Рецензии на книгу «Циники» Анатолий Мариенгоф

Я ненавижу мою любовь. Если бы я знал, что ее можно удушить, я бы это сделал собственными pуками. Если бы я знал, что ее можно утопить, я бы сам пpивесил ей камень на шею. Если бы я знал, что от нее можно убежать на кpай света, я бы давным-давно глядел в чеpную бездну, за котоpой ничего нет.

Мариенгоф пишет революцию. Она у него пугающе прекрасна как на картинах Одилона Редона. До дрожи в ногах, до приступа отвращения.

Рваное полотно романа, истыканное штыками красных, белых, черных, бесцветных, всяких служетелей мятежного хаоса. Кругом подробности, вывернутые наизнанку, словно кукиш новому миру. Как пятно на самом видном. Только у революции не хватит красок закрасить эти пятна, язвы, драмы.

Да. Именно, драмы человеческих жизней. И любовь. Вычурная, покрытая слоем грязи, старых белил, сурьмы, циничных фраз. Цинизм в этом романе король, правящий карнавалом. Король, что превращает любовь в извращенную забаву. Горько-приторную, как конфеты с пьяной вишней, последнее лакомство Ольги.

Мариенгоф рвет плоть своего создания на отдельные язвительно-ранимые части. Запечатывает героев в декадансе. Не вырветесь, милые, тоните глубже. Безысходность. Такое бывает. Владимир знает. Такое случается в истории, когда миры рушатся.

... Потом же чернота. Бездонная. Лишь белые точки маячат на темном фоне. Это снег светлыми посланниками с неба падает на почти мертвую русскую землю.

Гражданская война окончилась, пустота осталась. Космических размеров.

Во-первых, во-вторых и во всех последующих, это красиво. Примерно как выбеленные песком и солнцем кости верблюда в пустыне. Это настолько красиво, что сначала я лихорадочно сохраняла цитаты в памяти ридера, а на каждое Под окнами проехала тяжелая грузовая машина. Сосредоточенные солдаты перевозили каких-то людей, похожих на поломанную старую дачную мебель. и Клены вроде старинных модниц в больших соломенных шляпах с пунцовыми, оранжевыми и желтыми лентами. и Рыжее солнце вихрястой веселой собачонкой путается в ногах. выдавала восторженный стон, пока муж не начал заботливо интересоваться, не нужна ли мне какая посильная помощь с его стороны. Это настолько красиво, что можно не думать о смысле, посыле и морали, будь таковые прописаны в рамках произведения. Вот, Наташа dear_bean , о чём я говорю, когда говорю "хорошо написано". А более всего меня поразил эффект воздушной позолоченной резьбы в вонючем деревенском сортире: это когда одни в кружавчиках (и ведь, возможно, не от хорошей жизни, а лишь потому что шерстяное бельё хрен достанешь), отставив мизинчик, отрезают прозрачный кусочек от филе заморской рыбы, между тем обсуждая античную поэзию и темпору с морисом, а другие в это время, не будучи даже слишком географически отделенными от первых, варят суп из собственной дочери и сокрушаются, что соседи-суки утащили обе кисти. Хороший контраст. И с точки зрения формы, и с ракурса смысла: пробивает, местами изящно шокирует.

Треть произведения - документальная хроника событий. Совсем не такая, какая изложена даже чуть менее сухим языком в учебниках истории. И более доходчивая, как раз благодаря контрасту с выживанием (а я всё же настаиваю на том, что это выживание, вопреки всплескам бессмысленных роскошеств и видимости нормальной жизни) главных героев. Сложно оценивать Ольгу и Владимира хоть как-то. Умные, местами влюбленные, растерянные, приспосабливающиеся в мире, где всё рушится. Кругом черти что, а у них любовные многогранники, обращение друг к другу на "вы", выводящая из себя вежливость и плотно подогнанные к смыслам словеса. А печь приходится топить ворованными досками, спать за деньги с нуворишем, поколачивающим свою законную жену, клизмы ставить. Какая стылая пустота и бездны бессмысленности, должно быть, овладевали ими. И ладно Владимир - его хоть любовь греет, а вот Ольге, кроме кружевных панталон, и согреться нечем. Грустно, красиво, мимолетно, страшно. Кстати, если бы не ЛЛ, так и не узнала бы об авторе. Странно он как-то пропал среди всех этих талантов первой половины XX века: ни в школьной программе его нет, ни в десятках разнообразных списков "Обязательно прочитать до ... лет". Так что спасибо всем тем, чьи рецензии когда-то попались мне на глаза!

