Рецензии на книгу «Лотта в Веймаре» Томас Манн
Я победила. Этот роман - высоченная крепость, которую я мучительно долго брала штурмом. Я даже не припомню, чтоб еще что-то давалось мне так нелегко. Я искренне удивлена. Это ведь не первая вещь для меня этого немецкого автора, и два других его романа были прочитаны чуть ли не на одном дыхании... В этот же раз еле-еле осилила. А ведь Т. Манн верен себе и по стилю, и по языку, и по сквозной теме (*природа времени*). Шикарный текст, истинная интеллектуальная проза, неспешное и подробнейшее описание... Один гениальный писатель повествует о другом гении, исследуя природу гениальности. Оба немца. Оба оставили глобальный след в мире литературе. Разделяет их лишь время. Излюбленная сквозная тема Т. Манна. В этом плане от творит чудеса. Он умеет писать о времени так, что начинаешь ощущать всю его скоротечность. Не покидает ощущение, что пока ты сидишь и грызешь эту книгу, оно просачивается сквозь твои пальцы и ускользает навсегда. Время, это то, что не остановишь, не удержишь, не пощупаешь и до конца не осознаешь.
Я не могу судить насколько правдиво и точно повествует нам о великом и гениальном Гете Т. Манн, но даже если он прав хотя бы на половину, то это же ад кромешный. Для меня по крайней мере. Я не читала ни одного творения Гете (не знаю хорошо это или плохо), так что ни в коей мере не умаляю его достоинств и охотно верю в его непревзойденное мастерство (не зря он будоражит читателей сквозь века). Но даже если он гениальнейший из всех гениальнейших людей, он все равно непозволительно уродлив в своем внутреннем мире. Гаденький человечишка, возведенный на пьедестал и обладающий бездной обаяния. Стоило ему открыть свой рот, как люди восхищенно замирали и внимали каждому оброненному им слову. Человек, который ощущал себя выше всех этих скудоумных и пошлых людишек вокруг. Человек - тиран, вытирающий свои ноги о других. Человек, который упивался этим раболепством и считал себя горящей свечой. Одна из глав полностью посвящена мыслям, роящимся в его голове. Бррр... Одна из самых неприятных глав во всем романе. Да еще как назло и самая большая по объему.
Сюжет построен просто до невозможности. Шарлотта Кестнер (прообраз Лотты) приезжает в Веймар, чтобы свидеться с другом юности, некогда в нее безумно влюбленного. И вот к ней один за другим приходят приближенные к великому гению. И тут перед нами разворачивается шикарные монологи-диалоги, которые рисует перед нами образ Гете со всех сторон. Блестяще завершает сей образ ужин, который дает сам Гете и диалог между ним и Шарлоттой уже в самом конце романа (кстати, в общем-то он меня все же впечатлил).
Вот такое вот исследование природы гения. О том как живется таким людям. Как они воспринимают этот мир и жалких никчемных людишек в нем. Т. Манн (как бы тяжело не далось мне чтение и как бы я не плевалась от созданного им образа гения, который от меня далек с любой точки зрения) в общем-то сотворил очередной литературный шедевр. Что-то мне подсказывает, что Т. Манн увидел в великом Гете самого себя, хотя бы в общих чертах... Что наталкивает на не очень хорошие размышления.
Как всегда - большое произведение, толстый том, много рассуждений и суждений вокруг одной ключевой темы – Гёте.
Оказывается, гении тоже ходят в туалет, кушают, спят, ссорятся, мирятся, ошибаются в «генеральной линии», поддерживая других гениев, иностранных. Но самое главное – они отбрасывают большую тень, в которой теряются обстоятельства их жизни и их близкие люди – тоже теряются. Тень от гения – ноша непереносимая, почти без исключений пригибающая своей тяжестью к самой земле всё окружение.
