Рецензии на книгу «Марш Радецкого» Йозеф Рот
Все в это мире преходяще, и время не щадит никого и ничего. Рождаются и умирают люди, возвышаются и исчезают целые семьи и династии, расцветают, существуют и приходят в упадок огромные империи. Иногда мы сами становимся тому свидетелями, но чаще всего мы имеем возможность узнать о временах давно прошедших из сухих описаний в трудах по истории. Но порой живое воображение и сила художественного слова способны вдохнуть жизнь в мертвые факты, и тогда происходит чудо - история оживает перед нашим внутренним взором, и порукой нашей в нее веры становится мастерство и сочинительский дар писателя.
"Марш Радецкого" - текст удивительной красоты и внутренней целостности, чрезвычайно гармоничное повествование, пронизанное чувством грусти, распада и утраты. История дворянского рода на фоне последних десятилетий существования Империи Габсбургов, обширного, многонационального и старинного государства, стремительно распадающегося в предверии Первой Мировой Войны. У Йозефа Рота получилось удачно сочетать внешние стороны существования государства, будь то тихий и размеренный ход жизни в заштатном моравском городке, блеск и пышность имперской Вены, тревожные предвоенные годы на восточной границе, с полным внутреннем мироощущением героев, их мыслями, чувствами, характерами. Первый барон фон Тротта - потомок словенских крестьян, герой битвы при Сольферино, любимец императора и кристальной честности человек; его сын - окружной начальник, символ и опора власти императора, столь неприступный и холодный с виду, но так тонко чувствующий и убежденный, что честь и достоинство - не пустые слова в этом мире; и Карл Йозеф - последний в роду и вроде бы самый слабовольный и нерешительный, но в нужные моменты от исполнения своего долга он не ушел и честь семьи не уронил. Трудно согласиться с тем, что это история упадка их рода. Пусть он прервался, однако ни один из них в минуты испытаний не отступил и сохранил честь, достоинство и верность своим убеждениям и своему императору.
Да и сам грозный Франц Иосиф предстает перед нами самым обычным человеком, стариком, который может так трогательно радоваться редким и недолгим мгновениям уединения и покоя летней ночью у открытого окна...
Прошлое может долго жить в памяти человечества, в том числе благодаря таким книгам. Дунайская монархия не исчезла бесследно. Она продолжается - в истории, в литературе, в музыке. Марш Радецкого - как символ былого великолепия и военной мощи Габсбургов. Сохранившаяся изумительная архитектура старой Вены - памятник времен расцвета их империи. И роман Йозефа Рота - дань великому прошлому его страны, безвозвратно утраченному, но незабвенному.
Юлия ( Medulla ), какая же это прекрасная книга! Ваши рекомендации уже давно стали для меня знаком качества. Спасибо!!!
флэшмоб 2013
"... От войны и до войны..."
"Марш Радецкого" Йозеф Рота - это книга-дрейф. В ней не будет никаких подводных камней, глубоководных ныряний или заплывов на скорость. Вы не найдете в ней ни сильных страстей, ни ярких героев, ни неожиданных поворотов сюжета... Вы просто будете тихо и размеренно покачиваться на волнах истории Австро-Венгерской империи и рода Тротта, которых однажды случай связал воедино. Йозеф Рот даст нам завязку, а ее финал прозорливый читатель сможет предугадать еще в самом начале - это что-то из разряда неминуемого... Когда катастрофа неизбежна и предотвратить ее не в силах никто. Когда крушение кажется даже вполне логичным и обоснованным. Когда долгие годы все к этому шло...
Когда-то один крестьянин из рода Тротта, призванный в действующую армию, в битве при Сольферино спас жизнь имперператору Францу Иосифу I. И этот поступок красной нитью связал бедную и тогда еще никому неизвестную фамилию с Австро-Венгерской монархией. Августейшая особа по достоинству оценила это геройство и Тротта был облагодетельствован высочайшей из наград — орденом Марии-Терезии и дворянским титулом. Теперь Тротта стали теми, говоря о ком всегда добавляют фразу вроде "герой битвы при Сольферино". Этот эпизод стал тенью семьи - сначала шла слава Тротта, а затем уже все они. Все последующие потомки капитана Йозефа должны были быть достойными его славы, должны были жить и мечтать о том, чтобы когда-то и на их долю выпала такая же великая честь - спасти императора!
