Корни Неба

С — Слоны. С — Свобода

ДП-2019 началась с удачи. Несмотря на то, что задание выбирала по остаточному принципу, а об авторе знала лишь то, что услужливо сообщила литературная нахватанность (один и тот же человек, да-да, дважды герой Гонкуровской...). И, разумеется, не могла пренебречь книгой #про_слонофф :)
Но в сторону шуточки, «Корни неба» врастают в сердце, питают мысли, поднимают дух, рождают волнение... и острое желание приобщить к книге кого-нибудь ещё.

Предупреждаю сразу: в романе Гари совершенно ненормальное количество героев, — я, замечу мимоходом, малость деформированная одним литературным проектом, в котором принимаю участие, не смогла сразу переключиться и принялась заполнять блокнот корявыми строчками «досье» персонажей — так вот, их оказалось 94!!! >_< При этом любой из них, мимоходом упомянутый в начале, может без всяких дополнительных пояснений «всплыть» почти в финале повествования.
Есть в характере «Корней неба» что-то от Васкеса-Фигероа и (уверена, что многие читатели вспомнят) Гарсиа Маркеса: так же просторно и многофигурно, но вся эта прорва действующих лиц напоминает маленькие силуэты на фоне обширного пейзажа, как у Брейгеля или Фолкнера с его Йокнапатофой. При этом Ромену Гари не откажешь в умении придать даже эпизодическому персонажу характерные черты, в двух словах рассказать связанную с ним историю, которая могла бы ветвиться и дальше.

Но без главных героев всё равно не обойтись, верно? И вот тут меня настигает очарование №1: самый главный-разглавный герой, некто Морель, появляется здорово не сразу, странице этак к сто тридцатой «бумажной» (и этим внезапно и неуместно напоминает мне Ставрогина), — точнее, не появляется «воочию»: он словно прячется в джунглях страниц; читатель поворачивает голову на звук его голоса, — но Морель уже снова скрылся, не хрустнув ни строкой :) только тень, только отзвук в рассказах о нём всё новых и новых персонажей, добросовестно встающих пред читательские очи для «дачи показаний»; только образ, поселившийся в светлых глазах Минны, в её «страстном молчании»...
Кто ж он такой, этот безымянный (в буквальном смысле слова — без имени, только фамилия, хотя в имени не отказано даже «трёхстрочным» героям, к чему бы это?) защитник слонов, и почему именно слоны-то?.. Нет, я только за :) но всё-таки?
И тут выясняются странные вещи.

Поразительно то, что почти для всех союзников Мореля слоны — лишь символ, а цели у каждого (от бесхитростных аборигенов до криминальных авторитетов) свои. Каждый приписывает Морелю свои чаяния, и тот в разных версиях оказывается то героем, самоотверженно борющимся за освобождение Африки, то противником её независимости, то иностранным агентом, чуть ли не наймитом Коминтерна, то ловким авантюристом, а то безобидным дурачком, чудачества которого годны лишь для воскресных выпусков газет.
Кое-кто его чуть ли не обожествляет («убаба гива» — «предок слонов» — называют его туземцы), но сам он не страдает мессианством. Его сложно понять, наверное, потому, что он очень прост. Снова и снова с мягкой улыбкой, с терпением учителя начальных классов он втолковывает охотникам и политикам, бандитам и журналистам, священникам и учёным: «Я просто люблю слонов. Они должны жить. Слоны — это свобода». Морель встаёт на защиту не одних только слонов, не одной только свободы — а человеческого достоинства в целом.