Так случилось не только с сыном Гёте Августом, но и с его секретарем, например, господином Римером, который уже на второй день пребывания Шарлотты в Веймаре, пытается освободиться от этой тяжести, рассказывая ей, человеку некогда близкой к нему, каково это – быть рядом. «Тщеславное бессилие и беспомощная борьба за своё достоинство», - так вот она резюмирует разглагольствование-размышление, занявшее целую главу романа, господина секретаря. Испытывая при этом «недружелюбное сострадание», правда, оставляемое при себе. Правда, смягченное к концу разговора. С сыном, всё вообще – швах! Сомнительная репутация и освобождение от ответственности благодаря «телефонному праву» или, как пишет Манн, «из уважения к отцу».
А что же Сам? А что Сам? Бог он и есть бог, небожитель, олимпиец. А на Олимпе известно, как: холодно. Чаще всего – очень холодно. Ну, типа, расплата за гениальность, типа оно завсегда так: гений – непонимание окружающих – одиночество. С годами становящееся почему-то ещё более крутым. «Всеобъемлющий скепсис. Всё возрастающая тяга к одиночеству и уединенности, к окостенению, к тиранической нетерпимости, к педантству, к странностям, к манерности мага». И это – не всё. «Законченное неверие и эльфийская ирония, которая подменяет воодушевление пунктуальностью, хлопотной деятельностью, сверхъестественной упорядоченностью». Но что-то с трудом верится, что это всё тяготило того, кто в себе и для себя самодостаточен. Последняя встреча с бывшей возлюбленной, вошедшей в бессмертие с кончика его пера, - подведение итогов остывших сердец, которым есть, что вспомнить и есть, что подытожить. Но и оно – о том же, о цене монументальности.
И вот, что интересно: Лотта родила кучу детей, числом 11, была счастлива со своим Кестнером, обычным человеком, ни о чем не жалеет, вспоминает свою счастливую жизнь спокойно, с пониманием своей состоявшейся и той, возможной, которая могла бы сложиться с Ним. Но, слава Богу, не сложилась. Всемирная («вселенская», как пишет Манн) её слава и известность – так она её только тяготит. Даже сейчас, когда ей хорошо за 60, известность – сплошное неудобство из-за понятных, но не очень комфортных симпатий, начиная от магера и заезжей англичанки, кончая всеми остальными. А то, что полноватая и глаза выцвели – и что?
Манн не был бы собой, если бы не пропускал главную для себя тему жизни – Германии, немцев, их исторических судеб – в данном случае через поистине Великого немца. «Себя под Гёте чистя», Манн размышляет, как и куда немцам плыть дальше. А кто для него немцы? Послушаем: «Наших милых немцев я знаю. Сначала они молчат, потому – осуждают, потом отклоняют, потом обворовывают и замалчивают». Прямо скажем, не самые комплементарные вещи говорит о соотечественниках другой «сумрачный немецкий гений». Хотел бы я посмотреть-послушать, как любой из читателей заговорил, оказавшись в эмиграции в силу порядка вещей, установленных «самой культурной» нацией в 30-х годах прошедшего столетия!
Книга – на любителя. Утонченно-эстетствующих исторических романов по поводу. Например, по поводу великих мира сего. Из подборки «100 книг, которые необходимо прочесть прежде, чем…»
В юности, как многие, я пописывала стишки. В основном они были не о любви/природе/погоде, а о "суровой правде жизни", проще говоря, это были портреты знакомых и описания всяких забавных эпизодов. Стишки были ехидные, но безобидные - во всяком случае, никто не обижался, а если обижался, то виду не подавал. И вот случилось страшное - моя однокурсница Вика перестала со мной разговаривать. Не то чтобы я страшно переживала по этому поводу, (я считала Вику глупой, как пробка, и к общению не стремилась), скорее, была изумлена неадекватностью реакции. Особой чувствительностью барышня не отличалась, а тут вдруг такое! Если подобную реакцию вызывают невинные сочинения самозваного поэта, что ж говорить о гениях... Попадёшь на язык кому-нибудь покрупнее - и останется твой образ в веках. И не факт, что образ этот тебе понравится.