И на деле оказывается, что иметь прославленного предка - это не только почетно. Бремя дедовой славы тяжкой ношей ложится на плечи молодого лейтенанта Карла Йозефа, не по своей воле пошедшего по его стопам. Автор не раскрывает читателю особо характер героя битвы при Сольферино. Нам известно только несколько фактов из его биографии, которые позволяют сделать вывод, что это был человек простой, но при этом с безукоризненной репутацией - прямой, честный и несколько упрямый. Но как и многие армейские служащие - эмоциональный чурбан. Он умеет любить и быть привязанным, но неспособен этого выразить. Он в этом плане напоминает мне наждачку, за жесткой поверхностью которой может быть и скрывается на обратной стороне гладкая, но мало кто может это разглядеть...
Вот так и растут мужчины семейства Тротта в ежовых рукавицах. Женщины в этом роду не задерживаются вообще. Такое себе мужское царство получается. И в нем отцы вроде как бы любят своих детей, но как донести эти любовь, чтоб не разнежить их - не знают... Франц фон Тротта искренне хотел счастья своему сыну, но при выборе его будущего почему-то ориентировался больше на прославленного предка, чем на желания и задатки самого парня. Если дед служил в армии и смог отличиться, то почему чуть ли не автоматически внук должен повторить его подвиг? Особенно, если учесть, что последний вообще никаких способностей для военного дела не проявлял...
Честно говоря, Карл Йозеф у меня вызвал какое-то отторжение. Он напомнил мне свинью, которая обязательно найдет для себя болото. Если отношения, то с женатой. Если дружба, то с картежниками. Если проблемы - то бежать от них либо в другую часть, либо перекладывать ответственность на папеньку. Мне было очень неприятно, когда отец ходил просить за Карла Йозефа перед императором. Такой взрослый лоб, кутить, пить и тратить деньги на любовниц горазд, долгов набраться смог, а отвечать за свои поступки не получается. Я отчасти понимаю отца, которому, что называется, "болело" за фамильную честь, но в то же время я не могу принять такое заступничество за взрослого человека...
Если сравнивать семью Тротта с Австро-Венгерской монархией, то Карл Йозеф олицетворяет ее распад. Как и Франц Иосиф І, как представитель империи, под конец ее существования, так и Карл Йозеф как последний из своей фамилии, полностью выродились и исчерпали себя. Они были уже фактически неспособны выживать в сложившихся исторических и социальных условиях. Их смерть и крах вполне закономерны. От этой книги буквально с первых страниц веет каким-то тленом и беспросветностью. Читать ее тяжело и депрессивно. Знаешь наперед что и как будет, но все равно надеешься на иной расклад... Война возвеличила семейство Тротта и война их погубила. Францу Иосифу в какой-то мере повезло - он не увидел итога Первой мировой войны и судьбы своей империи. Францу фон Тротта повезло меньше - все рухнуло на его глазах... Хотя может быть прав был автор всем известной саги, когда утверждал, что то, что мертво, умереть не может?...
Книга прочитана в рамках 12-го тура игры "Вокруг света"
История упадка одной семьи, доживающей последние десятилетия в угасающей империи, всегда печальна и грустна, не трагична, а именно печальна и грустна, как медленно опадающие осенью желто-красные листья, с тихим шорохом опускающиеся на землю. Обветшалая ткань австро-венгерской империи постепенно истончалась, желтела, ветшала, чтобы в вареве Первой мировой войны рассыпаться на куски. Это упадок империи, войска, одного рода, - крестьянского рода из небольшого селения Сиполье, что в Словении. Благодаря одной-единственной пуле, выпущенной при Сольферино, по счастливой случайности крестьянский род Тротта получил баронство, а та самая пуля стала началом их конца, началом вырождения. А со смертью Карла-Йозефа умер и 19 век, освободив дорогу потерянным поколениям, сменяющим друг друга в череде войн и революций уже 20-го века. Герои книги, словно опадающие листья, осыпаются с древа империи: первый барон фон Тротта – герой битвы при Сольферино, старый слуга Жак, полковой врач Макс Демант…Угасание их жизней, судеб, совсем не тех судеб, что они сами себе хотели и желали, но вынуждены были жить по неким правилам, созданным их семьями, они жили, но не были сами собой. А за горизонтом их жизни наступает новый мир - мир без императора, меняющийся мир, а прошлое, по которому так грустит окружной начальник, которое грустно и меланхолично звучит со страниц романа, так вот это прошлое уходит безвозвратно. Под надвигающуюся бурю, под ссору офицеров, под грозу, которая в будущем раздробит империю на несколько государств…Под музыку Штрауса. Под Марш Радецкого войска отправляются на войну, строятся на плацу и этот же марш встречает военных в борделе, становясь, по сути, погребальной музыкой Австро-Венгерской империи
''Марш Радецкого'' – классическое, неспешное повествование, с подробнейшей прорисовкой как внешних деталей, до мельчайших подробностей, так и внутреннего распада страны и рода Тротта, практически безэмоциональное и бесстрастное, однако пробирающее до самого сердца меланхоличной грустью и печальной иронией. Под опадающие листья, под тихий стук прозрачных капель дождя на грустных осенних окнах, за которыми в клочьях тумана проступают силуэты героев сегодняшнего дня.
