Рецензии на книгу «Иерусалим» Сельма Лагерлеф
Я НЕ ХОЧУ популяризировать эту книгу, я НЕ ХОЧУ найти ей побольше читателей, я НЕ ХОЧУ ее обсуждать.
Я хочу поступить так, как поступили до меня два человека, прочитавших ее на ЛЛ - занести в любимые и отказаться от развернутой рецензии. Я полностью с ними согласна - это не та книга, о которой можно говорить.
Поэтому - не читайте и не обсуждайте ее со мной.
Чтобы окончательно отпугнуть всех свободномыслящих граждан, вот вам спойлер: это книга о промысле Божьем.
Благодарю Medulla за попытку прочитать эту книгу одновременно со мной, я думала, что смогу поговорить о ней.
Оставь всё и иди за мной
Представьте шведские деревни начала 20-го века, уютно расположившиеся по лесам, холмам и берегам прозрачных рек. Здесь живут люди из старых добрых родов - фермеры, лесорубы, кузнецы, учителя, священники, а также чиновники и голытьба. Их жизнь - как повторяющийся узор на тонком полотне, которое выткали трудолюбивые женщины этих деревень. Иногда случаются события из ряда вон, но и они со временем укладываются в канву, слегка изменив линии привычного рисунка.
И вот в эти тихие места западным ветром заносит американского проповедника-харизмата. Он тоже протестант, но совсем иного склада. Ничего удивительного, что его моментально обступают зачарованные крестьяне - ведь перед его мудрыми простыми истинами так сложно устоять.
И в деревнях начинают жить по-другому, складывается некая секта Хелльгумианцев, где, с одной стороны, всё основано на любви и взаимопомощи, а с другой - на самых близких людей кладется болт, и с ними прекращается всякое общение, если они не примкнули к секте.
А потом будет великое переселение в Иерусалим, выживание, притирка с городом, горе и нужда, откровения и разочарования.
Изумительная книга, настоящий эпос о жизни людей, родовая сага. У автора нет плохих и хороших, у неё правы все и все неправы одновременно. Роман настолько многослоен и богат, что его хочется разбирать и обсуждать, тем для этого предложено великое множество.
Смотрите сами: если в Евангелии Христос говорит "то, что вы сделали ближнему, вы сделали мне", то права ли Гунхильда, уезжая в Иерусалим "по зову Бога" и твёрдо зная, что убьет этим мать? Права ли Карин, по тому же зову продающая имение на сторону, обрекая брата и зависимых от неё людей на нищету? Правы ли родители, силой волокущие детей к лучшей жизни?
Можно поговорить о цене поступков - мне казалось, что они неправы, мне хотелось, чтобы автор тоже так думала - но когда переселенцы платят за свой выбор невероятно высоко, оказывается, их тоже жалко, и их тоже можно понять.
Здесь можно обсудить самопожертвование, его смысл и бессмысленность, и где та грань, где оно превращается в жертвование не собой, а другими. О бескорыстии и безрассудстве. О том, что так хорошо в сектах и почему этого нет вовне. О традициях, голосе крови и, конечно, о любви - откуда она берётся, такая разная в этой книге любовь.
"Иерусалим" немного напомнил мне "Сто лет одиночества", но показался глубже и выше.
Для меня Сельма Лагерлеф и Иерусалим – понятия практически несовместимые. С ее произведениями ассоциируются глухие шведские деревушки, дремучие леса, сельские священники, суровые крестьяне… Кажется невероятным, что оттуда можно перенестись чуть ли не на другой край света, в величественный, противоречивый и жаркий Иерусалим. Именно поэтому я схватилась за этот роман, гадая, что же меня ждет. А ждало именно это. Шведские поселения, суровые крестьяне, сельские священники, дремучие леса… И Иерусалим.
Род Ингмарсонов – известный и очень уважаемый. Испокон веков старший наследник, по традиции названный Ингмаром, наследует усадьбу Ингмарсгорд, трудится на ней в поте лица и всегда поступает по справедливости. Ну, во всяком случае, старается, хотя бытует легенда, что раз в жизни каждому Ингмарсону выпадает совершить что-нибудь несправедливое. Так оно и выходит, но потомки досточтимого рода изо всех сил стараются исправить свои ошибки и вернуться на правильный путь.
Вот и Ингмару выпало совершить ошибку: столкнувшись с опасностью потерять Ингмарсгорд, он отказался от женитьбы на любимой девушке, Гертруде. А случилось так потому, что деревню неожиданно захватило новое учение, последователи которого множились не по дням, а по часам. Люди верили, что праведный путь состоит в том, чтобы жить одной общностью, поддерживая друг друга, и когда этот путь навел их на необходимость распродать свои имения и направиться в Иерусалим, то и тогда они не отказались от него. Напротив – вдохновленные, они устремились к Небесному Граду. С ними поехала и Гертруда. Но рано или поздно Ингмару придется отвечать за свои ошибки и исправлять их, а, значит, и его путь тоже идет в Иерусалим, за Гертрудой. Но примет ли святой город паломников? Не разрушит ли он их мечты своим истинным обличием?