Удивительная убеждённость Мореля, его жизненная сила, упорство и вместе с тем непонятная лёгкость, словно заговорённость, привлекают к нему всё новых и новых людей. Хотелось бы порассказать о каждом, но выделю лишь несколько образов.
Джонни Форсайт, разжалованный американский майор — наполовину ковбой, наполовину клоун, а в чём-то (да, всегда есть больше, чем целое!) Зигзаг МакКряк :D а в сущности, человек трагической судьбы.
Полковник Бэбкок, настоящий английский джентльмен, уязвлённый не столько тем, что нарушены правила игры, сколько тем, что эти нарушения и стали правилами. Его порядочность — пережиток ушедшей эпохи; со временем она исчезнет так же, как слоны, которым нет места в прагматичном мире. Бэбкок искренне и печально увлечён Минной, но не желает признаваться в этом даже самому себе.
Пер Квист, датский естествоиспытатель, этакий Паганель-патриарх, о котором отдельный роман не помешал бы; личность яркая, хулиганская даже, при этом вызывающая восторг.
Вайтари... о нём особый сказ. Фактически это второй ГГ романа. Чёрный красавец, получивший отменное французское образование, предатель своего народа и горячий патриот (единство противоположностей, а как иначе), африканский бонапарт без войска, одержимый политик, для которого цель оправдывает средства. Только выйдя из почти первобытного состояния, он стремится занять ветку повыше :-/ Он по-своему гениален, и харизма присутствует, ей трудно не поддаться, и всё же... Если в начале романа Вайтари навевает опасения и даже тоскливый страх (как начинающий карьеру Грег Стилсон в «Мёртвой зоне»), то под конец следишь за ним с жалостливым сочувствием, как за человеком, у которого нет и не может быть будущего.
Эйб Филдс, американский репортёр-фотограф, свалившийся на Мореля не «как с неба», а просто с неба. Поначалу кажется, что это один из десятков эпизодических персонажей, призванных обрамить житие Мореля, но смотри-ка ты, он вырастает из статиста в полноценное действующее лицо, уже его глазами (а частично и через объектив его фотоаппарата) мы видим практически всю последнюю треть романа...

Герои Ромена Гари достоверны во всём, от поступков до манеры речи, от внутренней логики до противоречий. Все, будь это вождь племени уле, чудотворец Двала, с неохотой обещающий превратить своего друга Сен-Дени после смерти в дерево, или молодой наёмник, более года следующий за своей жертвой, ежеминутно готовый к роковому выстрелу — и опасающийся «заразиться» от неё человечностью.

Импонирует мне и стиль автора, его непринуждённое мастерство рассказчика, его спокойный сарказм, в целом повествование, где красоты дикой африканской природы соседствуют с жестокими сценами страданий и гибели животных — увы, последнее чаще всего дело рук человека.
Как читатель, весьма чувствительный к композиции, отмечу ещё два момента.
Первый: до самого конца остаётся загадкой, что же произойдёт с Морелем — несмотря на неотступное присутствие Юсефа, этой парки с пулемётом вместо ножниц, несмотря на многочисленные флэшфорварды (мерси за термин Роберту Сойеру) — и благодаря тому, что Морель... как бы это выразиться?.. ощущает себя ответственным за легенду, которая возникла вокруг него.
Второй: изящная кольцовка романа, своеобразный палиндром даже, очень красиво получилось ^^

Сожалею, что раньше не была знакома с творчеством Гари. Но, надеюсь, ещё не поздно :)
В некоторое недоумение привела меня разве что надпись на обложке: «Роман, который ждали в России двадцать лет». Почему двадцать? Где точка отсчёта? О_о
«Корни неба» написаны в 1956 году, когда СССР ещё вовсю жил по завету Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё — наша задача» (апарт: в нашем школьном кабинете биологии этот лозунг был написан на стене громадными буквами и уже тогда вызывал у меня чувство стыда и смутное недовольство). Но тогда роман Гари не имел никаких шансов пробиться к русскоязычному читателю, поскольку автор не слишком лестно отозвался о Советском Союзе, а небольшая сцена книги, происходящая в Москве, попросту гротескна, причём карикатура получилась довольно злая.
Далее: перевод романа сделан в 1994 году (это почти сорок лет разницы, а не двадцать, я правильно считаю?), за этим последовали три издания: в 1994 году, в 1999-м и, наконец, в 2018-м. Ну, и?.. Объясните кто-нибудь, я правда в непонятках :(

Прекрасная книга, причём изрядно опередившая своё время. Максимально высокой оценки не случилось из-за некоторых шершавостей (видимо, перевода) и потому, что всё же в романе многовато политики... и маловато слонов. Но всё равно советовать при случае буду.

