Рецензии на книгу «Гелиополь» Эрнст Юнгер

Все прекрасное синонимично: здесь драгоценные камни как живые существа. Морские существа — как драгоценные камни. Окаменелости — как библиотеки. Библиотека — как сад, палитра которого — от бархатных тонов лакфиоли до нежных догорающих красок ночных левкоев. Заурядных или искусственных отождествлений здесь нет, все декоративные детали «Гелиополя» — это не выдувание мыльных метафор, а извлечение скрытого из-под слоя очевидного. Когда Юнгер снимает завесу с наиболее искусно мимикрирующих вещей, он похож на легендарного рыцаря, который из отсеченной головы дракона вынимает карбункул.

Лишнее доказательство того, что хороший писатель — специалист широкого профиля: швец-жнец, ткач, фармацевт, винодел, архитектор, археолог. В последнем деле писателю тяжелее, чем Шлиману, — перед тем, как выкопать и выставить на обозрение, необходимо спроектировать, возвести, одушевить и разрушить. «Города не могут быть абсолютами, они должны быть подобием», — говорит пилот в конце «Гелиополя», и в его словах — объяснение того, почему Юнгер выбрал low fantasy, а не high-; другими словами, почему собрал «Ретроспективу города», а не выдумал с чистого листа.

После «Места льва» я серьезно опасалась, что ни одна библейская развязка больше не обрадует, а развязка с превращением героев в первочеловеков так вообще будет приравниваться к сливу. Тем не менее: Луций со своей Евой вкусили от маккенновского яблока, традиционно «и узнали они, что наги», — но свой рай, свой Город Солнца они покидают добровольно. Фантастически крутой роман, чё. Ах да, сегодня сто семнадцать лет со дня рождения Э.Ю.: auf Dich!

Очень не люблю писать отзывы на книги, которые не понравились. Почему-то сразу набегает куча защитников и начинает меня судорожно убеждать, что книга на самом деле хороша, а я ничего не поняла. Всегда удивляет такой подход ведь то, что для кого-то хорошо вовсе не является автоматически хорошим для других, но это все лирика и вступление.

Гелиополь - книга, о которой раньше я ничего не слышала, неожиданно выпала мне в рамках игры "Дайте две". Заинтриговала в одной из рецензий отсылка к "Игре в бисер" Гессе, которую я очень полюбила. А вот, оказывается, не сложилось. Какие-то параллели между этими двумя произведениями, наверное, можно отыскать, но если "Игру" я читала и млела, то чтение "Гелиополя" проходило так: "бу-бу-бу-бу-бу, Гелиополь, бу-бу-бу-бу-бу, труп на ступенях, бу-бу-бу-бу-бу, прелат, бу-бу-бу-бу-бу красивые рыбки и описание морских глубин". Книга не пускала, не открывалась для меня. Внимание рассеивалось как ни старалась я его сосредоточить на книге, мысли ускользали, а сюжет перескакивал с одного на другое, вызывая мое замешательство. Искренне не понимаю, чем эта книга может привлечь читателя, но скорее всего, мы с ней просто находимся на разных волнах или в параллельных мирах, которые в нашем случае не пересеклись. Скучно. Хорошо, что она короткая. Почитала, удивилась, отложила. Ни поругать, ни похвалить не за что. Даже и сказать больше нечего, кроме того, что это не мое.

Невероятный, великолепный текст.
Поставим в одном ряду и/но даже выше "Игры в бисер" Гессе.

Тягучий, невыносимый, непонятный, не впускающий в себя диссоциативный трип.

PS: уау! Немцы 20 века тоже умели создавать хорошие вещи!

Эрнст Юнгер - крупнейший немецкий автор, философ, консервативный мыслитель.

По сюжету - некий город "Гелиполь", где живут люди с очень развитыми технологиями. Во время очередного всплеска борьбы за власть герой Луций понимает неполноценность жизни до того, как нашел свою любовь. Роман "Гелиполь" интересно рассмотреть с социальной и философской позиции.

