«Дневники» Франца Кафки 1913–1923 гг. – это подлинное произведение искусства. Человеческая Мысль здесь – попросту такова, какова есть, во всей своей причудливой алогичности, во всей своей непосредственной спонтанности. Жизнь здесь повторяет литературу, сны переплетаются с реальностью, сознание – с подсознанием.
Именно после этого дневника, я открыл для себя Стринберга, Братьев Карамазовых, любимую до невозможности повесть "Смерть Ивана Ильича", "Воспитание чувств" Флобера, поэта Михаила Кузьмина, а также Герцена. Без Кафки я бы не стал читать эти книги, без которых сейчас я не представляю свои дни. Именно он привил мне любовь к дневникам, воспоминаниям и автобиографическим книгам разных писателей, философов и историков и т.д.. Поэтому этот дневник очень важен, не сомневайтесь даже, его читать просто необходимо
Любой дневник - это всегда кризис, всегда проекция напряженности, попытка отделаться от своих переживаний. Этот дневник самый мощный из всех, что существуют на нашей планете, самый искренний.Я бы сравнил эти записи с хождением по канату, натянутому над бездной. Кафка все время держит вас в очень сильном напряжении, всегда хочется как-то отстраниться от этого странного чувства близости к нему, потому как, ну, вы понимаете, так жить нельзя. Но в то же время невозможно отстраниться, он останется в голове навсегда.
Именно после этого дневника, я открыл для себя Стринберга, Братьев Карамазовых, любимую до невозможности повесть "Смерть Ивана Ильича", "Воспитание чувств" Флобера, поэта Михаила Кузьмина, а также Герцена. Без Кафки я бы не стал читать эти книги, без которых сейчас я не представляю свои дни. Именно он привил мне любовь к дневникам, воспоминаниям и автобиографическим книгам разных писателей, философов и историков и т.д.. Поэтому этот дневник очень важен, не сомневайтесь даже, его читать просто необходимо
Любой дневник - это всегда кризис, всегда проекция напряженности, попытка отделаться от своих переживаний. Этот дневник самый мощный из всех, что существуют на нашей планете, самый искренний.Я бы сравнил эти записи с хождением по канату, натянутому над бездной. Кафка все время держит вас в очень сильном напряжении, всегда хочется как-то отстраниться от этого странного чувства близости к нему, потому как, ну, вы понимаете, так жить нельзя. Но в то же время невозможно отстраниться, он останется в голове навсегда.
Все – фантазия: семья, служба, друзья, улица; все – фантазия, более далекая или более близкая, и жена – фантазия; ближайшая же правда только в том, что ты бьешься головой о стену камеры, в которой нет ни окон, ни дверей.