Рецензии на книгу «Исчезание» Жорж Перек
Как вы относитесь к смыслу?
Вариант ответа 1: Положительно. Всегда его ищу и ему следую.
Вариант ответа 2: Отрицательно. Смысл есть тлен, ибо никакого смысла нет.
Вариант ответа 3: С мыслью мирюсь. Мир оканчивается мысом. Льется с мыса текучая лента.
Если вы выбрали ранее вариант 1, то ответьте на следующий (второй) вопрос: Сколько времени вы готовы потратить на поиски смысла там, где его нет на первый, второй и даже четырнадцатый взгляд?
Вариант ответа 1: Ересь какая. Нет, значит нет, искать в этом месте не стану, пойду в другое.
Вариант ответа 2: Буду копать до изнеможения, до исчезновения, до полного растворения.
Вариант ответа 3: Время... ВРЕМЯ... Вр...ем...
Если в самом первом вопросе вы выбрали вариант 2, то не читайте ни этот отзыв, ни прочие, читайте сразу книгу. Прямо СРАЗУ!
Если в самом первом вопросе вы выбрали вариант 3, то вы - Жорж Перек, или его Тень, или его Брат, или ... Тень его Брата, или...
Если во втором вопросе вы выбрали вариант ответа 1, то вам либо в начало отзыва (да, да, снова), либо, простите, мимо. Спешите туда, где вольный воздух, бегом. Бегите отсюда. Тут все бред и самая что ни на есть чушь.
Если вы во втором вопросе все еще выбирали что-то, кроме 1 варианта ответа, да и вообще все еще надеетесь что-то выбирать, то бросьте это дело - читайте "Исчезновение" (а хотите "Исчезание") и само слово "ВЫБОР" насмешит вас своей напыщенностью.
Что это вообще было?!
Сначала нам покажется, что мы имеем дело со смутной галиматьей, с ничего не значащим хаосом, но мы сможем, однако, констатировать, что речь идет о знаке утвердительном, точном, подчиненном кодифицирующей силе, одобрению публики, которая всегда его принимала: социальное орудие, обеспечивающее коммуникацию, обнародующее ее без нарушения, дающее ей свой канон, свой закон, свое право.
Не хочу и не буду описывать этот роман Перека в каких бы то ни было филологических терминах. Не хочу и не буду корежить себя, чтобы в двух словах изложить его основную мысль, ибо см. вариант ответа 3 в самом первом вопросе отзыва. Ни хочу и не буду называть его триллером, детективом, сюрреалистическим фонтаном и прочими штуками. Не хочу и не буду называть это фатумное слово "постмодернизм" (оу, назвала...). Я не хочу. И не буду.
Хотите, чтобы внутренности вашего мозга разогрело пламя, прожег электрический ток, распотрошила остервенелая жажда докопаться до ... да хоть до чего-нибудь докопаться?!
ВАМ СЮДА!
(стучать три раза)
Оборот слов только с «о», монопольно, что способно? Порой, что-то можно спокойно побороть монотонность, односложность, но осторожно, особо дотошно, «бочком», вплоть до сносно. Слог – только осколок слов построчно, оно свободно подобно кондор, словно колокол громко. С гордой походкой, вольготно, комфортно, роскошно, проворно. Головоломно, новомодно, спорно? Возможно. Коль скоро мой монолог – только повод, способ помочь, он коротко, охотно подробно потом. Вот о том, что Оно: горсть слов, двойной сон, просто кроссворд многословно? Ловко обошлось, но довольно.
Попробуем сказать иначе:
А что, если отказаться от «Е» -
Может быть, подумал Перек.
Ясно, что при этом условии
Творческое вдохновение -
Не главное, важна техника.
Именно так написан роман,
Книга-игра, фарс, лабиринт.
А что делает её поэтичной?
Безусловно, язык, но и идея –
Смелый, решительный опыт
Удался. Обманчивый текст
Романа столь удивителен:
Действие, сюжет, герои – всё
Абсурд; мир, где нет смысла.