Планируемая оценка: 2 (а там уж как судьи решат) ;)

Долгая Прогулка 2019, уровень 1, основное задание, тема 3: Любая книга Ромена Гари или Эмиля Ажара (кроме «Обещание на рассвете»).
Команда «Летучие фламандцы»: raccoon-poloskoon , red_star , strannik102 , Clickosoftsky

Можно ли признаваться в вечной любви писателю, если прочёл всего два его романа? Я долго думала и решила, что можно. Romain Gary, je vous aime!

В этом году как раз исполнилось сто лет со дня рождения этого необыкновенного человека и великого мистификатора. Его судьбу хочется пересказывать всем вокруг, захлебываясь от восторга. Ромен Гари (он же Роман Кацев) родился в Вильнюсе, в еврейской семье, его родным языком был русский, большинство книг он написал на французском, а шесть романов – на английском. В 14 лет он вместе с матерью переехал во Францию, где пошел в школу, не зная ни слова по-французски, а уже через 4 года был лучшим учеником класса по французскому языку. После школы он выучился на военного летчика и во время Второй Мировой сражался в Сопротивлении, сперва во Франции, а потом в Англии, и стал кавалером ордена Почетного Легиона. После этого десять лет он выполнял дипломатические миссии в Софии, Берне, Нью-Йорке, был генеральным консулом Франции в Лос-Анджелесе. Единственный в истории, он получил Гонкуровскую премию дважды, так как «изобрел» писателя Эмиля Ажара, и до самой его смерти никто не догадывался, что под его маской скрывается Гари. В 66 лет писатель застрелился, написав в предсмертной записке: «Можно объяснить всё нервной депрессией. Но в таком случае следует иметь в виду, что она длится с тех пор, как я стал взрослым человеком, и что именно она помогла мне достойно заниматься литературным ремеслом».

Итак, второй прочитанный мной роман Гари, после «La vie devant soi» (также получившего Гонкуровскую премию), и снова я под огромным впечатлением. Две недели я провела в несуществующем ныне государстве – Французской Экваториальной Африке, на территории нынешнего Чада и его столицы Нджамены, любуясь стадами слонов, рассветами на полноводной реке Шари и «песчаными отмелями, где неподвижно стоят тысячи белых голенастых птиц».

Проза Гари играет всеми красками и переливается калейдоскопом жанров, совершенно непонятно, что перед тобой такое: серьезные обсуждения общественно-политических тем переходят в приключенческий экшн в саванне, трагические зарисовки из немецких концлагерей перемежаются с искрометной сатирой (есть забавная зарисовка из Москвы 50-х), а печальный романтизм внезапно превращается в торжественный гимн красоте и величию дикой природы.

Вообще Ромен Гари первым начал писать романы на экологические темы, выступая против спортивной охоты, убийства детенышей тюленей, свалок радиоактивных отходов и вырубок лесов. Хотя в 1956 году мало кто задумывался об экологии и защите природы, ведь после Второй Мировой многим казалось, что скорее сам человек – вид, которому угрожает исчезновение. Люди продолжали губить природу с теми же отговорками что и сейчас.

И вот отважный идеалист Морель берет ружье и в одиночку идёт защищать слонов от охотников. В его борьбу включаются по самым разным причинам всё новые и новые участники, от журналистов до священников, но и против него тоже ведется борьба – причем с самыми разными мотивами. Помимо охраны природы и её воздействия на душу человека, в романе затрагиваются такие темы, как разочарование Запада в себе самом после Второй Мировой, Холодная Война, журналистика и пропаганда, колониализм и бедственное положение африканских аборигенов, политическое освобождение Африки и предчувствие грядущих кровопролитий. Я не знаю, как Гари это удаётся, но его тексты — это одновременно прививка от равнодушия и гимн идеализму, и вместе с тем предостережение от вечной уверенности в собственной правоте, напоминание, что у каждого своя правда, и что у каждой проблемы современного общества невероятно много нюансов.

