Рецензии на книгу «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» Курт Воннегут
Рецензия насыщена спойлерами и другими вредоносными веществами. Не рекомендуется к прочтению как непосвящённым, так и ярым противникам данной книги.
Моё знакомство с Воннегутом произошло года четыре назад, при обстоятельствах чтения "Механического пианино", а в этом году продолжилось.
Перед метанием спойлеров и сугубо субъективных имхо стоит сказать, что Курт Воннегут - один из немногих американских военнопленных, выживших при бомбёжке Дрездена (их было семеро), и сей факт очень важен при дальнейшем рассмотрении книги. Второй важный для анализа факт - пацифистские взгляды Воннегута.
Итак, открываем книгу и видим, что она о том, как американец, участник войны, собирается написать книгу о Билли Пилигриме, участнике войны. Теперь вспоминаем, что Воннегут сам побывал в то жуткое время в Дрездене, отсюда вывод - перед нами книга участника войны, о книге участника войны про участника войны. Для начала неплохо, неправда ли?
Абсурд и сюр станут нашими попутчиками на протяжении всего повествования. Потому что именно эта черта войны - абсурдность - как раз-таки и подчёркивается Воннегутом. Рассмотрим же всё тщательнейшим образом.
Название. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей. Придётся лезть в бабу Вику (см. Википедия) за разъяснениями. Оказывается, что был такой Крестовый поход детей, которым обещали много чего, а в итоге продали в рабство. Сплошное читерство. Здесь есть параллель с тем же Ремарком о том, кто идёт на войну. Большая доля полков, дивизий, рот - это мальчишки, которые только вчера гоняли голубей по дворам и прогуливали школу, т.е. дети.
Мы забыли, что войну ведут младенцы. Когда я увидал эти свежевыбритые физиономии, я был потрясён."Бог ты мой! - подумал я. - Да это же крестовый поход детей!"
А во-вторых, когда война заканчивается, опять-таки страдают дети, оставшиеся без отцов и матерей голодные рты на руинах баталий. А в-третьих, рабство - это плен. Шли за славой, а попались в немецкий капкан.
Сквозные темы, мотивы, намёки и прочие приятности.
1. Время.
- путешествия Билли во времени - это одна из главных в этом подразделе.
- упоминание часов, разбросанные по всей книге: русские солдаты, везущие в тачке будильники (бредятина несусветная); призрак отца с часами; жена, которая постоянно спрашивает: "Который час?"; опять-таки русские солдаты с лицами-циферблатами; постановка Золушки в бараке англичан с большим макетом часов, тральфамадорцы, которые постоянно "химичат" со сменами дня-ночи.
2. Смерть.
- запах роз и горчичного газа.
- ноги цвета слоновой кости с просинью.
- бесящая многих фразочка "Такие дела" после каждого упоминания о том, что кто-то умер. Следовательно, частое употребление фразы "Такие дела", показывает, что во-первых, постоянно умирают живые существа по причинам самым разным, во-вторых, смерть стала обыденным делом.
3. Присутствие творца.
- специально не говорю "автора", так как непонятно, кто это говорит, американский солдат-писатель или же сам Воннегут:
Хорошая была бы эпитафия для Билли Пилигрима. И для меня тоже.
4. "Кочующие" детали.
- на поезде с пленниками немецкой армии видим флаг чёрно-оранжевого цвета. В следующей главе свадебный тент имеет "чёрно-оранжевую" окраску.
- приводятся мысли Дарвина о том, что "трупы идут на пользу". Далее находим упоминание сюжета книги Траута, где под денежным деревом трупы жадных людей стали удобрением.
5. Абсурдность.
- этого добра навалом, но всё-таки хочу обратить внимание на следующие два эпизода. Эпизод № 1: Билли смотрит фильм о войне задом наперёд. Получается так, что бомбы залетают обратно в самолёты, а разрушенные дома восстанавливаются. Абсурдно, кто ж смотрит фильмы задом наперёд? Но ещё абсурднее, что именно таким образом он становится "правильным", "добрым", так что абсурден тут не поступок Билли, а война и сама жизнь.
Эпизод № 2: Бойня становится убежищем. Вернее подвал под бойней, где хранили убитые туши до войны.