Прелестное произведение, как и все необычное в нашей жизни. Удивительный литературно-философский эксперимент, достойный образчик интеллектуальной прозы. Хотя это моё первое знакомство с писателем, считаю, что его можно поставить вровень со Стоппардом, Павичем, Эко и немного даже с С.Кржижановским. Ценители упомянутых авторов по достоинству оценят Перека: интригующий, детективный сюжет с уклоном в литературно-исторические тонкости, интеллектуальные перлы, абсурдность положения, в общем...качественный постмодернизм в лучших традициях жанра. Работа мозгу обеспечена. Книга требует постоянного напряжения ума, обращения к нескончаемым сноскам. Не для ленивых читателей, а для пытливых. Получила восторг и восхищение
ТТТ 1/2019 по совету Petraaach
KillWish. Тур 3
- Какая прелесть, если бы сюда еще и капельку смысла... - Думаю, сей вклад будет незначительным.
Роман Жоржа Перека в основном известен благодаря тому, что в нём отсутствует буква "Е". Труд по написанию, конечно, колоссальный, но, по моему мнению, абсолютно бессмысленный.
Роман начала читать в переводе Кислова. Это тот, который по аналогии с оригиналом, убрал самую часто повторяющуюся гласную русского языка "О". Но позвольте, тогда это получается оригинальное произведение переводчика, а никак не перевод; исчезают нюансы, присущие оригиналу.
Большей белиберды я не читывала: меняются имена действующих лиц, цифры, места; в общем, всё перевёрнуто с ног на голову. Почему главный герой Антон стал Антеем, а не Антуаном? Ольга - Хыльгой, а не более привычной нам Хельгой? Почему исчезать стала цифра "16", а не "5"? В пятерке ведь тоже нет буквы "О". А кличка лошади? "Эль ежей" - вообще "шедевр". Промучившись страниц пятьдесят, бросила это занятие и перешла на вариант, где буква "О" присутствует. Стало легче, но не на много. Кто-то куда-то едет, всё кого-то ищут, попутно убивая одного-двух человек на каждой странице.
Всё-таки осилила, дочитала. Медальку мне за мужество и отвагу! С каким же чувством облегчения перевернула я последнюю страницу.
Спасибо игре за знакомство с сим культовым произведением.
Трагедия, фарс, абсурд, почти что постмодернистская игра с читателем; всё это – наряду с очень личными переживаниями автора, связанными с выпадением из жизни целых её пластов, с потерей памяти – и есть «Исчезание» Жоржа Перека. Удивительный роман, в котором под изящной обёрткой лингвистического эксперимента кроется и увлекательная история нескольких поколений весьма несчастливого семейства, и насмешка над обществом потребления конца XX века, и глубоко прописанный образ человека ищущего, находящегося в шаге от обретения столь желанного смысла жизни, на проверку оказывающегося лишь причудливым паркетным узором или побочным продуктом чьей-то другой сюжетной линии. Под завязку наполненный аллюзиями и переложениями классики, поэтичный и оригинальный – этот роман достоин признания.
Итак, задуманное в качестве эксперимента, чуть ли не на спор, «Исчезание» в оригинале лишилось французской буквы e, причём обязательным для автора было условие создания связного и увлекательного текста. Валерий Кислов, переводя роман на русский язык, вынужден был не просто повторить приём Перека, а полностью переработать исходную версию книги, убрав из неё букву «о» и адаптировав все связанные с ней реалии. Ведь «Исчезание» неделимо, в отличие от многих подобных экспериментов, задуманных исключительно ради игры с текстом. Смысл в нём накрепко спаян с формой, а мир героев романа с изъятием из него 16-й буквы алфавита (здесь и далее будем обращаться к русскоязычному варианту) стал неуловимо изменившейся изнанкой нашей полноценной реальности, Зазеркальем, где тонко чувствующие натуры способны заметить зияющую пустоту там, где определённо должно быть нечто важное. Множество символов и шифров намекают нам об этом провале, исчезании, тянущем за собой бесплодные поиски обыденного для читателя элемента, на страницах романа уходящего в метафизическое измерение.
Сюжет книги следует за метафорическими изысканиями: сначала все ищут пропавшего Антея Гласса, потом убийцу, по необъяснимой причине разделывающегося с теми, кто мог бы дать существенные подробности пресловутого исчезания – и, с ходом повествования, детективная интрига наслаивается на мистическую, бесплодную, но от того не менее важную, борьбу с отсутствием. В романе Перека Заклятие, олицетворённое накрест перечёркнутым кругом (вы ещё не забыли про 16-ю букву, правда?), побеждает окончательно и бесповоротно, непроницаемый туман вновь закрывает собой истину, казавшуюся такой близкой и понятной, и любой поиск останавливается ровно в шаге от обретения недостающего кусочка – будь то воспоминания или смысл – мозаики. И это притом, что основная интрига расставляет все точки над i, придавая книге полноценность и завершённость.
