Что ж, искусство требует жертв, хоть иной раз диву даёшься — кому это надо?
У меня вся жизнь впереди. Не хватало, чтоб всякие сантименты мне подрезали крылья.
Наверное, труднее всего на свете выглядеть искренне, когда у тебя разрывается сердце.
Профессия актера, — продолжал он, — еще и физический труд. Она требует человека всего. Мало уметь произносить текст. Тут и дыхание, выдержка, пластика. И очень важно выработать осанку, следить за глазами, за кожей. Даже стоимость Рубенса может возрасти от правильно подобранной рамы.
Она ждала, обмирая от ужаса, что вот еда кончится, и все пойдут танцевать, и оставят ее одну. А теперь она увидела, что все они тут одиноки, даже те одиноки, которые так оживленно болтают между собой. Что бы ни говорила Лили, парочкой — вовсе еще не означает, что вместе.
В следующий раз буду знать, как себя вести. Я же только учусь. Просто наклоняюсь и завязываю шнурки. А все ждут за углом.
«Все ведь хотят за любовь скидки, требуют возмещения в виде благодарности или уважения, всё равно как надеются разбогатеть на пустых лимонадных бутылках.»
... власть, что ни говори, хоть и губительна для души, для нервов всегда очень полезная штука
Интересно, почему это женщины до такой степени идут на поводу у собственных чувств? Так им, наверно, удобней.
... какая сомнительная вещь - наука история: любой пересказ событий заведомо однобок.
Все мы участники похоронной процессии, и кое-кто, кому особенно дорог усопший, отстает, чтобы завязать на ботинках шнурки. Связь с любимым лишь временно оборвалась. Мертвые еще здесь, как и те, кого мы думаем, что любим, сразу за углом... ждут, когда их догонят.
Нет ничего уютней уколов мёртвой любви, если оба признают её мёртвость.