Итак, Воннегут в своей книге не стремится романтизировать войну. Здесь нет толстовских описаний оторванных ног, ремарковских ремарок насчёт синюшного цвета лица задохнувшихся от газа и обделанных штанов, хемингуэевских постулатов "Мужик должен" и "Любите бокс". Диагноз таков: совсем не простая книга, но ведь и война не игра в городки, двумя словами не расскажешь, особенно если эти два слова говорились и писались стопятьсот раз до тебя.
Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим...
Дорогой Курт!
Вас уже нет, но мне очень хочется, чтобы вы знали то, что я хочу рассказать.
Среди тех прошедших войну людей, что я знаю, ни один бы не заикнулся даже про "можем повторить". Поверьте, те, кто в пекле побывал, возвращаться не захочет. И сделает все, чтобы не повторять. Беда нашего мира в том, что войны зачинают те, кто в гуще событий окажется вряд ли. Они ездят в сопровождении охраны, в кортежах, совещаются и устраивают конференции, они вещают, что активно борются за мир, хотя "борьба за мир" все равно что "рок против наркотиков". Они не бывают в горячих точках, их дети не теряют руки и ноги, не получают контузии от взрыва, и кровь у них из ушей никогда не потечет. В этом боль и слабость нынешней системы, где главные всегда во главе, но позади, простите за каламбур. И потому мы имеем то, что имеем.
Дорогой Курт, я знаю, что многие поддерживают те или иные военные действия, и мне за них стыдно. Говорят, в финском языке есть слово myötähäpeä, что значит чувство неловкости за поступки другого человека. Мюётяхяпея со мной происходит постоянно, стоит только посмотреть новости, поэтому я их больше не смотрю, да. Я не знаю, что такое убивать другого человека. И не знаю, что такое пережить огненный ад Дрездена. Но мне, знаете ли, не хочется узнавать. И другим людям желать этого не хочется. Даже во имя вселенской гармонии и всеобщего блага. Мне очень жаль, что в наше якобы прогрессивное время мы все еще трясем и кидаем копья друг в друга вместо того, чтобы договориться.
Я прочла вашу книгу, полную абсурда и сюрреализма, но не могу сказать, что это испугало. Мне кажется, вся жизнь в военное время сплетена из абсурда, потому что сама война абсурдна по сути своей, по цели и смыслу. Ее итог всегда одинаков: остается море трупов, искореженных судеб, и кто-то побеждает. Если войны начинают, значит, это кому-нибудь нужно, но это нужно не мне, не вам, не тем, кто горел в Дрездене и не тем, кто задыхался в газовых камерах или падал в шурфы донецких шахт. Изначально, это не было нужно и тем, кому внушили идею, что "наше дело правое, давайте всех уничтожим". Однако, люди легко внушаемы, а толпой управлять еще проще.
Вы писали, что бродили по Дрездену и думали, что город стоит на трупах. А я родилась в тех местах, где дети играли в остатках окопов. И мне кажется, я вас понимаю. Еще мне кажется, что мир сошел с ума, и что ваши размышления о времени, войне и смысле всего этого все же прошли впустую. Знаете, книга в списках лучших произведений, ее читают, а толку ноль. И я согласна с одной стороны, что антивоенные книги писать бесполезно. А с другой думаю, что и борьба с ветряными мельницами нужна. Вдруг рано или поздно поможет?
Такие дела.
Флэшмоб-2015, совет от Meera , спасибо!
Книгомарафон-2015
К сожалению, писать антивоенные книги так же бесполезно, как и антиледниковые. К сожалению, остановить войны нам не помогут даже инопланетяне – тральфамадорцы и прыжки во времени. К сожалению, воевать обычно приходится не супергероям, а детям и старикам. Например, Билли Пилигриму, похожему на немытого фламинго с ногами цвета слоновой кости с просинью. Но оглянуться все-таки стоит, пусть даже превратившись в соляной столб. Такие дела.
Я не хотела писать отзыв на эту книгу. Совсем не хотела. Но несказанные речи требуют рецензии. Что ж, возможно, это правильно и мое мнение должно быть как-то зафиксировано.
Дело в том, что какими тапками б в меня сейчас не кинули, но книга мне не понравилась. Совсем.
