Современная идиллия

Более чем современная рептилия

Казалось бы, в первую очередь следовало благодарить маму Салтыкова-Щедрина, которая умудрилась воспроизвести на свет столь неординарную личность, единственную в своем роде. Михаил Евграфович не имеет аналогов даже среди зубров русской литературы, но, с другой стороны, а кто имеет? Подобная форма мышления нашла воплощение веком ранее в "Горе от ума", в части чеховских рассказов, но, используя те же самые инструменты, и Грибоедов, и Чехов в итоге пришли к гораздо более откровенной морализации. Не пришел к ней Достоевский, намного глубже исследовавший человеческие взаимоотношения, чья сила проникновения вполне сравнима с салтыковской, но в итоге сопоставлять темы русского духа в "Современной идиллии" с теми же "Братьями Карамазовыми" довольно смешно. Менталитет нации получил настолько разное выражение у Достоевского и Салтыкова-Щедрина, что оно и понятно - почему они непригодны для сравнения. А ведь по силе объективного изображения Михаил Евграфович на голову выше в этом самом вопросе даже самого Достоевского. И пусть Федор Михайлович долго и интересно пытался определить русский дух, путем сложных методов и терзаний - в итоге он у него не получился оптимальным. Именно способ(только способ) рисовки этого самого менталитета максимально совпал с главной его характеристикой - русский человек по традиции (а что самое главное - по православным канонам) не имеет права не страдать. Что касается Салтыкова-Щедрина, то этот человек на общероссийский рынок страдальцев не прошел по слишком многим параметрам, а основное - сам этого никогда не желал. В отличии от Достоевского. Ни складом характера, ни элементами биографии. Где-то в этом скрывается ответ на вопрос - почему "Современная идиллия", а также другие труды Салтыкова-Щедрина настолько меньше являются воплощением русского духа, чем аналогичное у Достоевского, а тем более - Льва Толстого.

Излюбленная форма автора, сказочно-сатирическая, нашла воплощение в любых трудах Михаила Евграфовича и хотя "Современная идиллия" не выглядит юмористической, но на деле таковой является. Как вообще на Руси относились к насмешникам? Судя по тому, что откровенные тролли того времени или не выживали из-за цензуры, или не выдерживали литературной конкуренции - их в чистом виде мы в большем объеме видим уже гораздо ближе к веку двадцатому. Бесшабашный стеб временами вылезал на свет божий и у Пушкина, и у Лермонтова, но не являлся главенствующим, был прикрыт темой гражданственности и что самое главное - любимцам все прощалось. Парадоксально, но государственная служба смогла должным образом сказаться на Салтыкове-Щедрине как литераторе, придав ему какую-то направленность, навязав основной сюжет. Налицо (крайняя редкость) польза русского чиновника. Если привести грубый пример, то такое положение автора сравнимо с тем, как если бы он потерял ногу, то получил возможность стать одним из победителей специальной олимпиады для инвалидов. Михаил Евграфович - новый русский в хорошем понимании этого слова. Без малинового пиджака и пачки кредиток.

Вообще, манера и способ восприятия у автора больше напоминает какой-то вольтеровский подход (столь нелюбимый Достоевским и столь почитаемый Пушкиным). Европейская эпоха просвещения, время не в меру образованных и глумливых людей, получивших должную степень свободы для упражнений ума и занятий физиологическим непотребством. В России данный период неизменно связан с предреволюционным временем, оставившим след в литературе многочисленными трудами декаданса. Впрочем, подобные вехи истории неизменно заканчивались революцией. Вернее даже не так, а именно вооруженный коллапс делал возможным сохранить в истории те или иные имена. Не будь французской революции, мы бы, например, не наблюдали в настоящее время наличия многочисленных кафе под названием "Жан-Жак Руссо", ибо вряд ли бы об этом самом Руссо кто-нибудь сейчас помнил. То есть, веселые насмешники есть и были во все времена (в реале же это часто мрачноватые, если не трагические люди), но раскручивает их исключительное какое-то глобальное апокалиптическое событие. Тем ценнее кажется и гораздо более бережное отношение предполагает наличие подобных Салтыкову-Щедрину людей, которым довелось родиться намного раньше Федора Сологуба или Михаила Арцыбашева.

"Современная идиллия" прекрасна в своей завораживающей форме, очень проста в чтении, единственный недостаток (или достоинство - это как посмотреть), которым, впрочем, страдают многие поздние произведения авторов - ее близость читателю определяется наличием солидного житейского опыта. Никто в такой ясной, четкой и интересной манере о русском быте, определяющем повседневность страны, никогда не писал. Кому-то мешал излишний трагизм, кому-то тяжкие нравоучения, а кому-то просто из-за границы в своей всепоглощающей лени проблемы России были далеки. С тех пор ничего не изменилось - создают либо низкопошибную чернуху, либо вычурную хрень, подразумевающую, что автор сидит где-то в Европе и мнит себя совестью народа, основная масса же идет легкой дорогой фэнтезийной детективщины, которая, как это ни грустно, отображает истинные насущные проблемы нации. Но может быть, назло истории и традициям, появится новый Салтыков-Щедрин, родится где-то в запыленном российском селе. О, гладите, уже набежали. В новинках висят. Бороды-то, бороды где? Есть? При чем здесь бороды. Мозги не соответствуют.