«Анкор, еще анкор» в Австро-Венгрии
Неизбывная скука царит в уездном гарнизоне в маленьком городке Австро-Венгрии. Один день похож на другой, всего и событий – дуэль по пустяшному поводу. У нас об этом писал Куприн, у них написал Йозеф Рот.
И эта скука медленно, но верно уничтожает то немногое живое, что могло произрасти. Лейтенант Тротта всю жизнь живущий в тени имени знаменитого деда, случайного спасителя жизни императора Франца-Иосифа, «героя Сольферино», попавшего в школьные хрестоматии, получившего титул и славу. И никого не волнует, как это было, безвестный рядовой превратился в героя – символа и хочешь не хочешь, а надо быть достойным деда. Но как же скучно жить в этом гарнизоне… Женщины, изнывающие от скуки и ищущие развлечений, выпивка и снова скука, скука.
В попытках изменить что-то он переводится в гарнизон недалеко от русской границе. Но и там все одно и то же. Забавно, российские офицеры нередко приходят в гости к австрийским коллегам, австрийские вояки вечерами гуляют по русскому гарнизону. Никто и подумать не может, что мирной жизни осталось года два.
Тоскливая замершая жизнь. И словно пытаясь оживить ее, автор подробно останавливается на мелочах этой жизни. Но не спасает. И вывод, к которому подводит автор, о неминуемом распаде некогда могущественной империи явственно проглядывает сквозь страницы – этой империи больше ничего не остается делать.
Книжное государство, "Стройотряд КЛУЭДО" строит вместе с Викой SantelliBungeys , Наташей thali , Таней tatianadik и Юлей Uchilka
+
Советы классиков
Блеск финала
И все же на всех предметах этой комнаты покоился сегодня какой-то новый, неопределенный блеск.
Прочитав фрагмент с описанием кабинета местного начальника я отложил книгу, прошелся по комнате, сделал себе кофе. В 1991 году мне было 18 лет, я учился на первом курсе института, был комсомольцем. Приходилось часто посещать кабинеты разного уровня представителей власти – секретарей проректора, паспортисток, комсоргов и т.п. И я абсолютно точно уверен, что на всех предметах в этих кабинетах был этот «неопределенный блеск». Все колеса государственной машины продолжали крутиться, все шло своим чередом, но было что-то неопределенное, что-то точно указывающее на достижение горизонта.
Сюжет книги прост, депрессивен и трагичен. Вырванные из привычной сельской среды новые дворяне барахтаются в болоте умирающей империи. Хорошо, крупными мазками показан момент перехода межнационального конфликта в острую фазу - отнесение человеком самого себя к чему-либо меньшему чем человечество (к нации, религии, стране, семье и т.п.) неизбежно приводит к войне.
Про художественные достоинства. Как и в случае с Орхан Памук - Снег , беспомощность главного героя не выглядит правдоподобной. Причины его капитуляции перед жизнью неясны. Слог прекрасен. Некоторые эпизоды хочется перечитать несколько раз для эстетического удовольствия.
