Рецензии на книгу «Покуда я тебя не обрету» Джон Ирвинг

Обрести себя

Три недели августа, возможно, самые сложные в этом году. Три недели неспешной беседы с мудрым Джоном Ирвингом… И, конечно, это снова любовь, потому что оказалось так просто забыть все к чертям, планы и временные увлечения, и отдаться. Пусть весь мир подождет… На таком бесхитростном зачине сорваться бы на фальцет, выводя дифирамбы, но не хочется. Вероятно, это тот случай, когда счастье любит тишину. Тишину и уверенность, что нечитанных книг у обретенного любимого автора еще много.

А ведь проста история. Сын уголовника, дочь наркоманки… Право слово, в умении переносить грехи родителей на детей общество не знает границ. Вешает ярлыки, раздает характеристики направо и налево, подминает и не даёт не единого шанса на взлёт. Говорят, отец Джека Бернса был виртуозным органистом и бабником, коих еще не видывал свет. Общество поразилось сходству между отцом и сыном, цыкнуло языком при виде длинных ресниц и напророчило ту же судьбу. Джек оказался сильнее чужих предсказаний. Он вышел на сцену и каждый свой взгляд, жест и слово посвятил тому, кого потерял. Тому, кого так хотел обрести.
Не мудрено, что, переняв красоту отца, Джек купался в женском внимании, правда, оно не всегда придавало жизни особый вкус, остроту, иногда отбирало последние силы, мучило и било наотмашь. Сколько женщин, цельных и надломленных, оставило на его жизни неизгладимый след! Самой яркой была, конечно, Алиса – мать, превратившая свою жизнь в реальную и мнимую погоню, перекроившая историю в угоду мести и эгоизму… Любящая на грани, безумная, безутешная. Зависимая. Попробуй, осуди женщину, оставшуюся с ребенком на руках! Вот только в чем виноват Николас Рингхоф? А Ингрид Му? Не слишком ли высокая цена наказания? Да и кого в итоге наказала Алиса?
Была и Эмма Оустлер – первый друг, проводник на пути к раскрепощению, а по сути – раздавленная девочка, еще один несчастный хрупкий ребенок. Самая пора возмутиться, что, мол этот несчастный ребенок только и делал, что растлевал Джека да запугивал других детей! За что жалеть-то, собственно?! Да, собственно, за настоящую дружбу и жалеть, за вовремя подставленное плечо (ох, как часто в нем Джек нуждался!), за невероятную душевную близость, за эту странную дисфункциональную любовь всю жизнь… И даже после.
И как не вспомнить доктора Гарсия, с садистским упорством заставляющую Джека пересказывать по хронологии все мгновения боли и счастья, а копни глубже – наконец, принять жизнь такой, какая она есть? Мишель Махер – эту молитву в ночи, оказавшуюся лишь мечтой о несбывшемся? Каролину Вурц, миссис Адкинс, Лию Розен, миссис Макквот, Клаудию… Встречи, расставания, удары судьбы. Приглядись и увидишь в безумном потоке сменяющихся лиц огромное желание обрести тепло, преодолеть долгое неизбывное одиночество… У тебя непременно получится, если решишься проделать с Джеком путь в несколько десятков лет, разглядеть правду в кривом зеркале и найти ключик ко множеству потаенных дверей.
Пусть грядущая дорога не пугает, любимый автор точно не заставит скучать. Он не только окунет с головой в волны органной музыки, но и позволит глубже узнать о профессиях татуировщика, актера, сценариста, «посмотреть» далеко не один фильм, не отрываясь от страниц книги. Останутся позади Копенгаген, Стокгольм, Осло, Хельсинки, Амстердам, даже квартал красных фонарей, а с ними детство и юношество, взросление, поиски себя в огромном мире, потери и обретения. Будет множество интимных подробностей и слово «пенис», встречающееся тысячекратно. Так что стоит все же учесть, что истинному пуританину в компании с Джеком Бернсом может быть неуютно. Мне же он - не слишком правильный, но и не слишком порочный, рожденный реальностью, - был понятен и близок.

