось поначалу, наводит на мысль - "А почему бы и нет. Все именно так ведь и могло быть...", а раскрытие внутреннего мира героев заставляет задуматься о писательском гении.
Шикарная книга. Магическая! Не в смысле того самого "магического реализма", а сама по себе: читаешь и совершенно непонятно, как она тебя околдовывает. Самая близкая внутренняя ассоциация - "Пятый персонаж" Робертсона Дэвиса, а точнее - "Мир чудес". Если вы знаете о чем я - тогда дальнейшие описания ни к чему, вы уже побежали покупать "Рэгтайм". А если не знаете - можете поступить наоборот - прочесть сначала эту книгу Доктороу, а потом уже бежать за Дэвисом.
Совершенно непередаваемая магия слова, действа, персонажей. Я не знаю как автор это сделал, что именно меня так вплющило, но я совершенно покорена.
Clickosoftsky , дорогая, ты просто чудо! В который раз убеждаюсь в твоем безошибочном чутье и безупречном вкусе. Спасибо тебе огромное за этот шикарный книжный совет!
Имей ввиду, я и в будущем Ф'мобе буду проситься :)))
Америка начала прошлого века. Бурлящий котел национальностей, укладов и традиций, из которого суждено выйти новой единой нации. Столкновение идеологий и убеждений, готовящее слабым только один исход - поглощение, полную ассимиляцию, подчинение господствующему большинству. Это сейчас Америка известна обилием всевозможных правозащитных организаций, комитетов и профсоюзов, готовых поддержать и помочь. А вот век тому назад безродные эмигранты и голодные работяги могли рассчитывать только на холодное презрение и ненависть. Тогда ещё были люди второго сорта. Но рано или поздно настаёт момент, когда угнетённые решаются взять судьбу в свои руки и начать, наконец, борьбу. Об этом-то и пойдёт речь в романе.
Книга Доктороу - срез целой эпохи, мрачноватое изображение становления Америки, какой мы знаем её сейчас. Конечно, классовое неравенство и расизм - вещи не из тех, что зовутся скелетами в шкафу. Мы прекрасно себе представляем, что творилось тогда в мире. Это была эпоха великих достижений человечества. Экспедиция командора Пири к полюсу, выпуск Генри Фордом модели Т, спуск на воду Лузитании. И вместе с тем жестокие погромы рабочих митингов, открытое пренебрежение к неграм, постепенно переходящее в травлю, полуголодные эмигранты, ютящиеся в жалких лачугах, матери, вынужденные продавать себя за кусок хлеба для детей. Довольно странный сплав триумфов и позорных страниц, которые хотелось бы поскорее вычеркнуть, изгладить из памяти. Но делать этого ни в коем случае нельзя. Хотя бы потому, что лучше бы всегда помнить, кто на самом деле были людьми второго сорта. Тем-то и хороша книга Доктороу, воплощённый в бумаге упрёк человечеству, живая память о той эпохе и тех людях.
Кстати, о людях. На странице книги помимо безымянных героев, которые, впрочем, к концу истории станут для читателя родными и знакомыми, появляются и личности вправду исторические, символы того времени. Для Доктороу недостаточно просто проследить, как судьбы простых людей, причудливо преломляясь, проходят сквозь призму эпохи. Нет, оказывается, и небожители, люди с обложек, герои энциклопедических статей и светских хроник не застрахованы от безжалостных ударов судьбы. Гарри Гудини и Пирпонт Морган, Генри Форд и Эмма Голдман, Зигмунд Фрейд и Карл Юнг. Титаны, на плечах которых покоятся наши представления о том времени, предстают перед нами живыми людьми, далеко не столь безупречными, как нам запомнилось. Ненависть и прощение, кровь и огонь, любовь и презрение - так рождалась американская мечта. Всё это - и невесомые, дрожащие в воздухе аккорды рэгтайма поверх. Попробуйте, вам понравится.