Книга прочитана в рамках игры Персона грата. Тур 3

Очень редкий случай: книга мне ужасно не понравилась, но я буду ее нахваливать, так как она гениальна (отсюда и нейтральная оценка, которую я ставлю книге - 3 из 5). Обычно я бросаю книги, которые мне не нравятся - и "Циников" я хотела бросить, но вместо этого я прочитала книгу взахлёб. Самая главная причина, почему она мне не понравилась - это язык и стиль автора. Нет, они не плохи, они просто шикарны, но просто я такую манеру изъясняться не люблю - просто не моё. Текст никак не укладывается в голове, я постоянно отвлекаюсь, или наоборот залипаю на какой-то фразе и думаю о ней несколько следующих страниц, а потом ловлю себя на мысли, что ничего не запомнила после этой фразы, и приходится возвращаться назад. Зато я заметила, что при повторном чтении текста, он становится выпуклым и даже доставляет удовольствие от перекатывания фраз на языке. В общем, язык и стиль книги - это для меня одновременно и кошмар и наслаждение. При том, что книга мне не нравится, я умудрилась сделать по ходу чтения около двадцати закладок - в местах, которые мне особенно понравились (или не понравились - тут как посмотреть). Дело в том, что вся книга это своего рода калейдоскоп цинизма - от смешного до отвратительного. И нравится такое, мне кажется, в принципе не может. Но остроту этих циничных вещей нельзя не оценить. Приведу всего несколько фрагментов (на самом деле мне было очень сложно выбрать, так как все они заслуживают упоминания):
.
-С некоторого времени я резко и остро начинаю чувствовать аромат революции.
-И знаете, как раз с того дня, когда в нашем доме испортилась канализация.
.
...у меня даже мелькает мысль, что с помощью вшей, голода и чумных крыс они, чего доброго, построят социализм.
.
-Прекраснейшая из рожениц производит на свет чудовище. Неужели вы не видите? Революция рождает новую буржуазию.
.
-Вот, поглядите, здесь дюжины три проституток, из них штук десять красивей, чем я... Неужели, чтобы выйти замуж, необходимо иметь скверный цвет лица и плохой характер? Я уверена, что эти девушки попали на улицу из-за своей доброты. Им нравилось делать приятное людям.
.
Илья Петрович имеет один очень немаловажный недостаток. Ему по временам кажется, что он болеет нежным чувством к своему отечеству. Я полечиваю его от этой хворости. Надо же хорошего человека отблагодарить. Как-никак пью его вино, ем его зернистую икру, а иногда - впрочем, не очень часто - сплю даже со своей женой, которая тратит его деньги.
.
И тут же:
.
"В селе Любимовка обнаружено человеческое тело, вырытое из земли частью употребление в пищу".
"В Словенке Пугачевского уезда крестьянка Головкина разделила труп умершей дочери поровну между живыми детьми. Кисти рук умершей похитили сироты Селивановы".
.
Наполнен цинизмом и сюжет и жизни главных героев - молодоженов. Рассказ ведётся от лица Владимира, который влюблен в свою циничную невесту, а потом и жену, Ольгу, которая с одинаковой лёгкостью, не стесняясь мужа, давит вшей и заводит любовников. Циник она и от природы и от жизни такой: время и место действия романа - Москва после революции 1918-1924 годы, когда город захлёбывается от голода, болезней, страха, неопределенности и бессмысленности существования. Вот разве что вкус конфет "Ромовая баба" - единственная радость в жизни.
.
В общем, читать книгу очень очень страшно. Местами даже мерзко. У меня до сих пор перед глазами стоят "жирные катышки между пальцев" от вида которых главный герой даже проблевался, а потом нашел такие же на своих ногах. В общем, мне от книги стало плохо. Но я нисколько не жалею, что ее прочитала. Это было очень необычное чтение. Слава богу, книга очень маленькая - ровно такая, чтобы читатель ощутил весь ужас и цинизм жизни, но при этом не впал в депрессию.

Потрясающая книга, вызывает восхищение и отвращение одновременно.

От прекрасного, какого то сказочного, нездешнего языка - на каждой странице находится фраза, описание или краткая зарисовка, от красоты которых, сердце начинает биться быстрее и становится жутковато. Как и от рваного повествования, будто случайных услышанных диалогов, погружение в самый мрак, контраста еще пока видимого благополучия, светской жизни, человеческих чувств, пусть в больных формах и крайняя нужда, черное отчаяние, схождение с ума.