Проанализировать жизнь, пусть даже и литературного героя, в полной мере невозможно. Все равно что пытаться исчерпать чайной ложкой бочку воды до дна. Тщетными будут и вторая, и третья попытка, и все же сейчас, в эту минуту подъема мне думается, что историей Джека Бернса Ирвинг не просто описал перипетии чужой судьбы, но по-своему, исключительно мастерски, утвердил, что подчас болезненные и незаживающие, саднящие раны нам наносят самые близкие люди – наши родители… А залечить их ой как непросто. Можно сыпать обвинениями ежеминутно и вязнуть в болоте, а можно сделать усилие и отпустить, принять эту данность и таким образом совершить свой личный подвиг. Ведь простить – не всегда значит проявить слабость. Только такая свобода от оков помогает двигаться дальше, любить, верить, искать и… обрести себя.

- Жизнь и так заставляет нас совершать много необратимых поступков, - сказала Лесли. – Надо нам быть умнее, совершать лишь самые необходимые из них.

Писательство как форма психоанализа

Мне даже на обложку этой книги смотреть было больно, фантазия живо навеяла ощущение лезвия бритвы в непосредственной близости от наиболее чувствительных частей человеческого тела, и, конечно, Джон Ирвинг не стал щадить ни одного из своих читателей, он обнажил, вывернул и надрезал тонким лезвием перед ними все самые больные и табуированные темы, все самые тяжкие и грустные переживания... Всё то, что могло бы сломать душу не только маленького мальчика, но и выросшего из него мужчины.
Но не сломало. Потому что есть отличный способ. Простой, довольно спорный, но, как выяснилось, весьма эффективный. Пересказать в хронологическом порядке все, что в жизни заставило тебя радоваться, плакать и гневаться. Кому-то покажется это невозможным, кто-то сочтет это мазохизмом, а вот Джеку Бернсу это удалось. И в результате - появилась книга, от которой совершенно невозможно оторваться, которая, несмотря на весомый объем, прочитывается достаточно быстро, книга, над каждой страницей которой приходится эмоционально бурлить - возмущаться, сердиться, сопереживать, печалиться, ужасаться, негодовать, восхищаться...
Джон Ирвинг блестяще воздействует на наши чувства, он их задевает и тревожит, а потому так очевидна полярность оценок - от любви до ненависти. Он рассказывает вещи, которые никто не хочет слышать, он поднимает темы, о которых не принято говорить. Самое потрясающее - он показывает ситуации и людей с диаметрально противоположных позиций, а потому те два главных человека, которые повлияли на Джека Бернса сильнее всего - мама Алиса и папа Уильям, тоже последовательно примеряют на себя образы ангелов и демонов. Истина, конечно, остается где-то посередине...
Мне кажется, эта книга легко может стать индикатором ханжества. Потому что рассказывать о себе в хронологическом порядке, не прибегая к оценкам событий с сегодняшней точки зрения не просто сложно - почти невозможно... Потому что из детства застревают в памяти действительно только самые яркие моменты - причем пугающие гораздо чаще, чем хотелось бы, и вспоминая о них, ты не просто восстанавливаешь в памяти своё тогдашнее ощущение, ты невольно домысливаешь, догадываешься... Потому что сейчас те же события осознаешь уже гораздо глубже. В общем, такой вот психоанализ по-ирвинговски (ладно, по идее доктора Гарсия, уговорили). Отсюда все самые немыслимые ощущения и воспоминания, в которые читатель возмущенно отказывается верить. Ну и правильно, и отказывайтесь. Там у Ирвинга не ваши скелеты, там скелеты Джека Бернса, или, если верить аннотации (что не рекомендуется, как все мы помним), скелеты самого Джона Ирвинга. И построение этой книги - предельно хронологическое - результат проведенного курса психоанализа. Который только восхищение может вызвать. Правда, смешанное с ужасом, признаюсь.
Интересно было сопоставлять общие мотивы в ткани всех уже прочитанных мной романов писателя. Их нашлось немало.
1. Ложь, прежде всего. Тонны лжи, которые опутывают жизнь героя, и в которых он пытается найти крупицы правды.
2. Сложные отношения с одним из родителей, трудный поиск исчезнувшего второго.
3. Писательское творчество.
4. Борьба как увлечение и отличный навык.
5. Болезненность сексуальности.
6. Маленькие американские городки.
7. Дружба как якорь, удерживающий героя на плаву.
8. Увлеченность работой, в которой герой успешен.
И самое удивительное, что несмотря на повторяющиеся темы, каждый следующий роман удивляет нисколько не меньше предыдущего... В общем, стоит, наверное, Оуэна Минни перечитать - совсем плохо я его помню.
А вот рекомендовать ли его к прочтению? Не знаю. Тут надо просто нырять в текст, не раздумывая. Или Джон Ирвинг окажется для вас близким другом, или вы сможете поставить галочку "ознакомлен" напротив этого имени. В общем, вариант беспроигрышный. :)