Роман невероятно атмосферен в плане нагнетания тревожности. Как персонажи ощущают себя загнанными в угол и неспособными вовремя связать распадающиеся нити интриги, а потому не имеют возможности кого-либо спасти, так и читатель не может абстрагироваться от навязанного ему исчезания. Перек словно бы сажает нас напротив зеркала и за его поверхностью постепенно раскрывает правила игры, а мы не можем ни повлиять на развитие событий, ни как-то изменить трагический исход – Заклятие перекрывает нам дорогу в Зазеркалье так же хорошо, как скрывает от героев романа тяготеющий над ними рок.
Яркий контраст являют собой сама история, весьма драматичная и напряжённая, и выбранный автором тон, превращающий повествование в торжество абсурда. Поступки зачастую напрочь лишены логики, события скатываются в откровенную фантасмагорию, и над всем этим довлеет юмор Жоржа Перека, не раз и не два заставляющий читателя улыбнуться. Поразительное сочетание безумия и линейности делает роман весьма непростым для чтения (по крайней мере, первую его половину, а после оторваться от него становится совершенно невозможным), но сложившаяся в итоге картина с лихвой искупает затраченные часы. В «Исчезании» есть над чем подумать, чем заинтересоваться и кому сопереживать. Совесть не позволяет однозначно записать его в постмодернистские выкрутасы, потому что автор замечательным образом подбирает все недосказанности и стреляет изо всех разбросанных по роману ружей. Он не оставляет читателя ломать несчастную голову над «что, почему и зачем», зато даёт колоссальный импульс для размышлений о центральной теме книги, исчезании.
Путешествие в мыльном пузыре
Мы на палубу вышли красиво,Присмотрелись, а палубы нет.
Угрожающая тишиной и обманывающая безмятежностью, морская гладь укачивает опустевший корабль. Паруса вяло болтаются, в камбузе пахнет испорченными продуктами, от команды нет и следа, как и следов беспорядка на палубе. Причиной царящего на борту безмолвия могла бы быть чокнутая волна-убийца, возникшая из ниоткуда и унесшая за собой хрупкие телесные оболочки, хранящие под покровом хрустской кости страхи, байки и воспоминания, или эпидемия, или хтонический монстр, сведший экипаж с ума и заставивший всех как одного шагать по бушприту в самый зев морской твари.
А может, никакой команды вовсе и не существовало, а поскрипывающий брошенный фрегат лишь иллюзия, порождённая в вашем сознании магнитной бурей.
«Исчезновение» Жоржа Перека могло бы стать прекрасным названием этому брошенному кораблю, оторванному от мира, где кипит жизнь со всеми её страстями. Тишина, показавшаяся столь безмятежной, когда вы впервые ступили на облизываемую сырым туманом палубу, через несколько глав станет гнетущей, напряжённой, а затем звонкой и оглушающей.
Весь хрупкий сюжетный каркас, искусно обшитый полупрозрачным деревом, аккуратно установленные гротмачта и фокмачта, изящно наброшенные снасти стоячего такелажа – всё это лишь концепция, идея, эксперимент, игра, розыгрыш и надувательство, и эта химера интеллектуальной составляющей личности Жоржа Перека либо вас увлечёт, либо оставит глубоко разочарованным. Ведь свою первоначальную функцию – относительно безопасное и достаточно увлекательное движение мимо конкретных и осязаемых островков по водной поверхности к назначенной кульминации и логичной концовке, прочно стоящей на твёрдой земле, - судно Жоржа Перека не выполняет.