Пока читаешь этот роман, то не знаешь, чего и ждать. Он очень богат мыслями и душевными терзаниями, внутренними противоречиями, бесконечными исканиями. Чтобы объяснить это как следует, придется обратиться к событиям романа.
Итак, деревню захватывает новое учение. Вроде бы нет в нем ничего плохого, но секта есть секта. И пока читаешь об этом, только диву даешься, насколько потрясающе реалистично все описано. Сельме Лагерлеф удалось подробнейшим образом описать механизм вовлечения людей в секту: недоверие, слабое внимание к речам проповедника, какое-нибудь печальное событие, которое помогают пережить новые мысли, подкинутые услужливыми сектантами. А там уже вспыхивает искренняя вера, и мерещится голос, зовущий вперед, к божественному граду… Вот читаешь это все и думаешь – ага, вот как оно происходит, и чувствуешь по отношению к персонажам, вовлеченным в это, не самые лучшие эмоции. Негодуешь – ну, как так можно?
Паломники направляются в Иерусалим. Недружелюбный город встречает их мрачными стенами, тяжелым климатом, тесными улочками, кучами мусора. Да уж, далеко это до того, что рисуется в воображении! Многие не выдерживают разочарования и умирают, а то и не верят, что это действительно Иерусалим. Думаешь – ага, теперь сектанты поймут, что они неправы, и вернутся домой.
Но нет. Понимаете, нет. Много тяжелого приходится пережить последователям гордоновского учения, почти каждому доводится испытать борьбу с самим с собой, заплакать от отчаяния, не понимая, во что верить, что делать, как быть. С одной стороны – град божий, не оправдавший ожидания, с другой – воспоминания о родной земле… Однако вера перевешивает. И не только вера. Совершенно неожиданно автор намекает, что эти сектанты действительно ведомы самим Христом.
Каждый в этом романе занял свою сторону. Кто-то остался с колонистами, кто-то врос корнями в родную землю, кто-то задался целью идти обоими путями. Кто прав, кто нет – неважно. Важно идти правильным путем, который ты выбрал для себя сам. Важно поступать по справедливости.
Это замечательный, очень глубокий роман о вечном диалоге веры и неверия, о трудности выбора, вопросах совести и еще об очень, очень многом. Это роман о Швеции и роман об Иерусалиме. Но прежде всего, конечно, о противоречивой человеческой душе.
В заключение остается только сказать, что, как и, похоже, любая книга Сельмы Лагерлеф, она написана удивительным языком, и от нее невозможно оторваться. Медленно впитывая в себя незатейливые строки, ты оказываешься там, и перед тобой открывается целая бездна мыслей и чувств…
...умирать легко, но жить тяжело.
Тяжеловесное произведение: и по объему, и по содержанию, и по написанию.
Ожидалась семейная сага.Особенно начало было многообещающее. Да, в итоге я сагу получила, но столько религии, философии в этой книге, да еще так нудно, что уже никакой саги не хотелось.
Тем более проснулся во мне Станиславский и все твердил: "не верю!" Какой нормальный крестьянин бросит своё хозяйство и пойдет на другой конец света - в Иерусалим?!
И заметьте, на дворе не средневековье, когда только ленивый в поход не отправился.
В кои-то веки мне захотелось немного "воды" в книге, чтобы разбавить это сухое повествование.
И ведь какая чудесная книга бы могла получится, ведь здесь и любовь, и прощение,и вера, секты, надежда, паломничество и освоение жизни в Иерусалиме, отношения между христианами, мусульманами и иудеями , этнос, легенды, история, чуть мистики...
Но в итоге я думаю, что в голове из всей книги останется только эта сцена...
спойлерТолько теперь он вспомнил, что ему придется идти мимо магометанского и еврейского кладбищ.
Вспомнив про кладбища, Ингмар подумал о случае, который на днях произошел в Иерусалиме. Когда он услыхал об этом днем, то обратил на это не больше внимания, чем на все другие слухи, доходящие до них из Святого города, но теперь в ночном мраке это показалось ему ужасным.
В еврейском квартале находилась маленькая больница, известная в городе тем, что в ней не было ни одного больного. Ингмар не раз проходил мимо и, заглядывая в окна, видел, что все кровати стоят пустыми. Это объяснялось просто: эту больницу устроили английские миссионеры, которые хотели принимать сюда больных евреев и, пользуясь случаем, обращать их в христианство. Но евреи боялись, что здесь их будут заставлять есть некошерную пищу, и ни за что не ложились в больницу.
Несколько дней тому назад в эту больницу попала одна старая больная еврейка, которая, поскользнувшись, упала перед самым домом и сломала себе ногу. Ее перенесли в больницу и положили там, через несколько дней она умерла.
Перед смертью она взяла с доктора и сиделок торжественное обещание, что они похоронят ее на еврейском кладбище в Иосафатовой долине. Она говорила, что единственно только ради этого и приехала на старости лет в Иерусалим.
После ее смерти англичане послали к представителю еврейской общины, прося прислать людей, чтобы взяли тело и похоронили его. Евреи же ответили, что старуха, умершая в христианской больнице, не может быть похоронена на еврейском кладбище.