Книга прочитана в рамках Пятого тура командной игры Персона грата для обсуждения автора, выбранного командой МАНьЮчКи. Девчонки мои, Masha_Uralskaya , AzbukaMorze , nad1204 , kseniyki , спасибо вам за компанию и единодушный выбор такого яркого автора. :)

Говорят, что это произведение - самый автобиографичный из всех романов автора, изначально написанный от первого лица, но за десять месяцев до публикации Ирвинг передумал, опасаясь, что читатели сочтут рассказанное здесь чересчур шокирующим, и переписал роман в третьем лице. Несомненно, здесь есть чему ужаснуться и возжелать закидать некоторых персонажей камнями, особенно когда уже во взрослом возрасте главный герой Джек Бернс осознает, что его детские впечатления и умело созданная мамой-манипуляторшей картинка очень сильно далеки от реальности.

Гениальный рассказчик, Ирвинг так умеет закрутить сюжет, что талмуд в 900 страниц прочитывается на одном дыхании, и паузы приходится делать, чтобы осмыслить рассказанное, пропустить через себя, осознать, что происходило на самом деле, не через призму взгляда ребенка. И то лично у меня, каюсь, получалось не всегда. Когда четырехлетний Джек с мамой путешествуют по Европе якобы в поисках отца, а на деле все оказывается в точности наоборот - мне хотелось задушить Дочурку Алису, сделавшую маленького сына объектом шантажа в попытках навязать бывшему комплексный обед: если хочешь общаться с сыном, смотреть, как он растет, воспитывать его, принимай также и меня. Планомерно она портила жизнь Уильяму, лишила Джека отца, причиняла страдания другим людям в жизни Уильяма, расстраивала его попытки устроить личную жизнь, сама вела себя в стиле "назло бабушке уши отморожу", лишь бы сделать бывшему больно.

Джек, ребенок, который с малолетства видел разные стороны жизни, воспитывался проститутками и татуировщиками, потом был определен на учебу в школу для девочек, которые на пике юношеского буйства гормонов в десятилетнем мальчике видели существо с пенисом, к которому нужно домогаться, несомненно, был глубоко психически травмирован, отчего и выбрал для себя актерскую профессию - гораздо легче играть роли, вживаться в образы, а не жить настоящей жизнью. Он бежал от себя, сознательно отказывался заводить семью и детей, потому что боялся обречь их на то же, что пережил сам. Уже во взрослом возрасте он пошел к психиатру, и та заставила его в хронологическом порядке рассказывать о своей жизни (о компетенции этого специалиста все ясно из следующей цитаты:

Агрессивность, немотивированная жестокость к Джеку со стороны девочек и женщин постарше, – у нее должна быть причина; Джек каким-то образом, сам того не ведая, провоцировал этих девочек и женщин, и вот теперь нужно понять, почему это так происходило.

То бишь классическое "самавиновата"). Джек добросовестно пытается плыть по волнам своей памяти, но со временем осознает, что она ненадежна, зыбка, есть пробелы и недосказанность, и предпринимает путешествие по тем же местам, где бывал в детстве с мамой, чтобы встретиться с теми же людьми и от них наконец-то узнать, что же там происходило на самом деле.

Это история об обретении отца, который, как выяснилось, всю жизнь Джека продолжал за ним следить с помощью людей из окружения, а потом, когда сын стал знаменит, и просто из прессы, но на контакт не выходил. Сестра, которая была в курсе существования Джека, вышла с ним на контакт только когда ей стало нечем платить за содержание отца в дорогой психиатрической лечебнице, а так бы, наверное, и сидела на жопе ровно. Хотя, возможно, это и имело смысл - если сам Джек был заинтересован в поисках отца, он рано или поздно его нашел бы. Но все равно грустно за те годы, что они потеряли без возможности общаться.

Здесь много фирменных ирвинговских фишечек - татуировки, борьба, трансвеститы, сексуальные извращения, и трижды даже медведи. Тем, кто автора читал и любит, роман должен понравиться, но в качестве знакомства с ним я бы рекомендовала выбрать "Правила виноделов" или "Мир глазами Гарпа". Эта книга показалась больше похожей на "Мужчины не ее жизни", которую я оценила на 4. Так же оценю и "Покуда я тебя не обрету".