Революция, годы голода, разрухи, террора, ни для кого не пройдет бесследно.

В то время, как в деревнях люди пьют ведрами воду и пухнут от голода, в городе еще пока есть силы и энергия на любовь, пусть и обезображенную веянием времени, в ресторанах, капризно поводя плечиком, можно заказать рубленные котлеты, свежие овощи, насладиться шампанским, купить пуховые носки и состроить брезгливую гримасу, от того, что вазочки, такие прелестные на расстоянии, вблизи полны изъянов.
В городе тело чужой жены может стоить пятнадцать тысяч долларов, а в деревнях жизнь людей уже не стоит ни гроша, детоубийство, каннибализм, некрофагия стали повседневностью.

Книжный год еще только начался, но я уверена, что сильнее, больнее книги, мне уже не встретится ни в ближайшее время, ни в очень отдаленное.

Дорогая Nianne , спасибо Вам за такой совет!

Мне безумно нравится, как пишет Мариенгоф, даже, несмотря на то, что пишет он о неприглядных и противных вещах. Он умеет завернуть мерзость в такую красивую и изысканную обёртку, что я готова её проглотить незамедлительно и не запивая, как самую вкусную конфетку.
Роман «Циники» рассказывает о любовных отношениях совершенно разных по духу людей: застенчивого и чуткого Владимира и распущенной, избалованной девушки по имени Ольга, которую оболочка интересует больше содержания.
Действие разворачивается в России, где зарождается большевизм. Обречённая любовь на фоне новостных заметок обречённой страны. Я люблю Мариенгофа за то, что он может говорить о страшных и серьёзных вещах с саркастической улыбкой, утончённой иронией. Герои спасаются цинизмом от надвигающихся неблагоприятных перемен, от смены власти, от нищеты и бесчисленных горестей.
Как революция повлияла на жизнь влюблённых? Ольгу больше всего беспокоит то, что теперь будет проблематичным найти краску для губ. У неё появляется любовник, которого Владимир безропотно терпит. Не обременённые угрызениями совести герои живут параллельно трагическим событиям, как бы не замечая их, игнорируя. Возможно, это психологическая защитная реакция на стресс, а люди спасаются по-разному, ведут в сложных ситуациях себя настолько странно, что диву даёшься.
Трагикомичный финал меня окончательно изумил. Единственное, чему Ольга оставалась верна до конца, так это ни мужу, ни щедрому любовнику, а конфетам «Пьяная вишня» и тоске по французской краске для губ. Цинизм и бездушие в чистом виде.

Напускной цинизм и категоричность

В романе слово «циник» не упоминается ни разу, но становится ясно, что пережить революционные 1918 -1924 годы, не будучи им, – невозможно. По настроению эта вещь особенная, она походит на море перед штормом. Сначала ничего не намекает на непогоду и тревожные мысли героев, хаотично возникающие то тут, то там, воспринимаются как первые гребешки волн – вроде как предвестники шторма, но они так немногочисленны, внезапны и отдалены от наблюдателя, что на них никто не обращает внимания. Затем главные герои Владимир и Ольга совершают подлости со скучающим видом страница за страницей – тут уже явно ощущается ветер с моря, а он, как известно, к перемене погоды. Но пока читаешь и стараешься вникнуть, тоже не особо отдаешь себе отчет в том, что сама Ольга – это дополнительная сюжетная линия, как вспомогательная основной. Она для рефлексивного и суетливого Владимира как якорь, дабы страдать и метаться, пока ценность мира ускользает.

Это не книга, а изысканная тоска; никто никого не любит совершенно, даже сами себе герои не нужны, и эта безысходность схожа с волной, способной подбросить, окатить и пнуть зазевавшегося на надувном матрасе туриста. Как и во всякий шторм, когда к берегу прибивает водоросли, ракушки и прочее – в книге во всей неприглядности сталкиваешься со всеми пороками и недостатками, при чем в запредельном количестве. Хотя море и выбрасывает на берег все «лишнее», к утру точно так же забирает все назад. Когда заканчиваешь читать, тоже как будто немного очищаешь душу от всего пагубного.

Hеужели же вы не знаете, что ваши pозы, белые, как пеpламутpовое бpюшко жемчужной pаковины, и золотые, как цыплята, вылупившиеся из яйца, ваши чистые, ваши невинные, ваши девственные pозы — это… это… …уже…
— …контppеволюция!