Миссионеры тщетно пытались заставить евреев согласиться, они обращались даже к главному раввину, но все было напрасно. Им ничего не оставалось, как самим похоронить старуху, но они не хотели, чтобы она обманулась в надежде, которую лелеяла всю свою жалкую жизнь. Итак, не обращая внимания на запрет евреев, они вырыли в Иосафатовой долине могилу и похоронили в ней умершую.
Евреи не сделали ничего, чтобы помешать им, но ночью разрыли могилу и выбросили из нее гроб.
Англичане во что бы то ни стало хотели сдержать слово, данное старухе, и поэтому, узнав, что ее гроб выбросили из могилы, пошли и зарыли ее на том же месте.
На следующую ночь гроб снова был выброшен из могилы.
свернутьИ вот эта:
Дети остановились, они плакали и выглядели несчастными.
— Куда же вы шли? — спросил один из мужчин.
Тогда младшие горько заплакали, а старший мальчик сказал:
— Мы не хотим ехать в Иерусалим, мы хотим домой.
И долго еще после того, как детей вернули на станцию и рассадили по вагонам, они продолжали плакать и кричать:
— Мы не хотим ехать в Иерусалим! Мы хотим домой!
От А до Я
Читаем классику вместе!
Жить по справедивости
Необязательно быть опытной хозяйкой, чтобы понимать – отсутствие одного ингредиента может загубить даже нехитрое блюдо. Да что там, недосолишь или пересолишь суп, и удовольствие совсем не то. Есть, конечно, можно, но потихоньку вздыхая о загубленных возможностях.
«Иерусалим» Сельмы Лагерлеф очень похож на «Йесту Берлинга»: та же суровая шведская природа (во всяком случае, в первой части), те же гордые и непоследовательные герои, та же нечистая сила пугает добрых людей. То-то, да не то. Не хватает одной составляющей, но важной – чувства юмора. Конечно, и в «Йесте» юмор был своеобразный: мрачноватый, временами чёрный, но он всё же был! Здесь же всё убийственно серьёзно. И от этой серьёзности хочется выть. Потому что поступки героев при таком раскладе выглядят не просто непоследовательно – нелепо. Потому что излишняя серьёзность быстро оборачивается занудством и морализаторством. Потому что нехитрая мысль о том, что жить нужно по справедливости, исчерпывает себя уже в первой части, а вся вторая – сплошная этнография.
Возможно, для своего времени книга была острой и провокативной, а мысль о том, как легко во славу божью совершаются мелкие пакости и большие мерзости («я знаю, что мать моя этого не переживёт, но всё равно сделаю») новой и неожиданной, но сегодня это выглядит анахронизмом. Конечно, любителям продолжительных скандинавский саг сей опус понравится (из него, кстати, вышел бы вполне увлекательный сериал). Остальные, боюсь, заскучают.
Прочитано в рамках игры "Четыре сезона"
«— Нет ничего чудеснее промысла Божия, — сказал он затем. — Да, на свете нет ничего чудеснее»
Роман «Иерусалим» - второе произведение Сельмы Лагерлеф, которое я прочитала. Первым, наверное, как и у всех, было «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями».
Удивительная книга. Роман сразу захватило мое внимание, время, чувства и невозможно было оторваться от этого огромного мира, где жили на первый взгляд такие простые люди. Весь роман соткан из историй жизни шведской деревушки, жители которой каждый имеет свое испытание и трудное счастье. Написана она простым, каким-то чУдным языком, без фантазий, без игры словами в «тени-полутени», но так душевно, что невозможно оторваться.
Что, несомненно, есть в этой книге – это любовь. Здесь ощущаешь любовь самого автора, Сельмы Лагерлеф, к своим персонажам, любовь крестьянина к своей земле и имению, в которое он и его предки вкладывали труд и душу всю свою жизнь, любовь мужчины к женщине, любовь человека к своему роду и родине, любовь верующего к Богу, любовь христианина к людям…
Пока читала, все эти образы стали для меня близкими, как живые, знакомые мне люди. Все же образ жизни крестьян, сам нравственный уклад в разных странах очень похож . Поэтому, не смотря на то, что это шведские крестьяне, мне были понятны и близки их беды и горести, знакомые по рассказам моих бабушек и дедушек о жизни их предков.
Первая же история сразу же потрясла какой-то искренностью и глубиной. В ней столько боли, борьбы со своим сердцем и страхом осуждения окружающих, но побеждает любовь, которая так трудно, но пришла в жизнь Ингмара-младшего и Бритты.
Вот Ингмар-младший, идет по полю и мысленно рассказывает своему покойному отцу о своей беде, просит совета…
«Если бы отец был жив, он, как и во всех затруднительных случаях, сразу обратился бы к нему за советом. Как жаль, что отца уже нет в живых и с ним нельзя как следует потолковать!
