Джей натянул рубаху и штаны, и после свободы, которую он ощущал, будучи в одной набедренной повязке, ему показалось, что он в кандалах. Он снова превратился в человека с обычными человеческими горестями и перестал быть свободным существом, живущим в лесу как дома.
- Иногда бывает очень тяжело пережить смерть отца или матери, - сказала она. - И мы горюем не только потому, что они умерли, а еще и потому, что мы уже больше не чьи-то маленькие дети. Это окончательный этап взросления, становления мужчины или женщины.
- У тебя там осталась семья?
- Жена, ребенок, мать и два маленьких брата.
Джон помолчал, оценивая огромность такой потери.
- Ты должен нас ненавидеть, - сказал он. - Всех нас белых, за то, что увезли тебя.
Франсис посмотрел прямо ему в лицо.
- Я не ненавижу вас, - сказал он. - У меня нет времени для ненависти.
- А может ли человек вести двойную жизнь? - спросил Хоберт.
Джон задумался ненадолго.
- С честью - навряд ли.