Политический "Сатирикон"

"Современная идиллия" Щедрина - это такой петрониевский "Сатирикон" с путешествиями, приключениями и беззаконием, только вместо порнухи тут политика (что временами тождественно). Надо сказать, что в политической и социальной обстановке России 1870-х годов я, как и 95% присутствующих, не бум-бум, поэтому очень кстати оказались многочисленные примечания и комментарии к этому произведению в моём издании: с ними простое чтение на манер гоголевского Петрушки стало хоть как-то вникающим в идею. Как подсказано в примечании самим автором, эта идея книги в следующем: "только уголовная неблагонадежность может прикрыть и защитить человека от неблагонадёжности политической". Другими словами, опасаясь за свою шкуру, герои решают пуститься в воровство, аферы, подлоги и пр., чтобы "отвести от себя след", "перевести стрелки". Сложная проблема истоков русского наплевательства к закону поднята здесь.

Щедрин самый радеющий за Россию классик. Он изнутри, из чиновничьего кресла в Тверской и Рязанской губерниях, знал что да как, да почему у нас не так, и всячески старался своим творчеством, эзоповым языком, показать и намекнуть на язвы. Диагноз он всегда ставил с точностью.
Кстати, все города и веси, по которым "скачут" герои книги - настоящие, они находятся в родной писателю Тверской области (тогда губернии). Если наткнутся читатели из Твери - путь-дорога к Щедрину, друзья, почитаете о родных местах!

Да, только в 3-м абзаце прозвучит слово "сатира", ибо Салтыков это в первую очередь боление сердцем за родину и человека, и только потом - литературные изыски, форма подачи содержания. Изысков здесь очень много: отточенный слог, "великолепный, чисто народный, меткий" (Л.Н.Толстой); неподражаемые образцы сатирических приёмов и даже жанров. Например, истории в истории: "Сказка о ретивом начальнике", "Оленька" и как вишенка на торте - "Злополучный пискарь". Этот рассказ о "происшествии в суде" один стоит не меньше всех щедринских сказок с животными.
А чего стоит "документация", вкраплённая автором в текст (что было, помнится, и в "Истории одного города"): "Устав о благопристойном обывателей в своей жизни поведении", где, например, в числе прочего регламентируется о чём следует разговаривать у себя дома или как правильно ходить по улицам! Или "жизнеописание" (смета) купца Парамонова, с отметками сколько и когда денег тот потратил от рождения. На подходе устав "О вхождении в квартиры", и т.д.

Обобщённо: читать Щедрина - одно удовольствие! Даже если ты не разбираешься в современной на тот момент повестке дня. А если разбираешься - два удовольствия! У меня вышло полтора, благодаря пометкам в тексте. Поэтому важный совет: читайте Щедрина с примечаниями!
А ещё читайте другие мои рецензии по Михаилу Евграфовичу:
"Сказки"
"История одного города"
"Помпадуры и помпадурши"
"Господа Головлёвы"
"Пошехонская старина"

Как видите, я поклонник М.Е. И какое счастье, что у меня ещё есть 6 его томов!!!

Скажу ересь - я как-то отечественную классику не очень люблю... ))) по причине отсутствия позитива и радости жизни и наведения тоски и безнадеги... ))) Но тут мне по случаю попало в руки собрание сочинений Салтыкова-Щедрина (которого я, конечно, знаю со школы, но, в основном, по сказкам). И я тут же решила со вкусом это все изучить... Ну, что тут можно сказать... )) Пусть с радостью жизни у нашей классики не все ладно, зато с сатирой все в порядке. ))

Сюжет: трудно сказать, как бы он такой... расплывчатый... Два молодых человека, закадычные приятели, получив странное предостережение, что надо "погодить", решают годить вместе. Совместными усилиями они приходят к мысли, что тут подразумевается необходимость не высовываться, не умничать, слиться с фоном или влиться в ряды, в таком роде. Пытаясь как-то достичь этой цели они сталкиваются со множеством всевозможных субъектов, персон и чинов, странных, диких и невероятных, попадают во всевозможные ситуации (некоторые и сами старательно создают), странные, дикие и невероятные... И финала, как такового, нет, все обрывается на полуслове.