«Знать бы только как, — думал он, и эти мысли развлекали его, — я сейчас же отправился бы к нему. …И вот, войду я к нему в горницу, — продолжал он, — вдоль стен стоят крестьяне, все с рыжими седеющими волосами, седыми бровями и большой нижней губой, и все, как две капли воды, похожи на отца. … «Я хотел бы поговорить с вами, отец, — скажу я, — но здесь столько чужих». — «Что ты, это же все наша родня, — скажет отец, — все они жили в Ингмарсгорде, а старший из них помнит еще времена язычества». …Я представляю, как отец закроет глаза и с минуту подумает. …Мне будет тяжело говорить дальше, и я замолчу»
Сколько переживаний и сомнений пришлось одолеть ему в своем сердце, прежде чем он нашел то решение, которое успокоило его совесть и дало начало новой жизни.
«— Ты хочешь мне что-то сказать? — Да, я бы очень хотела.
…— Так скажи это сейчас, и мы оба возьмем этот груз.
Он смотрел ей в глаза и видел испуг и смущение. Но по мере того, как она говорила, взгляд ее становился яснее и спокойнее.
— Теперь тебе будет легче, — сказал он, когда она замолчала.
…— Это оттого, что мы оба понесем эту ношу»
Жизнь сельской глубинки складывается из обычных событий – свадьба, работа, дети, родственники, работа в поле и имении, церковь, смерть… Но для человека той эпохи одной из важнейших частей жизни была вера.
«…когда раздается вечерний звон, то все и в домах и в полях бросают работу: мужчины снимают шляпы, женщины преклоняют колени, и все молчат, пока не прочтут «Отче наш». И всякий, кто бывал в деревне, должен был признать, что никогда не чувствовал так ясно всего величия и славы Господней, как в летний вечер, когда косы вдруг переставали косить, плуги останавливались среди борозды и возы замирали в ожидании, когда их снова начнут грузить — и все это ради нескольких ударов колокола. Казалось, народ чувствует, как в эту минуту Господь пронесся на вечернем облаке над деревней, великий, могучий и милосердный, благословляя эту землю»
В книге описываются события, когда привычный уклад местного прихода был расколот новыми людьми с новыми идеями. Это были миссионеры, сектанты, которые активно вовлекали жителей в свою общину. И одной из идей новой жизни было паломничество в Святую землю, в Иерусалим. Во многих семьях этот раскол породил непонимание и ссоры, отчуждение и обиды. Но паломники были упорны в своей идее.
В описании начала путешествия, на которое решились паломники, есть сцена, где их на всем пути до самого поезда провожают родственники и соседи. И тут вся деревня как одна семья, переживает это событие:
«В день отъезда паломников никто не работал, в полях не было видно ни одного человека, который бы косил, сгребал сено или складывал его в стога. В этот день людям было не до работы, они выходили на дорогу или, надев праздничное платье, ехали провожать путников. Кто-то проезжал одну-две мили, а другие провожали их до самой станции»
Как тут обнажены все чувства, как важны для каждого эти люди, и как по-разному, они относятся к паломникам. Всем было очень тяжело расставаться со своей родиной. Некоторые переживали разлад и разрыв со своей семьей, как Гунхильда.
«Гунхильда побледнела, сердце ее сжалось. — Теперь я знаю, что, уезжая, я убиваю этим мать, — сказала она.
Она не собиралась больше писать записки и поспешила выйти из дома. Она села в телегу, не отвечая на расспросы окружающих, видела ли она своих родителей. Всю дорогу она сидела неподвижно, сложив руки и пристально глядя перед собой. «Я убиваю мать. Я знаю, она не переживет этого, — думала она. — Я не увижу больше ни одного счастливого дня. Я еду в Святую землю, но убиваю этим свою мать».
А Габриэль Маттс видел лишь, как его отец тяжело ворочает камни, потому что тот не в силах был смотреть на отъезд сына. А Льюнг Пер купил Льюнгорд, чтобы брату с детьми было куда вернуться.
«Бьорн вопросительно поглядел на него. — Я сделал это, чтобы у тебя был угол, куда ты мог бы вернуться.
Слезы выступили на глазах Бьорна, и он заплакал. — Я сделал это, чтобы твоим детям было, где преклонить голову, когда они вернутся.
Бьорн обнял брата за шею и погладил его».
Они не просто прощаются с ними, а пытаются напомнить все лучшее, что было в их прошлой жизни, обнадежить, что они их готовы ждать, если они захотят вернуться…
Вторая часть книги описывает жизнь переселенцев в Иерусалиме, где им пришлось очень тяжело. Они преодолевали тяжелый для них климат, налаживали новый быт, страдали от болезней и неприязни местного населения. Как много их умерло… Тяжело было читать про горе отца (Тимса Хальвора Хальворсона), у которого умерла маленькая дочь, а потом выяснилось, что ее негде похоронить…
«Хальвор с ужасом вспомнил о том, что он находится на склоне Энномовой долины, вблизи того места, где некогда пылал огонь геенны. — И правда, это геенна, это жилище ужаса! — воскликнул он. Он недолго простоял в созерцании этой картины. Хальвор спрыгнул в яму, раскидывая гробы и пробираясь между покойниками, он искал гроб малютки Греты. Наконец, найдя его, Хальвор поднял гроб на плечи и выбрался из ямы.
