Големы убивают людей! Как выскочат из тумана, как набросятся! Точно-точно вам говорю! Наверняка во всем виноват этот выпрыжка, командор Сэмюель Ваймс. Набрал в Городскую Стражу всяких видовых меньшинств… Да этим гномам вообще нельзя в руки топор давать! Того и гляди, весь Анк-Морпорк будет отрубленными ногами завален… И кстати, патриций. Скорее всего, его тот же сэр Сэмюель и траванул. Едва-едва выжил, бедняга. Но уже не тот, не тот… Надо бы нового правителя искать. А Ваймса казнить! Первым же...
Старая добрая Сибилла... правда, в последнее время она слегка зациклилась на занавесках, только о них и говорила, но сержант Колон заверил своего шефа, что такое с женщинами случается, это их, так сказать, биологическая черта и это абсолютно нормально.
К вопросу преступления и наказания анк-морпоркцы относились очень просто: первое же наказание должно было воспрепятствовать тебе совершить второе преступление.
Долгая, очень долгая жизнь дает многое. К примеру, ты постигаешь, насколько изменчивым бывает будущее. Люди говорили что-то типа: «Наши времена мирные» или «Эта империя будет жить тысячу лет», и меньше чем через полпоколения никто даже не помнил тех, кто такое сказал. Не помнили, что именно они сказали и где толпа похоронила их останки. Историю меняют мелочи. Достаточно самого обычного росчерка пера.
Ваймс достал из-под стола затасканую копию "Книги Пэров", или, как он сам называл эту книгу в уме, справочник по криминальным структурам.
Монархия, она как сорняк. Сколько бы голов ты ни отрубил, до корней тебе не добраться: они вьются под землей, готовые пустить новые ростки. Все это очень похоже на хроническую болезнь. Даже у самых образованных людей в голове найдется уголок, на стенке которого написано: «Короли. Какая отличная идея». Тот, кто создавал людей, кем бы он ни был, допустил в своих разработках одну большую ошибку. Люди так и норовят встать на колени.
— Закрой пасть, Фред! — оборвал Ваймс. — Пасть закрыта, сэр! Стр. 421
В искусстве ничегонеделания ему не было равных. Если бы его позвали на мировой чемпионат по ничегонеделанию, он бы даже головы не повернул.
Глупец способен на то, о чем умный даже помыслить побоится…
Капрал вытянул кожаный шнурок, завязанный вокруг шеи, на котором висело золотое кольцо. Несмотря на то что золото не подвержено коррозии, это кольцо все равно было покрыто патиной.
— Он оставил его мне на смертном одре, — поведал Шнобби. — Ну, или не совсем оставил, но…
— Он что-нибудь сказал при этом?
— Ну да. «Сейчас же верни, щенок!»
Если кто-то относится к представителям видового меньшинства, это вовсе не значит, что он не может быть мелким, тупоголовым, зловредным засранцем.
Когда решаешь крикнуть миру о том, кто ты есть на самом деле, испытываешь невероятное облегчение, узнав, что кричать можно и шепотом.
— О боги! Мне сбегать за доктором? — Ты с ума сошел? Мы же не хотим, чтобы он умер!
Тысячи лет назад образовалась Морпоркская империя, которая заявила всему миру: «Не воюй, не то я уничтожу тебя». И сейчас произошло то же самое, только слова, обращенные к миру, были несколько иные: «Если ты будешь воевать, мы отзовем закладные. И, между прочим, ты наставил на меня МОЮ пику. И это я заплатил за щит, который ты держишь. И сними мой шлем, когда разговариваешь со мной, ты, маленький вонючий должник».
Даже у самых образованных людей в голове найдется уголок, на стенке которого написано: «Короли. Какая отличная идея». Тот, кто создавал людей, кем бы он ни был, допустил в своих разработках одну большую ошибку. Люди так и норовят встать на колени.
Как говорили ее учителя, есть два типа хорошего алхимика: атлет и интеллектуал. Хороший алхимик первого типа способен за три секунды перепрыгнуть через стол, выскочить в дверь и спрятаться за крепкой стеной, а хороший алхимик второго типа знает точно, когда пора делать ноги.
Ваймс поднялся.
- Не могу сказать, что я в восторге от гномов. Хотя я и троллей недолюбливаю, и людей, признаться, тоже, так что в моих глазах вы все равны.
Слухи - информация, продистиллированная настолько, что она способна просачиваться сквозь что угодно и куда угодно. Слухам не нужны двери и окна, иногда им не нужны даже люди. Они свободно порхают по воздуху, не касаясь человеческих губ и прямиком перелетая из уха в ухо.
В том-то вся и беда, — сказал он. — Все мы привыкли молчать и надеяться, что кто-то прочтет наши мысли и сделает этот мир правильным, совершенным.
— Я Хотел Бы Задать Вам Вопрос, Сэр.
— Да?
— Я Сломал Жернов, А Големы Починили Его. Почему? И Я Отпустил Всех Животных, Но Они Никуда Не Убежали, Просто Бродили По Улицам. Некоторые Даже Вернулись В Загоны Скотобойни. Почему?
— Добро пожаловать в наш мир, констебль Дорфл.
— Неужели Так Страшно Быть Свободным?
— Заметь, ты сам это сказал.
— Ты Говоришь Людям: «Сбросьте С Себя Цепи», — А Они Лишь Куют Новые?
— Похоже, это основное занятие всех людей.
Тот, кто создавал людей, кем бы он ни был, допустил в своих разработках одну большую ошибку. Люди так и норовят встать на колени.
Анк-Морпорк не зря назывался городом больших возможностей. К примеру, в нем имелась возможность не быть повешенным, насаженным на кол или четвертованным за преступления, совершенные где-то в горах.