Судно может обернуться курящим в зоопарке детективом, претвориться в ночной лес, где вы, утопая босыми ногами в ледяной земле, будете уверенным в том, что вас отравили; разыграет перед вами колоду карт, которые окажутся белее белого, зачернёнными одной лишь надписью, сулящей вам смерть; или выколет на предплечье белую татуировку, намертво заклеймив вас частью Клана и ввязав в войну, из которой вам не выйти победителем. Исчезающее судно Жоржа Перека будет вас тревожить, беспокоить и вязнуть недосказанностью на зубах, лопаясь на розовых дёснах оскоминой мирабели, заставит ваши мозги шевелиться, чтобы отгадать все элегантные (и не очень) загадки, распутать узелки действительно существующих имён и событий, по натянутой между которыми леске блуждают персонажи Жоржа Перека, ищущие свою истину, спасение и то исчезнувшее, чего они не знают до конца, но в чём чувствуется острая необходимость стать найденным или хотя бы понятым, иначе случится что-то непоправимое, что уже нельзя будет отмотать назад.
Как бы там ни было, ни в один порт этот корабль не следует, да и некому его вести, но если в вас найдётся достаточно увлечённости, чтобы живым дыханием наполнить паруса – поверьте, достаточно будет небольшого «ох!» с едва уловимой восторженностью, направленной на идею автора, или короткого смешка, - то по палубе заскользят призраки, демонстрирующие перед вами истории своих жизней, привязанностей и ошибок, извлечённых из ниоткуда и связанных тем самым, что всё ускользает из ваших пальцев и из их жизней, растворяет героев одного за другим в хмуром воздухе за кормой.
Если же вы хотите ступить на крепкое судно с сильной командой, хохотливым коком и бравым капитаном, что выделит вам почётную каюту Зрителя, и чтобы весь путь был смешливым, незатейливым и пропитанным свежим приключенческим духом, то, пожалуй, вам стоит ещё подождать на берегу, потому что корабль «Исчезновение» вряд ли придётся вам по вкусу.
Его киль рассекает совсем иные воды, наполненные полусмыслами, полуулыбками, полузагадками и тенью Исчезающей буквы, Исчезающих личностей, Исчезающего смысла, Исчезающей жизни.
ДП 2017.
Отец Люцифер, Его Пророк и Звуки Новой Эпохи.
Тихий крик буквы «Е»
Не так увлекла книга, как увлекают сейчас мысли на тему книги. Перек придумал уникальный и выразительный мир, в чьи перипетии, правда, требуется вникать с напряжённым вниманием. Тем не менее, в книге читаны все буквы и знаки, впечатление тяжёлым камнем исчезает в бездне памяти, а я пишу имитирующую, калькирующую, приближающую и на время замалчивающую важные вехи текста рецензию.Как Переку это удалось? Я еле наскребла пятьдесят слов без буквы «о» (самой распространённой в русском языке) для вступительного абзаца, а Перек написал целую книгу без буквы «е» (самой распространённой во французском языке)! Писать липограммы опасно: иногда единственный смысл такого текста — в том, чтобы имитировать смысл. В послесловии Перек признаётся, что так и начинал — с имитации смысла, набора синонимов, однородных членов предложений, перечислений, сомнений, описаний — многочисленных, витиеватых и «обезешеных».
Но Перек не только эрудирован, но и умён — если вы не заснёте на середине книги, то сможете это почувствовать. Перек умён, поэтому в какой-то момент его текст наполняется смыслом, сюжетом, интригой, намёками, а в конце — удивительной разгадкой. В тексте есть всё, что должно быть в хорошем романе. Более того, когда Перек осознал, что просто выпендриваться воспевать богатства французского языка скучно, накачивать текст насосом заимствований из узкоспециального жаргона или чужих языков — недостаточно, писать нормальный роман в виде липограммы — мелочно, а убивать героев направо и налево — легко, он решился на блеф, пошёл ва-банк, потянулся за пятой картой — и к четырём тузам, которые были у него на руках, вытащил джокер. И чёрт побери, пусть даже в колоде не было джокера, он выиграл! Для тех, кто не владеет покерным слэнгом хочу уточнить — это круче, чем роял-флэш. Чёрт, наверное, вы всё равно не понимаете, о чём речь, и проблема не в метафоре.
Оглушённые небывалой маргинальной силой, которая, очерчивая контуры запретного значения, тем не менее улавливает его, производит его, однако, столь тонким путём, окольным путём, говоря намёком, ассоциацией, насыщением, мы сможем обеспечить, читая, признание законным знака, совершенно его, однако, не понимая.