Попытаться написать связный отзыв на любой роман Ирвинга — всё равно что встать напротив огорода соток этак в двадцать с детским совочком с твёрдым намерением весь его перекопать. Теоретически это возможно, но начинать страшно, да и как это сделать — не особенно понятно. Объём романа (как и почти всех остальных, из маленьких я видела только "Семейную жизнь весом в 158 фунтов") огромный, поэтому мыслей и впечатлений за всё нескорое время прочтения накопился вагон и пара больших тележек.

1. Первую треть романа я была удивлена тем, что это практически римейк "Мира по Гарпу", только в другом антураже. Такой же главный герой, даже внешне (маленький, с маленькими ладошками), борец и писатель в одном флаконе, боящийся быстрой езды, патологически странный в общении с женщинами и с миллиардом тараканов в голове. Такая же долбанутая... Хотя нет, по-другому долбанутая, но тоже на всю голову мамочка. Много секса и его девиаций. Потом ощущение "гарповости" прошло.

2. Как и в других романах — Ирвинг не даёт герою посидеть ни секунды без прицела своей писательской камеры, старательно документируя каждый момент его жизни, начиная с рождения (удивительно, что он не довёл его до смерти главного героя, хотя тогда, наверное, роман был бы не в 900 страниц, а в 1800). Мы знаем всё-всё о его окружении, о нём самом, о всех тех, кто встречался с ним только мельком... И даже при таком обилии фактов и честном описании малейших деталей автор умудряется в середине романа ловко обмануть читателя. Не всем нравится такая подробная и многобуквенная манера письма, пожалуй, это вторая причина для кого-то не любить Ирвинга (после — фу! да тут одни письки и изврат!)

3. Все персонажи больные на всю голову, но как-то... По-домашнему что ли. Так, как болен каждый из реальных людей, только более выпукло. Поэтому на первый взгляд они кажутся сборищем уродцев из какой-то кунсткамеры, извращенцами и больными психами. А потом понимаешь, что если есть на земле такие необычные люди, как татуировщики или органисты, то и тараканы в головах у них должны быть какие-то диковинные. Вся наша жизнь довольно гротескна и груба, Ирвинг только умудряется это как-то сильно концентрировать.

4. Автор чрезвычайно серьёзно относится к мелочам. Все языковые, географические, музыкальные, киноведческие факты можно даже не перепроверять в гугле, настолько скрупулёзно автор относится к их использованию. Правда, тут же возникает и небольшая неловкость — введя, например, в киноиндустрию "своих" персонажей, Ирвинг делает это настолько естественно, что иной раз трудно различить, кого он придумал, а кто настоящий персонаж, если не знаешь фамилию на слух. Видно, что про киносценарии Ирвинг писал с особенной любовью и знанием дела — главный герой воспринимает мир как настоящий "киношник", отрывает от жизни обрывки фраз, запоминает сцены, кадры, эффектные вещи.

5. Как ни странно, но при всём нагромождении десятков персонажей с совершенно разными именами — в них совершенно не запутываешься, а если не можешь вспомнить имя-фамилию на слух через сто страничек, то всё равно узнаешь, кто это, когда встретишь этого персонажа в следующий раз.

6. "Двойное" путешествие по одним и тем же волнам памяти: глазами ребёнка, а потом взрослого. Не хочу спойлерить, но это прекраснейший момент. Да, да, никогда не верьте взрослым, ни за что.

7. Главный герой. Для меня он остался маленьким мальчиком, актёром, чью жизнь всё время режиссирует кто-то другой. Чаще всего это девушки, с детства на нём лежит "проклятье" красоты, доставшееся в наследство от непутёвого батьки, поэтому он невольно идёт по его стопам, а женщины рулят им, как только можно. Он только идёт у них на поводу или огибает их, периодически хмыкая: "Вот оно что Михалыч". Ненормальное детство и ненормальная мамаша наградили его таким мешочком тараканов, что вся книга, по сути, — попытка их разгрести (что опять же ловко обыгрывается в последней части книги, когда понимаешь, что весь этот текст главный герой "надиктовывает" не читателю, а конкретному человеку). Взять хотя бы то, что при всей своей красоте неравнодушен он только к женщинам ущербным, больным, хромым, толстым, неуверенным в себе и намного старше его, словом, к женщинам, которых он может "утешить" и обласкать. Отношения с Эммой, эта странноватая псевдосемья, — как жаль, что они так быстро закончились, она из всей книги была мне наиболее симпатична. Эмма, пожалуй, единственная женщина, которая действительно отдала себя всю Джеку, принеся себя и свои труды в жертву его карьере и личности.