Про политику. Какой-то глубокой рефлексии по поводу конца империи и привычного уклада жизни, за которую хвалят эту книгу, я не обнаружил. А вот спокойное отношение к смерти империи, как к смерти старого, прожившего свою жизнь сполна, человека, действительно, может быть примером для стонущих о "прекрасном СССР" или о "хрусте французской булки".
Ну и финальная сцена действительно хороша - пустое кафе, дождь, осень и человек играет в шахматы с тенью покойного.
Очень медленная книга, и в этом часть ее очарования. Такой застывший в янтаре кусочек прошлого, вызывающий ощущение одновременно умиротворения и легкого удушья. Давно исчезнувшая империя, Франц-Иосиф в белом мундире с кроваво-красным шарфом, захолустные гарнизоны. Дед, отец и сын фон Тротта, все трое посвятили жизнь своему императору, все трое страшно одиноки. Они не смогли пережить империю.
Красиво и печально, при этом четко и реалистично. А еще вспомнился "Поединок" Куприна.
Книжное путешествие, тур 5, ход 1.
При всей моей любви к Австро-Венгрии (а, может, как раз из-за неё) "Марш Радецкого" я не смогла одолеть. Такой беспросветной тоски, такого уныния, такой мизантропии и откровенной осени чувств, мыслей и ощущений я давно уже не помню в своём читательском списке. Блистательной империи Габсбургов здесь нет и в помине. И, наверное, так и должно быть, раз уж речь идёт о заключительном периоде её существования. Но реквием получается не совсем честным - Йозеф Рот из своих 1930-х годов вкладывает тоску по империи в период, когда она ещё существовала, существовала более чем незыблемая и когда ничто не предвещало краха.
Личностная часть тоже прошла мимо - герои мне просто неинтересны, от слова "совсем". В аннотации заявлена история трёх поколений семьи Тротта, но на деле дед и отец остаются серыми размытыми пятнами, на которые автор пожалел краски. Несколько крупных мазков в описании внешности, набросок характера, один-два эпизода - переходим к следующему. Жёны, слуги, окружение упоминаются и вовсе вскользь.
Увы и ах, из множества Ротов литературного мира я предпочитаю Филипа.
Стареют не только люди. Стареют города, области, страны. Очень быстро стареют империи. Оно и понятно, слишком большой «организм» не может жить долго. Австро-Венгерская империя прожила совсем немного – чуть более ста лет. Согласитесь, для империи это не срок. Стареть же начала чуть ли не с самого провозглашения.
Йозеф Рот описывает старость и распад Австро-Венгрии, изображая судьбу трех поколений дворян. Император пожаловал титул и земли деду за спасение своей жизни. Со смертью императора закончили свою жизнь отец и сын. Необъяснимый факт – стареющая империя оказала могущественное влияние на этих людей. Представители всех трех поколений не знали молодости. Даже сын, погибший вроде бы в расцвете лет, с самого детства был стариком: не знал радостей детства, скупо по-старчески любил и заводил друзей, умер же, приняв смерть с облегчением, как долгожданную гостью.
В романе описывается много людей с разными судьбами и разным отношением к императору, к целостности страны и самоопределению малых народов. Но создается впечатление, что читаешь лишь о механизме, постепенно разваливающемся на части. Потому читается книга тяжело, ей не хватает живости. Но прочитать ее стоит, чтобы больше узнать об Австро-Венгрии и нелегкой жизни больших империй.
Книга прочитана благодаря игре "Книгомарафон 2016"
В 1859 году основатель рода баронов фон Тротта и Сиполье в битве при Сольферино спас жизнь молодому императору Францу-Иосифу, за что и получил дворянство и поместье. Роман прослеживает жизнь трёх поколений семьи фон Тротта, начиная от основателя династии, лейтенанта Йозефа, и заканчивая его внуком Карлом Йозефом, который погиб в самом начале Первой мировой войны, ставшей подлинным символом окончания 19-го века. Собственно говоря, жизнь героев – не совсем жизнь, а скорее постепенное угасание. Они угасают так же, как угасает сама империя, которую держит только престарелый монарх. Отец Карла Йозефа, чиновник Франц фон Тротта, умирает в тот день, когда Австрия хоронит своего императора.
Элегический тон мягко перемешан с ироническим, а в итоге выходит меланхолическая грусть, приправленная воспоминаниями о «старых добрых временах». При том, что Йозеф Рот довольно критически (в книге множество сатирических страниц – об армии, о чиновниках, о быте) относится к описываемому времени и своим героям, эта тоска по прежним временам иногда прорывается в отдельных пассажах.