Да, собственно, сюжет здесь и не так важен. Главное - как это все изложено. )) Автор скорее пользуется этой канвой, чтобы изложить мысли и мнения по разным вопросам, при этом обычно предпочитает довести все до абсурда, до пределов уже фантастических. Какой язык - богатый, сочный, так что чтение доставляет почти физическое удовольствие. )))) Какие сюрные завороты... ))

Все-таки не скажу, что у меня получилось составить какую-то цельную картинку - все растекается, расплывается... Даже по форме, или как это называется у литературоведов. То это напоминает такой себе плутовской роман - какие-то безумные поступки и события, встречи с разными людьми, которые начинают рассказывать свои истории (или просто какие-то истории). То герои выехали из столицы на просторы страны, осматривают какие-то городки и села - и это уже отчетливо начинает напоминать что-то вроде "Путешествия из Петербурга в Москву"... То герои попадают в сети правосудия - и это уже чистый сюр, безумный и бессмысленный судебный процесс... наверно, подобное же писал Кафка, я до него еще не добралась, но прилагаю усилия! )) В общем, явно в духе Кафки. (Ясное дело, что Салтыков-Щедрин был раньше, но это же как бы устоявшееся понятие... ))) )

Можно выработать версию. В произведении явно изображается, так сказать, послереформенное общество... и автор, значит, его рассматривает и предъявляет - что оно, собственно, из себя представляет, каково текущее состояние дел. Рассматривает через микроскоп сюра и сатиры, высокопарно выражаясь, можно сказать, да. )) И это самое текущее состояние выглядит далеко не радужно. Может, в таком разрезе и растекающийся текст, со всеми этими переходами из одного в другое, сделан таким специально, чтобы показать, что само общество - бесформенное, не сформировавшееся? Предоставленное формироваться по собственным представлениям и соображениям, кому что в голову придет? в отсутствие какой-либо ясной цели, задачи... идеи...
И смешно, и жутко.

Ну, можно также представить себе, что у нас сейчас, в нашем времени, тоже на дворе послереформенное общество... Интересно получается, насколько текст полуторавековой давности звучит актуально. ((