Пожалуй, это одно из свойств книги — намекать, но замалчивать. Готовьтесь хорошенько поработать над нею: осмыслять придётся каждую крупную сквозную метафору — и трёхпалую руку («Эй, Астарот, демон, одержимый буквой, которую нельзя называть, дай три!»), и белого кита (Моби Дика, ага), и белый цвет, и родимые пятна главных героев, и аналогии, которые они всё время проводят между собой, и даже личность Бородача (об этом будет под катом, ибо нефиг спойлерить где попало). Эти метафоры будут несуразным и безвкусным художественным приёмом, пока вас вдруг не озарит, что же хотел сказать автор. Но из-за того, что Перек и его персонажи не проговаривают этих озарений, всегда есть шанс, что вы могли что-то упустить, и автор имел в виду намного больше, чем вам удалось понять. Или вообще нечто иное. Диковинное чувство, да? И не всем по нраву. Возможно, кому-то даже захотелось бы уйти.
Сначала ты захотел бы уйти, тем не менее как человек вежливый подождал бы какое-то время, упорно пытаясь уловить то там, то здесь какое-то слово, жест, шум, проявление гнева, горя, сумасшедшей любви, которые могли бы помочь тебе хоть немного уяснить значение действа, которое развёртывается неподалёку от предоставленного тебе откидного стульчика, но ты так и не постигнешь его должным образом, подобно человеку, который, читая роман, верит во всякое мгновение, что вот сейчас ему будет представлено решение, подтверждения которого он ждал, начиная с того проклятого момента, когда он набросился на эту книгу, в то время как на самом деле, по мере того как он продолжает читать, он встречает лишь двусмысленные оговорки, погружающие в волнующее честолюбие, которое вело руку автора.
Автор на протяжении всего романа и (особенно) послесловия благородно не чурается самокритики, которая на самом деле является замаскированной самопохвальбой, ведь если вы оцените прелести романа, то оцените и то, с какой ложной скромностью автор наговаривает на себя. Да-да, надо сразу же уяснить, что Переку нельзя верить.
Впрочем, автор не чурается и низкопробных приёмчиков. Например, я до сих пор не понимаю, какого чёрта никто не бросился на помощь Хассану, когда его убивали? Герои (хотя какие из них герои?) только стояли и слушали. Или, например, интуитивные поиски Антона Вуаля: в нормальных условиях, если бы не чистая воля автора, Вуаль уже давно нашёл бы ответы на мучающие его вопросы — пусть даже в виде сумасшедшей теории, но она хотя бы была чётко сформулирована и произнесена. И т.д. В этом романе намного сильнее, чем обычно, ощущается отсутствие у персонажей свободы выбора.
И всё равно мне понравилось. Может быть, не на десяточку (из-за диковинного чувства, что обуяло меня выше), но всё же достаточно, чтобы я не сожалела о потраченном времени и порекомендовала эту книгу тем друзьям, которые смогут её оценить.
Итак, что мы имеем в чистом остатке?
1. Французский роман без буквы «е» и его переводы на русский — один пытается передать атмосферу, убрав из текста букву «о» (Кислов), второй — предоставив крутой аутентичный перевод (Асташонок-Жгировский). Какой из них читать — решайте сами (второй).
2. Наличие в романе и сюжета (слегка сюрреалистичного), и действия (слегка абсурдного), и персонажей (без претензий). Мне всё понравилось, особенно развязка (см. под катом).
3. Насыщенный и контрастный визуальный ряд. А уж находчивость автора в описании того, что нельзя называть, — впечатляет (в нём явно умер дизайнер).
4. Логическая составляющая — тоже почти без претензий (если поймёте, что курил автор). И даже с теми претензиями, которые у меня есть, не всё однозначно: может, это я идиот, а не автор накосячил.
5. Кстати о «роялях в кустах». Есть то, что я забыла упомянуть: обычно их ругают, но в этом романе магическая составляющая находит свой красивый и логичный конец (подробнее см. под катом).
6. Про богатый словарный запас у автора (ради демонстрации которого всё и затевалось) и говорить нечего.
7. Запутанные фабула и взаимоотношения между героями. Как я уже говорила в начале, это тот самый момент, когда не так интересно читать текст, как после чтения осмыслять его. Нагромождение слов, которым по сути и является роман, давит на психику и восприятие, это давление утомительно, и только постфактум, когда книга убрана с глаз долой, наступает благословенное облегчение осмысления.
