Рецензии на книгу «Старые черти» Кингсли Эмис
Помните, как в фильме ''Собака Баскервилей'' Адабашьян произносит фразу:
- Овсянка, сэр!, - c непроницаемым лицом, даже скучным, но эта фраза отчего-то вызывала гомерический хохот. ''Старые черти'' Эмиса и есть такая вот овсянка, сэр – невероятно тонкодисперсная и перетертая каша, истинно британское блюдо, но украшенное веточкой иронии и юмора, в меру, очень в меру, хотя чему можно смеяться, когда героям давно перевалило за шестьдесят и весь смысл их существования сводится к двум фразам: Сразу после завтрака начинается вечер. Бесконечные часы, и никаких причин оставаться трезвым.
Четыре супружеские пары - тихое отчаяние старости, потерявшей цель в жизни, выйдя на пенcию, старости, уставшей от рутины семейной жизни, даже от дружбы остаются хрупкие и ломкие кусочки, разбившихся надежд, которые они когда-то питали и в отношении друг друга, и в отношении будущего. Сильные личности, которым осталось только лишь напиваться ежедневно в пабах, причем, женщины вовсе не отстают от мужчин по части выпивки, следить за тем, чтобы не было запоров, чистить вставные зубы. Они пьют, обсуждают Уэльс и отношение Англии, особенности валлийского характера и судьбу их друга Алуна, подражателя известного поэта из Уэльса - Бридана. В какой момент их жизни пошли не так, как им того хотелось? В какой момент они выбрали в спутники не того, кого любили, не того, кто был близок душе? Да, их юность прошла в эпоху сексуальной революции, абсолютного внешнего раскрепощения, но, тем не менее, с внутренним неумением слушать свое сердце.
Все меняется, когда в небольшой валлийский городок после долгого отсутствия возвращается знаменитый стихоплет Алун, который до сих пор готов взобраться на все, что движется; его жена красавица Рианнон, сумевшая когда-то покорить всех мужчин небольшого кружка старых чертей. Они все попытаются вернуться в то время, когда были счастливы, доставая из мешка воспоминаний самые драгоценные мгновения, однако эти мгновения для каждого свои и не факт, что для каждого они отражаются одинаково, как в случае воспоминаний Малькольма о Рианнон: ей-то те же самые мгновения видятся совсем иначе, а некоторые совсем забыты.
Эмис с невероятной любовью рассказывает о самоанализе валлийского характера, о жизни в небольшом валлийском городке, в книге много лингвистической игры между английским языком и валлийским. Но, чтобы проникнуться этой историей, необходимо соответствующее неторопливое настроение, чтобы медленно продвигаться по немного скучноватому существованию старых чертей в валлийском городке.
Книгомарафон. Апрель.
Валлийские старики-разбойники
"Люди не ездят на Северный полюс и не падают там с айсбергов, Они ездят на службу, бранятся с женами и едят щи" А.П. Чехов
"Сразу после завтрака начинается вечер. Бесконечные часы, и никаких причин оставаться трезвым." Кингсли Эмис
Не перестаю удивляться одной вещи: детские книги и литературу young adult с удовольствием читают и очень многие вполне себе взрослые читатели, а вот произведения, где главными героями являются люди в «возрасте мудрости», особой популярностью не пользуются. К примеру, у «Очередного важного дела» Аниты Брукнер всего 28 читателей, хотя автор и лауреат Букеровской премии, у «Принца Вест-Эндского» Алана Ислера - 40 читателей, у "Спящих красавиц" Нобелевского лауреата Ясунари Кавабаты - 86, и этот список можно продолжать. Исключения, вроде Хэминуэевского "Старика и моря", лишь подтверждают правило. Не странно ли это? Ведь сколько ни читай сказок или подростковых антиутопий, в детство и юность уже не вернешься, а вот старость - это что, что нас всех неминуемо ждет впереди (если мы доживём, конечно, как подсказывает мне мой оптимистичный внутренний голос) . В общем, не знаю как вам, а лично мне всегда интересны персонажи , встречающие закат жизни, уже немало пожившие, повидавшие и прочувствовавшие, несущие багаж уникального жизненного опыта. Короче говоря, книга про дружескую компанию семейных пар в возрасте 60+, связанных многолетними сложными отношениями - это для меня просто лакомый кусочек!
Впрочем, я в любом случае взялась бы за "Старых чертей", будь роман и не про пожилых интеллектуалов, а про аЦЦких чертей с рогами и копытами, так как Кингсли Эмис давным давно у меня в списке любимых авторов. Книги Кингсли Эмиса для меня это такая эталонная качественная британская проза - стилистически безупречная, наполненная иронией, но, вместе с тем, не обходящая самые серьезные темы. И "Старые черти" меня не разочаровали. Несколько дней душой я всецело была в маленьком провинциальном валлийском городке в окружении ставших почти родными старых чертей и чертовок, лишь изредка возвращаясь в реальность, чтобы выносить мозг друзьям на тему срочной необходимости их знакомства с творчеством Кингсли Эмиса.