Много лет назад Лотта стала прообразом гетевской Лотты в "Вертере". Это наложило отпечаток на всю её жизнь. И вот много лет спустя Лотта приезжает в Веймар, чтобы задать престарелому поэту парочку вопросов. Но прежде, чем она его встретит, ей предстоит пообщаться с целой толпой персонажей, так или иначе связанных с Гёте. У всех них свой взгляд на поэта, его предназначение, его манеру общаться с окружающими, Германию, собственную роль и судьбу. В общем, много-много страниц выбудете читать сумбурные и противоречивые рассуждения, из которых должна сложиться некая единая картина. Впрочем, вполне возможно, что вы, как Лотта, запутаетесь окончательно. Тогда на сцене появится Гёте - со своей порцией рассуждений. Так что если романы с полным отсутствием действия и буквально напичканные философствованиями вам по душе, лучший образчик сложно найти. А поскольку это made in Germany, он особенно нуден.
Прочитано в рамках "Игры в классики"
Разве облако, образуясь и принимая новый образ, не остается тем же облаком?
Произошла ли та встреча в Веймаре 63 –летней Шарлотты Кестнер и 68-летнего Гёте после 43-летней разлуки?
Может быть, и произошла, а может быть и нет. Лично я удовлетворюсь и тем, что эта встреча произошла в фантазийном полусне Томаса Манна, а, может быть, и в реальной нереальности. Важно ли это?
Лично мне больше подходит фантазийный вариант, я бы хотела, чтобы эта встреча по ряду причин не состоялась. У той, которую воспел еще совсем юный Гёте «в страданиях молодого Вертера» и поставил эту девушку на мифический пьедестал, наделив ее свойствами ангела, сделав ее живой легендой, и, ко всему прочему, его поэтическое своенравие позволило ему, не задумываясь, выставить души, взаимоотношения напоказ всему свету, буквально всему земному шару, и вдобавок смешать правду и вымысел с тем опасным искусством, которое умеет сообщать поэтический образ правдивому, а вымышленному придавать вид действительного.
И Лотта, вернее ныне вдова советника Кестнера, так и живет под неусыпным оком почитателей творчества великого писателя немецкого народа Гёте. А уж жителям Веймара особенно знакомо то чувство, что все живое вертится вокруг их литературного классика. Даже мне пришлось испытать такое же чувство во время поездки в Германию и посещения Веймара: там воздух насыщен и наэлектризован духом Гёте. И было такое чувство, что и он здесь.
Особенно чувствовала это я, «провинившаяся» перед ним. В универе не сложилось взаимоотношения с преподавателем, фанатиком творчества Гёте, я не вписалась в его коллектив, и многое прошло мимо меня. Я очень жалею о том времени. И только потом, чуть позже, перечитывая, я проникалась самостоятельно тем, что пытался он нам донести. Тогда мне казалось, что я не должна доверять странноватому преподавателю с разноцветными носками, которые мелькали из-под слишком коротких брючин, разве мог он в своей куртуазной тяге к прекрасному донести это через своей абсурдный внешний вид и манеры. Отторжение был неслучайным, оно было бунтарским. Даже стыдно вспоминать, но это было. И тогда «Страдания юного Вертера» показались мне скучными, а позже и «Лотта в Веймаре» тоже скучным; слишком нравоучительным и безсобытийным.
Там одно событие – приезд пожилой возлюбленной к пожилому писателю, виновнику ее популярности и преклонения – и сплошные диалоги и монологи.