— Пусть она не думает, что отец хоть на одну ночь оставит ее лежать в этом ужасном месте! …Не бойся, дитя мое, — зашептал он снова. — …не думай, что у меня не хватит сил унести тебя отсюда. Силы постепенно возвращались к нему, и с гробом на плечах Хальвор направился к Иерусалиму».
Страшные испытания прошли эти люди, но у них была вера, в которой они и находили свое мужество и силы все преодолевать.
Конечно, нелегко понять силу любви к Богу этих людей, которые ради нее терпели столько горя и страданий. То время было эпохой других людей, в чем-то более простодушных, но и более сильных нравственно. И книга не просто рассказывает о них, а будто несет какой-то свет. В ней много доброго. То, что учит простыми примерами сложной науке жить по-человечески – прощать, жертвовать собой, чувствовать чужую боль, быть добрым, милосердным, верить в близких и в предназначение своей жизни. Она заставляет задуматься о родственных нитях, которые все-таки живут в нас, и, наверное, имеют силу и значение для человека, даже в современной жизни.
«„Потом я вхожу в чистую горницу, — думал он, — где сидят отец и все Ингмарсоны“. — „Добрый день, Ингмар Ингмарсон-старший“, — говорит отец и идет мне навстречу. — „Добрый день, отец, сердечно благодарю вас за помощь“. — „Ну, теперь ты справишь свадьбу, — говорит отец, — а все остальное уладится само собой“. — „Без вас я бы никогда этого не сделал“, — говорю я. — „Пустяки, — скажет старик. — Мы, Ингмарсоны, должны только всегда следовать Божьему пути“»
Рецензия написана в рамках "Игры в классики". Эта игра - прекрасный повод открыть для себя новое произведение и такого замечательного автора как Сельма Лагерлеф!
Немного противоречивое впечатление от книги. Мне понравилось, но... Попытаюсь собрать мысли. Легко написано, иногда по лёгкости напоминало Кронина. Много мелких историй вроде мелодрам, или притч, или семейных легенд о том, как встретились бабушка и дедушка (с элементом надрыва и чуда), или поучительных рассказов с обязательным торжеством морали. Вроде я не очень люблю сладкие мелодрамы (но горькие драмы я люблю еще меньше, а здесь их нет). Однако многие истории написаны как-то естественно, аутентично-фольклорно, с отсылками в народную мистику-сказку с духами, совпадениями или христианскими неявными чудесами. Почему-то не возникало большого отторжения или циничного скепсиса (а могли бы возникнуть запросто).
С другой стороны, очень правдиво и реалистично показан путь веры, и незаметная граница фанатизма, и болезненный выбор между собственной целью и целью, которую ставят тебе другие. Я знаю по личному опыту и опыту знакомых это желание уйти в "совершенную" жизнь и "совершенные" отношения, которое иногда эгоистично крушит отношения человеческие, хотя именно последние могут быть гораздо более совершенными на самом деле. С одной стороны - жизнь по вере, с другой - раны, нанесенные близким. И ведь ясно же, что совершеннолетняя девушка, которая хочет уйти из семьи не замуж, а фактически в монастырь, может сама принимать решения. Да, родным больно. Но это ее жизнь. Мы же сами говорим, что родители не должны проживать жизнь за взрослых детей.
Интересны многие этнографические детали. Как формируется мнение деревенского общества - какие поступки вызывают уважение. Привязанность к земле и родовой усадьбе предков. Локальная мифология, которая переходи границу сказки и врывается в реальную жизнь. Еще живы те, кто вступал в общение с лесными духами. Еще живет проклятие рода (генетическое отклонение, передающееся по мужской линии, сказали бы мы).
Интересен Иерусалим начала 20-го века. Яффа без Тель-Авива. Свары христиан, удивляющие мусульман. Быт многочисленных переселенцев со всех концов света. Легенды о святых местах, иногда рассказанные с легкой иронией, иногда - с мистическим запалом. Честность без приукрашивания и красота, если она действительно есть.
Интересно, что Сельма Лагерлеф чрезвычайно объективна и безоценочна, правдива даже тогда, когда, кажется, это не выгодно или не принято. Умирающему человеку мерещится сияющий Иерусалим из Апокалипсиса, город-Рай, но окружает его грязный, тесный, серый, жестокий город. Такой похожий на Христа внешне араб на самом деле только мусульманский дервиш, не стоит обманываться. Святая земля станет могилой для некоторых, в том числе и детей (из северного климата не так просто переселиться в южный). На реальной твердой земле невозможно оторваться от экономики. Территория чудес - не географическая, а зона сердец и человеческих отношений. Благородная помощь врагу, жалость к оставленной женщине, разница страсти, любви и дружбы - вот где территория настоящих чудес.
Феноменально: у Сельмы Лагерлеф - все правы! Это здорово. Правы те, кто по зову сердца едут в Иерусалим, и правы те, кто остается на родине. Правы в высокой любви к Богу и правы в обычной, "бытовой" любви к человеку, земле. Правы даже ошибающиеся (не знаю уж, как так получается), потому что ошибаются ради великого (хотя бы в их понимании). Вознаграждение получает живущий в своей вере искренне, не творящий зла намеренно. Видящий мотивы и стремления сердца Бог всё исправляет, покрывает и милует.