1918 - 1924, Москва, шесть лет ужаса. Агонизирует и распадается великая страна, сдавшаяся на милость горстки наглых бездельников- политиканов и распинаемая ими без всякой жалости. В считанные месяцы в России воцаряются произвол, террор, разруха, голод. В городах ещё сохраняется видимость нормальной человеческой жизни, в деревнях творится неописуемое - люди поедают друг друга в прямом смысле слов:

В Большой Гущице Пугачевского уезда в правление Потребительского общества доставлено 10 фунтов вареного человеческого мяса, добытого на кладбище. Мясом этим питалось десять семей... В селе Гохтале Гусихинской волости кpестьянин Степан Малов, тpидцати двух лет, и его жена Hадежда, тpидцати лет, заpезали и съели своего семилетнего сына Феофила.

А они, герои романа - молоды, и у них любовь, которую Владимир не может и не хочет скрывать. И никуда не денешься от этой молодости и её последствий. Они - осколки того, разбитого вдребезги, "старого мира", и по всей логике им давно уже нужно быть в Париже, гулять по бульварам и любоваться цветущими каштанами... Но - не получилось, этот поезд ушел без них, а они остались - чтобы пытаться сделать вид, что жизнь продолжается как прежде, но тем самым только отсрочить неминуемую гибель... В этом страшном новом мире можно только выживать, не жить, и Ольга, со свойственной женскому полу реалистичностью, прекрасно это понимает. Поэтому она и не может позволить себе, в отличие от Владимира, никаких чувств, инстинктивно понимая, что сейчас их спасёт только цинизм - и больше ничего. Трудно сказать, какой была бы Ольга и её отношение к Владимиру в нормальном мире. Да и какой смысл об этом задумываться? Она диктует ему правила игры, единственно возможные для физического выживания на тот момент, и ему остаётся лишь подчиниться.

Как-то я сказал Ольге, что каждый из нас пpидумывает свою жизнь, свою женщину, свою любовь и даже самого себя.
— …чем беднее фантазия, тем лучше.

Она умнее, и она понимает - стоит расслабиться, дать волю чувствам, эмоциям - и они проиграли. И бьётся за жизнь из последних сил, пока их ещё хватает. Но душа, человеческая душа, оказывается слабее, чем ум и воля этой невероятной женщины. И однажды она всё-таки проигрывает очередную битву с каждодневным кошмаром существования...
Это потрясающий роман. Страшный, невероятно откровенный, откровенно эстетский, замечательно написанный. Читаешь - и становится как-то стыдно своего невежества, незнания. Закончив читать - тут же кинулась искать и скачивать исторические источники, упомянутые в книге. А какой язык, какой стиль, боже ж ты мой!..

Пpоклятое солнце! Отвpатительное солнце! Оно спугнет ее сон. Оно топает по комнате своими медными сапожищами, как ломовой извозчик.

Мы идем по Страстному бульвару. Клены вроде старинных модниц в больших соломенных шляпах с пунцовыми, оранжевыми и желтыми лентами.

Он меняет не только одежду, но и выpажение лица, игpу пальцев, наpядность глаз и узоp походки.

Цитировать вообще можно было целыми страницами.

Маша floweret , невероятное тебе спасибо за то, что открыла для меня такого замечательного русского писателя!

К теме революции в художественной прозе все уже давно привыкли. Тема любви - бесконечна знакомая всем в классике. А вот цинизм, подобный виановскому, в сочетании с первыми двумя, для меня нечто совершенно новое. Книга написана в дневниковой форме воспоминаний, где любовь, циничные пакости и революция - ключевые моменты. Такой подход к своей жизни и общеизвестным событиям, произошедшим в России, мною встречен впервые. Не могу сказать, что текст покорил меня, кажется, наоборот, я несколько от его устала. Поведения главных героев не должны были ничем удивить, ведь они сами себе позволяют все. Акценты на революционные события смещены в сторону удовлетворения человеческого чрева...чем угодно. Ну а конец ожидаем. В общем, Виан куда более эпатажнее, а Бунин в "Окаянных днях" больнее и эмоциональнее.

