― Смерть — долгий процесс, — говорит Арчер. — С тела все только начинается.
В смысле, потом должны умереть твои мечты. Потом — ожидания. И злость из-за того, что ты всю жизнь учился всякой лабуде, любил людей и зарабатывал деньги, а в результате получил полный ноль. Нет, правда, смерть физического тела — это еще самое простое. Потом должны умереть твои воспоминания. И твое эго. Твоя гордость, стыд, амбиции и надежды, все это Супер-Личное Дерьмо может отмирать веками.
Главное, что ты остаешься в аду, пока не прощаешь себя.
Единственное оружие, которое воин может взять в битву, — это абсолютная уверенность в вечности своей души.
Да, так нечестно, но кто одному бог, тот другому дьявол.
Глупо рассчитывать на честность в аду. Впрочем, это относится и к земле.
Если бы вы спросили моего папу о выборе профессии, он бы сказал вам: главное — не идти навстречу сердечным приступам. В смысле, нужно экономить силы и не забывать расслабляться. Ни одна работа не бывает навсегда, так что расслабься и получай удовольствие.
Поразительно, насколько уверенней становишься, когда тебе уже нечего терять.
Ну как это так: в аду нет вайфая!
<...> я скучаю по родителям больше, чем они по мне: ведь они любили меня только тринадцать лет, а я их — всю жизнь.
Если не знаешь, что будет дальше, хорошенько присмотрись к тому, что уже было.
Если вам интересно мое мнение, большинство заводит детей, когда спадает их собственный энтузиазм по отношению к жизни. Ребенок позволяет нам снова пережить радостное возбуждение, которое мы когда-то чувствовали из-за… да из-за всего. А через поколение наш энтузиазм подпитывают внуки. Воспроизводство — этакая инъекция омоложения, которая не дает людям утратить любовь к жизни.
<...> земля кажется нам адом именно потому, что мы надеемся найти тут рай.
Четверг по ощущению как пятница, но никто не заставляет тебя куда-то идти и веселиться.
- Меня зовут Мэдисон, - говорю ему я, - и я надеждоголик.
Мы все хотим, чтобы нас преследовали. Мы все мечтаем, чтобы нас желали.
Дорога в ад вымощена пиар-ходами.
Да, так нечестно, но жизнь кажется нам адом, если мы надеемся, что будем жить вечно. Жизнь коротка. И расстраиваться нет никакого смысла.
Если не знаешь, что будет дальше, хорошенько присмотрись к тому, что уже было
Я умело жонглирую словами вроде «адаптация», «гемофилия» или «вербализовать», но теряюсь, услышав, как плачут мои родители.
Глупо рассчитывать на честность в аду. Впрочем, это относится и к земле.
Когда у девочек появляется грудь, они забывают, какими были смелыми и сообразительными. Мальчишки тоже бывают по-своему умными и веселыми, но после первой эрекции становятся полными дебилами на ближайшие шестьдесят лет. Для обоих полов подростковый возраст превращается в ледниковый период тупости.
Жизнь коротка. Смерть бесконечна.
Сожаление - тоже форма надежды.