Рот – прекрасный мастер языка. Читать его роман, написанный спокойно, выдержанно и красиво, – настоящее удовольствие.
Блог Павла Косова
Хотя так ли уж все было плохо?.. Да, бароны фон Сиполье вышли из крестьян, поэтому часто вспоминают о своих корнях и думают о том, что находятся не на своем месте. Только это еще большой вопрос, была бы жизнь в разрушающейся деревне сильно осмысленнее той, которую вели герои книги. К тому же отрыв от крестьянства произошел еще как минимум за поколение до получения дворянства, ведь отец первого барона хоть и относился к бедноте, но бедноте городской. Уже тогда можно было узнать традиционную для этого семейства модель отношений, так с тех пор практически и не изменившуюся: женщины всегда где-то за скобками, а в центре взаимоотношений находятся отец и сын, друг другу практически чужие, обменивающиеся типовыми официозными письмами. Ни о какой душевной теплоте, конечно же, и речи не идет.
Отставной военный – помещик – чиновник – военный. Круг замкнулся. Война и дряхлость оборвали как род, так и империю. Больше всего было жаль окружного начальника, на долю которого пришлось особенно много горьких переживаний. Ничего не скажешь, атмосфера упадка, угасания, полной бессмысленности и безнадежности происходящего в романе выписана мастерски. Так и чувствуется, как мрак и смерть обступают героев со всех сторон, и даже воздух ощущается затхлым и спертым. Впрочем, подобные умонастроения более чем понятны для общества, попавшего в жернова перемен, войн и прочих человеческих катаклизмов.
8/10
Флэшмоб 2013, совет countymayo .
Гимн смерти, неумолимо наступающей осени и заката. Умирает все вокруг, рано или поздно, и автору удалось передать это настроение с оттенками и полутонами.
Текст плавен и красив, он затягивает в себя с нежностью зыбучего песка, заставляет захлебнуться меланхолией. Люди, оказавшиеся на пороге мини-апокалипсиса, какого им наблюдать за смертью привычного и любимого мира? Можно было бы сказать, что книга как раз об этом, о том, как люди справляются с пограничностью перехода, сменой эпох, власти, «до» и «после». Но для меня это в первую очередь реквием, песнь о том, что все и всё уйдут, а на смену придут другие, чтобы также уйти.
Абстрагировавшись от собственных впечатлений, не могу не признать, что книга поразительна и безумно красива. После погружения в нее становится очень тяжело вынырнуть.
Тем не менее, мне она не понравилась. Слишком много меланхолии и смерти, размеренности и течения. Читать ее было тяжело (не смотря на то, что проваливалась я в нее постоянно, так, что пару раз почти пропустила нужную остановку). В общем, на субъективно-эмоциональном уровне – нет, на объективно рациональном – да, и еще раз да. В любом случае, думаю «марш Радецкого» достоин внимания.
В рамках флэшмоба 2014, спасибо за совет alsoda
Наверное, из того, что я читала, "Марш Радецкого" - это самое человечное произведение среди посвященных изменениям общественного устройства.
Обычно такие тексты все-таки жестче. Одни откровенно или сдержанно сатиричны: надо же добить все, что было только было плохого. Другие подчеркнуто нейтральны: мол, не незнамо про что написано, а про гибель варианта порядка вещей - как же тут избавиться от обязанности справедливо описывать реалии. Третьи бывают истерически-сентиментальными: айяйяй, какая жизнь от нас ушла, разве ж так можно! И почти всегда на первый план выходит мироустройство, порядок, образ жизни. Те, что были, те, что впереди... И читаешь уже о том, _как изменилась жизнь_. _Как погибла империя_. А герои - все больше для оживляжа. Они статисты, примеры, иллюстрации. Воплощенные гимны типичности или наоборот - инности, функция которых - играть свои партии в симфонии общей идеи.
А у Рота... Хватает всего: и иронии до сатиры, и ностальгии, и непринужденной, почти документальной, фиксации реальности... Но гибель империи в его книге вызывает искреннее сочувствие. И приходит оно с болью за людей. Мир которых просто медленно просочился сквозь пальцы...
Источник