8. Название романа промелькнёт и в тексте, но я его воспринимаю напрямую. Джек всю жизнь думает, что ищет отца, своего единственного зрителя. На мой взгляд, он как и все мы, ищет самого себя, пытается приткнуться то туда, то сюда, а в конце концов находит себя в банальнейшем социальном институте, который он любит до последнего миллиметра шкуры и которого ему так с детства не хватало. Удивительный для такой брутально-реалистичной книги хэппи-энд, хоть и не все добрались до него целыми и невредимыми.

Ирвинг — писатель на любителя, на того трудолюбивого читателя, который может неделями воспринимать сотни страниц плотного текста, десятки мыслей и наблюдений, просматривая это всё, как сериал, но при этом не пугаясь той житейской грязи (секса, разврата, чернухи, убийств, болезней, ненормальности), которая неизбежно присутствует в каждом реалистическом сериале. У меня на полке ещё много его увесистых томиков, чтобы отбиваться, в случае чего, от врагов. И всё же каждая страница этого многобуквенного текста написана не зря и не является лишней. Если Ирвинг "ваш" писатель, то "Покуда я тебя не обрету" вам точно понравится, это такая же классика и квинтэссенция джоноирвинговости, как и "Мир по Гарпу".

Флэшмоб 2011, огромное спасибо за рекомендацию drilli , без флэшмоба я бы ещё долго выбирала, какой именно роман Ирвинга читать следующим.

Кино, вино и домино или татуировки и музыка.

Прочитав этот объёмный роман ( около 900 страниц) я задаюсь вопросом : почему я не читала этого автора раньше ? И хотя сложно говорить после одной книги, что автор в "любимых", но определенно мне хочется теперь скорее взяться за другие его произведения и вновь погрузиться в причудливый внутренний мир героев, большинство из которых или проще сказать все , со своими тараканами, проблемами и заморочками, но за чьей жизнью так интересно и увлекательно наблюдать и проходить жизненный путь в поисках ответов на те вопросы, которые еще когда-то в детстве поселились в твоей душе.

В этом романе есть все , что я так люблю : дети и их отношения с родителями и сверстниками, период взросления и становления ребенка и его возмужания, поиск себя, своих идеалов, расстановки приоритетов и собственного места в этом бушующем мире, дружба и любовь. Все это автор скрупулезно и подробно описывает, предоставляя нам возможность отследить шаг за шагом весь жизненный маршрут Джека Бернса, от рождения до того момента, пока он не обретёт то, что искал долгие долгие годы .

Когда-то мать Джека, дочь известного татуировщика и сама избравшая это ремесло своей профессией, осталась одна с ребенком на руках. И многие годы из своей жизни и жизни своего сына потратила на бессмысленную погоню за собственным мужем, но в конце концов эта эпопея бесславно завершилась, оставив её у разбитого корыта и поселив в душе ребенка желание когда-нибудь обязательно найти отца, музыканта, талантливого органиста и заядлого любителя тату ( "подсевшего на чернила", выражаясь профессиональным сленгом) и задать ему невысказанные вопросы. Покинув Европу, Джек с мамой навсегда перебираются в Канаду.

И спустя годы , став известным актером, преодолев определенные трудности на жизненном пути, Джек решает снова совершить путешествие по Европе по тому самому маршруту, по которому они колесили с мамой, когда ему было четыре года. Отличный повод отмотать время назад и взглянуть на происходящее и канувшее в лету с другой стороны, другими, уже взрослыми глазами. Вспомнить все и постараться что-то забыть и отпустить , чтобы жить дальше полноценно и дышать полной грудью, не оглядываясь назад и убедиться, что не простив других, ты в первую очередь наказываешь и ограничиваешь этим себя.

К любой теме или вопросу, будь то игра на органе, различные татуировки или кино и все, что с ним связано , автор подходит тщательно и скрупулезно. В какой-то момент это утомляет, но за умение Ирвинга погружать в незнакомые и интересные области , с легкостью ему это прощаешь, движимый желанием поскорее узнать развязку или очередной виток сюжета. И даже бесконечное упоминание слов "пенис", "груди" и "секс" настолько здесь органичны , что не вызывают ни отторжения, ни ухмылки "мол, ясно , чем автор хочет взять", потому как совершенно отсутствует жонглирование этими темами .