Па-беларуску...
Трохі супярэчлівае ўражанне ад кнігі. Мне спадабалася, але... Паспрабую сабраць думкі. Лёгка напісана, часам па лёгкасці нагадвала Кроніна. Шмат дробных гісторый накшталт меладрам, або прыпавесцяў, або сямейных легендаў пра тое, як сустрэліся бабуля і дзядуля (з элементам надрыву і цуду), або павучальных апавяданняў з абавязковай перамогай маралі. Нібыта я не вельмі люблю салодкія меладрамы (але горкія драмы я люблю яшчэ менш, а тут іх няма). Аднак многія гісторыі напісаны неяк натуральна, аўтэнтычна-фальклорна, з адсылкамі ў народную містыку-казку з духамі, супадзеннямі або хрысціянскімі няяўнымі цудамі. Чамусьці не ўзнікала вялікага непрымання або цынічнага скепсісу (а маглі б лёгка ўзнікнуць).
З іншага боку, вельмі праўдзіва і рэалістычна паказаны шлях веры, і непрыкметная мяжа фанатызму, і балючы выбар паміж уласнай мэтай і мэтай, якую ставяць блізкія. Я ведаю з асабістага досведу і досведу знаёмых гэтае жаданне сысці ў "дасканалае" жыццё і дасканалыя стасункі, якое часам эгаістычна разбурае стасункі чалавечыя. З аднаго боку - жыццё паводле веры, з другога - раны, нанесеныя блізкім. І ясна ж, што поўнагадовая дзяўчына, якая хоча сысці з сям'і не замуж, а фактычна ў манастыр, можа сама прымаць рашэнні. Так, родным балюча. Але гэта яе жыццё. Мы ж самі кажам, што бацькі не павінны пражываць жыццё за дарослых дзяцей.
Цікавыя многія этнаграфічныя дэталі. Як фармуецца меркаванне вясковага грамадства - якія ўчынкі выклікаюць павагу. Прыхільнасць да зямлі і родавай сядзібы продкаў. Лакальная міфалогія, якая пераходзіць мяжу казкі і ўрываецца ў рэальнае жыццё. Яшчэ жывыя тыя, хто ўступаў у зносіны з ляснымі духамі. Яшчэ жыве праклён роду (генетычнае адхіленне, якое перадаецца па мужчынскай лініі, сказалі б мы).
Цікавы Ерусалім пачатку 20-га стагоддзя. Яффа без Тэль-Авіва. Сваркі хрысціян, што здзіўляць мусульман. Побыт шматлікіх перасяленцаў з усіх канцоў свету. Легенды пра святыя месцы, часам расказаныя з лёгкай іроніяй, часам - з містычным запалам. Праўдзівасць апісання без прыхарошвання і прыгажосць, калі яна сапраўды ёсць. Адкрываючыся не ўсім.
Цікава, што Сельма Лагерлёф надзвычай аб'ектыўная і безацэнкавая, праўдзівая нават тады, калі, здаецца, гэта не выгодна ці не прынята. Паміраючы, чалавек мроіць зіхоткі Ерусалім з Апакаліпсісу, горад-Рай, але атачае яго брудны, цесны, шэры, жорсткі горад. Такі падобны да Хрыста знешне араб насамрэч толькі мусульманскі дэрвіш, не варта падманвацца. Святая зямля стане магілай для некаторых, у тым ліку і дзяцей (з паўночнага клімату не так проста перасяліцца ў паўднёвы). На рэальнай цвёрдай зямлі немагчыма адарвацца ад эканомікі. Тэрыторыя цудаў - не геаграфічная тэрыторыя, а зона сэрцаў і чалавечых стасункаў. Высакародная дапамога ворагу, шкадаванне да пакінутай жанчыны, розніца кахання і любві - вось дзе тэрыторыя сапраўдных цудаў.
Фенаменальна: у Сельмы Лагерлёф - усе маюць рацыю! Гэта выдатна. Маюць рацыю тыя, хто па закліку сэрца едуць у Ерусалім, і маюць рацыю тыя, хто застаецца на радзіме. Маюць рацыю ў высокай любові да Бога і маюць рацыю ў звычайнай, "побытавай" любові да чалавека, роднай зямлі. Маюць рацыю нават тыя, хто памыляецца (не ведаю ўжо, як так атрымліваецца), таму што памыляюцца дзеля вялікага (прынамсі ў іх разуменні). Узнагароджанне атрымлівае той, хто жыве ў сваёй веры шчыра, не чыніць зла наўмысна. Бог, які бачыць намеры і імкненні сэрца, усё выпраўляе, пакрывае і мілуе.
Спасибо большое Oubi за совет в Лампомобе. Очень много мыслей вызвала книга (я не планировала писать рецензию - оно само). Наверное, лучшая книга Сельмы Лагерлеф, какуя я читала.