рецензия на фантлабе
Не могу сказать, что в восторге от книги... Ожидала намного больше... А получила такой добротный американский роман в самых лучших его традициях. И вместе с тем написано как-то увлекательно. Мне нравится такой стиль, когда судьбы персонажей рассыпаны по страницам и переплетаются между собой. И когда мешанина из событий обретает целостную картину. Как итог читать не скучно и мозг как правило лихорадочно работает (ну уж точно больше чем при линейном повествовании). А этот роман привлекателен и тем, что среди вымышленных героев без имен, встречаются и именитые реальные люди, которые внесли тот или иной вклад в становление американской нации.
А так подняты все те же вопросы и проблемы, хотя чего еще ожидать от романа, действие которого происходит начале 20в. Профсоюзные движение, притеснения иммигрантов, рассизм... Блеск и нищета как инь и янь. Несправедливость, ненужность, бесконечные страдания и голод... И вместе с тем шикарные особняки и пиршества... Все в самых лучших традициях. Но что отличает этот роман от многих похожих, у него есть свой стиль и ритм. Да и проблема выбора с точки зрения морали и нравственности здесь очевидна. Никакой однозначности, хоть и, казалось бы, выбор героев очевиден.
Take Five
Вам нужно включить как минимум Дэйва Брубека во время чтения этого романа. Чтобы метроном в голове отчитывал правильный темп регтайма. А лучше все же самого Скотта Джоплина с его Регтаймом или The Entertainer. Потому, что вся прелесть этого романа, а особенно его перевода именно в синкопичном ритме. Все повествование строится именно на джазе: есть несколько повторяющихся основных мотивов и несколько ответвлений-импровизаций, которые создают разные настроения. И кажутся несколько выбивающимися из общего контекста. Но потом отдельные аккорды или даже целые музыкальные фразы встречаются в основном мотиве. И сразу все произведение становится цельным, понятным и логичным.
Меня мучает один вопрос, и нужно будет обязательно его рано или поздно разрешить. Насколько сам Доктороу писал именно так, как Аксенов перевел. Нет, я конечно не имею в виду сюжет и суть. А именно этот ритм, ни с чем не сравнимый настоящий аксеновский живой язык. Если читать этот роман, а затем сразу "Ожог". например (те части, которые имеют отношение к музыке), то вы будете поражены, насколько это похожие произведения. Поэтому мне интересно, был ли этот роман так же прекрасен именно в своей музыкальности, ритмичности.
Если говорить о сюжете, то тут я ожидала чего-то большего. Все-таки "монументальное полотно" об эпохе, включающее реальных персонажей – звезд первой величины. При всех очень ярких красках, контрастах, как у героев, так и у всего произведения не получилось глубины. Доктороу прогрохотал впечатляющей и возмущающей историей, подведя к ней несколько боковых линий не меньшей впечатлительности. Но все это как-то легонько, без погружения. Только ты собрался проникаться героями одной линии, как автор переключает тебя на совсем другую. С другим настроением, темпом и даже с почти до конца непонятной связью с остальными линиями. Эти прыжки не позволяют ощутить реальность героев. Особенно выдуманных. Так и оказываются Гарри Гудини и Генри Форд самыми реальными, потому, что о них мы знаем многое и достаточно хорошо. Даже Морган (при том, что он тоже реален) оказывается полумифическим персонажем. Что уж говорить о придуманных героях, у некоторых из которых даже не появилось имен.
Если подводить итог, то эта небольшая книжка доставит удовольствие поклонникам Аксенова, потому, что вы безошибочно услышите тут его голос. Она будет небезынтересна тем, кто увлекается историей, джазом и Америкой начала века. Но это не эпичная и не глубокая книга. И если вы, как я, любите большие американские романы, то будете несколько разочарованы. Как всегда, аннотациям, особенно на серийных изданиях, лучше не верить, делить их минимум на два :)
C.R.
Дурацкая, пошлая обложка у моего издания. Явные персонажи из корпоративной вечеринки в стиле "гангстерский Нью-Йорк". Ничего и близкого к настоящим героям 20-х
Можно было использовать подходящую по смыслу картину. Или нарисовать что-то в стиле ар-деко. Но на мой взгляд круче всего выглядит просто название и имя автора, написанные идеально проработанным шрифтом.