А ведь можно было и заскучать! Жизнь-то в романе течет тускловато-обыкновенная. Герои образованны, интеллектуальны, состоят в длительных браках, имеют детей и привычные занятия. Всё у героев уже в судьбе определено, важнейшие жизненные выборы сделаны, решения приняты, все точки "точки невозврата" давно позади. Одним словом, всё устаканено. Да, это именно то слово, которым можно охарактеризовать жизнь персонажей Кингсли Эмиса. Стаканы и самый разный алкоголь, регулярные коллективные и индивидуальные возлияния - неотъемлемая часть жизни героев. И леди в этом вопросе ничуть не уступают джентльменам. Так что, если вы вдруг убежденный трезвенник, то считайте, что я вас предупредила. В общем, персонажи беседуют, ходят к другу в гости, выпивают, ностальгируют, сожалеют об упущенных возможностях, привычно ссорятся со своими супругами... Скучно. Так скучно, что оторваться невозможно от книги. Знаете, этакая совершенно чеховская по ощущениям скука, и, одновременно, сверхнаполненность текста. Как и Чехов, Кингсли Эмис избегает явного драматизма, он описывает заурядных людей с тривиальными,в сущности, проблемами. При этом следить за развитием событий дико увлекательно. Наверное, тут играет роль что-то такое, о чем писал Сомерсет Моэм, обращаясь к фразе А.П. Чехова, вынесенной в эпиграф:
Что люди ездят на службу и едят щи, - этого явно недостаточно, и Чехов, мне кажется, вовсе не то имел в виду. Для рассказа надо, чтобы они на службе прикарманивали мелочь из кассы или брали взятки, чтобы били или обманывали жен и чтобы ели щи со смыслом - то есть, чтобы это был символ семейного счастья или же, наоборот, тоски по загубленной жизни.
Уверяю вас: все, что "надо для рассказа" у Кингсли Эмиса есть. При кажущейся простоте текста, "приземленности" и даже грубоватости отдельных эпизодов роман затрагивает фундаментальные вещи, волновавшие и классиков и их читателей: Что такое счастье? Или, быть может, "На свете счастья нет, но есть покой и воля"? Является ли заменой счастья привычка? Все ли несчастливые семьи несчастливы по-разному и в чем разница между несчастливыми и НЕ счастливыми семьями ? Что такое реальность, если воспоминания участников одних и тех же событий ТАК различаются?
Если же вас не привлекает ничего из вышеописанного, то "Старых чертей" можно полюбить за то, как автором передан дух Уэльса, и как описаны валлийские особенности национального характера. Так, читатель узнает, что для того, чтобы быть гордостью Уэльса и воплощением духа народа совершенно не обязательно даже знать валлийский язык, достаточно чувствовать что-то такое неуловимо-прекрасное и самобытное.
Вот в это необыкновенное пространство валлийской провинции, я и приглашаю заинтересовавшегося читателя:
Скажи медленно и спокойно: ты сейчас в Уэльсе, стране песен, улыбок и обмана.
Благодарю Сестёр Святого Вальпургия vedm , Deny и Bernard_Kusaka . Надеюсь, что будучи старыми чертовками, мы не раз с удовольствием вспомним Долгую прогулку.)
Вот вам и возраст доживания...
Для книг и видео определённого свойства принято ставить возрастные ограничения 18+ (собственно говоря, теперь такого рода обозначения принято шлёпать везде, и так странно порой выглядит в программе телепередач фильм, демонстрируемый где-нибудь в 1.30 и с пометкой 6+, или в 6.00 фильм с пометкой 0+ — первое время хохотали дружно с Хойти над такого рода нюансами и синхронно начинали предлагать будить младенцев или не давать спать младшей школоте — раз киношка для них). Ну вот как мне кажется, такого рода ограничение можно (а, может быть, даже и нужно) поставить для этой книги (пойду посмотрю на обложку, вдруг и в самом деле где-то стоит... нет, ничего нет, только отметка о том, что мы читаем Букер 1986 года). И дело не в том, что это роман с "картинками" и с "малинкой-клубничкой" — совсем нет, в этом смысле никаких сочных описаний сцен "для взрослых", да и сами такого рода сцены только обозначаются. Просто сдаётся мне, что по-настоящему могут воспринять и оценить этот роман люди в возрасте где-то 45+, а то и ещё старше. Ибо проблематика романа, да и основные герои-персонажи находятся где-то в диапазоне 60 — 75, потому для читателя юношеского возраста многие ценностные ориентиры и смысловые акценты книги могут оказаться невидимыми, невоспринимаемыми, несуществующими или, в крайнем случае, смешными, незначительными, ничтожными.
Событийная фабула романа очень проста — после десятилетий отсутствия в небольшой валлийский городок возвращается супружеская пара. А поскольку городок мал мала меньше и все друг друга знают с детских ещё времён, то возвращение наших "англичан" вызывает в среде и среди их бывших друзей-товарищей некоторую турбулентность. Да и неудивительно, ведь многие старящиеся мужчины нашей дружеской компании в молодецкие годы были в определённых чувствах и отношениях с Рианнон (так зовут возвращающуюся к своим истокам даму), а с её мужем Алуном Уивером находились в дружбе. И, конечно же, начинают играть старые чувства у тех, у кого они в своё время были (первая любовь вряд ли может быть легко забыта и отброшена в сторону за ненадобностью), начинает играть ретивое у шалуна Алуна, который в своё время славился сексуальными похождениями и по сути перетрахал добрую половину тех, которые теперь являются жёнами нашей дружеской мужской компании. А тут ещё вклиниваются сугубо валлийские патриотические мотивы споров и даже ссор — в общем, хотя вся честная компания охотно проводит вместе уйму времени (и выпивает при этом уйму виски и прочих сугубо английских напитков), постепенно турбулентность становится круче и шире, а отношения, как внутрисемейные, так и внешние, обостряются до критических отметок. Пока не наступает сам кризис и возникшее напряжение сбрасывается с наступлением некоторых событий (спойлеров не будет, друзья, просто читайте роман, тем более, что он небольшой по объёму).