Гари всё-таки гениальный писатель: такой размах мысли, и при этом все персонажи до мельчайших деталей правдоподобны, каждого понимаешь, каждому сочувствуешь. Бесподобен главный герой – неунывающий француз Морель, рассерженный гуманист с ружьем, «чудак из Чада» – лотарингский крестик на груди, насмешливый блеск в глубине карих глаз и «нелепый портфель вечного воителя, битком набитый брошюрами и воззваниями». Совершенно прекрасен фотограф Эйб Филдс, при крушении самолета первым делом спасающий свои плёнки. До слёз жалко немку Минну, пережившую бомбежки Берлина и его захват советскими войсками. И очень правдоподобным получился пожилой датский экотеррорист Пер Квист, суровый и величественный патриарх, которому даже преклонный возраст не мешает защищать «все корни, которые Бог посадил в землю, а также те, которые он навечно внедрил в человеческую душу» – справедливость, свободу и любовь к природе.

PS. Я прочитала роман в оригинале, но время от времени проверяла себя по переводу. Доступный онлайн перевод Голышевой мне не понравился. Мне кажется, он полон корявостей, умолчаний во всём, что касается СССР, написан примерно вот такими предложениями и вполне может испортить вам впечатление от книги. Знающие люди на Флибусте пишут, что роман лучше читать в переводе Зверева.

Отзыв в моем ЖЖ

У каждого из нас свои слоны... (с)

Эх, Морель, Морель... Наивный идеалист, судьба которого в любую эпоху быть непонятым современниками... Ну как можно в голодной, неразвитой послевоенной Африке защищать не людей, а слонов? В то время, когда одни племена все еще живут на деревьях, а другие не могут перешагнуть барьер нищеты и голода, Морель возносит своих слонов.

Но Гари был бы не Гари, если бы книга не была глубже, чем кажется на первый взгляд. Неумный романтик и авантюрист, бывший в тот момент консулом Франции, вложил в Мореля частичку себя - ту, которая искренне верила, что есть в мире вещи, которые позволяют человеку оставаться Человеком, и спасение слонов - это один из тех якорей, которые способны удержать человечество на верхней ступени эволюции.

И Морель, чуждый всем политическим лозунгам, искренне борется с теми, кто ежегодно убивает 30 000 слонов ради их бивней, мяса или просто спортивного интереса. Для него в этом - смысл жизни. И точка. И никаких денег, власти, авторитета. Ничего взамен. Только чтобы слоны продолжали величественно проплывать над африканской саванной.

Лично я бесконечно далека от экологической темы. Те защитники прав животных, с которыми мне доводилось сталкиваться, произвели на меня впечатление истеричных фанатиков, напрочь лишенных рационального зерна в своих суждениях и проектах. Наверное, именно поэтому вторая гонкуровская книга Гари-Ажара "Вся жизнь впереди" пришлась мне по душе больше, чем история Мореля. Но не уважать Гари за то, что он первым среди своих современников вынес эти проблемы в литературу и заставил лично меня задуматься о том, что от слонов может зависеть человеческое достоинство и самоуважение, я не могу)

026/300

Кажется, ничего более злого, яростного, откровенного и пронзительного печального я у Гари еще не читала. Даже не догадывалась, что он может быть таким. Большая часть его книг полнится иронией, колкой, жалящей больно, но все же не смертельно. «Корни неба» до краев полны ненавистью и чистым, искренним желанием перемен, становится даже страшно представлять, как этот котел, кипя в одном человеке, не вызывает взрыва. Как можно продолжать верить в слонов, писать торжественный гимн этой веры, зная всю двойственность человеческой натуры и направляя свет рампы на самые мерзкие ее части здесь же, в этом же самом гимне? Откуда столько сил и внутреннего пламени?