8. И самый главный козырь книги... Ах, вы уже успели забыть о нём? Ничего страшного, я-то помню.
Внимание, джокер в студию!
Из-за того, что в пояснении покерной метафоры много спойлеров, мне пришлось немного отвлечь вас и заморочить (: Простите. Собственно под джокером я понимаю метаповествование, которое исподволь подменяет в тексте реальность, выдуманную автором (обычный роман), на реальность, выдуманную одним из персонажей (метапроза, когда персонаж выходит за рамки повествования), а потом и вовсе затягивает в свои недра автора (с его полного согласия). Когда Амори Консон находит дневник Антона Вуаля, или нет, даже раньше, — когда мы узнаём название дневника Антона Вуаля, можно впервые задуматься о том, что роман подчинён метаповествованию. Дневник Вуаля называется «Исчезновение», и да, в дневнике — как и в романе, — не хватает пятой главы и буквы «е». Возможно, весь роман — это расшифрованный дневник Вуаля. Здесь можно дать волю фантазии на тему того, как в итоге дневник «оказался» у читателя, но фантазии останутся бесплодными (без плодов то есть) ровно до того момента, как на сцену выйдет главный злодей — бородач. А знаете, знаете, кто главный злодей в книге? Это сам Перек! Он и есть Бородач. Фото видели, да? Видели? Видели? Впрочем, автор не даёт никаких подтверждений этому предположению (как обычно), но даже если я домысливаю за него, уже одно то, что такая мысль может возникнуть у читателя, выводит текст на новый уровень метапрозы.
Я могу ошибаться... но я права. Только это предположение подводит читателя к красивой развязке истории: объяснению того, как и зачем бородач преследовал героев, почему Алоизиус — не такой уж и гад, отчего в кустах так много роялей, откуда столько смертей и исчезновений и кого на самом деле винил Артур Уилбург Саворньян. Я пишу об этом не потому, что вы без меня бы не справились. Наоборот, уверена, вы тоже думали о чём-то подобном, или, возможно, предчувствовали такой поворот. Я пишу об этом, чтобы объяснить, чем именно меня так зацепило «Исчезновение». Это именно та развязка, которая мне так понравилась.
Конечно, вы можете трактовать все события и метафоры по-своему. Это — отдельное удовольствие. Например, метафора Моби Дика — роковое отсутствие не называемой, но предчувствуемой буквы, её отсутствие, пустое место, — мне нравится трактовать её так. Или причины, почему Антону в первой главе было так тяжело читать книги — сперва показалось, что там много незнакомых слов из-за необразованности Антона или какой-то его болезни, и только потом дошло — все слова с «е» исчезли, оставив после себя маловразумительные синонимы (т.е. ещё одна завуалированная автокритика). Или: в чём смысл предисловия? Описать мир, который обеднел, лишился множества предметов и явлений (истощение ресурсов) из-за того, что исчезли слова с «е», и в котором люди стали убивать друг друга (война за ресурсы). Или: почему Ольга была привязана к Антону? Возможно, просто потому что он был похож на её мужа. Возможно, потому что был его братом. Или: почему Ольга знала о родственной связи ещё в начале, хотя Артур признался во всём только в конце? Ей рассказал Антон? Или сам Артур? Но когда? Пожалуй, это единственный момент, когда я не имею ни малейшего понятия, как трактовать информацию, ошибка ли это или авторская задумка, которую я пока не поняла?
Этот, смею надеяться, не риторический вопрос является хорошей нотой для завершения рецензии на роман подобного толка. Это больше, чем открытый конец, это — вопрос без ответа.свернуть
Гуляла в июне bastanall из СКШХ «Знак четырёх».
У нас нет выбора: нам нужно во что бы то ни стало знать, что в любой момент на нас может напасть Сфинкс; нам нужно знать - а мы этого никогда не знали, - что в любой момент нам будет достаточно одного слово, одного звука, одного "да", одного "нет", чтобы незамедлительно его победить.
Это что-то с чем-то, причем в смысле практически буквальном. Стремительное повествование, эмоции, зависание неизвестно где, внезапно Моби Дик и много чего другого.
Любите белый цвет? Подумайте еще раз.