Социальная сторона. Конечно, роман отчасти отражает события 1918-1932 гг. в Германии, когда стоял остро вопрос борьбы между национализмом и коммунизмом. Князь и Проконсул - это националисты, Ланфогт - коммунист (в современной Юнгеру жизни). Парсы - скорее всего евреи. В романе те же лагеря, медицинские опыты, ущемление прав, в некотором роде геноцид этой народности. С этой стороны Юнгер последовательно рисует утопию, которую должна принести консервативная революция.

Философская сторона. Логично предположить, что Юнгер - ницшеанец (да и у парсов религия - зороастризм). Поначалу он предлагает нам сценарий, в котором сверхлюди живут в городе-утопии. Но постепенно его искаженная ницшеанская модель терпит крах, потому что люди так и не стали сверхлюдьми. Они точно также воют, насилуют, уничтожают. Тут показательна сцена путешествия Луция в мир грез, где он увидел себя с другой - отрицательной стороны. Но самое интересное, что Юнгер предлагает и другую трактовку Ницше. В лице высокразвитых, высокодуховных людей, которые когда-то улетели с Регентом в далекие космические пространства.

В сущности Юнгер верил в возможность консервативной революции, видел все её минусы, считал их неизбежными и верил в возможность эволюции до сверхчеловека (если судить по этому роману). Но как показывает практика утопия, что с правой стороны, что с левой застревает где-то на середине и приносит в реальной жизни только беды.

Эрнст Юнгер. Гелиополь

Внимание! В тексте частично или полностью раскрывается сюжет произведения!

Автор был неизвестен доселе. Терра инкогнита.

Интересно ли читать данный роман? Скорее нет. Читать книгу откровенно скучно за исключением одного-двух мест – описания таинственной операции на глазах (здесь есть хороший литературный замысел и текст вполне адекватен канонам создания текста) и фрагмента, описывающего диверсию на остров.

Представьте себе Манилова из гоголевских Мертвых Душ, одетого в мундир немецкого офицера образца первой мировой войны и в остроконечный шлем оттуда же. Он сидит на коне и монотонно декларирует на немецком свои представления об идеальном устройстве поместья.

Так вот книга примерно это собой и представляет.

Легко ли читать книгу? В литературном плане тоже все не ладно – книга написана очень плохим языком. И скорее всего, здесь именно вина автора книги, а не переводчика. Нелепые имена героев, вроде философа Нигромонтана, витиеватые обороты, переусложненные эпитетами, многостраничные описания природы и интерьеров в банальном ключе вроде: «…выступы крепости были угрюмы…». Не дословно, но что-то вроде этого. Интересно, автор когда-нибудь видел «веселые выступы» у крепостей? Эти постоянные аллюзии на историю Германии, античные мифы – как будто бы все персонажи больше интересов в жизни не имеют, как только изучать историю и мифы древних Греции и Рима. Очень много штампов. К примеру, от всех людей во властных структурах «веет властью». Масло масляное. Все такие властные-властные.

Диалоги – все как будто бы из одних уст. Что представитель власти, что служанка из дома парсов – все говорят на один манер.

Содержимое книги. Уже после прочтения книги, читая рецензии и статьи на тему романа, поражаешься, насколько же много автор книги предсказал или предвидел. Какой «глубокий» анализ властных институтов и властных концепций он сделал, какой «тонкой» философией он пронзил роман. И действительно – какие-то вещи всплывают в памяти – фонофоры, еще пара-тройка вещей или моментов, мыслей. Но – большое жирное «Но»: при всем желании ознакомить читателя со всем (возможно, действительно богатым) миром своих мыслей, автор в последнем не преуспел.

