Жизнь у Эда Кеннеди, что называется, не задалась. Заурядный таксист, слабый игрок в карты и совершенно никудышный сердцеед, он бы, пожалуй, так и скоротал свой век безо всякого толку в захолустном городке, если бы по воле случая не совершил героический поступок, сорвав ограбление банка. Вот тут-то и пришлось ему сделаться посланником. Кто его выбрал на эту роль и с какой целью? Спросите чего попроще. Впрочем, привычка плыть по течению пригодилась Эду и здесь: он безропотно ходит от дома к...
... не вини окружающий мир в своих бедах. Прими его таким, какой он есть.
Ответ — совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Я каждый день вижу его, но прохожу мимо. Не замечаю. Все-таки между «видеть» и «обнаружить» — большая разница.
Вы замечали, что у идиотов всегда куча друзей?
- Эд, ты мой лучший друг, - помолчав, говорит Одри.
- Угу.
Вот такими словами женщина может убить мужчину.
Ни пистолета не надо, ни пули.
Лишь несколько слов. И женщина.
-- Эд? -- тихо говорит Ричи. Мы все еще стоим в воде. -- На самом деле я хочу только одного.
-- Чего же?
Ответ прост:
-- Чтобы мне хотелось хотеть.
"Нельзя сидеть и ждать солнца. Надо гнаться за ним самому."
— Думать — дело опасное, — предупреждает он. — Никогда не знаешь, куда заведет. Лучше не думать вообще.
- Эд, ты мой лучший друг, - помолчав, говорит Одри.
- Угу.
Вот такими словами женщина может убить мужчину.
Ни пистолета не надо, ни пули.
Лишь несколько слов. И женщина.
Я и не знал, что слова могут быть такими тяжёлыми...
"Обман и жульничество - вот два пути, которые ведут человека к процветанию."
" Непрошенные мысли залезают в кровать, я переворачиваюсь на другой бок, пытаясь придавить их животом. Но они, подлые, успевают выскользнуть."
По-моему, старушка ужинала салатом и каким-то супом.
И одиночеством.
Да, вот такие салат, суп и чай с одиночеством.
Пока мы говорим, я не устаю удивляться его манере объяснять, а он многое объясняет, в том числе и то, как устроено его служение. Да, признает отец Томас, храм расположен неудачно. Будь на его месте магазин или ресторан, давно бы закрылся.
— Короче, дела не ахти идут… — киваю я.
— Честно? — Зеленое стекло в его глазах бьется и больно колет меня. — Дела идут хреновее некуда.
Тут я не выдерживаю и спрашиваю:
— Слушайте, а что, священнику можно ругаться? Ну, типа вы же святой отец и все такое…
— Что? Святой, говоришь… — Он допивает кофе. — Конечно можно. Бог умеет отделять важное от мелочей.
Ничего не случается просто так. У всего есть цель.
Вы никогда не замечали: если смотришь на людей издалека, видишь только картинку, без звука. Как в немом кино. И начинаешь строить догадки: о чем это они говорят? Наблюдаешь, как раскрываются и закрываются рты, воображаешь звуки шагов, шарканье подошв. И все гадаешь: так на какую тему у них разговор? И самое главное — о чем они думают, произнося то, что произносят?
Неужели мои похороны будут такими же? Равнодушные люди постоят над могилой и молча разойдутся?
Нет, я такого не хочу. Не хочу, чтобы над моим гробом молчали.
Просто для этого нужно жить настоящей жизнью. Жить. А не прозябать.
— Извините за беспокойство, — начинаю я, — но…
— Коммивояжер?
— Нет.
— Свидетель Иеговы?
— Нет.Он явно удивлен.
Только нынешний нездоровый социум способен отказать индивидууму в утолении жажды знаний.
"Думать - дело опасное. Никогда не знаешь, куда заведет. Лучше не думать вообще."
Человеческое существо не должно быть настолько одиноко. Чтобы из всех друзей - лишь чайник со свистком. И никакой компании за ужином.
Вот уж никогда бы не подумал, что мысль о четырех тузах в руке будет мне отвратительна. Играя в карты, ничего лучшего и желать нельзя. Но жизнь - не карты, увы.
— Знаешь, — говорит Ричи после некоторого молчания, — я раньше думал, что у меня синдром хронической усталости.
И замолкает, словно забыл, что хотел сказать.
— Ну и? — подстегиваю я.
— Что?
— Синдром хронической усталости.
— А, да, — вспоминает Ричи, о чем шла речь. — Так вот, я думал, это оно. А потом понял — никакой это не синдром. Просто я ленивый говнюк.