Странная история, в которой некоторые события кажутся небывальщиной. Но по отдельности каждый, даже почти неприметный герой этой истории рассказывает нам свою жизнь шведского крестьянина или крестьянки. И вот, благодаря какому-то прям моровому поветрию, они снимаются с насиженных гнезд и отправляются...куда? зачем?
Вы не поверите, но прямиком в Иерусалим. С чего бы? Почему Иерусалим? Ответ на редкость прост, но небанален, хотя и удивителен. Ответ - картина. Да, да, картина, но с изображением Иерусалима, которая и послужила своего рода откровением.
Долгое путешествие в Иерусалим заканчивается, путники прибывают в землю обетованную, но земля эта скудна и сурова к людям непривычным, к тому же людям северным. Кроме того, возникающие сложности порой идут совсем не от природных особенностей этого исторически благословенного края. Здесь и особенности вероисповедования, и особенности жизни в таких условиях. Примыкают опять же новоприбывшие к уже существующей американской колонии, внутри которой, как позже окажется, существуют и свои трения. Да и человек, выброшенный в другие условия, пусть и со своими семьями и земляками, может обнаружить в себе много чего несвойственного ему. И вот со всем этим приходится жить, а порой и бороться.
А человек по имени Ингмар Ингмарсон, что в начале нашего повествования к имени носил еще приставку "младший", а к концу - уже "старший" - личность тоже странная, но по хорошему. Перипетии любовные и жизненные, а порой - и роковые, складываются в его жизненном полотне таким образом, что каждое из них играет в его жизни судьбоносную роль.
Сельма Лагерлёф, расстилая перед нами этакую широкоформатную историю, излагает ее тем самым скупым скандинавским слогом, которого, кстати, я от нее не ждала, но все равно узнала. Скупым - не потому что Лагерлёф скупится на характеристики или описания характеров и событий, нет, скупой стиль - это скорее строгий и в то же время узнаваемый. Но под этой строгостью скрываются порой очень сильные эмоции, и Барбру с Ингмаром тому яркое доказательство
В рамках игр "Лампомоб 2020" - благодарю за совет Krysty-Krysty , очень любопытное оказалось чтение ))
"Бесконечное приключение", "Собери их всех"
Не суди
Нельзя судить книгу по обложке. Тем не менее, когда мне выпала очередная тройка в игре "Кот в мешке", на произведение знаменитой шведской писательницы я обратила внимания меньше всего. Однако, наученная горьким опытом, отказалась от всего прочего и остановила свой выбор на этой книге. Сперва меня ждали такие же, как обложка, невзрачные персонажи. Их жизнь в одной из деревень Швеции меня не интересовала, их труд в поле или лесу тоже, а уж религиозные поиски и подавно. Но чем дальше я сопровождала их, чем ближе знакомилась, тем выше и выше поднимались эти люди в моих глазах, став под конец не просто персонажами книги, но живыми личностями.
Центральная тема романа Сельмы Лагерлёф - это вера в Бога. Автор показывает нам время и место, когда в церковь ходили именно ради Бога, а не для того, что бы покрасоваться или послушать проповедь священника. Бог, казалось бы, существовал внутри каждого человека и все люди жили в мире и согласии. Учение Христа уважали и любили, все осознавали, что оно не могло быть неправильным. Но всегда можно изменить одно слово в этом священном учении и все. Словно часовой механизм, где сломано одно маленькое колесико, наследие Христа начинает показывать нечто ложное. Так приезд одного заморского проповедника сеет смуту в сердцах и умах добропорядочных людей. Он начинает свою речь возвышенно, и каждый, кто слышит ее, понимает как она близка к истине.
Нетрудно быть как Христос, когда живешь один на свете, а не в обществе себе подобных. ...Но потом я подумал, что праведная жизнь в одиночестве подобна мельнице, впустую вращающей свои жернова. И еще я подумал, что если Господь создал столько людей на свете, то, вероятно, это для того, чтобы они оказывали ближним помощь и поддержку, а не губили друг друга. И тогда, наконец, я понял, что дьявол украл некоторые слова из Библии, и поэтому христианство вступило на неправильный путь.
Но не дьявол украл слова, а сами люди. Сам проповедник нагло коверкает учение Христа, противоречит своим правильным суждениям. Он говорит о любви к ближнему, но сеет раздор внутри многих семей, он говорит о помощи нуждающимся, но жестоко отталкивает от себя тех, кто не желает разделить его взгляды. Таким образом, все, кто не хочет становится приверженцем новой веры автоматически становится слугой дьявола и грешником в глазах сектантов. Последние ставят себя выше прочих, кормят свою гордость, обесценивают родственные связи. Никому даже в голову не приходит, что и приверженцы новой секты и те, кто не хочет к ним присоединиться, все одинаково честные христиане. Нет ничего удивительного, что при таком избирательном подходе секта теряет со временем многих последователей. А горстка оставшихся решается покинуть обжитые места, дабы переселиться в святой Иерусалим.
Начинается подготовка к отъезду, продаются старые имения, дабы наскрести денег на дорогу.