Повествование начинается с раскидистой картины славного всеобщего безумия, абсурдных зарисовок и галлюцинаций и терзаний неспящего Антона Вуаля. Человек нездоров, решает его окружение, он сам, наконец, мы, но очень скоро выясняется, что это в общем-то неважно, потому что сей почтенный господин вдруг взял и исчез, оставив полный дневник странных записей и в конце – самую загадочную, полупрощальную. Его друг Амори Консон, отец шести сыновей, из которых погибли пять, этого так не оставляет и разворачивает поисковую группу. Участников ее все больше, странные ниточки приводят ко все большим странностям, а потом вот так бац и получите историю о великом Клане, тяготеющем проклятии, трагедиях поистине эдиповского масштаба и поймите уже, что читали-то вы не абы что, а детектив. Или вариацию Санта-Барбары.
Сибилла испытывала к брату чувство настолько сестринское, что в итоге оно привело к кровосмешению.
Этот роман, можно сказать, целая коллекция исчезновений, утопленных в массовом вбросе абсурда в самом начале и редкими и какими-то несмелыми его проявлениями – в конце; в несколько изощренной сказочности, граничащей не просто с реальностью, но с более или менее современными мафиозными реалиями. Это все яро замешано, и вот в эту-то смесь и впихнут с превеликим трудом костяк – детективный сюжет. А чтобы дело заспорилось, детектив получил максимальное развитие: все новые события, путаница, патетические выкрики, семейные тайны, откровения и озарения, услужливо объясняющие все происходящее. Тут вам и драма, и философия, и литературные изыски, и абсурд, и поиск – короче говоря, чего только не захотите. Единственное, что поглощать такой борщ неудобно, ибо не всегда знаешь, за что зацепиться и что, итить, вообще происходит и где я, где автор, а где вообще все.
Произведение специфичное, на любителя. Я особо положительных чувств не испытала, но не против продолжить знакомство с творчеством Перека.
ТТТ | Мозговыносящий роман - шиза, проще говоря, - не русского авторства | Спасибо ablvictoriya за совет!
Пожалуй, если бы не стечение обстоятельств, моё знакомство с этим романом ой как вряд ли бы состоялось. А сейчас, после прочтения, могу сказать - многое бы потерял.
Плутовская авантюра? Детектив с загадками и мистификациями? Сага в необычной подаче? А, может, вообще арабские сказки? Роман Жоржа Перека - сумасшедший и искусный микст, в котором есть также место и пародиям, и чёрному юмору, и философии.
Поначалу повествование кажется абсурдом, а где-то и глюком — несчётные аллюзии на литературные и исторические персонажи, коими автор играет как заблагорассудится (благо, есть сноски и пояснения); ответвления в сюжете, истории в истории, в которые так углубляешься, что забываешь их начало, пока тебя вдруг не отбрасывает на исходную позицию. Одна история увлекает, через другую продираешься как сквозь непролазные дебри. Бесконечное повторение одних и тех же чисел и неизменное выпадение цифры "5". Уйма географических названий мимоходом (в часть которых, впрочем, можно и не вникать). Всё это как болото, трясина, засасывающая всё дальше и глубже, из которой, однако же, почему-то не пытаешься выкарабкиваться.
Но однажды... уж не знаю, когда случился перелом, вовсе не замеченный мной, но только я оказался настолько погружённым в книгу, настолько увлечённым водоворотом сюжетных неожиданностей, что и всевозможные отсылки перестали пугать, и счёт времени был потерян бесповоротно. А уж последние главы буквально пригвоздили к страницам. Одним словом, ух!
Самый финал, правда, оставил некоторое недоумение, но не сюжетное, а скорее формой, подачей автором концовки романа. Хотя, возможно, я просто привык к большей прямолинейности, скажем так, а не к постмодерновым уловкам.
Осмелюсь предположить, что книга понравится почитателям Умберто Эко, Лоуренса Норфолка *, других многослойных произведений, книг-ребусов, со сложными, запутанными сюжетами, открывающими простор для активной работы мозга.
* спрятано, дабы некоторые торреро не увидели в этом красную тряпку
---
merry_prankster , книжечка уже ждёт тебя в почтовом отделении ;)
и, надеюсь, ты не обидишься, что я прочитал её прежде законной владелицы... я даже не собиралась, честно (хотя возможность была и раньше), но вдруг рука потянулась полюбопытствовать, что ж за Перек такой, за коим некоторые гоняются :)
Что такое КПСС?