Мне не понравился герой. Никак, ни как человек, ни как военный. Он сам оставил меня равнодушной, а история его военных приключений никакого впечатления на меня не произвела.
Мне не понравилась война. То бишь ее полное отсутствие. Автор ходит вокруг нее кругами, иногда подходит чуть поближе, но сразу же очень быстро уходит. А книга вроде как бы претендует на то, что она (война) там есть. И антивоенным я могу назвать его с трудом.
Мне не нравится язык То ли перевод, то ли оригинал виноват не знаю, но это и не мое дело - я читаю готовый продукт и по этому параметру он не есть надлежащего качества. Да и фраза "такие дела" невероятно раздражала.
Я не могу написать подробнее, так как книга довольно быстро стерлась из памяти, а то что я написала есть лишь выжимка ощущения, в некоторой степени сохранившегося и по сию пору.
Мне жаль, если мой отзыв расстроит кого-то из поклонников, но мне странно, что кто-то называет "бойню" лучшей книгой о войне.
Вся линия этих трафальдорцев мне показалась либо лишней вообще, либо ее надо было делать как-то иначе.
Возможно это просто не моя книга. А жаль. Из идеи перемещений во времени можно было сделать действительно здоровскую вещь!!
Несказанные речи
Я читала Бойню в апреле 2013 года, а сегодня ночью я её перечитываю. Правда, тогда, в апреле 2013 года, я не дочитала несколько последних страниц, кажется, четыре или пять. Потом весь май и всё лето, пока не уехала в Питер, я держала её где-то неподалеку от кровати, чтобы дочитать эти последние пять страниц и написать рецензию. В Питер я повезла целую груду всяких разных, больших и маленьких, книг. Бойню я с собой не взяла.
Тогда, в апреле 2013 года, мой друг, который был в армии, очень радовался, что будет маршировать на Параде 9 мая. Он очень нервничал и переживал: говорил, что там будут все эти важные люди, Путин там и тра-та-та. Я сказала, что читаю Воннегута, читаю "Бойню номер пять, или Крестовый поход детей". А он рассказывал, что в армии довольно забавно, и что он целыми днями сидит в буфете, поедая плюшки и читая про Швейка. А потом он рассказывал, что их месяцами, с утра до вечера, учат красиво маршировать.
В этой маленькой книге столько правды, сколько не наберется, полагаю, в сотнях серьёзных и важных томов, особенно, если это какие-нибудь учебники и пособия. Особенно, если это какие-нибудь великие и многомудрые труды, художественные и нехудожественные, рассказывающие как правильно жить, как правильно умирать и так далее.
Хотите, поговорим о войне? Нет? И я не хочу.
Может, помолимся? Не хотите? А я вот, пожалуй, да.
ГОСПОДИ, ДАЙ МНЕ
ДУШЕВНЫЙ ПОКОЙ,
ЧТОБЫ ПРИНИМАТЬ
ТО, ЧЕГО Я НЕ МОГУ
ИЗМЕНИТЬ,
МУЖЕСТВО -
ИЗМЕНЯТЬ ТО, ЧТО МОГУ,
И МУДРОСТЬ -
ВСЕГДА ОТЛИЧАТЬ
ОДНО ОТ ДРУГОГО.
Сейчас очень красиво на улице: южная ночь, тёмная, звёздная. Заледеневший снег, хоть его совсем мало, даёт некоторое представление о текущем времени года. Руки мёрзнут, нужно найти перчатки. А ещё сейчас кто-то умирает, и у кого-то свадьба. Много кто умирает, и много у кого свадьба. Тысячи солдат идут на войну, тысячи супругов изменяют своим "половинкам" и тысячи детей играют в мячик. Всё как обычно.
Зашла на страничку Воннегута на лл. Там написано, что за год до своей смерти он опубликовал в одной газете нехитрую просьбу:
Если когда-нибудь я всё же умру — не дай бог, конечно — прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка».
Довольно шаткое доказательство, конечно. Но, с другой стороны, достаточно сильное и мощное. Как существование Тральфамадора. Кстати, Тральфамадор.