Вот так легко и ненавязчиво автор каждому дает возможность оглянуться назад и простить то, что казалось простить невозможно , обрести не только того, кого искал долгие годы, но и через его любовь и свою любовь к нему и себя , понять кто ты и что ты , чтобы жить и радоваться всему, что имеешь.

Отличная история, местами грустная, щемящая, ужасная, веселая, циничная, но правдивая , интересная , таящая в себе множество уроков и мудрости.

Книга прочитана в рамках игры :
Школьная вселеная. Восьмой учебный год.

Я пишу эту рецензию, потому что мне очень хочется начать читать следующий роман Ирвинга, но мой внутренний прокурор угрожает меня на пятнадцать суток упечь, если я не разделаюсь с долгами.
Потому что я не представляю, что здесь можно издать, кроме восторженного мычания и сопения.
Тем, кто краснет при слове "пенис" и тем, кому скучно проживать целую жизнь вместе с главным героем и целой толпой второстепенных персонажей, здесь особо делать нечего.
А кто не против наблюдать жизненный путь Джека Бернса от горшка до неуютной зрелости, добро пожаловать.
Когда Джек родился, у него была мама Алиса (татуировщица) и папа Уильям (органист) - и это, пожалуй, единственный непреложный факт, касающийся детских воспоминаний Джека. Всё остальное придётся вспомнить, осознать, придумать, выпытать у свидетелей. Джеку дважды предстоит великое Путешествие - по Европе и в собственную голову, потому что память, особенно память ребёнка - штука ненадёжная и обманчивая.
Джек будет учиться в школе для девочек, будет заниматься борьбой, научится виртуозно играть трансвеститов, получит Оскара, даст подержать Оскара Шварценеггеру, когда пойдёт отлить, однажды вырядится похожим на немного беременного хоккеиста, завершившего карьеру на поле и вышедшего на панель, после чего в него еще ударила молния; Джек будет обладать многими женщинами, но никого толком не полюбит, Джек будет вспоминать, Джек будет искать. Вся его долгая жизнь - путь к его главному и единственному зрителю - к отцу.
В романе много не секса, а скорее разговоров о нём, и, пожалуй, я бы назвала часть о взрослении и возмужании Джека "финт пенисом", а на самом деле эта книга - целая одиссея - забавная, гротескная, грустная, циничная, правдивая.
И Одиссей-Джек ни за что не вернётся, покуда не обретёт.

Вот оно что (цэ)

Вообще, после прочтения этой книги я поняла, что Ирвинг временами бывает слишком уж многословен, донельзя избыточен, и надо периодически отдыхать от него. Ну, и о повторах, которые он совершенно спокойно вставляет из текста в текст. Снова упоминания половых органов и многочисленного секса, снова мужик в платье, снова занятия борьбой и снова сложные отношения с матерью. Да, и снова очень женскоцентрированно, но на этот раз в отрицательном смысле.

Эта история под завязку, как сельдями в бочке, набита женщинами-насильницами. Начиная с мамаши (да, она основная насильница души своего ребенка и манипуляторша), и кого там только нет. И все эти тетки, девушки и даже девочки желают откусить кусок от маленького, юного, молодого, зрелого и так далее Джека Бернса. Конечно, число желающих добраться до вожделенного тела выглядит несколько сюрреалистично. Но с огромным количеством девочек такое случается постоянно в реальности. Так что лично я верю в нечто происходящее и с мальчиком. Женщина не может быть насильницей? Еще как может. Для любой "слабой" насильницы всегда найдется жертва, которая окажется слабее ее.

Ну, а бедный Джек, которого с раннего детства пичкают дезинформацией, морально калечат, подло используют, растлевают, насилуют под рефрен мамашиного "Прости меня, Джек!", всю дорогу повторяет: "Вот оно что". И действительно, что тут скажешь? Что? Когда самый близкий человек, вместо того, чтобы любить и защищать своего ребенка, использует его для манипулирования и мести мужчине, который бросил ее. И потом этот "человек" спокойно наблюдает, как ее сына растлевает Эмма - более старшая девочка - тоже жертва насилия, - которая нашла вот такой интересный выход преодоления своей травмы - травить и растлевать тех, кто младше и слабее. И девочек этих, и теток после Эммы - вагон и вереница телег. Но мамаше некогда. У нее душевная травма. Ее бросил мужик, который заделал ей Джека. Поэтому и на него надо вылить побольше фекалий, чтобы сын не забывал, какой подлец его отец. А сына можно спокойно отправить в интернат и подальше, чтобы не мешал мамаше спать с очередной любовницей.