Увидеть какие-то достоинства романа сможет разве что терпеливый и усидчивый читатель с лупой и мелким-мелким ситом, прочитав предварительно пару-тройку рецензий о романе и процедив километры «книжной» воды в виде избыточных описаний природы и интерьеров, которыми нашпиговал книгу автор.

Все это так неявно, в такой завуалированной (еще почище, чем у немецких философов) форме, что абсолютно не интересно это читать.

Конфликт романа. Конфликта, как такового, в романе нет – и это еще более усугубляет проблему с восприятием текста, так как нет в явной форме привычных конструкций, создающих интерес к происходящему. Это просто описание определенного отрезка времени из жизни главного героя и окружающего его мира. Ретроспектива города, как назвал ее сам автор.

Об идеях. Пару слов о «глубине мыслей» автора и «новшествах», которые он предложил в книге. Ведь все-таки – это некое описание утопии глазами немецкого офицера, участника двух мировых войн.

Есть идеи весьма здравые, есть не очень. К примеру – фраза Юнгера о том, что убивать людей на расстоянии легче, чем лично – вполне здравая. Вот только ценности в его заявлении ноль – он же сам бывший военный, кому как не ему знать что такое убийство на войне. И кому как не ему знать, что такое убийство миллионов, после окончания 2-й мировой – ведь он сам был военным в стране, которая поставила смерть людей на конвейер.

Нелепым кажется его постоянная идея «осверхчеловечить» элиту общества. Вся элита общества у Юнгера – «элитная», как на подбор. Какой-то очень примитивный мир – город, которому периодически пускают кровь, устраивая травлю иноземных народцев. Военная академия, где чуть ли не основным занятием будущей военной элиты является верховая езда. Ну не глупость ли?

И постоянное напыщенное разделение людей на сверхлюдей, призванных властвовать и унтерменшей, призванных прислуживать. Тем более странным это все выглядит, учитывая время написания романа – 1949 года, когда Третий рейх с треском войну проиграл, причем уже вторую мировую подряд. Причем проиграл «унтерменшам».

А этот пример со встречей купца и еврея над пропастью? Почему вдруг априори предполагалось, что у купца-араба окажется больше денег чем у еврея-торговца, а не наоборот? И опять же – в ключе времени написания книги подобная история выглядит весьма странно.

Еще один пример – в мире Гелиополя опять введены деньги из золота. Якобы министры нашли способ добывать золото в неограниченных количествах, и проблемы в этом нет. В чем новаторство этой идеи, к примеру? Да ни в чем. Добыча золота легким путем ничем не отличается от эмиссии бумажных денег без обеспечения. Создаются инструменты обмена без реального обеспечения – какая разница, из золота они или из бумаги? Ведь золото, так легко получаемое, весьма быстро потеряет свою ценность как драгоценный металл. И проблемы никакой не решит.

Такой же консервативной, если не сказать, регрессивной, является озвученная им идея «не делить доли по количеству людей, а делать количество людей равным «долям» имущества. И хотя контроль над рождаемостью, безусловно, идея вполне здравая, само отрицание необходимости каких-то принципиальных изменений в социально-экономической структуре людского общества к прогрессивным идеям отнести никак нельзя.

В общем – идеи, озвученные Юнгером в книге, как об идеальном мироустройстве, весьма спорны и неоднозначны. И, в основном, их можно трактовать как идеи правого толка.

Есть ли у книги плюсы. Вместе с тем, в тягучести этого романа есть своя притягательность – эта некая фантазия автора на тему идеальной ( в его представлении) жизни. Герой на протяжении романа практически ничего не делает. Пьет, гуляет, знакомится с женщинами. Он потомок старинного рода, он не заботится о каких-то банальных вопросах вроде пропитания. Он внутри политической/экономической/социальной элиты. И вот этот герой ходит туда –сюда и созерцает окружающий его мир, попутно сдабривая свои рассуждения об устройстве мира и впечатления о его красоте аллюзиями на античную мифологию и историю Германии.