"Набор глухих согласных
(как шутили в СССР)"
Перек написал эту книгу, применяя прием удаления из текста буквы (не называем) скажу лишь, смахивает на круг. Сам прием интересен, а книга нет. Люди, а верней буквы алфавита убивают друг друга бессмысленными и грязными приемами. Сначала писатель увлекает, к финалу сдулся. Главы-рассказы связаны, как пришитый белыми нитками рукав к vagina. Занудские перечисления имен, названий населенных мест и другая шарадная мишура не скрывает явную зияющую дыру замест сюжета. Персы в книге - эти бледные тени, вырезанные из пипифакса, не зап*минаются в**бще никак.Т*льк* к*гда я пр*читал п*слесл*вие я узнал, чт* Перек всю жизнь страдал разными психическими. Дисграфия и дислексия мучили беднягу всю жизнь. А нам теперь читать книгу в манере липаграммы.
...несчастный, стремясь сдать спешный заказ и выбить из издателя лишний тугрик, день за днем выжимает из себя массу бессвязных каракулей, дабы набрать требуемые десятки дутых страниц, — штампует сюжеты, чей нарративный беспредел сравним с экстравагантными выдумками и увлечениями чуть ли не клинических сумасшедших; ведь каждую страницу, каждый абзац им диктует каприз, а их селекция — такая же прерывистая, как и несущественная, такая же неадекватная, как и инстинктивная, — имеет случайный характер!
Лучше, чем сказал сам Перек и не выскажешь, транслейтер сделал гигантский труд, как сам не свихнулся при замене Е в манускрипте, мне причинили веселье переделанные стихи разных русских пиитэв и ёжи...
Харэ, надоело, Перек в своей книге просто не остановился вовремя. Если бы он сделал из книги не сборник бессвязных историй, а небольшой рассказ слов в 1000, возможно идея и сыграла бы, а так - хождение вокруг да около, когда вплетается все что можно и что нельзя, буриме на заданную тему с ограничением по букве Е превратилось в скучищу смертную, хотя некоторые места вполне ничего, но эти места настолько редки, что о них можно забыть уже на следующей странице в безуспешной попытке мозга связать концы с концами. Финал где все умирают должен нас спараллелить с Шекспиром скорей всего, но нет подводки к финалу, а значит и сам финал выглядит всего лишь способом закончить надоевший самому автору эксперимент.
На троечку
PS
Для тех кто помнит
Долгая прогулка 2017
Если бы это было так, это бы ещё ничего. Если бы, конечно, оно так и было. Но так как это не так, так оно и не этак. Такова логика вещей.
Л. Кэрролл "Алиса в Стане Чудес"
Лишь вчера глянула азиатскую сказку "Jian Shang Die". Действующая фигура Янь вещал там, как люди придут в смятение, если исчезнут растения, букашки, зверьё. А книга Перека явила мне сие, не зря именуясь дивным названьицем, изрекает - фьють, тю-тю, ищи-свищи и следа нет, ау-не ау, а буквы "е" не сыскать. Разинув варежку, вглядываюсь в текст: метафикшн, абсурд, фарс, аллюзии, насмешка над растрачивающим ресурсы людьём, витраж, читабельная медитация, испытание таланта лингвиста, пренебрежение единицей ради неизбитых сюжетных виражей, иных впечатлений читающих, изыски, каверзы, галлюцинации, удивление причудам. Наблюдала на манер "Исчезания" ситуацию в сериале "Дарреллы" - брат изъял букву "s", дабы писатель не загнул с выраженьицем "sex" . И как ? Я танцую эту дичь и стряпатель мирка пляшет здесь же. Где ? Найдите Перека за чащей забав, за кривлянием и пленяющей симметрией ритма сказания. Вальсируем в лабиринте, идём нужным путём, абстрагируемся. Сказитель-партнёр ведёт, я же не ведаю, куда мы. Вижу Чешира, лицезрею исчезающую ухмылку - Алиса застыла, не в себе, безумна и счастлива.
А теперь начните изыскание - где на карте сей буква-бублик, буква-зеница, буква-крапка ?
Долгая прогулка 2017, команда "Знак четырёх"