Впрочем, папаша там, по большому счету, не лучше мамаши. Прекрасно видит, какое чудовище его бывшая, и откупается деньгами на содержание. Хотя адвокат предлагает ему отсудить ребенка. Но папаша сильно всепрощающий, ага. И, ясное дело, Джек весьма идеализирует его, когда наконец узнает, какой сетью лжи когда-то мамаша опутала их жизни. Но так называемых воскресных родителей возносят на пьедестал все дети. Легко быть отличным чуваком, когда приходишь к ребенку раз в пятилетку с мешком подарков.

Очень много места в книге занимают татуировки, которые мамаша делает народу, и церковные гимны, которые папаша наигрывает на органе между разрисовкой своего тела нотами и песнопениями. И если о первом было довольно интересно читать, то о втором - нет. Впрочем, и с тем, и с другим И. переборщил. Ну, а Джек наблюдает все это родительское буйство в перерывах между мамашиным враньем и теткинскими совращениями.

И из такого распрекрасного детства и юности Джек в общем-то выходит во взрослую жизнь относительно сохранным, хотя бы внешне. То есть не становится пациентом психиатрической больницы и не ударяется в уголовщину. А все потому, что рядом с ним были и хорошие люди, которые не хватали его поминутно за член, как Эмма и прочие мадамы. Эмма вообще считается его лучшим другом, и дальше они очень близки в душевном смысле. Однако, я вот считаю, что это называется стокгольмский синдром, а не дружеская любовь. Да, она тоже жертва насилия и глубоко несчастный человек, но она же и насильница, первая растлившая Джека с молчаливого попустительства его мамаши.

И, конечно же, его спасает сублимирование через искусство. Сначала школьный театр, во взрослой жизни приходит успех в кино. Но, понятное дело, без псих. травмы не обходится, потому что образ жизни у Джека слегка саморазрушительный, семьи нет и не предвидится, он спит с кучей женщин, предпочитая тех, кто значительно старше, или имеет какие-либо внешние изъяны или увечья. И в кино, где Джек добивается успеха, самые лучшие роли - это роли мужиков в женских платьях. В конце концов он попадает к психологу, которая натурально подсаживает его на сеансы, и он ходит к ней годами и рассказывает о своей жизни в хронологическом порядке. По мне, так это был просто конкретный ахтунг, начиная с момента такой вот проф. заявки.

Агрессивность, немотивированная жестокость к Джеку со стороны девочек и женщин постарше, - и у нее должна быть причина; Джек каким-то образом, сам того не ведая, провоцировал этих девочек и женщин, и вот теперь нужно понять, почему это так происходило.

После таких слов надо было бежать, бежать, бежать из кабинета и подальше. Это же просто АХТУНГИЩЕ! И что вы думаете, она проработала с клиентом свою заявку на самодуравиноват? Да щас.

Но Джек таки избавляется от суперспециалиста, правда, попадает из огня да в полымя. Потому что его сводной сестрице срочно нужны деньги, чтобы содержать папашу в дорогущей швейцарской психиатрической клинике. А до этого братец и нафиг не сдался, хотя она знала о его существовании. И в больничке, значит, куча врачей и то, чем они занимаются... Короче, нет никаких слов, то есть любой каприз за ваши деньги. Причем, папаша отжигает просто артистично, и они исправно жрут его закидоны. Я вся исплевалась дальнобойной слюной, когда читала об этих "врачах". Реально делается противно от многократного медицинского ку за деньги вместо проф. пользы. Но бедняга Джек наконец-то счастлив, что обрел какую-никакую семью и готов разбрасываться финансами. Ну... кто же осудит его? Только не я. И так ведь всю жизнь чуваку изуродовали нелюбовью, тотальной ложью и бесконечным хватанием за член.

Несмотря на объем, эта книга читается быстро. Сюжет простой: сын ищет отца. Зачем - вопрос иной. В Торонто, Стокгольме, Хельсинки, Мэне, Нью-Йорке. Отец работал органистом в церкви, мать маленького мальчика - известная татуировщица. Если после прочтения "Правил виноделов" хочется открыть акушерскую практику, то после прочтения этого романа подумываешь об открытии тату-салона.
Первая странность - мальчика отправляют учиться в школу для девочек. Вторая странность - в школьном театре он играет травести. О количестве сексуальных сцен я тихо промолчу, скажем так - это 90% романа, сам секс, разговоры о нем, о пенисах и вагинах. Вот не веришь, что десятилетнего мальчика может соблазнить взрослая женщина. Но где наша не пропадала, за все свое существование человечество успело выучить все сексуальные табу и в этом романе не испытываешь шока. И история обретения корней уходит на второй план. На первый выходят "отношения".
И все же этот роман великолепен, как орган в церкви, пусть даже эта церковь находится в квартале "красных фонарей". Он многоголосен, каждый герой отпечатывается в памяти. И я хочу в Амстердам!