Но вот вместе с описанием событийного ряда автор умудряется впихнуть в междустрочия романа многие важные ценностные и смысловые аспекты. Потому что когда тебе уже за 60, то и в отношениях между старыми супругами накапливаются усталости и привычки, и в дружеских делах есть застарелые обиды и ревности, и сам ты живёшь уже как бы по накатанной, следуя воле обстоятельств и привычного образа жизни — чего греха таить, многие люди пенсионного возраста своим жизненным стилем вовсю соответствуют определению "возраст доживания" — в общем, образуется зона конфликта, зона напряжения. В результате кто-то пьёт горькую (в том числе и дамы), кто-то не может справиться с лишним весом и просто бережно и аккуратно перемещает по жизни свою тушку. И потому приезд в наш валлийский городок семейной пары Уиверов становится своеобразным катализатором, всколыхнувшим микрообщество друзей и запустившим в нём процессы брожения и внутренней переработки.
Всё это автор талантливо и умело воплотил в событийный ряд самого обыденного наполнения, а также перевёл в диалоги и групповые разговоры, которые многое поясняют из внутренних монологов героев романа и добавляют к авторскому тексту смысловых оттенков.
В результате мы имеем отличную книгу, в которой очень гармонично увязаны в единое целое актуальная для определённого возраста проблематика, интересный событийный ряд (со скелетами во многих семейных шкафах — и тут начинаешь внимательно припоминать нюансы собственной семейной жизни), несколько любовно-романтических линий (любви все возрасты покорны — так справедливо утверждал наш поэт) и мастерски выполненный литературный текст (переводчик Инесса Алексеевна Метлицкая).
Заслуженный Букер, шикарное задание на август, в общем, сплошные удовольствия. Отправляю книгу в список советов для самых разных литературных игр, ибо — достойно!
Прочитано в качестве основного задания восьмого августовского тура игры «Долгая прогулка», команда «Ё и другие буквы»: Clickosoftsky , Maktavi , red_star и strannik102 .
Стану старой - куплю велосипед, буду ездить по улицам Праги...
Бабы – дуры не потому, что дуры, а потому что бабы. Вот как я, например. Не знаю, как остальные, а я вот раньше частенько вспоминала свои смешные любови. Был даже период, когда одним из любимых времяпрепровождений одинокими осенними вечерами было прокручивание в голове каких-то воспоминаний из прошлого. Потому что любовь – не любовь, а осадочек-то остался. И на фоне сюжета «Старых чертей» я прям так живенько представила себя годам к шестидесяти где-нибудь на даче в Валдае, когда выпроводила всех внуков и детей с каникул и отпусков, а Алиханов где-то в своём кабинете на мансарде работает над шестым своим романом. Сижу я, значит, на этой даче, предоставленная сама себе, слушаю какой-нибудь “The Idiot” и вспоминаю, как верните мне мой две тысячи седьмой была увлечена кем-то, как срывалась на выходные не пойми куда не пойми зачем. Или как, предположим, лет в 35-40 (а хочется ведь верить, что в это время я буду ещё очень даже ничего) за мной ухаживал N, и все эти эмоции, взгляды и недвусмысленности во фразах. Нет-нет, ничего больше – я ведь всегда была верной женой. Но сколько в этом было!..
Очень ясно себе представляю, каким событием может стать приезд каких-нибудь «местных звёзд» из давно забытого прошлого, и как подобная ситуация может расшевелить (очень хочется сказать «осиное гнездо», но нет. Или всё-таки да?) местячковую тусовку «для тех, кому за…». Может, потому что я выросла в таком же местячковом населённом пункте, и мама по телефону до сих пор пересказывает мне сплетни о наших общих и не очень знакомых? Да, в общем, роман Кингсли Эмиса на удивление очень многое всколыхнул даже во мне пороху не нюхавшей, жизни не видавшей. Всё – очень спокойно, размеренно и даже холодновато описано, но в то же время довольно живо.
Спорили давеча с «Лесорубами», за что нынче «Нобелевку» дают. Там, конечно, посложнее, хотя и «Букер», наверное, далеко не для всех очевидная награда. По мне, «Старым чертям» - за интересный литературный ход. За реалистичность и жизненность. За то, что описанное общество – оно не только валлийское. Оно абсолютно универсальное – и российское, и питерское, и ростовское, и какое угодно вообще, вне времени и пространства. И вроде бы нудноватым может показаться повествование, а всё равно пучина сплетен и местных интриг захватывает и долго не отпускает. И Рианнон эта… Неужели только я с первых страниц только и ломала голову – что она за штучка? Да и Алун – тот ещё старый пердун перец! Жару даёт – будь здоров!