Но годы сделали свое дело: теперь я с полной откровенностью и восторгом уверяю, что более насыщенно - эмоционально-тугого произведения я не знаю, там каждое слово, мысль, судорога на своем месте и в словесном оркестре слышна до пронзительности каждая нотная фраза, фабула ошеломительна, тишина прозрачна, а аккорды оглушительно-неслышны. Вот такое это произведение. Оно на кончиках пальцев, дунь и улетит, и не оттого, что легкое на подъем, оно обидчивое - требует ответственного к себе отношения, потому что гений писал о гении.
И все же была ли эта поздняя встреча, та, от начала которой не осталось практически ничего, чувства угасли, жизнь прошла, а то, что было, быльем заросло, однако маг сделал свое дело – Лотту знают все – «от детски наивных масс до просвещеннейших людей эпохи несут свое растроганное благоговение к женщине, имя которой стоит в начале или почти в начале истории гения. Это имя навеки вплетено богом любви в его жизнь, а, следовательно, и в историю становления отечественного духа, в царство немецкой мысли».
Гете в маске Вертера, влюбившись в чужую влюбленность, вторгается в жизнь, созданную другими, и лакомится яствами с чужого стола. Любовь к нареченной другого – вот что заставляло впоследствии молоденькую Лотту ломать голову все годы замужества и вдовства, любовь, сочетаемая с верной дружбой к жениху, которая при всех домогательствах отнюдь не намеревалась ущемить его права и обязанности. Но он все же домогался ее и был этаким попрошайкой. Но эта влюбленность или эгоизм, принес плоды. Ему - славу, ей - славу.
А глава седьмая, где Гёте наедине с собой. Особая. Позвольте несколько фраз из нее.
Я – баланс жизненных натяжек, точно дозированная счастливая случайность природы, - танец меж ножей, стремление к трудностям и поблажкам, натяжка и допущение пополам с гениальностью – да и может ли быть иначе? Ведь гений всегда натяжка и допущение.
Противостоять искушению не значит его уже более не ведать – такого испытания никто не выдерживает; оно слишком сладостно. Богам любо ниспосылать нам искушения, нас в него вводить так, словно оно от нас исходит, парадигма всех искушений и виновностей, ибо одно здесь равняется другому.
Госпожа советница: помогать героине Вертера при выходе из экипажа Гёте – это событие. Как же назвать его? Событие, достойное увековечения.
Написана в рамках «Игры в классики».
Молодой амбициозный чиновник приезжает в Вецлар, чтобы исполнять обязанности в имперском суде. В этом небольшом городке он встречает Шарлотту Буфф, будущую Кестнер, связь с которой (не более, чем платоническая, ограниченная лишь одним горячим поцелуем) повлияет не только на жизнь юноши, но и всего поколения в мире. Отношениям не суждено было состояться из-за помолвки юной особы с другим человеком. Борясь с депрессивным состоянием молодой человек пишет один из главных своих шедевров - роман "Страдания юного Вертера", где запечатлел весь свой четырехмесячный опыт общения с Шарлоттой (и её женихом).
Проходит сорок четыре года. Уже престарелая муза когда-то юного гения едет в Веймар, место его нынешнего обитания. И вот именно этот-то момент и интересует Томаса Манна, как повод для исследований мифа и его влияния на общество и жизнь разных слоёв населения. В Веймаре её встречают как звезду, от мала до велика пытаются лицезреть её божественный лик и получить хотя бы толику аудиенции. И это как раз тот случай, "когда прошлое и настоящее сливаются воедино". Стародавний шедевр и связь великого гения с юной особой обросли славой и деталями и догнали прообраз в старости.