Суть книги, мне кажется, полноценно можно выразить только одним способом: грустно и тонко улыбнувшись, совсем как Минна на суде, сказать «О слонах». Для знающего человека этого будет даже более, чем достаточно, для не знающего – надеюсь, отличное маслице в костер любопытства. Лучше Гари все равно никто в целом свете не объяснит, что за каждым хоботом в этой истории скрывается почти несовместимый клубок политических игр и человеческой зашоренности, отчаянный манифест в защиту экологии и человечности, полное одиночество, мечта о свободе, тихая мольба о единстве, яростный крик голода и неповиновения, требование перемен и искренняя, безумная в своей чистоте вера в чловечество. Все это ширится, множится, поворачивается разными боками, расползается огромными, почти неподъемными монологами, постоянной и хаотичной сменой лиц, декораций, рассказчиков, полнится яростными криками туземцев и животных, путаясь и переливаясь за край. И все же ничего прекраснее и гармоничнее и представить нельзя.

Лучше, кажется, Ромен ничего не написал ни до, ни после. И теперь мне наконец стала видна ниточка, связывающая все его романы, какими бы разными и не похожими они ни были: о чем бы Гари ни писал, это всегда было о слонах. Может быть, вообще все в мире, любое решение, любая мысль и беда, любое открытие – оно о том же. Может, однажды слоны даже будут жить в мире друг с другом, и заложенный в это слово смысл станет атавизмом. Дожить бы до этого дня.

Наперегонки со временем, тур 4, ход 4, Голова кибермена (Ручки) - книга больше 400 страниц
Вокруг света, Тур 9, страна № 7 - Африка, Драма

Точнее – шесть пунктов, почему мне не понравилась книга Ромена Гари «Корни неба». Я думаю, шести пунктов будет вполне достаточно, чтобы объяснить мою точку зрения, ну а то, что бывают книги, которые не вызывают восторга – думаю, согласится каждый. А чтобы все было справедливо, в конце седьмым пунктом я напишу, что мне в этой книге понравилось:)

Пункт 1. Несмотря на то, что роман посвящен борьбе за светлое будущее слонов, самих слонов тут не так то уж и много. Они описаны самыми общими штрихами, и ничего нового об их жизни и повадках из этой книги узнать не удастся. Может быть удастся узнать о политической ситуации в Африке в то время? Да тоже немного – лично я сделал для себя большое открытие, когда посмотрел в Википедии, насколько большая была эта Французская Экваториальная Африка (вот карта в книге не помешала бы).

Пункт 2. У романа довольно непростая композиция, где, например, прямая речь, растянутая на целую главу – обычное дело. Весь этот рассказ в рассказе в рассказе, не может не затруднять чтение, но главное – совсем непонятно, зачем автору все эти «навороты» – обычное линейное изложение в данном случае подошло бы куда лучше, не создавая из романа головоломку для читателя.

Пункт 3. Несмотря на то, что книга затрагивает довольно значимые эпизоды мировой истории, по-настоящему сильных, цепляющих моментов в ней маловато. Точнее – всего один, про узника из концлагеря по имени Робер, который не потерял присутствия духа в нечеловеческих условиях заключения. Казалось бы – вот он, пример для подражания. Наверное и Морель думал точно так же, пока не узнал Робера в одном из плантаторов, отличившимся уничтожением слонов. Удивительная трансформация характера, или человек просто не сильно задумывался об охране живой природы – в романе нет четкого ответа на этот вопрос. Задана задача, но нет ответа.

Вообще, что немаловажно, в книге многие вопросы стойкости характера решаются через участие животного мира, откуда герои черпают свое вдохновение. Это и «Всемирный комитет защиты слонов» Мореля, и «схватка за майских жуков», и аутотренинг, который Робер придумал в концлагере:

Когда вам уже больше невмочь, делайте как я: думайте о слонах, стадами гуляющих на воле, они бегут по Африке, сотни и сотни прекрасных животных, которых ничто не остановит – ни стена, ни колючая проволока; они несутся по открытым просторам, сметая все на своем пути, и пока они живы, ничто их не удержит, – вот это свобода, а?