Вы вот, наверное, все смеялись над повсеместным пердежом, осуждали бесконечные обсуждения качества стула и сокрушались по поводу обилия физологических подробностей. А для меня это кажется само собой разумеющимся. Хотя бы из принципа «что естественно – то не безобразно». Что же касается обсуждения утреннего туалета – так не нормальная ли это ситуация для двух людей, давно живущих вместе, и которым не плевать на самочувствие друг друга? Свадьба детей волнует их меньше собственного стула? Так всё вполне логично: детей стул родителей вряд ли сильно беспокоит, почему же родителей должно сильно беспокоить, кто с кем и зачем решил браком сочетаться?! Это ж свадьба детей – вот пусть дети и волнуются.
Старость – это, конечно, немного страшно для меня. Но с каждой новой мыслью о ней я начинаю воспринимать этот период всё спокойнее. Как минимум потому, что наверняка уже знаю, как и с кем хочу это старость провести. Ну или хотя бы потому, что я уже сейчас знаю, что мне точно будет, что вспомнить и чем развлечь себя и окружающих так, чтобы именно про нас с Алихановым говорили «вот старые черти!». А те бабы, которые парятся на тему того, что будут старыми и некрасивыми – дуры. И не потому, что бабы, а потому, что дуры!
ДП-2016, команда ВПС-69
На пороге
Что есть старение? Увядание, ослабление организма, куча неприятных ощущений, недугов как физических, так и психологических, да и разнообразных духовных ран. И не важно, где ты живешь - в России или в Уэльсе – смерть одинакова везде. Но старение как канун часа Х всей жизни, еще недавно казавшейся бесконечной, потом – долгой, потом – наполненной ощущениями и наполовину прожитой, потом – стремительно угасающей, может быть совершенно разным. У героев романа Кингсли Эмиса «Старые черти», 30 лет назад удостоенного престижной Букеровской премии, эти пенсионные годы проходят на полную катушку, хотя катушка и не так резво крутится, но находится время и посудачить о приятелях молодости, и прокатиться по местам «боевой славы», и послушать в компании бравых коллег по сединам любимые пластинки, и, конечно, пить, пить и пить!
В центре внимания романа поочередно, а иногда и все вместе, оказываются четыре пожилые пары: каждая со своею любовью-нелюбовью, с уникальным букетом обид и ссор и ворохом прошлых партнеров. Рутина и традиционность вечерних посиделок в баре «Библия» у мужской половины населения небольшого валлийского городка и такие же систематические вечеринки женской половины - важнейший атрибут постклимактерического существования, а разница лишь в том, что представительницы слабого пола налегают исключительно на вино всех возможных сортов и видов, расположившись в гостиных друг у друга… А в остальном все как всегда: разговоры о национальном самосознании и валлийском языке, искусстве и политике, воспоминания о прошлом и деннонощное перемывание костей отсутствующим товарищам (подругам).
Привычный устоявшийся годами быт разрушает приезд популярного писателя и по совместительству престарелого ловеласа Алуна Уивера и его жены Рианнон. Большой «медийный валлиец» моментально оказывается в объятиях пары жен своих «друзей», восхищается провинцией и становится лакомым вечерним угощением для всего общества за 60.
Что же само по себе представляет собой это общество? Корпулентный Питер, литрами поглощающий диетический тоник, несчастный в семейной жизни и не пользующийся уважением окружающих, зануда филолог Малькольм, постоянно волнующийся из-за собственных дефекаций, весельчак Чарли с проблемами психоэмоционального свойства, и их многочисленные жены (в которых я так до конца романа и не смог разобраться – кто чья жена, чья любовница и т.д.), и собутыльники, и призраки прошлого, оставшиеся лишь в воспоминаниях… Всех их объединяет ушедшее время и осознанная тоска по несбывшемуся, недоделанному, недопережитому при цейтноте отпущенного времени впереди.
И, конечно, двигаясь через суховатый, насыщенный диалогами текст, все ближе подходишь к мысли, что вот-вот Она придет, случится, нагрянет, и кто-то из «старых чертей» сойдет с дистанции. Как тут не вспомнить великую формулу из письма А.П. Чехова: «Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него». В романе Эмиса ружей, пусть поистаскавшихся, заржавевших, обтерханных, но чертовски заряженных, хоть отбавляй и курки они готовы спустить в любой момент и только одно стреляет, хотя, откровенно говоря, невпопад и мимо.
Вообще произведения о старости, сопровождающих ее болезнях, страхах, стыде, приближающейся кончине обычно носят сложный драматический отпечаток (достаточно вспомнить «Призрак уходит» Рота или «Медленного человека» Кутзее), однако у Эмиса на передний план выходит комическая составляющая. Увы, лично я прочувствовать особый английский юмор в «Старых чертях» до конца не смог, хотя… Думаю, что спектакль мог бы получиться из романа Кингсли Эмиса неплохой и при удачном попадании постановщика даже наивно-печально-забавный.
Седина в бороду, бес в ребро.