" - Да, мой друг, удивительно, как это нынче... Говорят, даже буфет в суде есть?
- Есть и буфет.
- А ты не знаешь, чем этот буфет славится?
- Водки рюмку выпить можно - какой еще славы нужно! Котлетки подают, бифштекс - в звании ответчика очень даже прилично!
- Удивительно! просто удивительно! И правосудие получить, и водки напиться - все можно!
- Только болтать лишнее нельзя!"
***
"Газета ассенизационно-любострастная, выходящая в дни публичных драк. Литературно-лакейское обозрение всего происходящего. Сроками выхода мы себя не стесняем, но так как в драках недостатка не бывает, то читатели могут быть уверены, что газета наша будет появляться чаще, нежели нужно."
***
" - А можно полюбопытствовать, в чем состоит предмет занятий комиссии?
- Благопристойность вводить хотят. Это, конечно... много нынче этого невежества завелось, в особенности на улицах... Одни направо, другие - налево, одни - идут, другие - неведом зачем на месте стоят... Не сообразишь. Ну, и хотят это урегулировать.
- Чтобы, значит, ежели налево идти - так все бы налево шли, а ежели останавливаться, так всем чтоб разом? - выразил Глумов догадку.
- То, да не то. В сущности-то, оно, конечно, так, да как ты прямо это выскажешь? нельзя, мой друг, прямо сказать - перед иностранцами нехорошо будет - обстановочку надо придумать. Кругленько эту мысль выразить. Чтобы и ослушник знал, что его по голове не погладят, да и принуждения чтобы заметно не было. Чтобы, значит, без приказов, а так, будто всякий сам от себя благопристойность соблюдает."
***
"- По моему мнению, вход в квартиру есть такое действие, которое, будучи вызвано всегда присущею о нравственном положении обывателей благопопечительностью, требует необходимых для достижения его осмотров и исследований... Теперь необходимо только таким образом этот вход обставить, чтобы никто ничего ненатурального в нем не мог найти. И знаете ли, об чем я мечтаю? нельзя ли нам, друзья, так наше дело устроить, чтобы обывателю даже приятно было? Чтобы он, так сказать, всем сердцем? чтобы для него это посещение...
- Все равно что гость пришел...
- Вот-вот-вот! Да и гость-то чтоб дорогой, желанный. Жених.
- Но ежели действие происходит ночью?
- Так что ж что ночью! Проснется, докажет свою благопристойность - и опять уснет! Да еще как уснет-то! слаще прежнего в тысячу раз!
- Именно, сударь, так! - подтвердил и Очищенный, - меня, когда я под следствием по делу об убийстве Зона прикосновенным был, не раз этак буживали. Встанешь, бывало, сейчас это водки, закуски на стол поставишь, покажешь свою совесть - и опять заснул! Однажды даже меня в острог после этого повели - я и там крепко-прекрепко заснул!
- Так ты и в остроге был?
- Вы меня только спросите, сударь, где я не бывал!
- Вот видишь, как оно легко, коли внутренняя-то благопристойность у человека в исправности! А ежели в тебе этого нет - значит, ты сам виноват."
***
"- А вы при какой крамоле состоите? при потрясательно-злонамеренной или при потрясательно-благонамеренной?
- Угадайте!
- Зачем угадывать? не имею надобности.
- Ежели я вам назову... ну, хоть "кружок любителей статистики"... ха-ха!"
***
" - Голубчик! да что же вы так уж обескураживаетесь... подбодрились бы, что ли!
- Немало бодриться пытали. И сами бодрились, и начальство бодрило. Был здесь помещик один - уж на что прокурат! - сахар вздумал делать... Свеклы насеял, заводы выстроил. Ан вместо свеклы-то у него выросла морковь.
- Что вы!!
- Верно докладываю. Такая, стало быть, здесь земля. Чего ждешь - она не родит, а чего не чаешь - обору нет!"
***
"В прошлом годе Вздошников купец объявил: коли кто сицилиста ему предоставит - двадцать пять рублей тому человеку награды! Ну, и наловили. В ту пору у нас всякий друг дружку ловил. Только он что же, мерзавец, изделал! Видит, что дело к расплате, - сейчас и на попятный: это, говорит, сицилисты ненастоящие! Так никто и не попользовался; только народу человек, никак с тридцать, попортили."
***
"- Позвольте вас, господин, спросить. Теперича вот эта самая рыба, которая сейчас в Волге плавает: ожидает она или не ожидает, что со временем к нам в уху попадет?
- Без сомнения, не ожидает, потому что рыба, которая раз в ухе побывала, в реку уж возвратиться не может. Следовательно, некому и сообщить прочим рыбам, к каким последствиям их ведет знакомство с человеком.
- А мы вот и знаем, что такое уха, и опять в уху лезем. Как это понимать?
- Приспособляться надо. А еще лучше, ежели будете жить так, как бы совсем не было ухи. Старайтесь об ней забыть.
- Нельзя ее забыть. Еще дедушки наши об этой ухе твердили. Рыба-то, вишь, как в воде играет - а отчего? - от того самого, что она ухи для себя не предвидит! А мы... До игры ли мне теперича, коли у меня целый караван на мели стоит? И как это господь бог к твари - милосерд, а к человеку - немилостив? Твари этакую легкость дал, а человеку в оном отказал? Неужто тварь больше заслужила?"
***
"- Много бывает у вас в суде делов, старинушка?
- Никаких у нас делов нет, - ответил старик сердито, - кто ни идет, ни едет - все мимо. Прежде, когда помещики были - точно что приезжали тягаться; а нынче - шабаш.
- Что за причина такая?
- Прикончили, значит. Имущество продали, а сами на теплые воды уехали.. А кои остались - те и без суда друг у дружки рвут.
- Да, строгие нынче времена!
- Дураков нынче много уродилось, - философствовал швейцар, - вот умные-то и рвут у них. Потому ежели дурак в суд пойдет - какую он там правду сыщет? какая такая дурацкая правда бывает? Еще с него же все штрафы взыщут: нишкни, значит, коли ты дурак!"

Мне не повезло. Абсолютно не моя книга. Хуже... Я ее совсем не поняла, не поняла сарказма, писательского юмора и поучения. Увы.

Книга была выбрана и прочитана в рамках подготовки к походу в театр на одноименный спектакль. До этого Салтыкова-Щедрина не читал (возможно со школы, а возможно и совсем никогда). Оказалось, что Современная идиллия - это очень сложное произведение, сатира на политические преследования и нравы 70-х годов 19-го века выполненная в форме кафканианской мистификации. Местами забавно, местами круто, но очень длинно, черезмерно (как и Кафка для меня), все об одном, да об одном глава за главой. Ну и самое прискорбное, произведение безнадежно устарело. Современному человеку, наверное, даже сложно понять в принципе, о чем все это. Где автор шутит, а где всерьез, или же он шутит здесь везде? Устаревших слов и терминов - прорва, мне приходилось периодически обращаться к википедии. В виде эксперимента, целыми абзацами зачитывал жене из которых она не могла понять ничего, будто и на другом языке читал. Началась книга за здравие, к середине поднадоела, а кончилась совсем скомкано и смято. Однозначно порекомендовать я его, конечно, никому не могу, но это произведение-памятник. Его приятно почитывать понемногу, минут по 5 в день, чтобы не забывать как удивительно и витиевато выражались всего 150 лет назад, какие забавные были термины и как удивительно сильно поменялась наша жизнь.