Я вот думала: как нам, людям, было бы тяжело жить, умей мы видеть мир так, как тральфамадорцы - в четырёх измерениях. Хотя, наверное, мы бы привыкли, и всё стало бы очень просто, и всякие чувства атрофировались бы напрочь. Ибо можно ли оставаться живым и психически невредимым, обнимая, например, кого-нибудь и одновременно видя его в объятиях кого-то другого прошлой весной, а заодно видя его вообще мёртвым какой-нибудь будущей весной? Хотя... Так ли уж действительно мы не умеем этого сейчас?
В общем, читайте Воннегута. Он о многом расскажет вам.
И если бы войны даже не надвигались на нас, как ледники, всё равно осталась бы обыкновенная старушка-смерть.
Такие дела.
И так далее.
Да, и так далее.
Я альпинист -- седьмой этаж без лифта
Я космонавт, я Курт, я Воннегут
Я лягу пьяным у порога,
Авось на утро подберут
(с) Васильев ("Сплин")
Этот роман отчасти написан в слегка телеграфически-шизофреническом стиле, как пишут на планете Тральфамадор, откуда появляются летающие блюдца.
Так начинается "Бойня №5", даже и не роман, в общем, а повесть. Непосредственно вслед за этим автор сообщает, что лирический герой, дескать, может перемещаться во времени, ощущая себя то малолетним, то стариком, то юношей в расцвете сил. Такие дела. (Ух ты! и что меня ждёт дальше? Петля времени, как у Хайнлайна в "Двери в лето", где герой, меняя прошлое, меняет и будущее? Или напряженный психологический триллер, когда при такой нелинейности сюжета каждая новая страница заставит заново переосмыслить всё вышепрочитанное? Или гениальный шизофреник? Небось, все переживания и ощущения героя корнями уходят в глубокое прошлое и кульминацией станет шокирующее открытие, связывающее прошлое с настоящим и будущим?)
Болт. С левой резьбой. Мироустройство по Билли Пилигриму простое и линейное: что должно случиться -- то и случиться, изменить ничего нельзя, ни от личности, ни от коллектива ничего в мире не зависит. Такие дела. От каких же сил всё зависит, скромно умалчивается.
Герой. Билли, блин, Пилигримм. Аморфный флегматик которому всё поху фаталист, по жизни идёт, как корова на скотобойню -- чему быть того не миновать. Поскольку роман о войне, а точнее, о бомбардировке Дрездена в конце Второй Мировой, то сразу о боевых подвигах Билли. Подвиг, собственно, один -- Билли попадает в плен. При чем, попадает очень неохотно, его буквально тащат в плен, чтобы он не замерз и не нарвался на шальную пулю.
Другие герои. Американцы: безвольные, слабые, одетые черте-как, небритые -- формат вокзального бомжа --, голодные, вороватые, лживые, разрозненные, короче, негативные пипец.
Англичане: стройные, подтянутые, красивые, духовно богатые, сплоченные, прогрессивные. Позитив в чистом виде, образец для подражания и вообще, лапочки.
Немцы: никакие.
Русские: никакие.
Такие дела.
Красота. По красоте текст может соперничать разве что с газетой бесплатных объявлений. Если ещё с портретами дело куда не шло, то немногочисленные пейзажные зарисовки и интерьеры сухи и неубедительны. Я там, конечно, не был, но сомневаюсь, что разрушенный бомбами город очень напоминает лунную поверхность. А вот Воннегут на этом внимание акцентирует раза три, как минимум. Такие дела.
Это что касается "военной" части книги. "Цивильная" же часть не менее прозаична. Скучная жизнь скучного человека. Такие дела. Фантастическая составляющая -- самая удачная, на мой взгляд. Бред сивой кобылы, такой маразм мог возникнуть только в мозгу не слишком образованного и начитанного человека в бессознательном состоянии после травмы головы. Так, собственно, автор её и подает.
А вообще, это роман о человеке, который пишет роман о человеке... Такие дела. И Воннегут, скорее всего, всю эту маячню кагбэ не от себя пишет. Отсюда и комканный сюжет, и непрофессиональность, и общая унылость. Антивоенным роман назвать можно с очень большой натяжкой: о том, что войны были есть и будут есть,и что с этим ничего не поделаешь, автор говорит прямо. Попытка высмеять (простите за штамп) американскую военную машину в лице Билли со товарищи и старика-плэйбоя-генерала-историка Рэмфорда выглядит наивной и косолапой. Собственно, о бомбардировке Дрездена, как таковой -- ни слова нет. Автор всё вокруг да около... Такие дела.