Иногда попадаются в руки книги, которые получили Пулитцеровскую, Букеровскую, Гонкуровскую премии, и ты такой поправив несуществующие очки, обводя снобским взглядом комнату, покатав по нёбу изысканное вино, приступаешь к чтению. В этот момент ты не просто читатель, ты Ценитель, с большое буквы цэ, литературы, ты уже не быдло, а эстет! По крайней мере, у меня всегда такие первые мысли;))
И читая эту премиальную книгу, ты пытаешься понять, за что же ее так выделили, почему же ее наградили, прям как в фильме «О чем говорят мужчины» про крутон.
«А гренка в нашем ресторане называется croûton. Это точно такой же поджаренный кусочек хлеба, но гренка не может стоить 8 долларов, а croûton — может». А дальше ты начинаешь искать хоть какой-то вкус, отличающий этот крутон от гренки. И находишь!
Вот так у меня и получилось с книгой «Старые черти» (The Old Devils) английского писателя Кингсли Эмиса, которая получила Букеровскую премию в 1986 году. Это довольно-таки не однозначная книга, но мне она понравилась.
В небольшом валийском городке переполох — неожиданно возвращается чета Уивер. Они не были в родном городе 10 лет. За это время Алун стал знаменитостью, популярным поэтом и писателем. Рианнон не изменилась — все также элегантна и прекрасна. В отличии от их старых друзей, которые постарели, потолстели, обеднели. И не удивительно, ведь им всем уже по 60+ лет. Начинаются закадычные встречи за бокалом вина, стаканчиком виски, несколькими банками пива, бутылками вина, кучей бутылок пойла. И постепенно их настоящие чувства друг к другу прорываются. Вежливая приветливость перерастает в давнюю вражду, любезная заинтересованность в старую зависть, а обходительная холодность в жгущую любовь. Многолетние тайны открываются.
Эта книга об ошибках молодости, которые повлияли на всю дальнейшую жизнь героев. Кто-то смирился с ними, кто-то же пытается забыть, кто-то до сих пор живет воспоминаниями. Отношения друзей похожи на какой-то мыльный сериал, где все друг с другом встречались, спали, любили и ненавидели. Обиды, предательства, влюбленности, измены — всё это скрывалось долгие годы. Но старые раны, как оказалось, не зажили. И даже алкоголь им в этом не помог.
Говорят, что в Уэльсе невозможно сохранить тайну. Оказывается, можно, если она достаточно грязная.
«Старые черти» = психологический роман + типичный английский юмор, с присущей ему невозмутимостью и сатирой над «абсурдностью повседневной жизни». По стилю эта книга мне напомнила роман «Уроки дыхания» Энн Тайлер, та же легкая ирония, тот же тонкий юмор и та же легкая грусть.
Кингсли Эмис отлично описал всех главных героев (а тут их достаточно много). Каждая пара описана с таким мастерством и с такой красочностью. У каждого персонажа есть своя история, своё прошлое и своё настоящее. Кто-то из них вызывал чувство жалости, другой — презрение, третий — равнодушие. Они получились очень реалистичными.
Итог: читается книга быстро, хоть местами было скучновато (из-за чего я и сняла полбалла), но не критично. Из-за этого не могу советовать книгу всем, только любителям длинных диалогов, неспешных психологических раскрываний героев, неторопливое копание в их душах, мотивах и чувствах (и да, не всегда приятных!).
П.С. В негативных отзывах я читала, что многим не понравились описания процессов жизнедеятельности героев (в особенности, стул;)). Но это очень важно для них в их возрасте. Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит. (У меня дедушка только о своём стуле и думал) Поэтому автор только подчеркнул реалистичность происходящего, даже в таких нелицеприятных моментах.
П.П.С. Почему-то в конце книги появилась грустная мысль, что чья-то смерть может принести кому-то долгожданное счастье, и этот «кто-то» твоя «половинка». А также зародился легкий страх, что в 60 лет я могу сожалеть о сделанном выборе 40 лет назад.
Книжный блог КнигомАнки
Старость - не радость
По аннотации подумал, что это будет очередная книга о богеме, типа "Праздника" Хемингуэя и приготовился к скучному чтению про непонятную тоску творческих людей, которые не могут адекватно оценить свои надуманные проблемы.
Почему так представили книгу непонятно, ну есть там писатель, вокруг которого завязался сюжет. Точнее он завязался из-за его приезда на родину. Широко известный в узких кругах, он приехал со своей женой Рианнон (отдельно стоит отметить чудесное и необычное имя, благодаря ему и постоянному описанию, что она была красавицей я так и не смог представить мало-мальски пожилого человека) в место где прошла ее юность. Здесь остались старые уже во всех смыслах друзья. Очень много внимания уделяется "старости" всякие сигналы организма иногда выходят на первую и чуть ли не самостоятельную роль. Мне за 40 и возникло даже желание по врачам походить :)
На деле же оказалось что с возрастом ничего не поменялось, просто стали медленнее чудить. Если опустить физиологические подробности то часто можно поймать себя на мысли о том, что книга о студентах, возвратившихся на каникулы. Но студентах почти приличных, которые стараются шалить в определенных рамках.