Интересно, как с психологической точки зрения объясняется такая форма сублимации?

Пункт 4. В книге неоднократно упоминается насилие советских войск при захвате Германии. Например, вот что говорит Минна во время суда:

Когда брали Берлин, русские солдаты заперли нас в одной из вилл Остерзее. И там изнасиловали. Мы находились на этой вилле несколько дней. Потом, когда прибыла военная полиция*, нас назвали проститутками, чтобы скрыть случившееся.

Читать, такое неприятно, тем более, если воспитан на мифах о советских воинах-освободителях, но… Вопрос об «Изнасилованной Германии» – это вопрос спорный и неоднозначный. Он здорово бьет по патриотизму, но его не надо замалчивать. Его надо изучать, на основании имеющихся документов, приходить к определенным выводам, а не походя упоминать в книге – и раз, и два, сделав частью биографии одного из персонажей.

Пункт 5. Книга довольно анархическая, и дело – не только в многократном употреблении слова «анархия» (что самом по себе встретишь нечасто), куда важней поступки героев. И действуют тут они как самые настоящие радикальные экологи, от слов переходя к делу. Но, что немаловажно, проблемы, все-таки должны решаться по их приоритетности. Можно быть сколько угодно любителем свободы и природы, но в послевоенной Французской Экваториальной Африке были проблемы и поважнее. В этом отношении, куда большее понимание показывает отец Фарг:

Да провались они пропадом, ваши слоны На этом материке бог знает сколько прокаженных, энцефалитиков, не говоря уже о сифилисе Да ведь дети тут дохнут как мухи, едва успев родиться, а трахома – о ней-то вы слыхали? А спирохета, а слоновая болезнь? И после этого вы мне морочите голову вашими слонами!

Точнее и не скажешь. Но вот читателю как раз и морочат голову слонами, красивой историей о справедливом герое.

Время, которое Гари показал в романе – это время краха колониальной системы, время, когда решалась судьба Африки, время многочисленных противоречий и национально-освободительной борьбы. На этом фоне, забота Мореля о слонах выглядит, как бы сказать поточнее – непоследовательно, что ли. В стране вполне может разразиться война (и слонам тоже придется несладко), поэтому основные силы должны быть направлены на сглаживание политических противоречий. Может быть не с винтовкой в руках по одну из сторон баррикады, но и не создавая напряженную обстановку когда обстановка и без того напряженная.

Пункт 6. В романе практически отсутствует заключение. То есть формально оно есть, как и у любой книги, и даже – у любой книги оборванной в любом месте, но в данном случае логического завершения событий нет. Действие, действительно, скорее оборвано, как будто издатель отнял рукопись из рук писателя, не дав ему дописать несколько глав.

Открытый финал, непоставленная точка, делает незаконченным и замысел самого автора. Как мне кажется, Ромен Гари хотел показать в Мореле человека, беззаветно преданного какой-то важной идее, имя и имидж которого, хотят использовать в грязных политических целях:

С ним надо вовремя покончить, изобразив потом героем африканского национального движения, убитым в лесной глуши мерзавцами-колонизаторами.

В самом конце покончить с Морелем пытается Юсеф, но его попытка проваливается. Хэппи энд? Как бы не так! Мы видим, что в этот раз Морелю удалось избежать смерти, ну а дальше что? Вообще, если по хорошему, то подобному роману нужен эпилог, рассказывающий о том, чем завершилось это благородное начинание.

Пункт 7.

Аллюзии и примечания

«Пункт 7» – ну он оставлен пустым, и все понятно, написать о том, что мне в книге понравилось – и нечего:) Был вариант добавить текст: «Книга понравилась мне тем, что она все-таки закончилась», но я решил что отсутствие текста в данном случае смотрится лучше:)

Книга прочитана в рамках игры "Долгая прогулка".
Говорим "Спасибо" oranjevaya и Rita389 :))