Как? Как писать рецензию на эдакую глыбу? Джон Ирвинг - глобальность, универсальное, вселенское эго, непостижимый Бог. Из антилюбопытства не стану пока смотреть ни его биографии, ни фотографии: в моем представлении это практически вылитый Лев Толстой. Хаха. Да-да, автор книжки, полной до краев пенисами и грудями. "Покуда я тебя не обрету" - это всеобъемлющая история одного несчастного ребенка. Кажется, что в этом глобального? Одна книга - одна история, один человек. И тем не менее она так многое раскрывает в душе главного героя, проникает в такие глубины, что ты, читатель, невольно раскрываешься и сам по пути. Шаг за шагом, история за историей, мысль за мыслью - докапываешься до таких истин, что начинаешь чувствовать себя голым. Стоишь и дрожишь в экстазе.

За совет во флэшмобе 2013 спасибо satanakoga .
Так же книгу взяла в ходе "Книжного путешествия" - Художественные книги о людях творческой профессии: писателях, художниках, музыкантах, скульпторах и т.п.

"Мы не только порой помним о детстве то, чего не было, — мы часто ещё и путаем порядок событий."

"То, что мы, во всяком случае я, называем "твердой памятью" - памятью о событии, о некоей сцене или факте, которые каким-то образом затвердели в нас и тем самым спаслись от забвения, - на самом деле есть нескончаемый пересказ одной и той же истории, которая в процессе пересказа все время меняется."

Мне кажется, именно эти цитаты можно выбрать в качестве эпиграфа к роману, а точнее - к моему восприятию его.
Ибо для меня эта книга как раз о том, как взрослый человек пытается перепрожить свою жизнь, максимально воссоздав/восстановив то прошлое, которое его мучает, которое делает его несчастным, порой - неполноценным, которое остается непонятным и непонятым, закрытым завесой тайн и недосказанностей.
Это путешествие в прошлое оказалось очень и очень мучительным, болезненным - не столько, как мне кажется, для героя, сколько для читателя (сужу по себе).

С книгами Джона Ирвинга у меня сложные отношения. В какой-то степени я могу его назвать одним из любимых авторов, а его романы "Правила дома сидра" (читала в 2003 г.) и "Мир глазами Гарпа" (читала в 2007 г.) стали событием в моей читательской жизни. Но при этом почти по каждому произведению есть ряд оговорок и поправок. Не считаю себя ханжой, но некоторые моменты воспринимаю с недоумением и брезгливостью. (Тут, думаю, многие меня поймут).
И при этом для меня Джон Ирвинг - это вселенная. Бездонная и всеобъемлющая - как вселенная каждой человеческой души.
Не подчищенная, не отфильтрованная, не выхолощенная - живая, натуральная, часто неприглядная, от этого - честная. И в этом для меня ценность творчества Джона Ирвинга. (Тут тоже, думаю, многие со мной согласятся).
/И, кстати, который раз замечаю: со временем всё извращенное и почти-порнографическое исчезает из памяти - остаются судьбы, характеры, отношения, которых в романах Ирвинга очень и очень много./

И еще в этом романе довольно незаезженно раскрываются две темы, которые чаще всего и больше всего меня привлекают в литературе, - тема взросления и тема одиночества (особенно одиночества среди людей).

UPD: Роман "Покуда я тебя не обрету" очень интересно проанализирован в отзывах и рецензиях других лайвлибовцев, поэтому на этом закончу.
Советовать этот роман никому не буду. Но с удовольствием увидела, что многие мои лайвлибовские друзья оценили его тоже высоко.

"Лучше поздно, чем никогда" - это, видимо, мой девиз.
Дорогая Яра TibetanFox , ОГРОМНОЕ СПАСИБО!!! Ты мне подарила эту книгу в...2011 году! А я ее прочитала в... 2020.
Раз десять бралась за нее в течение этих 9 лет, но добралась только сейчас.
И я рада, что сделала это! Прошло уже полгода после прочтения, а послевкусие до сих пор сохранилось.
Спасибо за подарок!!!