Читая Жванецкого, слышишь его голос, и легко представить себе, как Михаил Михайлович выходит на сцену, вынимает из портфеля стопку страничек и читает их в своей оригинальной манере: с паузами и акцентами на отдельных словах. Но когда мы сами читаем его тексты, нам открывается иная глубина знакомых фраз и многовариантность их понимания. Юмор – самая притягательная грань таланта Жванецкого. Его смех – покрова вечных вопросов и горьких истин, над которыми человек не может не задумываться. Ведь...
– А что делать некрасивым? Повеситься? – спросила меня какая-то студентка и посмотрела с такой ненавистью, что мы не расстаёмся до сих пор.
Но, с другой стороны, комиссия по культуре сказала, что готова пожертвовать всю зарплату на призы, а выставка будет, потому что всё должно идти снизу вверх, как температура.
У вас действительно было столько женщин?
– А что я говорил?
– Ну, где-то 300—350.
– Ну, может быть – наоборот – 350—300.
Я сказал сыну: «Имей совесть и поступай, как хочешь».
– А хочешь, я вцеплюсь тебе в волосы, что на роже твоей растут? – Нет. – Почему? – Ты спросила. Я ответила.
Мужчины более ревнивы, потому что по лицу женщины понять ничего невозможно.
Она умнее.
И скрытнее.
Если любишь – веришь.
Если не любишь – зачем следить.
Женщине надо быть либо красивой, либо смешной. Женщине надо быть либо умной, либо любимой.
У нас ведь актёр – это больше, чем артист.
Он у нас то – что он сыграл.
Артист, который играл Гитлера, никогда не мог стать лауреатом Сталинской премии.
Потому что – Гитлер, и всё!
Ну, нету у меня недвижимости. Я весь в движении.
Бывшие красавицы долго не могут себя забыть и портят всем настроение, а близким жизнь.
Его кардиограмма состояла из её оскорблений.
Женская косметика должна быть вкусной. Мужская – пьянящей.
Зубов сейчас не будет.
– Тебя когда в последний раз стулом огревали?
– Была одна покойница. Увлеклась. Всем классом хоронили.
– Вторая будет. Сейчас будет. Вот я сейчас на твоей роже большое удовольствие получу.
Я должна бегать там, где я хочу. Я должна жить там, где я хочу.
Мы птиц охраняем, чтобы они летали, где хотят. Как же мы человеку говорим: живи здесь, ходи туда, здесь не ходи, здесь не лежи, здесь не пой.
Если один человек слышал, что можно, а другой, что нельзя, всё равно нельзя. Мама говорит, лучше думай, что нельзя – всегда будешь права.
А когда мне нечего украсть, может, я и честная.
Невозможно в нищете понять: добрый ты или скупой? Или дизайнер, или честный?
К большому сожалению, оно всё проверяется, только когда есть деньги.
Когда у тебя ни черта нет и не было, не поймёшь, что у тебя украли.
Снимали дачу мы в сарае без окна. Свет от дверей, от лампочки и от меня.
Я плевал в лицо жизни и любви. Ну, это как бы вы стали владельцем яхты, которую используете лишь для стирки.
Отрицательных тостов нет.
Никто не скажет: – Пью за то, чтоб ты подох.
Все тосты положительные – потому что мужчины им значения не придают.