Страсть и смерть переплелись в романе Павла Вадимова так, что не разорвать. Мучительно конкретная история болезни эхом отдается в мучительно откровенной истории любви. Сюжет представляет собой весьма изысканную версию романа человека со смертью, весьма популярного со времен Жана Кокто, эпохи «золотого» метафорического модернизма. Роман «Лупетта» - чуть прохладный, по-северному выдержанный образец современной первоклассной прозы. Где-то даже с элегантным питерским центрогородским...
Самый страшный самообман - внушать себе уверенность в илюзорности того, что иллюзией не является.
Ремиссия, как известно, созданией Божье, но создание коварное: в любой момеент оно может обернуться дьявольской тварью по имени Рецидив. И куда тогда деваются сияющие улюбки счастливчиков, скажите на милость?...
Однажды я встретил одного из них в корридоре, когда выполз с каппельницой, чтобы вылить утку. Доброе сердце, он пришел в больницу, чтобу занести ампулы с цитостатиками, оставшиеся у него после наступления ремиссии. Поймав перед кабинетом заведующую гематологическим кабинетом, он протянул ей коробку с ампулами.
- Возьмитье, пожалуйста, пусть будет у вас запас, если на кого не хватит...
Мои соседи по палате много бы отдали, чтобы увидеть его лицо, внезапно бледнеющее в тот самый момент, когда он слышит вопрос, заданный мудрым врачом:
- А ты уверен, что они тебе больше не понадобятся?
Моя задача заключается в том, чтобы следить за скоростью работы, каждой из трёх капельниц, регулируя её с помощью сепциального колёсика, если произойдёт сбой. ...одна из капельниц неожиданно стала изливаться щедрой струей и за каких-нибудь полчаса едва не израсходовала свой суточный запас.
Так и с жизнью порой бывает: следишь, чтобы текла себе потихонечку, подкручиваешь колёсики, а потом на что-нибудь отвлечешься, а она - р-р-раз и "убежит". И следующего раза уже не будет.
Я всегда ненавидел разговоры на тему "кто от чего помирает", которые постоянно велись в палате. Отгородившись наушниками плеера, всем видом показывая, что не намерен вступать в маленькое общество анонимных полутрупов.
Настоящая любовь - не сделка, а грабеж.
Дурацкое слово: "морепродукты". Давайте тогда называть огурцы и картошку землепродуктами, а каких-нибудь рябчиков - небопродуктами.
Я заметил, что смертельно больные пациенты словно переходят в другую категорию людей вне зависимости от своей социальной пренадлежности... Все здесь предельно вежливы, как в палате лордов.
Мертвец и в самом деле волен делать всё что захочет - поскольку он не хочет ничего.
Иногда лучше быть съеденным, чем сгнившим.
Каждый из нас, с известными оговорками, может приписать себя к одной из партий: ищущие смысл жизни вместе, ищущие смысл жизни поодиночке, уверенные в том, что смысла жизни нет, нашедшие ложный смысл жизни, а также не знающие смысла жизни (включая фракцию старающихся о нём не думать). И если кто-то считает, что он беспартийный, давайте не будем его разочаровывать.