Для описания деталей, события и портретов Томас Манн выбрал диалоги, что может, конечно, нас в эпоху твиттера, постмодернистской фрагментарности (несмотря на то, что её ругают, а поди ж попробуй почитать произведения Манна, Музиля или Пруста), рубленых коротких фраз и клипового сознания может несколько угнетать. Отвык современный читатель от больших фраз, хоть и столь поэтичных и философски содержательных. Набравшись терпения, он получит не просто очередной шедевр, но исследования мифа во времени, множество деталей описываемой эпохи (патриотическое настроение (пруссачество), отношения Гёте с сыном, дочерью, отцом, матерью, отношение людей того времени к Наполеону и его войнам), исследования величия гения и его окружения (обед у Гёте, где столь явственно отобразилось лживость и льстивость окружающих людей, а сам великий поэт показан чванливыми и высокомерным, шедеврален), жертвенности близких людей и прообразов персонажей. Манн рисует нам противоречивый портрет Гёте (ну или, в целом, гения, кумира), в котором физическая монументальность (по ожиданиям современников) вполне уживается с духовной:
Ей подумалось, что людям очень уж облегчено преклонение перед духовным, когда, украшенное пышным титулом и звездой, оно живет в великолепном доме с античной лестницей в образе элегантного старца с блестящими глазами, чей лоб напоминает вон того Юпитера в углу и кто глаголет амброзическими устами. Духовное, думала она, должно было бы быть бедным, уродливым, не ведающим земных почестей, для того чтобы истинно проверить людскую способность ему поклоняться.
А высокомерие и снисходительность - с жертвенностью (опять же диалог Шарлотты с Гетё в конце, в котором он показан не столь высокомерным, но чуть более человечным, великолепен):
Ты прибегала к сравнению, мне милому и близкому: мошка и смертоносное пламя. Ты хочешь сказать – я то, куда жадно стремится мотылек, но разве среди превратностей и перемен я не остался горящей свечой, которая жертвует своим телом для того, чтобы горело пламя? И разве я сам – не одурманенный мотылек, извечный образ сожжения жизни и плоти во имя наивысшего духовного пресуществления. Старая подруга, милая, чистая душа, я первый – жертва, и я же жертвоприноситель.
И вот эта противоречивость "поэзии и правды", гения и человека не даёт покоя людям тысячелетиями, что постоянно привлекает к ним всё новые и новые поколения читателей и исследователей.
Томас Манн. Лотта в Веймаре
Я встречала многих русских, которым не нравится Пушкин, но пока не встретила ни одного немца, которому не нравился бы Гете. Манну он нравится, хотя он зачастую рисует его как тщеславного и исписавшегося уже старикашку. Такой же представляется и Лотта Кестнер, ставшая некогда прообразом возлюбленной юного Вертера. Это своеобразный сиквел годы спустя. Гете уже давно не страдает (и вообще быстро вылечился). У него было много возлюбленных, а совсем недавно Гете похоронил жену. Между этими двумя стариками лежит огромная пропасть из времени и личного опыта. У обоих уже взрослые дети. Внезапно Лотте взбрело в голову поехать в Веймар, где уже долго живет Гете, вроде бы к "родственникам". Естественно, ее приезд туда сразу же наделал шума в местном обществе, так как даже швейцар в маленькой гостинице узнает в ней ту самую, о которой писал Он. Понятно, что людям в Веймаре больше делать нечего, кроме как судачить о Гете и гордиться им. Это был первый акт трагедии.
На старушку сразу же налетают посмотреть или поговорить жители Веймара. Долгие разговоры ведет с ней, например, сын Гете. Это самая скучная, но познавательная часть, так как именно в этих разговорах Манн разворачивается и описывает все, что душе его угодно. Гете все еще кажется великим и крайне недоступным человеком, то есть таким, какой он в представлениях других людей. Сама Лотта не может (и не хочет) отвязаться от всех этих разговоров, потому что, в глубине души, ей хочется, чтобы ее признали и восторгались, потому что годы вдовства и одиночества делают жизнь бледной. Поездка в Веймар - это прекрасный способ воскресить прежние воспоминания и ощущения. Сразу же скажу, что так делать не стоило. Слишком много времени и событий пролегло между двумя людьми. Это вторая часть.