И, вполне возможно, попадись эта книга в студенческие годы, в пору, когда уйма времени и мечтательность еще не встретилась так жестко с реалиями физического мира – нет-нет, да и понравился бы мир, нарисованный Юнгером, увлек бы в свои тенета.

Так что если вы не потомок старинного рода, имеющий замок и массу свободного времени, вы вряд ли воспримите книгу интересной.

Юнгера частенько ругают в аскетичности, нравоучительности, да и что уж там, просто напросто немецкой занудности и сухости. И наверно это так, нет или мало в нем так милого нам психологизма, маленького человека и вообще уютных масштабов. Юнгер пафосен, давайте скажем это прямо и еще давайте скажем, что хотя в наши времена слово «пафос» обросло подозрительными коннотациями, это не отменяет его изначального значения.

Мы перестали думать широко, стали думать только про себя, стали выживать в одиночку, стали закрывать двери, не знакомиться с соседями и ставить приватности в фейсбуке и выкладывать себя ненастоящих только ради лайков. У нас стало много лиризма, драмы (танатоса и эроса) и не стало пафоса.

Так вот Юнгер – он как раз про другое, про большие масштабы, про то, зачем мы, т.е. человечество, вообще живем. Юнгеровский мир - просвещенное средневековье. Человеку (тот редкий случай, когда Человек надо писать с прописной буквы) стал доступен космос, техника позволяет ему переноситься мгновенно во все части света, но душа его все блуждает в потемках, вечные вопросы остаются вечными. «Пространство, которое пугает вас, всегда одно и то же, и оно равно той черепной коробке, в которую заключен ваш мозг» - замечает один из героев.

Как на сцене, в свете прожекторов (не зря это «солнечный город») обнажаются, доигрываются до своего максимума все философско-политические идеи, которыми когда-либо обуревалось человечество: религия, наука, демократия, тирания, расизм, культура. И все они готовы чем-то жертововать ради достижения собственной цели-мечты, все они готовы принести в жертву абстрактному идеалу реального человека. И «демократически-аристократический» Консул ничем не лучше своего вроде как авторитарного соперника, разменивая как пешку тысячи пленных в угоду стабильности (читай «суверенной демократии») в Гелиополе. В книге, как и в жизни, пролитая кровь расставит все на свои места, главный герой уже никогда не сможет остаться тем же, его идеалы пошатнутся и реальность ворвется в этот мир.

Так что исход битвы предрешен, главный герой, как и его античный собрат Парис, капитулирует в итоге перед Афродитой. «И море, и Гомер – все движется любовью» - вторит им мудрый поэт, уложивший как это обычно многостраничный труд в одну строчку. Герой, зажатый до этого в тиски нравственного выбора между двумя враждующими сторонами неожиданно обретает новый взгляд и новое место в этом мире. Но опять-таки это место неотделимо от его служения Человечеству, попытке сделать его лучше.

Разве не хочется вам в это верить?

АКМ (альтернативный книгоклуб Москвы)

Гелиополь это больше, чем роман

Эта книга является продолжением моего знакомства с творчеством Юнгера, и я как всегда в восхищении.
Давно я так не вчитывалась в текст, перечитывая интересные абзацы, задумываясь над описаниями, представляя пейзажи Гелиополя у себя в голове. А сколько цитат у меня выписано...

Стоит отметить свойственную автору манеру: только нас вводят в курс событий,  вроде бы, кажется, сейчас что-то произойдет, последует активное изложение сюжета, но нет, вот вам симпозиум, описание природы. Автор как бы играет с читателем, заставляет при разбеге остановиться и задуматься над важными вещами и понятиями, что только разжигает любопытство.

Читала и восторгалась описаниями цветов. Даже не могу вспомнить авторов, которые бы так досконально описывали простые природные явления.