Кстати, о таких делах. Эти самые "Такие дела" встречаются на каждой второй странице. На каждой десятой можно встретить обмороженные конечности "цвета слоновой кости с просинью" (это как?). Что этим хотел доказать Воннегут? То ли то, что он курт крут и это слова-паразиты из лексикона его лирического героя конкретно дополняют портрет, то ли значение этих "дел" утратилось при переводе -- сие тайна.
Ну не может же всё быть так плохо! Нет, конечно. Безусловный плюс -- объем. Роман маааахонький, простенький, прочитал быстро, надеюсь, забуду ещё быстрее.
Абсурд
Это будет очень сложная рецензия. Достаточно сложно писать, ибо по книге очень противоречивые чувства.
Книга, как и всегда, имеет свои плюсы и минусы. В данном случае минусы этой книги дико бесили во время прочтения. И с каждой страницей перевешивали все больше и больше.... и больше... Такие дела.
- По-моему, вам, господа, придется насочинять тьму-тьмущую всякой потрясающей новой брехни, иначе людям станет совсем неохота жить.
Раз уж я заговорил про минусы, давайте перелопатим сначала их. Итак... Помните то самое популярное высказывание невообразимо глупых людей из Даун Хауса? Вот когда я читал первую половину книги, я считал автора тем самым глупым человеком. История про бойню, в которой не описывается бойня. Метафорическая история про крестовый поход детей, которая ну никак не тронула, потому что написано эта книга была колоссально идиотским стилем. Хотя тут медаль стоит вручить самому автору за то, что он сам в этом признается. Он стер границу понимания, ввел абсурдистику на высшем уровне и как тот канатоходец с двумя гирями в руках раскачивал канат из стороны в сторону, чтобы просто убить наповал читателя. Знаете... получилось. Я автора возненавидел буквально с самого начала, но решился дочитать этот бред сумасшедшего человека и... автор потихоньку вытягивал себя из моего негодования, и под конец мне даже понравилось.
Если опустить все эти глупые перемещения во времени человека, который знает с самого начала всю свою историю вплоть до того, как погибнет. И вот эти все "Такие дела." на каждой странице, которые бесили меня больше, чем очереди в Пятерочке. Если кто-то скажет при мне "Такие дела", я наверняка тресну ему оплеуху, уже потом буду объяснять за что. Где-то в середине я уже абстрагировался от этой фразы и просто ее не замечал. Бесили меня также и идиотские анекдотики про то, как он сел не за руль, а на заднее сидение, и искал педали (ничего не напоминает, нет?). Ну не люблю я английский юмор, увольте!
Итак, убрали мы всю ересь (Трафальмадорцев оставим пожалуй, потому что мне слово нравится, да и сказать есть по ним кое-что). В самом начале автор первой главой рассказывает, как он мечется из стороны в сторону в поисках своей музы, но никак не понимает, что вообще можно написать про разрушение Дрездена? Ведь это просто разрушение Дрездена. Ну что в этом может быть интересного? Действительно, что вообще можно написать о самой крупномасштабной бомбардировке в истории? Подумаешь, город целиком в порошок стерли. Не о чем писать, совсем. Надо написать про дурачка, что чайник свистнул из подземки. Такие дела!
Книга такая короткая, такая путанная, Сэм, потому что ничего вразумительного про бойню написать нельзя. Всем положено умереть, навеки замолчать и уже никогда ничего не хотеть. После бойни должна наступить полнейшая тишина, да и вправду все затихает, кроме птиц.
Ладно, не будем придираться к стилистике написания автора, потому что я и так сказал предостаточно. В этой книге больше интересуют мысли разные, которые я чуть ли не с кипой наклеек сидел выписывал.
Поехали теперь по тому, чем книга мне понравилась.
Некоторые моменты в книге ссылают нас на то, как читатель сам спорит с писателем, ссылаясь на то, что за чушь пишет автор, ведь бред же. А главное, зачем? Непонятно.
- Да что тебя так рассердило в моем письме? - спросил Билли.
- Но это сплошной бред! Там все неправда.
- Нет, все правда. - Билли не сердился, как сердилась она. Он никогда ни на кого не сердился. Удивительный у него был характер.
