Никто не повествует о безумной гротескности жизни и смерти на Балканах так, как это делает Иосип Новакович. «День дурака» и несказанно жесток, и в то же время причудливо забавен. Что может ждать от жизни человек, родившийся в День дурака? Особенно если на дворе 1948 год и к власти в родной Хорватии приходит диктатор Тито? Полный надежд и амбиций Иван Долинар поступает в медицинскую школу в Нови-Саде в Сербии, но ему не суждено стать врачом. Начинается война, Ивана призывают не в ту армию. Пешка...
"А еще хуже ничего не предпринимать, а просто сидеть и ждать, когда эти размышления задушат..."
Он стал вегетарианцем, питался в основном тушеным шпинатом и черным хлебом и оставался таким тощим, словно все еще отбывал срок на Голом острове.
Иван наблюдал за происходящим с тротуара. Он не очень-то сочувствовал националистам. Как вообще можно быть националистом? Нация – это большая группа людей, и в каждой группе есть свои психи, и если вы идентифицируете себя с этой группой, то разделяете и их ненормальность.
"Если знаешь, что по тебе будут скучать, жизнь начинает казаться привлекательной, да и смерть тоже."
Национальность - это та же религия, нужно в неё верить...
Точка зрения... Точки не могут быть большими. Ты разве не знаешь определения точки? Точки ничего не добавляют к сути.
Если люди лгут даже в момент оргазма, по идее самый спонтанный из всех, выдавая удовольствие за боль или боль за удовольствие, разве можно вообще им верить?
- Но зачем тогда жить, если только и делаете, что работаете?
- Для этого: поработать, пожрать, потискать жену, отвернуться к стенке, пернуть и захрапеть, поработать, пожрать, потискать жену, отвернуться к стенке, пернуть и захрапеть... это алгоритм жизни.
В нескольких морщинках Рембрандта больше интриги, чем в округлостях ста одной задницы, нарисованной Тицианом.
Если нельзя делать все, что хочется, то можно хотя бы думать то, что хочется, – кто может ему помешать?
Если бы Иван был болеее дисциплинированным, то мог бы написать философский трактат на тему "Мир как ложь", перефразируя "Мир как воля и представление" Шопенгауэра. Такое чувство, что за всеми нашими мотивами прячется непреодолимое желание перевернуть все с ног на голову, чтобы источником ненависти могла быть любовь, задушенная ложью, а источником любви - ненависть. И истоком философии явилась бы не любовь к мудрости, а ненависть к ней. То есть мизософия, а не философия лежала бы в основе мысли. Почти все извращают факты, и единственная правда - это извращенность людей, искаженность действительности, то, что мы уворачиваемся от правды, извиваясь, как змей под ногами Адама. Мир как Дискомфорт и Извращенность.