Последняя и самая главная разыгрывается на обеде в доме Гете, куда он все же соизволил пригласить Лотту, потому что слухов уже не избежать. Теперь он мне видится пустым тщеславным стариканом, который не может придумать нормальную рифму и пишет на заказ всякие поминальные стишки и эпитафии. Таким образом он самому себе написал эпитафию, на все прошлое творчество ее прилепил. Лотта давно уже решилась на дерзкую выходку показаться в белом платье с одним отсутствующим бантом. Все сразу же все поняли и хищно заулыбались. Ничего скандального не было, но чувствовалось, какой между ними сильный диссонанс. Да и так уж страдал Вертер? Лотта точно не страдала по утере милого друга.
Представлялось, что бы мог написать кто-нибудь другой, представив, что Андрей не умер, а Наташа вышла за Анатоля.
Книга прочитана в рамках "Игры в классики". Тур № 5, ход 2.
Перед прочтением этой книги будет не лишним прочитать «Страдания юного Вертера» и «Фауста» Гёте, как и другие, менее известные книги писателя, потому что в этом романе много отсылок к его творчеству. Чтобы понимать, о чём идет речь, нужно быть очень начитанным человеком (так как помимо произведений Гёте здесь нередко упоминаются книги Шиллера, Кернера и других знаменитых писателей и поэтов того времени) и хорошо знать историю. Но я не могу себя отнести ни к первым, ни ко вторым, поэтому мне постоянно приходилось заглядывать в комментарии к книге в конце произведения.
Эта книга – своеобразная биография Гёте. Но это не биографический роман – о фактах из жизни Гёте мы узнаём посредством рассказов знакомых с ним людей. Сюжет строится на том, что в 1816 году, в Веймар – город, в котором проживал Гёте, приезжает Шарлотта Кестнер – прообраз главной героини «Страданий юного Вертера». Узнав, что в город приехала женщина, не без участия которой появилось на свет это значимое для литературы произведение, люди сходят с ума, стремятся увидеть её и поговорить с ней. Поначалу она отнекивается от разговоров, но её собеседники ей очень симпатичны – кто родом деятельности, кто своими рассуждениями и взглядами на жизнь. И в разговоре с этими людьми как раз и обсуждается Гёте. Шарлотта узнаёт, каким видят этого человека его знакомые и рассказывает им о том, каким он был в юности, за 44 года до нала описываемых событий. Попутно, обсуждая общего знакомого, разговор плавно перетекает в другое русло и герои начинают разговаривать н серьёзные темы (например, с доктором Римером или Августом Гёте, сыном писателя) и обсуждать вопросы религии, философии, человеческой психологии и истории. И это не простые философские разглагольствования, которые появляются из неоткуда и вставленные лишь для того, чтобы впечатлить читателей – все эти рассуждения так или иначе связаны с Гёте и, как бы банально это не звучало, но эти рассуждения действительно заставляют задуматься. В этой книге не оспаривается величие писателя, но и о нём не говорят с воздыханием и восторгом. Гёте показан как не самый приятный человек, тяжелый в общении, со скверным характером и немалым количеством отрицательных качеств.
Линия с Гёте и раскрытием его характера является основной, но так же не мало внимания уделено тому, как автор, даже если он пишет книгу по мотивам реальных событий, может всё приукрасить или исказить. Так в одной из сцен романа главная героиня вспоминает пылкую и страстную встречу с молодым Гёте, но потом припоминает, что об этом она читала в романе, а на деле, это был неловкий первый поцелуй. Возможно, это самоирония от самого Томаса Манна, так как известно, что многие его произведения являются автобиографичными.
Все главы этой книги (всего их 9) получились разными. Например, глава, в которой описывается встреча Шарлотты и доктора Риммера, учителя сына Гёте, полна философских и религиозных рассуждений. Глава, в которой описывается рассказ Адель Шопенгауэр (сестры знаменитого философа) вышла не только познавательной (в ней описывается, как Веймар в период с 1811 по 1814 переходил из рук в руки, то есть сначала это был прусский город, потом пришли французы, потом войска союзников), но и очень интересной. И отдельно хотелось бы рассказать про седьмую главу, в которой нам показывают один день из жизни самого Гёте.