Также автор ссылается на то, почему он выбрал именно такой стиль описания, смесь прошлого, настоящего, будущего, смесь абсурда и бреда.
Каждая группа знаком содержит краткое и важное сообщение - описание какого-нибудь положения и события. Мы, трафальмадорцы, никогда не читаем их все сразу, подряд. Между этими сообщениями нет особой связи, кроме того, что автор тщательно отобрал их так, что в совокупности они дают общую картину жизни, прекрасной, неожиданной, глубокой.
Вот уж определенно точно, книга написана краткими выдержками, которые между собой (если читать подряд) не имеют никакой связи. То Билли младенец, то взрослый, то старик, то в армии...
Монография Кэмбла, раскидана по концу книги по поводу Американцев просто вводит меня в неописуемый восторг. Ну автор, ну умеет же писать, молодец. Хвалю. Хочу еще. Я вообще надеюсь, что у этого автора абсурд полный только в этой книге, ибо у меня еще две его лежит на полке, было бы обидно читать подобную стилистику во всех трех романах.
Я пожалуй остановлюсь на этой ноте и не буду перечислять все свои закладки, ибо писать это очень долго, да и рецензия уже достаточно длинная получилась. Оставлю так.
Всем удачи!
"Многое, что говорил Билли, было бредом для тральфамадорцев". Все, что писал Курт Воннегут, было бредом для меня
Чем отличается абсурд (в положительном художественном значении) от вздора? Абсурд - это бред со смыслом, чушь - без. И если в первом путаясь в кажущемся отсутствии логики находишь смысл и даже ценность для души и пищу для ума, то второй лишь напоминает тебе о самонадеянных неудачных попытках многих людей выпендриться, сваяв нечто неудобоваримое, выдаваемое ими за необычное и неповторимое.
Какой представляется антивоенная книга, когда понимаешь, что произведение именного такого направления берешь в руки? Конечно, первым в голову является Эрих Мария Ремарк. Этот пацифист не может не служить эталоном книг, приводящих к глубочайшим раздумьям о последствиях любой войны, когда агрессивные действия приглашают смерть к закрытым дверям, которые не служат для нее преградой, когда судьбы ломаются словно спички и нет возможно починить и сделать как было. Уже не склеить разбитую на мелкие осколки чашку...
В каких случаях уместно глубочайшее внедрение, описываемое в книге, в ужасающие психические раны и перевернутую реальность людей, попавших под влияние травм? Когда читатель - специалист, изучающий и открытый ко всем подобным историям и когда нужна проникновенность читающим того факта, что именно привело к извращенности разума героя.
Три заданных вопроса - три поднятых темы в "Бойне номер пять, или Крестовом походе детей", который Курту Воннегуту не удались. Изначально я ожидила, что Воннегут - это автор, наряду с Оруэллом и Хаксли, пишущий антиутопии, а само название "Крестовый поход, Бойня" навевали мысли о том, что в сюжете дети, находящиеся в новом жестоком мире будут избегать риска быть умертвщленными по каким-либо причинам. Когда же я открыла аннотацию и взглянула на информацию о произведении -поняла, что меня ждет антивоенная книга, т.е. та, что пробудит сочувствие, провоцируя тем самым к усилению пацифичности. Это казалось очень любопытным (упомянутый выше Ремарк - моя любовь). Но...
๑۩۞۩๑Для столь насыщенного сутью галлюцинаций описания психического расстройства - данная книга не тот контекст. Здесь проникнуться пытаешься болью войны, а не любопытствуешь чем данный пациент отличается от другого с таким же диагнозом (хотя я это просто обожаю в литературе).
๑۩۞۩๑Вся сумасшедшесть, столь филигранно, с подробностями и внедрениями путешествий во времени и инопланетян - абсолютно не наталкивает на размышления. Обычно, когда мне не хватает в книги триггеров для философствования, я придумываю их сама и наслаждаюсь потом отличным привкусом душевно-интеллектуального труда. В таких случаях, все же, я присваиваю это автору и благодарна ему. Но Курта Воннегута благодарить не за что - кое-какие измышления, вытянутые мной из себя же с превеликим трудом, принадлежат исключительно моей фантазии, но никак не перу автора.