Не уверен, что молодым читателям книга понравится, а вот мне как представителю среднего возраста она оставила довольно приятное впечатление. Вместе с валлийским колоритом, который с определенным юмором описан в книге я настроился на домашний уютный лад, хочется завернуться в плед и попивать чай с печенками. Не уверен, что взгляд англичанина, которым является автор на попытки самоопределения валлийцев верен, но это все же 1986й год, когда в США президентом был Рейган и рассказывает он так убедительно и гладко, что не имей я повода задуматься для рецензии поверил бы на все 100%
По итогу буду рекомендовать книжку своим друзьям для примера того что нас ждет, родителям, чтобы посмеялись и свои проблемы не воспринимали так серьезно.
Прочитано благодаря игре "Долгая прогулка"
Это второй роман с валлийским колоритом, который я читаю (первым был "Аберистуит, любовь моя" Малькольма Прайса), и хоть в этот раз к яблочку намного ближе, все равно мимо. Книгу я скорее не читала, а мучила: вроде и нормально идет, а возвращаться к ней не хочется, ничем она не захватывает, ничем не пленяет. Но я бы слукавила, если б сказала, что мне совсем не понравилось. У книги есть определенные достоинства, и они не перекрываются ее недостатками, по крайней мере, не до конца.
Кратко о сюжете. Сонный валлийский городишка. Жители этого городка, погруженные в семейные дрязги, пережевывающие прошлое, упивающиеся своей валлийскостью. Им всем (основным персонажам) под или за семьдесят. Им есть что вспомнить и что обсудить за ежедневной рюмкой чая и кружкой виски. Джентльмены собираются в пабе, дамы - в гостях. Вечером джентльменов развозит такси, а дам разводят мужья. Они знают друг друга как облупленных и давно уже не стесняются говорить о запорах, вставных челюстях и лишнем весе. Но этому болоту суждено всколыхнуться, когда сюда триумфально вернется звезда телевидения и литературных чтений Алун Уивер и его жена прекрасная Рианнон. Старые любови и старые обиды напомнят о себе.
В принципе, по сюжету все. Никаких захватывающих поворотов, никакой интриги ждать не стоит. Старики-разбойники друзья-собутыльники перемещаются по городу из одного бара в другой и вспоминают былое. Надо отдать им должное, на былом они не зациклены, они и сейчас готовы устроить нечто невообразимое: соблазнить чужого мужа, приударить за чужой женой, подраться в баре и закатить скандал на вечеринке. Кингсли Эмис описывает приключения этой компании если не с любовью, то с какой-то нежностью-жалостью и с великолепным юмором.
Юмор - это то, из-за чего я накинула балла полтора этому довольно-таки скучному произведению. Здесь и подтрунивание над национальной валлийской гордостью, переходящее в откровенный стеб, и сарказм по поводу того, что раньше трава была зеленее, ну и какие-то уж совсем юмористические вставки, как, например, свидание Малькольма с Рианнон, к слову, моих любимых персонажей. Малькольм стал здесь для меня символом правильных ориентиров, общечеловеческих жизненных ценностей. И пусть сам персонаж о чем-то сожалеет, чем-то недоволен, мы видим, что поступает он правильно и жизнь свою живет правильно. Недаром автор с него начинает и им же заканчивает свой роман. Рианнон - очаровательна. Имя легендарной королевы из древневаллийского эпоса ей идет, она словно возвышается над всеми другими героями. В ней я зауважала две черты, на первый взгляд противоположные, но в этой даме прекрасно уживающиеся. Рианнон не боится быть собой и старается не причинять боли окружающим. Она делает все, чтобы не мешать окружающим и чтобы не мешали ей. В Рианнон мне почудился стальной стержень, облаченный в сотню бархатных перчаток. Очень интересный женский образ. Другие персонажи прописаны не менее живо, но они не из тех, кто может понравиться.
Во время прочтения у меня появились вопросы к автору. Он сделал всех главных героев людьми весьма преклонного возраста. С какой целью? Что он хотел этим показать? Что жизнь после семидесяти только начинается, особенно если пить поменьше и регулярно ходить ко врачу? Стоило ли ради этого городить весь огород? Почему местом действия выбран Уэльс? Это действительно такое общеизвестное ха-ха для жителей Альбиона? Еще мне бы хотелось больше социалки: на какие такие шишы они каждый божий день таскаются по барам и напиваются в оных? Если б я вела такой образ жизни, то финансов мне бы хватило дня на три загула, ну может быть на пять. Чем эти люди занимались в прошлом, что могут себе позволить так развлекаться? И почему никто из них не слышал про ЗОЖ? По моим расчетам, они все уже должны были помереть если не от цирроза печени, то от инфаркта. В общем, много вопросов, как по смыслу, так и по сюжету.
Итогом моих рассуждений станет следующее: книга читабельна, особенно если удастся настроиться на ее лад. Но за что ей дали престижную литературную премию, не понятно. Она неплох, но ничего выдающегося, что надо было бы отметить, в ней нет. Еще один вопрос, оставшийся без ответа.
Удачное название - они действительно старые черти. И чертовки. Неторопливое и подробное описание повседневной жизни нескольких пожилых валлийских пар. Вполне обеспеченых, без особых материальных забот, типичный средний класс на пенсии: безучастный пожилой муж и бодрая пожилая жена. И «с жиру бесятся», и «седина в бороду, бес в ребро», и «мне бы твои заботы» – можно вспомнить еще дюжину подходящих изречений. Большую часть времени никаких событий не происходит. Зато подробно описывается процесс утреннего туалета (в смысле встал-умылся-оделся-побрился) и возникающих при этом ощущений со всякими характерными для пожилого человека проблемами. Главная задача на день – как-то дотянуть до вечера. Главное занятие – выпивка, причем женщины мужчинам ничуть не уступают.