Эта глава отличается от других потому, что она написана в стиле «потока сознания». Нас как будто помещают в голову Гёте и мы видим весь мыслительный процесс, обрывочные мысли, перескакивание с одного на другое. Читать это, разбираться в ворохе этих мыслей мне было очень интересно. Ну и это ведь невероятно сложно, в смысле, писать в стиле «потока сознания», чтобы читатели при прочтении думали не «да что это за бредятина», а «как же это необычно и талантливо!». И когда автор удачно пишет подобные вещи, как вот в этой книге, то читать такое одно удовольствие.
Книга хороша тем, как Манн талантливо раскрывает персонажей, но давая характеристику всем главным персонажам мне бы пришлось раскрыть некоторые важные детали сюжета, а я этого делать не хочу, потому как книга не самая популярная, многие её не читали и просто не хочется портить впечатление другим от будущего прочтения. Просто поверьте на слово – Манн великолепно раскрывает их характеры, диалоги между персонажами великолепные и вообще написано это всё очень красивым языком, если можно так выразиться. Читать эту книгу просто приятно. Читая её, просто диву даешься, как автор смог так красиво и искусно всё изложить. Роман не из лёгких (если легкие вообще у Манна бывают), но и нельзя сказать, что читать его тяжело. Это довольно необычная биография, рассказанная сквозь призму восприятия знакомых с Гёте людей.
Мне очень понравилось! Люблю такие книги, где не только сюжет интересный, но и рассуждения обо всём читать не менее интересно. Причём, читал я эту книгу сразу после того, как прочитал у Манна "Королевское высочество" - роман, который мне совсем не понравился и я был по этому поводу немного негативно настроен к автору, пытаясь и в этой его книге найти что-нибудь, до чего можно было бы придраться. Но эта книга с первых строк дала понять, что это тот самый Манн, которого я полюбил после прочтения книги "Будденброки" и после этого осознания чтение книги превратилось в сплошное удовольствие!
Таких романов я еще не видывал! Страсти, переживания, боль, тоска – всего этого вы тут точно не найдете. На поверхности. Как за многочисленными взаимными расшаркиваниями людей того времени спрятаны пара слов истины, которую они пытаются донести (о чем мы еще поговорим позднее), так и за спокойным повествованием скрываются чувства героев.
Дружеское трио, в котором два парня влюблены в одну девушку – сюжет банальный, старый (возможно он был придуман даже раньше, чем в Дневниках Вампира, но за это ручаться не буду), но, как показывает практика (сюжет книги основан на реальных событиях), имеющий место быть в жизни.
Некий юноша, известный всему миру как Гете, влюбляется в девушку, которая уже занята другим. Юноша романтичен, поэтому запечетлевает свою историю в произведении, которое затем читает весь мир. Круто, я бы тоже так сделал. Но перед нами не совсем это романтичное событие, а его последствия: навязчивая слава, преследующая героиню. Опять же, казалось бы, не то, что обычно бывает в романах. Но эта книга далека от просто романа.
Поначалу я никак не мог понять, кто же является главным героем: возлюбленная Гете, невестка его сына, его сын… Но постепенно кусочки сложились: пусть перед нами и не предстает сам писатель, но все здесь крутится вокруг него, также как и его почитатели в описываемых сценах. Вот кто главный герой. Как только эта мысль приходит в голову, автор улыбается и согласно кивает, широчайшим добротельным жестом показывая нам самого Гете.