๑۩۞۩๑Уже даже узнав, что книга о взрослых персонажах, о войне, я долгое время продолжала недоумевать причем же здесь вторая часть названия. И раскрытие тайны в контексте именно этого произведения скорее возмутило, чем дало закрыться гештальту - оказывается "Крестовый поход детей" - это намек на то, что шедшие на войну мужчины были несмышленышами, а не серьезными закаленными и мужественными. Кхм, разве это не кощунство, когда мы все прекрасно знаем, что в войне участвовали действительно малые дети?
๑۩۞۩๑И раз уж зашла речь о кощунстве, никогда в жизни юморная форма изложения жестоких событий, описания смертей от издевательств, насильственных действий против ни в чем неповинных людей не вызывала во мне отклика. Серьезные темы требуют серьезного подхода. А перевод рассказа о них в насмешку - это как тра*аться в церкви - неуважение, святотатство и богохульство.
Кажется, вы мою позицию поняли - жаль, что в мои руки попала подобная книженция. Не с нее надо было начинать знакомство, которое, тем не менее, я планирую продолжить, с автором. Посмотрим, что принесут мне "пианино", "кошка", "птичка" и "времятрясение".
KillWish
Книжное государство
Воннегут пишет абстрактно о реальном, уже в третьей книге я встречаю вымышленных личностей: Розуотера и Траута, мне все больше кажется, что это маски самого Воннегута. Особенно Траут, который является писателем фантастических рассказов, которые не имеют успеха, но в пересказе восхитительны. Первый раз я прочитала Бойню номер пять в 2013 году, вообще не слова оттуда не помню и читая свою рецензию понимаю, что в том 2013 году я вообще ничего не поняла. Для меня эта книга была странным потоком слов с юмором. Все.
Но это не так. Книга эта – боль. За основу автор взял собственные переживания, он был на войне, он был там, в Дрездене, он слышал и видел эту бомбардировку и чудом остался жив. Не смотря на то, что все это происходило в реальности, безумие заставляет отрицать эту реальность. Поэтому в книге перемешиваются реализм, как попытка рассказать, что было, гротеск, как отражение безумия происходящего, ирония и сатира, как попытка отстранится от происходящего через отрицание.
В прошлый раз фраза «крестовый поход детей» мне ничего не дала. В этот раз сразу стало очевидным – солдаты которых отправляли на войну 18-25 летние мальчишки, самые настоящие дети, которые шли жечь других таких же детей, из-за приказа сверху, от которого нельзя отвертеться.
Все это так страшно, что в итоге выглядит скорее как фантастика, чем реальность.
А я изменилась за пять лет.
И как же полезно перечитывать книги!
«Множество жизней Билли Пилигрима».
…А у вас глаза – на руках?..
Очень жаль. У меня тоже. Возможно, имей я глазастые руки, мне легче было бы написать о «Бойне №5» Воннегута.
Мне кажется, любой читатель должен испытывать трудности при попытке внятно изложить свои мысли, если уж мы коснулись столь странной и неоднозначной книги. Как вы понимаете, единой трактовки нет. Как понимать происходящее, решать приходится самостоятельно. На этапе принятия странности текста возникает шальная мысль: «А, может, и не стоит оно того?» Ранее ты начинаешь ненавидеть Воннегута какой-то особо выпестованной ненавистью, а затем проникаешься к нему жалостью, которую назвать «положительной» можно лишь с большой натяжкой.
Итак, вырвете мне глаза и вставьте их в мои ладони, если я хоть что-то поняла. А Пат (или Паташонок) отправляется на войну и на скотобойню.
Конечно, Воннегут написал антивоенный роман. Я вам больше скажу – это одна из самых убедительных антивоенных книг в истории человечества. Тем удивительнее, что Воннегут сумел избежать описаний ужасов войны. Он зашел с иной стороны – показал, какой стресс переживает организм человека, его разум, сталкиваясь с насилием, более того – с невозможностью избежать этого насилия.