— Ты продал усадьбу, Бьорн.
— Да, — отвечал Бьорн, — я пожертвовал всем моим достоянием Богу.
— Да, но ведь усадьба была не твоя, — тихо заметил брат.
— А чья же?
— Она принадлежала всему твоему роду.
Все это объясняется жертвой Богу, но разве просил Он этой жертвы? Разве заповедовал оставлять ближних без крыши над головой? В стремлении жить праведно многие герои романа ведут себя отнюдь не благородно. Даже это тяга к городу Иерусалиму не приносит большинству радости, потому что Иерусалим в первую очередь обыкновенный город, такой красивый снаружи, но старый и грязный внутри. Тут полно нищих, воздух сперт, здания разваливаются, а самое скверное, тут днем и ночью идет борьба за власть.
Здесь католики клевещут на протестантов, методисты дурно отзываются о квакерах, лютеране восстают против реформаторов, а русские — против армян. Здесь гнездится зависть, а всякое милосердие изгнано. Здесь религиозный философ сомневается в Искупителе, а правоверный спорит с еретиком. Здесь все друг друга ненавидят во славу Божью.
И здесь-то находишь то, чего искал. Здесь Иерусалим — охотник за душами, Иерусалим — злоречия, лжи, клеветы и порока. Здесь преследуют без пощады и убивают без оружия. Вот этот-то Иерусалим и убивает людей.
Много приезжих шведов падут жертвами Иерусалима, так и не поняв, что главное - град душевный, а не материальный.
Одной из центральных фигур повествования является Ингмар Ингмарсон, житель шведской деревни, не пожелавший примкнуть к новой секте. Из-за этого от терпит много лишений, но старается, как и его предки, идти Божьим путем, быть справедливым и слушать себя. На его долю выпадают тяжелые испытания, которые он преодолевает не всегда с легкостью и не всегда с уверенность в своей правоте. Ингмар Ингмарсон молод, порой его одолевает страх совершить ошибку и, конечно, он их совершает. Тем не менее его путь, как бы сам Ингмар к нему не относился, оказывает по-истине Божьим. На примере его жизни читатель может наблюдать как противоречивы некоторые самые правильные высказывания. Говорят, что нельзя привязываться к вещам, что люди куда важнее. Пока сердце твое привязано к вещам этого мира, тебе не избежать горя. Однако, именно привязанность Ингмара к его родовому гнезду спасает многие жизни. Во-первых, сам Ингмар расторгает помолвку с одной девушкой и женится на другой, что в итоге дарует ему настоящую любовь. Во-вторых, отторгнутая невеста отправляется в Иерусалим и тоже находит и себя, и возлюбленного. В-третьих, многочисленные старики старого имения остаются на своих старых местах и тем самым не заканчивают жизнь где-то на улице. Пути Господни неисповедимы. Разумеется, на то, чтобы увидеть, как все хорошо Бог устроил для своих детей, требуется не один год, зато все остаются в итоге довольны своим выбором.
Никому не дано знать всю истину. Никому не дано знать чем живет каждый отдельный человек. Даже про себя самого человек порой не может сказать ничего конкретного. Кажется, что жизнь его грешна и неправильна, а потом понимаешь, что только этот путь и был единственно верен. Так мы приходим к выводу, что ни одному живому существу на этой планете не дано права судить другого. Нет двух одинаковых судеб. То, что было правильным для твоего отца, не обязательно также окажется верным и в твоем случае. Какие бы козни не строили окружающие, если в душе твоей Иерусалим, то в один прекрасный день ты окажешься сильнее врагов своих. Фраза "если тебя ударят по одной щеке, подставь вторую", скорее всего, означает "не отвечать насилием на насилие". Возможно, человеку необходима эта пощечина, чтобы понять что-то очень важное. Возможно, полученная боль вовсе не наказание, а награда. Возможно, мы все лишь слепые котята.
Завершу свой отзыв отдельным поклоном Сельме Лагерлёф за описанную любовь в ее произведении. Это была именно любовь, а не любовные линии или любовные страсти. Отношения между героями романа, как и всё прочее, не однозначны и порой совершенно незаметны. Любовь в этой книге не пытается выпятить себя, возвести на пьедестал, она тиха и скромна, нет в ней страсти, зато есть искренность и сила. Такая любовь не популярна в наше время страстей и показушности, но, боже мой!, как она прекрасна.
Книга прочитана в рамках игр
Кот в мешке. Режим кота-пирата. Ход 10. Тема "Кот Сибиряк"
Собери их всех! Дуэль
Школьная вселенная. Лабораторная работа
А также в клубе
Austenland. Отправилась в Бат
Сложным оказалось для меня это произведение. Наверное мало еще у меня зрелости и понимания жизни. Смесь религии, философии и все это на фоне семейной саги. Но это не та сага к которой мы привыкли. Это тяжелословесный роман, в нем ставятся на чашу весов, как вера, так и любовь. Скандинавская литература сама по себе сложная, а здесь меня так вплело в страницы, что я еле выбралась. Немного депрессивно, но в то же время невозможно бросить, хочется получить полное представление о произведении.