Этот человек не так величав как его описывают, наоборот, даже стар и немного слаб. Но как же автор передал беспокойство творца, его вечные метания между мыслями, его желание все познать, обо всем написать! Даже в старости этот человек продолжает обладать чистым разумом и желанием творить. Кстати, ему повезло: он не просто не остался недооцененным, а еще и прославился во время своей жизни. Частенько такие вещи делают людей более ленивыми, какое уж тут творчество. Но не в этом случае, за что стоит выразить Гете отдельное уважение.
Так и не понял я в конце, что чувствует Гете. Возможно, никто кроме него самого этого и не узнал, потому и конец такой. Да, у героев состоялся в конце диалог, но не хватало повествования от лица самого гения, как это было в его главе. Вроде бы он не очень радостно воспринял новость о том, что «Лотта в Веймаре», но вот он вызывается проводить ее…
Что касается языка, немного знакомый с автором я встретил именно то, чего ждал: много рассуждений, монологов, которые заводят в самые разные стороны, иногда завлекая, а иногда немного наскучивая. Именно поэтому я ставлю оценку на балл ниже, именно поэтому я не прочитал ее с максимальным удовольствием.
Как же хорошо, что в современном мире вместо «глубокоуважаемые господа, не соблаговолите ли вы почтить меня своими рецензиями, написанными, я уверен, в самом лучшем расположении духа, дабы я, ваш покорный слуга, мог бы передать их вышестоящему начальству, которое, будучи, я надеюсь, в прекраснейшем настроении, поставит им наивысшие оценки», я могу написать своим друзьям «завтра рецки, ок?».
ДП-18, 9 уровень, основное задание.
Зелёный шкаф и этажерка. На верхней полке Томас Манн. Всё утро — тёплый дар и жертва. Мне тычет лапой в глаз друган.
Предать, разъять, раздеть, размыть, Как у Малинина поётся, Не вытерпеть и разлюбить. Над слякотью сияло солнце...
Дождь слушал Брамса, мрак глотая, И ночи мучаясь тоской. Наутро птичек звонких стая Внесла во двор живой покой.
Из космоса видна ли битва, Все земли, люди и житьё? Всепетой Матери молитва. Души пролитое питьё.
С кем же мне говорить о Фаусте, с тех пор как этот человек вне времени?
В приложении к этому роману я прочитала, будто молодой англичанин, много лет спустя, после успешного появления на свет того самого «Страдания юного Вертера», приехавший в Веймар, встретил на улице Гёте и упал в обморок - силы изменили ему, когда он воочию увидел творца «Вертера».Если вы еще не знакомы с романом Манна, то перед началом, было бы не лишним прочитать «Вертера», так как в этом романе много отсылок к творчеству самого Гёте. Но для полноценного усвоения полученной информации читатель должен иметь соответствующую подготовку и осведомленность в теме, которую освещает автор. Так как, помимо произведений Гёте, здесь нередко упоминаются книги Шиллера, Кернера и других великих писателей и поэтов того времени. Но я не могу себя отнести к такому человеку. И даже со страданиями Вертера, я еще не знакома (но это досадное упущение исправлю).Несмотря на мое скудное знакомство с произведениями Гёте и Манна, мне роман очень понравился. Даже не своей сюжетной линией, а больше диалогами, насыщенными монологами, философскими рассуждениями и даже просто потоком мыслей самого Гёте (в седьмой главе). Читать это, разбираться в ворохе этих мыслей мне было очень интересно.Но могу вас заверить, роман не из лёгких, да и нельзя сказать, что читать его тяжело. Это немного своеобразная биография, рассказанная сквозь призму восприятия знакомых с Гёте людей. Главный герой здесь показан как не самый приятный человек, тяжелый в общении, со скверным характером и немалым количеством отрицательных качеств.Эта книга не на один вечер и не для чтения в дороге, она наполнена множеством философских мыслей, в которые удобнее углубляться в полном уединении с книгой.Проза «требует мыслей и мыслей – без них блестящие выражения ни к чему не служат…».А. Пушкин Данная рецензия написала для моей инстаграм страницы под названием @themeaningofbooksИсточник