Билли Пилигрим – слабый персонаж. В этом нет его вины – он слишком юн, толком ничего не видел, вырос в нормальных условиях в далеких Штатах. А тут, понимаете ли, война, какая-то армия, какие-то чужие агрессивные люди. Из организованного мира Билли попал в мир хаоса и страха, и его сознание помутилось. Так бывает. Чтобы отрешиться от кошмара реальной жизни, он всякий раз закрывает глаза – и оказывается в своем прошлом, а то и вовсе совершает скачок в новое, в будущую свою жизнь. Это тоже нормально: в сложном положении человек может бесконечно фантазировать о будущем, рисовать себе яркие картины другой жизни. Это – один из способов не сойти с ума.
Одна из фантазий Билли – инопланетяне, которых он называет тральфамадорцами. Должно быть, в ранней юности он много читал о внеземных цивилизациях (помним, что был очень популярен Уэллс, вообще то был расцвет фантастической литературы). Опять же, естественные юные фантазии. Я верила, что Нарния существует, а вот у Билли – эти тральфамадорцы с глазами на руках. Война же – отчего бы не помечтать о иных мирах, не так ли?
Конечно же, инопланетяне Билли, являясь его фантазией, используют как раз ту философию, что может быть полезна главному герою в тяжелые времена. Они видят всю жизнь человеческую (и не только) сразу. Прошлое, настоящее и будущее для них одновременно реальны. Человеку кажется, что он идет от рождения к смерти, но на самом деле все его мысли, желания, действия, в т.ч. рождение и смерть, уже существуют в ином измерении, а человек лишь их воспроизводит. Как итог – никакой свободы воли. Но есть и положительный момент – смерти нет. Это, выражаясь примитивным языком, такая фантазия о коте Шредингера – одновременно человек жив и мертв. В этом измерении он жив, а ином – уже мертв. Или наоборот. Короче говоря, неминуемое бессмертие в каком-то из своих бесконечных образов.
Поскольку нет свободы воли и ничего нельзя исправить, инопланетяне Билли уверены, что любая разумная цивилизация обречена. Человечество не способно к развитию. Оно обречено, потому что лишено свободы. Его путь предсказан, есть будущее, которое невозможно изменить хотя бы потому, что человечество не знает, какое оно – это будущее. Единственное, что можно делать в такой ситуации – это искать хорошее и так вытеснять из себя ад. Чем Билли и занимается в свободное время.
Осознание, что «мы все обречены!», в какой-то степени дает облегчение. Всем. Это – одно из бесконечных оправданий, которые можно услышать, если речь заходит об уничтожении огромных масс. Нацисты обречены уничтожать миллионы в лагерях смерти. Союзники обречены разбомбить Дрезден и так похоронить тысячи мирных жителей. Это такой своеобразный фатализм, в котором любое действие, хорошее или плохое, можно оправдать словами: «так надо». В этом случае никто не виноват, все – жертвы времени, в котором они запутались. Так получилось. Такие дела.
Билли же, в желании убежать от этой обреченности, ничего иного не остается, как фантазировать. Но в своих фантазиях он сам не может избавиться от неизбежного. Его «воспоминания о будущем» для него так же реальны, как то, что он видит на войне, но при этом все в них подчинено логике войны. В благополучный «воображариум» постоянно вклиниваются события настоящего: например, в «будущем» Билли упорно натыкается на Дрезден. Все в фантазиях о «будущем» разговаривают именно о нем – не о лагерях, не о знаменитых сражениях Второй мировой, а именно о Дрездене; все читают книги о Дрездене, вспоминают Дрезден, спрашивают о Дрездене. Даже в собственных фантазиях, якобы реальных, Билли не может отключиться от нынешней ситуации. Он слагает с себя ответственность за происходящее и в своем «вчера – сегодня – завтра» отыскивает хоть какой-то смысл в жизни (пусть и иллюзорный) и избавляется от страха смерти. В отречении от окончательной смерти Билли словно размышляет: «Когда люди одновременно живы и мертвы, за них не страшно. Не жалко и разрушенный Дрезден – ведь одновременно с тем он цел и спокоен».
Можно, конечно, размышлять, каким будет дальнейший путь Билли Пилигрима – таким же, каким он его себе вообразил? Изменит ли он собственным фантазиям? Да и так ли велика разница? Часто воображаемая жизнь лучше осязаемой, и так ли уж важно понять, какая из них более реальна?
Все равно же все – «такие дела».
Прочитано в рамках KillWish (5 тур). Спасибо laonov , Саше, который помог мне справиться со страхом и уже взяться за Воннегута.