Он знал, что, когда люди добры к тебе, в конце концов придется платить за это.
- Вы хотите сказать, что человек психически болен, когда он гневается или подавлен?
- Именно так.
- Разве у всех нас не бывает периодов гнева или депрессии?
- В сущности, все мы психически больны.
Мой дорогой придира, право быть снобом имеют только очень умные люди.
У меня нет проблем. Я - часть проблемы.
Обычно это одна из причин, почему люди ложатся спать, - чтобы уйти от того, что их расстроило.
Чтобы управлять судьбой, нужен выдающийся ум. Чтобы осуществлять планы, нужен дурак.
Мы знаем, что мир без боли - это мир без чувств.. но ведь мир без чувств - это мир без боли.
Люди сначала обещают, а потом забывают.
Живым ты можешь бороться и победить. Если умрешь, победит человек, оскорбивший тебя.
Мы знаем, что мир без боли - это мир без чувств... но мир без чувств - это мир без боли.
Я всегда считал, что надо слушать пожилых людей, они мудры и обладают большим жизненным опытом. Ваши знания, которые невозможно записать в книгах, должны быть переданы молодым.
Чтобы управлять судьбой, нужен выдающийся ум. Чтобы осуществлять планы, нужен дурак.
Ненависть сильна, но неуправляема. Если человек желает овладеть энергией ненависти, при этом пытаясь избавиться от ее темной стороны, все равно она оставит свой след, все равно человек будет носителем зла.
У меня впереди так много лет, чтобы компенсировать все, и так мало времени.
Считать себя охотником на крупную дичь и палить по воронам – какое хамство!
Чтобы руководить своей судьбой, требуется выдающийся ум. А следовать плану может и дурак
Необходимость не знает закона
Бог придуман теми, кто боится неизвестного, — сказал Артур. — люди поклоняются изображениям, например, Иисусу Христу, потому что страшатся смерти и не знают, что будет после нее.
Всю жизнь люди считали нас лжецами, поэтому для нас стало делом чести никогда не лгать. Не имеет значения, верят нам или нет.
– Я должен снова нарисовать его, – сказал он. – Но теперь я нарисую по-другому. Я хочу видеть все места, которые знал, но я все переделаю.
– Ручей не изменился, – сказала Бев.
– Зато я изменился.