Открытая книга

Анатолию Мариенгофу удалось совместить коряво и заковыристо совмещаемые вещи. Он написал книгу о личной трагичной судьбе нескольких людей из российской интеллигенции — эта глубоко личная книга с описанием опять-таки совершенно личных, интимных и по сути закрытых для других людей событий. И вместе с тем эта книга с фотографической и кинематографической точностью запечатлевает и воспроизводит события на переломе эпохи, на стыке двух миров; в книге с небрежностью импрессиониста широкими рыхлыми шматками набросаны разнокалиберные и разномастные мазки признаков и примет революционного времени, которые сливаясь воедино образуют целое стройное полотно социальной катастрофы. И вот это сочетание несочетаемого и соитие горького со страшным и циничного с возвышенным разрывают шаблон восприятия напрочь на две лохматые половинки. И понятно, что название книги "Циники" очень точно передаёт всю суть происходящего в книге и происходившего в реале тех лет и тех слоёв общества, которые не были ни восставшими пролетариями, ни крестьянами, ни белой офицерской гвардией, а были скорее мещанской интеллигенцией, растерявшейся и заблудившейся, пытавшейся приспособить себя к этой новой жизни, и от неумения и неспособности к этому приспосабливанию ставшей простыми песчинками между жерновами противоборствующих сторон. И вот эти жуткие газетно-судебные строчки о съеденных и убитых, об убитых и съеденных как нельзя лучше дополняют вакханалию циничного куплепродажного существования тех творческих интеллигентских и образованных людей, болтающихся в этой новой непонятной полуаморфной и коацерватной пока ещё жизни-протоплазме подобно некоему органическому веществу в проруби... И потому понятный и закономерный финал...

Но ещё это книга о Любви, любви вопреки всему, любви всепоглощающей и всепрощающей, запредельной в своём самопожертвовании и служении... Что приближает к ней романтическую часть читателей.

ПЯТЬ звёзд, господа!

Книга прочитана в качестве 9 хода в Игре в классики, усложнённая версия, тур №3.
Моя искренняя благодарность ablvictoriya , давшей мне наводку на эту книгу :-)

"Бывают, знаете, удивительные уловки"

Двадцатый век ознаменовал собой небывалый всплеск творческих экспериментов, новаторских подходов и необычных приемов. Писать о любви, как это делали авторы века предыдущего, стало дурным тоном. Но где найти правильную интонацию, чтобы сказать собственное слово на эту вечную тему? Чтобы не затеряться в рядах современников, таких же, по сути, экспериментаторов с большой дороги.

Мариенгоф своим романом "Циники" предпринял индивидуальную попытку кардинально по-новому осветить тему любви и предательства, измены и равнодушия. Он выбрал цинический тон для описания самых тонких колебаний души. Можно на момент представить, будто книгу писал Печорин - перенесшийся в начало века двадцатого, в смуту гражданской войны и революции. Он анализирует каждое свое чувство, каждое движение души и не устает их высмеивать. Конечно, это маска, но маска, приросшая к лицу. Он и таков, и не таков. Чувства его и страдания такие же, как у романтических героев классической литературы, ситуация - адюльтер любимой женщина - тоже не нова. Да и отношение героя к изменам равнодушной ко всем и вся Ольги - поощрительное и как будто безразличное - не то чтобы особо удивляет. А вот манера героя описывать происходящее могла бы шокировать кисейных барышень ушедшей эпохи. Ибо герой очень стремится сойти за циника, которому море по колено. Это такая стратегия самозащиты - мне не больно, никого не жалко, никого.

Но финал книги трагический и пронзительный, маске не удается удержаться на лице героя, и как бы он ни прикрывался словесами о "тщете всего сущего", боль и горе прорываются сквозь все наносное, сквозь болтовню, ужасы и каннибализм и рассуждения о трусости и погани русского народа. К чему были все эти пустые разговоры, развлечения, к чему весь этот жизненный абсурд, если что-то сломалось непоправимо, невозвратимо? Если из жизни как будто вытек сок, и ты крутишь ее в руках, пустую игрушку, не понимая, что теперь с ней делать и зачем это все.

Мариенгоф написал оригинальный роман, который в чем-то близок "Пене дне" Виана, но намного более жёсток и беспощаден. Однако не поддавайтесь на уловки автора, "Циники" - это сказка, страшная, может быть, но ее сердцевина мягка и нежна, как вата, нужно только уметь добраться до нее, быть (или стать) читателем, чувствительным к нюансам, к магии слова.

По большому счету, многие циники лишь притворяются таковыми. Наш мир не создан для нежных душ, и выбирающие мимикрию делают это из страшного отчаяния, пытаясь избежать пустоты внешнего мира. А то, что внутри - тсс, секрет. У героя "Циников" внутри жила любовь к пустой болтушке, развратничающей от скуки. И хотя предмет этой любви был уродлив, само чувство было прекрасно и сияло, как алмаз.

Как чудесна прелесть узнавания.

Прочитано в рамках Новогоднего флешмоба-2019

За совет спасибо Вике - SleepyOwl