Насколько я знаю, многие пенсионеры сталкиваются с этой проблемой. Сразу после завтрака начинается вечер. Бесконечные часы, и никаких причин оставаться трезвым. Никакого занятия, во время которого не тянет выпить
Чтобы создать видимость хоть какого-то осмысленного действия, выпивают в разных местах, долго и утомительно добираясь в заброшенные рыбацкие или шахтерские деревушки. Попутно рассуждают о все большей утрате валлийской самобытности и кознях англичан, которые решили "уничтожить страну не нищетой, а процветанием".
Немного оживляют всю эту монотонность давнишние романтические истории. (Правда, трудновато было запомнить, кто кому муж-жена и у кого с кем был роман, пришлось даже выписать супружеские пары :) Иногда они вспоминают, какими были в юности. Но никаких объяснений, почему подающие надежды юноши или восхитительные девушки превратились в старых зануд.
Очень характерный диалог двух приятельниц о мужчинах:
— Им не важно, умная ты или дура, или ни то ни другое, — сказала она. — Им плевать, что ты думаешь, говоришь и какая ты на самом деле.
— И еще они не сердятся в ответ. Тут с ума сходишь от злости, а они совершенно спокойны, словно хотят показать, что ты ведешь себя по-детски глупо, а вот они — взрослые и рассудительные.
— Не забывай, что когда ты, скажем, опаздываешь — это одно, а вот когда они — это совсем другое. Ты злишься, когда они поздно возвращаются; нет чтобы спросить, какое важное дело их задержало. И это после того, как ты полночи не смыкала глаз!
— Точно! А еще они идут в клуб с таким видом, словно их туда силком тащат! — с удовольствием подхватила Гвен. — Будто бы мы не догадываемся!
— Ума не приложу, зачем мы вообще с ними разговариваем?
— Я тоже никак не пойму.
— Козлы, — подытожила Мюриэль, — а те, что притворяются нормальными, хуже всех.
— Согласна. Хотя иногда думаю, что мы с ними слишком суровы.
— Так им и надо, мерзавцам.
Некоторое оживление сюжета происходит только в последней четверти книги. И конец в какой-то мере можно даже назвать хэппи-эндом. А вот стиль и персонажи хороши. Легко, изящно, плюс мягкая ирония и ненавязчивый английский (валлийский?) юмор.
они разговаривали довольно часто, с напускной нормальностью, словно супруги-англичане в соцстране, которые из страха, что их подслушают, сговорились быть скучными.
Про сочетаемость валлийских внуков и шотландского виски
Иногда в сети мелькают подборки фоток модных дедов: яркие рубашки, стильные пиджаки, slim-fit брюки. Ну и конечно татуировки, подкрученные усы и прочие атрибуты стиля. Лет через сорок я тоже буду таким крутым дедом на чоппере или хотя бы на винтажном велике с кожаным седлом, да! Смотришь и сердце радуется, начинаешь верить в красивую старость. А потом... а потом приходит тень сомнения и задумываешься — а надо ли оно всё на самом деле в старости это? Для чего старость человеку? Если даже и в старости, если так дальше и пойдёт, ты не будешь свободен от всего этого навязчивого стиля, от культуры потребления и необходимости выглядеть хорошо, даже в старости не получиться расслабиться и пить виски с самого утра, плюнув на всю эту надоедливую необходимую социальность и ты не сможешь ходить в магазин в пижаме, то — нахрена оно вообще надо? Чёрт! Раньше старость снимала многие ограничения и давала свободу от этих назойливых обязанностей молодости, а теперь "культура" отвоевало себе и эту почётную, ранее не тронутую им, нишу.
Читая Кингсли предстаёт двусторонняя картина старости. С одной стороны он описывает нам стариков (некоторые почти такие же вот крутые, почти на чопперах и в модных прикидах), у которых жизнь как бы удалась: они обеспечены, тусуются в пабах и "салонах", собираются на всякие светские междусобойчики, в общем — не сидят на месте, крутятся, не гниют за просмотром сериалов и ворчанием на лавочках. С другой стороны он раскрывает и то, что скрывается под их модными костюмами: располневшие, больные, пьющие от безделья, страдающие свободным временем. И ещё одно: воспоминания. У тех, кого ещё не подводит память, есть воспоминания. Мило? Хрен там — грустно. Воспоминание индикатор ушедшего времени, которое больше не вернуть. Вспоминаешь свои семьдесят лет жизни и понимаешь, что ещё совсем немного и всё. Герои книги предпринимают попытки тряхнуть стариной, почудить, но из этого ничего особо не выходит и они живут воспоминаниями, заливаемыми спиртом, пока в город не приезжают их древние знакомые... впрочем, и тогда особо ничего не меняется, они также пьют, даже ещё больше, но всё это скрашивается вялотекущими интрижками. Такая вот лёгкая некромантия, когда старые пьянчужки пытаются оживить давно издохшие интриги.
