Я ползу по коридору на четвереньках. Или это называется - иду? Двигаюсь… Коридор освещенный, длинный. Пустой. Если опустить голову, видно, какая за мной остается широкая красная полоса. Не знала, что в человеке так много крови. Руки начинают сильно дрожать в локтях и запястьях, а колени переставляются все тяжелее, точно их оттягивают назад на резинке. Наверное, легче ползти. Я ложусь и понимаю, что это плохая идея: пол гладкий, скользкий, пальцам не за что уцепиться. А, может, попробовать...
Спохватившись, она нагнулась, а потом и вовсе присела на корточки, собирая разлетевшиеся учебники. Вскоре в поле ее зрения появились черные туфли, и Келдыш наклонился, помогая ей.
Не забыв при этом, конечно, заметить:
— Я так понимаю, это вроде вашего традиционного приветствия: «Здравствуйте, Игорь, рада вас видеть?» Так рада, так рада, что постоянно либо сама пытается рухнуть в обморок, либо роняет все, что в руках имеется… Мортимер, вы ко мне явно неравнодушны!
— Расстояние не имеет значения. — Правда? А что имеет? — Насколько партнеры по прогулкам друг другу доверяют. © Агата Мортимер и Игорь Келдыш
Спи без тревог. Плети свой сон: Я жив покуда длиться он... ( Н. Караванова)
Детские запреты самые крепкие; иногда и не замечаешь, что они свою роль уже выполнили.
«Плохие дрессировщики знают только одно - что им нужно от животного. Но никогда не знают, что нужно самому объекту дрессировки».
Говорят, герой - это человек, который оказался в нужном месте в нужное время. Вранье! Все как раз наоборот: в ненужное время и в ненужном месте... И теперь не знает, как из этих времен и этих мест выбраться.
– Следовало ожидать, – продолжила бабушка, бесконечно помешивая уже заледеневший, наверное, чай. – Явился! Ошеломил. Заинтриговал. Ослепил.
Они обменялись ядовитыми улыбками. Лидия словно пункты обвинительного приговора зачитывала:
– Вы же понимаете, что вы – единственный… да просто первый взрослый яркий мужчина, встретившийся Агате! В этом-то все и дело! Вы не дали ей вырасти, оглядеться, выбрать, наконец…
– Бабушка, ну зачем ты так говоришь?! Я уже выбрала!
Бабушка не обращала на нее никакого внимания.
– Я собираюсь и дальше и дольше, – холодно заявил Келдыш, – оставаться единственным.
- И что здесь происходит?! - Не то, что ты думаешь. - И сколько осталось до того, что я думаю?
У слов "опыты" и "пытки" одинаковый корень.
— А что я сделала? — Вы с помощью моего, то есть нашего криса передавали мне энергию. — То есть я что… была для вас как бы батарейкой? — Батарейкой? — Игорь качнул головой. — Неподходящее сравнение. Я бы скорее сравнил это с атомным реактором, пошедшим вразнос.