Также мне очень понравилось, как автор обозначает положения персонажей в обществе, их мотивы, характеры, за счёт чего создаётся понятная картина самого города и того, что там происходит.

При чтении складывается впечатление, что каждое слово в этом тексте имеет своё место, что создаёт ощущение целостности. Читаешь и даже добавить ничего к написанному и не хочется.

Я уверена, что прочитав "Гелиополь" каждый найдёт то, чем восхитится, над чем подумать и что переосмыслить.

Один из самых любимых моих романов! Был захвачен чтением уже с первой главы «Возвращение Голубого авизо». Неожиданный, ни на что не похожий, таинственный, стильный и т.д. «Гелиополис» остается ни на что непохожим произведением, как и его автор – Эрнст Юнгер.
Но я мог бы и не прочитать этот, высоко ценимый мною, роман, если бы был осуществлен у нас на практике рецепт некого «кралечкина» (а его фамилия после ведущейся в части рунета дискуссии, станет скоро нарицательной) о запрете «фашистской» литературы. Конкретно, речь шла о Карле Шмитте и Эрнсте Юнгере. Тема их связи с нацизмом весьма сложна и неоднозначна. Если уж бороться с тоталитарным наследием, то стоило бы подумать и о коммунистическом его воплощении – оно, по-моему, было не менее страшным, нежели нацистское. Тогда логично было бы запретить имена Горького и Маяковского, а всю левую литературу придать огню.
Понятно, что оппоненты кралечкина воспользовались его опусом, дабы начать анти-кампанию в сети. Понятно и то, что споры эти есть буря в стакане воды и большинству они совершенно не интересны. «Пипл», как известно «хавает», и находится в счастливом неведении о том, что был такой солдат-писатель, который много-много воевал, мог сто раз погибнуть, но дожил почти до ста лет, как, кстати, и знаменитый юрист, живший в Третьем рейхе, К. Шмитт. Впрочем, не формальная принадлежность/непринадлежность этих и других персонажей к нацизму, волнует кралечкиных; равно как и не научная истина и судьба Клио заботит власть создающую комиссию по фальсификации истории. Идет интенсивная «зачистка» интеллектуального и культурного поля. Это – глобальная тенденция. Ведь тот же Шмитт указал на ряд проблем, так и не разрешенных в политической философии либерализма, хотя о полной и окончательной победе последнего всем раструбили в связи с «Концом истории». А писательский дар Юнгера не дает покоя его конкурентам по книжному рынку, которые исповедуют правильные, политкорректные ценности. Но там это все тоньше, хотя за книги на Западе тоже в тюрьму сажают, но чаще действуют «мяХШе». У нас же все грубее и подлее. Как говорится, «заставь дурака богу молиться…»
Но только ли власть виновата, такая бяка! А «либеральная общественность» - она в стороне разве? С какой страстью властители дум интеллигенции нашей требовали в 1993 году новых жестокостей. То есть новых трупов в поношенной обуви, недовольных «реформами» Ельцина-Гайдара. И сейчас «либерально-демократический» лагерь выставляет все новых и новых «окуджав». Да, что там политика и экономика! В культуре «возьмемся за руки друзья», а «кто не с нами – тот против нас». Попробуй, намекни, «взявшимся за руки» и сотворивших себе кумиров, что кумиры эти, мягко говоря, не стоят почитания или посмейся над примитивным бренчанием и убогими словами какого-нибудь «барда» и т.п. – это псевдолиберальное стадо сразу будет готово забодать и растоптать человека, посмевшего свое мнение иметь. Поэтому и не пошли у нас демократические реформы, что общественность наша прогрессивная одержима тоталитарными комплексами и готова смыкаться с любой властью, лишь бы задавить своих оппонентов…
В схожих условиях, об идеале «от противного» мечтал Эрнст Юнгер. И именно эти мечты обеспечили его роману длительную популярность у читателей, а не только то, что придумав свой «хронофор», он предсказал многие функции iPod..