Две картины старости, одна противоположна другой, одна обёртка, а другая начинка. Одна продолжает молодость расширяя её границы наличием свободного времени. Другая картина старости, нарисованная Кингсли, развёртывает менее романтичное полотно, хоть и с событиями, — но события ли это? Виски на завтрак, джин между делом, вино на обед, пиво перед сном. Утренние ритуалы превращаются в пытки: огромное пузо мешает натягивать носки и стричь ногти. Память теряет лучшие события молодости, вроде бы и были они, а вроде бы - не помнишь - значит и не было их. Старые интрижки немного стряхивают пыль с рогов, но не более. Рога от этого моложе не становятся.
Когда я выйду на пенсию и у меня будет всё время свободное, то я... столько планов можно состроить на такую чудесную перспективу и сколько их состроится, скорее всего, столько же и рухнет. Времени много, но ни сил, ни желания, ни здоровья не будет. А возможно будут и силы, и желание, но время не даст. Иногда, мне кажется, это даже хорошо, что время забирает некоторых раньше, чем они успевают свихнуться.
С другой стороны: для чего старость? Медленно дряхлеть и готовиться к жизни загробной? Спокойное время, чтобы поразмыслить над прожитой жизнью? Или в старости нужно продолжать жить на полную: трясти старых подружек, пьянствовать с друзьями, путешествовать? Или всё же медленно вздыхать по ушедшим годам и событиям, которые всё больше и больше стираются из памяти, уходят навсегда, оставляют за собой пустое пространство для маразма?
И, пожалуй, самое главное. То ли я сам в подражание Старым Чертям был перманентно нетрезв во время чтения книги, то ли совсем память растерял к этому моменту, то ли в этот раз совсем уж бессовестно читал через две строчки, но - где дети? Хорошо, ладно, было пару штук между делом. Но, пожалуй теперь точно самое главное: где внуки? Или валлийские бабушки-дедушки на старость внуками не занимаются? Да и верно, пожалуй, — внуки и виски сочетаются плохо.
С. П.
Долгая Прогулка 2016
Баба Валя, мама моей мамы, очень любила принять с утра стопочку водки. За обедом - еще парочку. Ну а вечером потихоньку допить чекушечку. Никто никогда пьяной ее не видел, все ее шестеро детей (а затем и несметная орда внуков) были накормлены и ухожены, огород в полном порядке, маргаритки в палисаднике поражали своим размером и разнообразием, что не мешало соседям относиться к бабе Вале с презрением и считать ее конченой алкоголичкой и старой дурой.
Книг о бабе Вале никто не писал. А зря. Жизнь ее была куда интереснее жизни главных героев "Старых чертей", романа, за который Кингсли Эмис получил Букеровскую премию. По какому принципу дают эти премии, увы, мне не очень понятно. Книге, которую я прочитала, гораздо больше подошло бы название "Старые зануды", ибо на протяжении семисот электронных страниц четыре супружеские пары почтенного возраста обсасывают одно и то же событие, произошедшее лет эдак пятьдесят назад. Вот когда-то давным-давно переспал Питер с Рианнон, она забеременела и сделала аборт. И через пол-столетия это будоражит общественность небольшого английского городка. Ох, простите, валлийского городка. Хотя я в этих внутрианглийских разборках не сильна. Кто такие англичане, кто валлийцы, кто ирландцы, кто там еще есть - не знаю, и автор меня не заинтересовал данным делением, к сожалению.
Еще роман можно назвать "Старые алкоголики". Бабе Вале до персонажей Эмиса как до Китая на лыжах. Все они дружненько начинают пить с утра и не прекращают до самой ночи, падают с ног (в прямом смысле), несут всякий бред, но почему-то никто не относится к ним с презрением, наоборот, считают лучшими представителями английского (сорри, валлийского) общества. Ах да, ведь это "богема" (произносим с придыханием и с замиранием сердца). Это же не пьяные разговоры, что вы, что вы, это английская (ой, валлийская) интеллигенция ведет высокодуховные беседы о Бридане и иже с ними.
Третье альтернативное название сей книги - "Старые пердуны". Автор очень любит не только духовную, но и физическую ипостась своих героев и с удовольствием рассказывает читателю, как его старики и старушки сегодня покакали, был ли у них запор, сколько раз они пукнули и хорошо ли работают у них желудки. Иногда герои Эмиса шалят:
Внизу, двигаясь с удивительной для человека с его весом и возрастом скоростью, Питер залез на поддельный чиппендейловский стул рядом с телефоном, повернулся и раскатисто пернул в огромное, нарисованное смесью краски и грязи зелено-лиловое лицо сбоку от лестницы.
Господи! Откуда автор взял эту сцену? Я проклинаю свое богатое воображение и спрашиваю - как мне теперь развидеть это? Как мне развидеть очень толстого старого человека, который, пыхтя и покрываясь потом, лезет на шаткий стул только лишь для того, чтобы ПЕРНУТЬ в лицо картины?
Каждый читатель видит книгу по-своему. Каждый читает что-то свое. Кингсли Эмис - не мой автор. "Старые черти" - не моя книга. Это скучно и занудно, это холодно и пунктирно, это льдисто и неглубоко.
Я буду ждать книгу о бабе Вале. Вот она-то как раз была старая чертовка, а не алкоголичка и совсем уж не дура.